5. Контрнаступление советских войск на орловском направлении. Освобождение Орла/
Перейти в контрнаступление Ставка Верховного Главнокомандования и командования фронтов планировали после того, как ударные группировки врага, наступавшие на Курск, будут измотаны в оборонительных сражениях, а все их резервы втянутся в бой. Выбор момента перехода в контрнаступление имел чрезвычайно важное значение.
Преждевременный удар мог встретить сильное сопротивление, и борьба в этом случае затянулась бы, привела к ненужным жертвам. Запоздавший удар позволил бы противнику организованно перейти к обороне и отразить наступление.
Правильный анализ обстановки на фронте позволил советскому командованию своевременно вскрыть назревание кризиса вражеского наступления и точно определить наиболее целесообразное время перехода в контрнаступление.
Немецко-фашистские войска, наступавшие на Курск, были уже в значительной степени истощены и обескровлены. Все войска ударных группировок врага вели напряженные бои.
Немецкое командование на всем участке фронта от Кирова до Харькова имело в резерве лишь пять дивизий. Между тем в резерве Центрального фронта в это время находились еще не введенные в бой стрелковый и два танковых корпуса, а для усиления Воронежского фронта Ставка выдвинула три общевойсковые и одну танковую армии.
В тылу Брянского и левого крыла Западного фронтов сосредоточивалось еще несколько армий и отдельных корпусов из Резерва Ставки. Крупные силы накапливались также за правым крылом Юго-Западного фронта.
План советского командования предусматривал переход в контрнаступление двух групп фронтов: левого крыла Западного и основных сил Брянского и Центрального фронтов — против группировки противника в районе Орла; Воронежского и Степного фронтов и правофланговой 57-й армии Юго-Западного фронта— против группировки в районе Белгорода и Харькова.
Войска Брянского и левого крыла Западного фронтов, долгое время оборонявшие занимаемые рубежи, должны были перейти в наступление 12 июля. Соединения Центрального фронта включались в контрнаступление спустя несколько дней в зависимости от обстановки.
Войскам Воронежского и Степного фронтов предстояло перейти в контрнаступление на белгородско-харьковском направлении позже, после того, как враг будет отброшен на исходные позиции, а соединения фронтов подготовятся к наступлению (карта 11).
Советское командование заблаговременно разработало план разгрома орловской группировки врага. Он предусматривал нанесение четырех мощных ударов. При этом войскам Западного фронта — командующий генерал-полковник В. Д. Соколовский, член Военного совета генерал-лейтенант Н. А. Булганин, начальник штаба генерал-лейтенант А. П. Покровский — предстояло отсечь вражескую группировку в районе орловского выступа ударом в юго-западном направлении на Волхов —Хотынец.
Навстречу им на северо-запад, в общем направлении на Кромы, предполагался удар войск Центрального фронта. В то же время войска Брянского фронта — командующий генерал-полковник M. M. Попов, член Военного совета генерал-лейтенант Л. 3. Мехлис, начальник штаба генерал-лейтенант Л. М. Сандалов — должны были нанести два глубоких рассекающих удара из района Новосиля, охватывая Орел с севера и юга. Таким образом, при выполнении этого плана вражеская группировка в орловском выступе не только отсекалась по линии Волхов — Хотынец — Кромы, но и расчленялась на отдельные части, что должно было облегчить ее уничтожение.
На орловском плацдарме вражеские войска — 2-я танковая и 9-я армии— находились почти два года. Придавая большое значение этому плацдарму, они создали на нем глубоко эшелонированную оборону с развитой системой полевых укреплений и инженерных заграждений.
276
Здесь располагалась сильная группировка немецко-фашистских войск—37 дивизий (27 пехотных, 8 танковых, 2 моторизованные). Всего на орловском плацдарме было сосредоточено до 600 тыс. солдат и офицеров, 6 тыс. орудий и минометов и около тысячи танков и самоходных орудий. На этом направлении могли действовать также свыше тысячи боевых самолетов противника.
С такой мощной обороной советские войска встречались впервые. Прорыв ее требовал мастерства, высокого морального духа, наступательного порыва. Командование каждого фронта и армии должно было по-новому решить ряд вопросов, связанных с построением боевых порядков войск, применением артиллерии и авиации при прорыве глубоко эшелонированной обороны врага.
Ударные группировки армий строились в два—три эшелона. Корпуса получали участки прорыва в 4—6 километров, а действующие на главном направлении 8-й и 36-й гвардейские корпуса 11-й гвардейской армии Западного фронта, которой командовал генерал-лейтенант И. X. Баграмян,— по 3,5 километра.
Стрелковые дивизии первых эшелонов корпусов должны были прорывать оборону врага на участках менее 2 километров по фронту. Это построение боевых порядков шло вразрез с принятым в то время одноэшелонным построением войск в наступлении. Но оно диктовалось задачей и обстановкой, в которой приходилось действовать войскам.
Особенности применения артиллерии в предстоящем наступлении определялись большим насыщением армий, действующих на главном направлении, артиллерийскими средствами. В армиях, наступавших на главных направлениях, на один стрелковый полк в среднем приходилось от трех до пяти артиллерийских полков.
На участке 11-й гвардейской армии была создана сильная группировка артиллерии в составе корпуса прорыва, пушечной артиллерийской дивизии, пушечной бригады, двух бригад полевой реактивной артиллерии, зенитной артиллерийской дивизии и 16 отдельных полков.
Таким образом, в ударной группировке действовало 64 полка артиллерии РВГК и 6 артиллерийских полков стрелковых дивизий. Всего в полосе наступления армии сосредоточивалось свыше 3 тыс. орудий и минометов и более 400 установок реактивной артиллерии.
Еще ни в одной наступательной операции Красной Армии не создавалось такой мощной армейской группировки артиллерии.
В контрнаступлении под Москвой в декабре 1941 г. отдельные армии, действовавшие на главных направлениях, имели максимально до тысячи орудий и минометов. В контрнаступлении под Сталинградом количество артиллерии в армиях не превышало 1,6—1,8 тыс. орудий и минометов.
Таким образом, к началу наступления 11-я гвардейская армия имела в два раза больше орудий и минометов, чем армии, действовавшие на главном направлении в Сталинградской битве, и в три раза больше, чем в битве под Москвой.
Что же касается реактивной артиллерии, то в 11-й гвардейской армии ее было в два с лишним раза больше, чем во всех армиях Юго-Западного фронта, и в полтора раза больше, чем в армиях Сталинградского фронта в дни контрнаступления под Сталинградом.
Впервые в ходе Отечественной войны плотность артиллерии на направлении главных ударов превысила 200 орудий и минометов на 1 километр фронта, а на участке прорыва 8-го гвардейского стрелкового корпуса 11-й гвардейской армии достигла 260 орудий и минометов на 1 километр фронта. В составе 11-й гвардейской армии действовало также свыше 250 танков.
Переходу в контрнаступление предшествовала огромная работа, связанная с оборудованием исходных районов для наступления. Для ее выполнения только войска Брянского фронта были усилены тремя штурмовыми бригадами и 20 инженерными и понтонными батальонами.
Одна 11-я гвардейская армия получила на усиление семь инженерных батальонов. За три—четыре дня до перехода в контрнаступление советские саперы начали скрытно разминирование минных полей, как своих, так и противника.
Только в полосе 11-й гвардейской армии они сняли 30 тыс. противотанковых и 12 тыс. противопехотных мин.
277
К 12 июля войска Западного и Брянского фронтов сосредоточились для удара по врагу. Получив приказ, командиры и политработники позаботились о том, чтобы каждый боец знал задачу своего подразделения. В ротах и батареях на переднем крае проводились короткие митинги, партийные и комсомольские собрания.
В артиллерийских частях, находившихся в глубине расположения советских войск, митинги проводились в дивизионах и даже в полках. Всюду воины говорили об одном: как лучше и скорее разгромить врага.
На митинге в 1011-м артиллерийском полку 308-й стрелковой дивизии Брянского фронта перед бойцами выступил участник первой мировой войны, бывалый солдат и георгиевский кавалер сержант П. И. Колаев.
«Дети мои,— сказал 'он,—мне 50 лет. Я, старый русский солдат, не могу простить проклятым фашистам их злодеяний. Я бил немцев и буду еще бить их.
Силы у меня хватит. За честь русского народа, за счастливую жизнь, за Советскую власть не пожалею ни сил, ни крови. Вперед, на врага, друзья мои!»1
На Западном фронте перед началом боя на митинге слово взял механик-водитель танка Т-34 317-го танкового батальона 113-й танковой бригады сержант В. А. Орлов. Он призвал «отомстить презренным врагам за горе наших матерей, сестер, за горе наших славных девушек, за слезы наших детей, в море которых можно было бы утопить всю фашистскую свору с ее главарями.
Завтра мы первые,— говорил он,—идем рвать линию обороны врага. Пусть наши танки геройски выполнят приказ Родины»2.
Тут же на митингах воины подавали заявления с просьбой принять пх в партию. «В бой хочу идти коммунистом», «Доверие партии оправдаю в бою», «Если погибну в бою, считайте меня коммунистом» — писали в эти последние часы перед боем сотни н тысячи бойцов и командиров, обращаясь мыслями к родной Коммунистической партии. Только в одной 53-й мотострелковой бригаде в день, предшествующий наступлению, в партийные организации было подано 200 заявлений3.
В 3-й армии Брянского фронта в день получения приказа о переходе в контрнаступление частям торжественно вручались новые боевые красные знамена.
На митингах, посвященных этому знаменательному событию и началу контрнаступления, воины клялись не посрамить знамя части, сражаться с врагом мужественно, не зная страха в бою, гнать гитлеровских оккупантов прочь с родной земли.
Немецкое командование пребывало в неведении относительно готовящегося удара.
В ночь накануне наступления бомбардировщики 1-й воздушной армии, которой командовал генерал-лейтенант M. M. Громов, и авиации дальнего действия нанесли бомбовые удары по войскам противника на участке прорыва в полосе наступления 11-й гвардейской армии.
На рассвете 12 июля началась артиллерийская подготовка. Советская артиллерия обрушила на позиции врага сокрушительный удар. На переднем крае и в глубине обороны противника встала сплошная стена разрывов, дыма и огня.
Огненный смерч сметал немецкие укрепления, сея ужас и смерть в стане врага. Гул артиллерийской канонады, в которой участвовали тысячи орудий, был слышен на расстоянии 40—50 километров. По сигналу начала атаки стрелковые части вслед за огневым валом устремились на вражеские позиции. Одновременно штурмовики и бомбардировщики волна за волной атаковали боевые порядки неприятеля.
На земле и в воздухе шло ожесточенное сражение. Пехота при поддержке артиллерии настойчиво преодолевала вражескую оборону. Части и подразделения, атаковавшие врага, дрались геройски. В 5-й гвардейской стрелковой дивизии 11-й гвардейской армии, наступавшей на главном направлении, в бою за деревню Войново особенно отличился 1-й стрелковый батальон 21-го гвардейского стрелкового полка. Начальник политотдела дивизии полковник И. Г. Шеренгин сообщал Военному совету фронта об этом бое: «Трудно сказать, кто лучше всех дрался. Все рвались вперед, каждый боец выискивал гитлеровца и убивал его или брал в плен» 1.
1 Архив МО СССР, ф. 310, оп. 4389, д. 76, л. 39.
2 Т а м же, ф. 315, оп. 4451, д. 9, л. 135.
3 Т а м ж е, ф. 332, оп. 4982, д. 33, л. 6.
278
Несмотря на сильное сопротивление врага и трудные условия лесисто-болотистой местности, наступление советских войск в первые дни увенчалось успехом. К исходу 13 июля 11-я гвардейская армия прорвала оборону противника на глубину до 25 километров.
Успешно действовали и войска Брянского фронта. Ударная группировка 61-й армии, которой командовал генерал-лейтенант П. А. Белов, вклинилась в оборону врага на болховском направлении на 8 километров.
Наступавшие на орловском направлении войска 3-й армии под командованием генерал-лейтенанта А. В. Горбатова и 63-й армии под командованием генерал-лейтенанта В. Я. Колпакчи к исходу 13 июля прорвали оборону на глубину 14—15 километров.
Удары войск Западного и Брянского фронтов потрясли всю оборону врага на орловском плацдарме, но сломить его сопротивление не смогли. Используя узлы сопротивления и опорные пункты в глубине обороны, противник продолжал яростно сражаться.
Чтобы сдержать наступление советских войск, он начал спешно перебрасывать во 2-ю танковую армию пехотные и танковые дивизии с других участков фронта.
Из 9-й армии были изъяты и переданы 2-й танковой армии 12-я танковая и 36-я пехотная дивизии, а также вся тяжелая и противотанковая артиллерия, предназначавшаяся ранее для развития наступления.
В боевом отчете 2-й танковой и 9-й армий 13 июля отмечалось: «Уже в этот день по масштабу наступления против 2-й танковой армии можно было заключить, что противник поставил своей целью полностью овладеть орловским плацдармом... На широком участке Восточного фронта в течение 48 часов произошли коренные изменения.
Центр тяжести боевых операций переместился в район 2-й танковой армии. Здесь кризис продолжал развиваться с неимоверной быстротой» 2.
Гитлер, крайне встревоженный неблагоприятным развитием событий на Восточном фронте, 13 июля срочно вызвал к себе фельдмаршалов Клюге, Манштейна и других лиц высшего командования. Совещание проходило в мрачной и нервной обстановке, обусловленной нараставшим наступлением Красной Армии. Клюге заявил, что 9-я армия понесла большие потери и не в силах продолжать наступление.
В этот напряженный для группы армий «Центр» момент гитлеровская ставка объединила командование 2-й танковой и 9-й армий, занимавших орловский выступ, под руководством генерал-полковника Моделя, пользовавшегося особым доверием фюрера. В германской армии его называли «львом обороны».
Эта слава среди немецко-фашистских генералов и офицеров особенно упрочилась за Моделем после длительной обороны ржевско-вяземского плацдарма. Вступая в командование орловской группировкой, Модель в приказе войскам 2-й танковой армии от 14 июля писал: «Красная Армия... перешла по всему фронту орловского выступа в наступление. Мы стоим перед сражениями, которые могут решить все.
В этот час, требующий огромного напряжения всех сил, я взял на себя командование также и вашей испытанной в боях армией»3. Модель развил лихорадочную деятельность, отдавал жестокие приказы, в которых требовал от действующих частей стоять до последнего человека, а от подходящих резервов — интенсивно передвигаться, не считаясь ни с чем.
Но и «льву обороны» не под силу было остановить Красную Армию. Советское командование полностью овладело инициативой и наносило все более мощные удары по немецко-фашистским армиям.
У гитлеровцев не хватало резервов, чтобы затыкать все новые бреши в своей обороне, которые пробивали ударные группировки советских войск.
1 Архив МО СССР, ф. 358, оп. 17291, д. 1, л. 195.
2 ИМЛ. Документы и материалы* Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 11918, л. 3.
3 Архив МО СССР, ф.,32, оп. 65605, д. 11, л. 234.
279
Стараясь задержать наступление Красной Армии, усилила налеты вражеская авиация. Однако советские летчики сводили на нет все ее попытки повлиять на ход боев.
Теперь уже советская авиация господствовала в воздухе. Всюду, где появлялись вражеские бомбардировщики, они встречали заслоны советских истребителей.
Наибольших успехов 14 июля добилась группа истребителей под командованием майора В. Н. Буянова. Во второй половине дняэта группа в составе шести самолетов Як-7б, патрулируя в районе Дудоровского' (северо-западнее Волхова), встретила большую группу вражеских бомбардировщиков — 40 самолетов Ю-88.
Истребители сразу же вступили в бой. В результате их атак боевой порядок бомбардировщиков нарушился. Потеряв шесть машин, фашистские летчики сбросили бомбы на свои войска и обратились в бегство.
Группа советских истребителей в этом бою потерь не имела.
В воздушных боях отличился доблестью и мужеством старший лейтенант коммунист А. П. Маресьев, незадолго до этого вновь вступивший в строй летчиков-истребителей. Весной 1942 г. Маресьев в одном из боев на Северо-Западном фронте был тяжело ранен, а его самолет подбит.
Раненый летчик оказался на территории, захваченной врагом. Восемнадцать суток ползком пробирался он к линии фронта. Партизаны спасли его от гибели. Летчик был направлен в госпиталь, где врачи ампутировали ему ступни обеих ног.
Но это не сломило волю Маресьева. После лечения он добился возвращения в строй, в летную часть.
Огромного напряжения сил стоили ему длительные тренировки, чтобы так же мастерски управлять самолетом, как и раньше.
И этот несгибаемой воли человек достиг того, что машина, как и прежде, повиновалась ему. Летчик-истребитель снова рядом с товарищами храбро и самоотверженно сражался с врагом.
В первых же воздушных боях на Курском выступе он сбил три самолета противника. Представляя летчика к награде, командир 63-го гвардейского истребительного авиаполка подполковник Н. П. Иванов писал: «Истинный русский патриот, он, не жалея жизни и крови, сражается против немецко-фашистских захватчиков и, несмотря на серьезный физический недостаток, добивается в воздушных боях отличных успехов.
Занимая должность заместителя командира эскадрильи, имея богатый боевой опыт, он учит своих летчиков мастерству воздушного боя рассказом, а в непосредственном воздушном бою — личным примером, показом. Среди личного состава пользуется исключительно большим авторитетом»1.
Указом Президиума Верховного Совета СССР А. П. Маресьеву за образцовое выполнение заданий командования и проявленное при этом мужество было присвоено звание Героя Советского Союза.
Бок о бок с советскими летчиками в эти дни дралась французская эскадрилья «Нормандия».
Она была создана в конце 1942 г. по соглашению между Советским правительством и Французским национальным комитетом. Из Алжира через Иран 14 французских летчиков и 58 авиамехаников прилетели в СССР, чтобы в советском небе бороться за свободу и независимость родной страны.
Гостеприимной оказалась русская земля. В Иванове, куда прибыли французские добровольцы, для них были созданы благоприятные условия.
Французским летчикам было предоставлено право выбора любого типа самолета, в том числе и иностранного производства. После пробных полетов они выбрали советский самолет Як-1, который вызвал их восхищение легкостью управления и своим оборудованием.
Получив 14 истребителей, авиаэскадрилья «Нормандия» под командованием майора Жана Луи Тюляна в конце марта 1943 г. перебазировалась в район Калуги на прифронтовой аэродром.
В битве под Курском эскадрилья «Нормандия» принимала активное участие. Уже в первых схватках летчики «Нормандии» смело вступали в бой с немецкими истребителями, проявляя отвагу, высокое мастерство и решительность.
1 ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 7288, л. 2.
280
Из многих боев они выходили победителями, но и сами несли потери. Особенно тяжелыми днями для «Нормандии» были 16 и 17 июля, когда с боевого задания не возвратились майор Тюлян — прекрасный боевой летчик и первый ее командир, его заместитель капитан Альбер Литольф, лейтенанты Ноэль Кастелэн, Андриэн Бернавон и Фирмин Вермей.
Потерю любимого командира и боевых друзей тяжело переживал весь личный состав эскадрильи. Однако это не сломило воли французских летчиков к борьбе. Только в воздушных боях в июле и августе они сбили 33 самолета. Прикрывая советские войска, летчики «Нормандии» самоотверженно выполняли возлагаемые на них задачи.
Продолжая наступление на Волхов и Хотынец, 11-я гвардейская армия отразила удары вновь введенных в сражение вражеских соединений. К 19 июля ее части продвинулись на глубину до 70 километров, создав угрозу основным коммуникациям врага с северо-запада.
Войска 61-й армии в это время выходили к Волхову, а соединения 3-й и 63-й армий прорвали вражескую оборону на реке Олешня (южнее Мценска) и продвинулись на 10 километров к западу от нее.
Немецко-фашистское командование, стремясь остановить продвижение советских войск, и прежде всего соединений 11-й гвардейской армии, непрерывно направляло против нее все новые и новые дивизии.
В течение семи дней на усиление 2-й танковой армии было переброшено десять дивизий, в том числе семь танковых. В результате противнику удалось временно создать перевес в силах в полосе наступления 11-й гвардейской армии.
Но это было достигнуто ценой ослабления 9-й немецкой армии, что создало благоприятные условия для перехода в контрнаступление войск Центрального фронта, которое началось 15 июля.
За три дня боев, с 15 по 17 июля, соединения Центрального фронта оттеснили вражескую группировку, вклинившуюся в оборону советских войск на северном фасе Курского выступа, и восстановили положение, которое занимали до начала наступления противника, а затем начали развивать свой успех.
Напряженность борьбы на орловском плацдарме нарастала. Чтобы вновь создать перевес в силах над противником, командование Западного фронта решило ввести в сражение на левом крыле переданную из Резерва Ставки 4-ю танковую, 11-ю армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Командование Брянского фронта вводило в сражение 3-ю гвардейскую танковую армию, также прибывавшую из Резерва Ставки.
Ввод в сражение этих резервов был сопряжен со значительными трудностями. 11-я армия еще только завершала комплектование в районе Калуги и должна была двигаться к линии фронта походным порядком. Глубоко в тылу располагались 4-я и 3-я гвардейская танковые армии.
Бездорожье, вызванное начавшимися после жары проливными дождями, задерживало подход их к районам предполагаемых действий. Однако обстановка требовала немедленного ввода в бой новых сил для завершения операции.
Поэтому уже 20 июля 11-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. И. Федюнинского была введена в сражение в стыке между 50-й и 11-й гвардейской армиями с задачей, наступая на Хвастовичи, обеспечить действия 11-й гвардейской армии с запада и северо-запада.
Однако из-за отсутствия времени на подготовку к наступлению, растянутости тылов и усталости пехоты в результате 160-километрового марша соединения 11-й армии вводились в бой по частям и успеха не добились.
25 июля в полосе наступления 11-й гвардейской армии командование Западного фронта ввело в сражение 4-ю танковую армию под командованием генерал-лейтенанта В. М. Баданова, поставив ей задачу прорваться к Волхову и освободить его.
Но к этому времени противник успел усилить свою болховскую группировку. Поэтому 4-й танковой армии пришлось совместно с частями 11-й гвардейской армии прорывать на подступах к Волхову сильную вражескую оборону.
Только 29 июля соединениям 61-й армии Брянского фронта, 11-й гвардейской и 4-й танковой армий Западного фронта удалось освободить город, создав тем самым непосредственную угрозу обхода Орла с северо-запада.
281
Войска Брянского фронта в то же время глубоко охватили группировку врага в районе Мценска и вынудили ее к отходу. Чтобы не дать противнику отойти к Орлу, командование Брянского фронта поставило задачу 3-й гвардейской танковой армии наступать в северо-западном направлении и перерезать шоссе Орел — Мценск, захватив при этом переправы через Оку.
Одновременно войска Брянского фронта продолжали наступление на Орел с востока. Войска правого крыла Центрального фронта продолжали развивать наступление на северо-запад в направлении Кром и к 30 июля продвинулись в глубину обороны врага до 40 километров.
Наступавшим войскам Красной Армии большую помощь оказывали своими активными действиями бесстрашные партизаны. К концу июля их борьба значительно активизировалась.
Они начали наносить массированные удары по железнодорожным коммуникациям врага. Только на территории Орловской области в операциях по разрушению железнодорожных коммуникаций участвовало 10 партизанских бригад и несколько самостоятельно действовавших отрядов.
В ночь на 21 июля в тылу орловской группировки врага было подорвано около 6 тыс. рельсов г. По плану советского командования основной удар партизаны нанесли по железной дороге Брянск—Хутор Михайловский, которая обеспечивала связь между орловской и белгородско-харьковской группировками врага.
Партизаны не только рвали рельсы, но и пускали под откос вражеские эшелоны, разрушали путевое хозяйство, уничтожали железнодорожные стрелки, семафоры, будки, водонапорные башни, нарушали телеграфно-телефонную связь.
Всего партизаны Орловской области с 21 июля по 3 августа, в период, когда войска Западного, Брянского и Центрального фронтов вели решающие бои, подорвали свыше 10 тыс. рельсов 2.
В ночь на 3 августа в полосе отступления 2-й немецкой танковой армии партизаны взорвали на ряде участков железнодорожные пути, прервав почти на два дня движение. В следующую ночь они произвели еще сотни взрывов, дезорганизуя тылы врага и сея панику среди отступавших немецких частей. В результате действий партизан на железнодорожных узлах и станциях образовывались большие скопления немецких эшелонов, а вблизи этих станций — автомашин и обозов. Советская авиация систематически наносила по ним мощные бомбовые удары.
Успешную операцию провели партизаны бригады «За Родину». Они напали в тылу немецких войск на командующего немецкой группой особого назначения генерал-лейтенанта Борнемана и сопровождавшую его охрану.
Партизаны захватили ценные документы, в том числе приказы, секретные инструкции и бюллетени генерального штаба сухопутных войск Германии, карты обстановки и дислокации всех соединений противника в полосе Западного, Брянского и Центрального фронтов, карты маршрутов отступления и снабжения фашистских войск.
В конце июля войска 11-й гвардейской, 4-й танковой и 61-й армий подошли к основным коммуникациям, питавшим всю группировку войск врага на орловском плацдарме, к железной и шоссейной дорогам Орел — Брянск. С юга к ним упорно пробивались войска Центрального фронта. Положение вражеской группировки на орловском плацдарме становилось все более тяжелым.
В начале августа борьба развернулась уже на ближних подступах к* Орлу. По всем дорогам, а зачастую и без дорог, к Орлу тянулись бесконечные колонны отступавших фашистских войск, обозы с награбленным имуществом.
На дорогах создавались заторы. В самом Орле и на переправах через Оку скопилось огромное количество войск и техники. Советские штурмовики и бомбардировщики непрерывно бомбили сгрудившиеся железнодорожные эшелоны и колонны врага.
С севера, востока и юга советские войска все плотнее охватывали немецкую группировку в районе Орла. В ночь на 4 августа части 5, 129 и 380-й стрелковых дивизий подошли вплотную к Орлу.
1 Партархив Брянского обкома КПСС, ф. 2, д. 33, л. 13.
2 Т а м же.
282
Город лежал перед ними весь в дыму и огне. Над его кварталами то тут, то там вздымалось пламя, раздавались взрывы. «...Бойцы и командиры!— обратился Военный совет Брянского фронта к воинам.
— На ваших глазах уничтожается гитлеровскими бандитами Орел... Два— три часа быстрого наступления... не позволят врагу окончательно разрушить наш родной город. Вперед, на скорейшее его освобождение» L .Обращение орловских партизан к населению в дни Курской битвы.
И воины пошли на штурм города. Первым в Орел на плечах отступавшего противника ворвался 2-й батальон 190-го стрелкового полка 5-й стрелковой дивизии, которым командовал майор В. Д. Денисов.
Успех батальона позволил остальным частям ускорить продвижение. При первом появлении частей Красной Армии им на помощь спешило население, которое, несмотря на строжайший приказ оккупантов отходить вместе с германскими войсками, осталось в городе.
Местные жители указывали бойцам удобные проходы, места, где засели немецкие снайперы или находились огневые точки врага, помогали переправляться через Оку, разделяющую город на две части.
А когда потребовалось в разгар боя восстановить через Оку мост, разрушенный противником, на помощь саперам пришло более 300 юрожан. Спустя шесть часов мост был готов, и через него началась переправа орудий и машин 2.
1 В боях за Орел. Сборник. М., Госполитиздат, 1914, стр. 58.
2 Архив МО СССР, ф. 5 сд, оп. 162072, д. 10, л. 60.
283
Ожесточенное сопротивление приходилось преодолевать 1260-му стрелковому полку 380-й стрелковой дивизии, которым командовал майор П. М. Плотников.
Большую помощь этому полку оказали артиллеристы 945-го артиллерийского полка, орудия которого находились в боевых порядках стрелковых подразделений.
Наиболее отважно и умело действовал расчет под командованием старшего сержанта А. Г. Кабакова, бывшего тракториста из Алтайского края. Этот расчет прямой наводкой уничтожил несколько огневых точек, мешавших продвижению пехоты.
Весь расчет орудия был награжден орденами и медалями 1. Несмотря на яростное сопротивление врага, советские воины, умело маневрируя и обходя его узлы сопротивления, постепенно очищали город.
Подразделения 1262-го стрелкового полка, которым командовал майор Н. А. Малашин, развивая успех 1260-го полка, овладели железнодорожной станцией Орел. Противник четыре раза переходил в контратаку, но, потеряв четыре танка, много солдат и офицеров, вынужден был отступить.
Смелость и отвагу в боях за Орел проявлял каждый воин. Более 200 солдат и офицеров 380-й стрелковой дивизии были награждены орденами и медалями непосредственно на поле боя. Только в одном 190-м стрелковом полку 5-й стрелковой дивизии за штурм Орла получили награды около 80 воинов.
Совместные усилия войск, наступавших на Орел, их согласованные и смелые действия обеспечили успех штурма.
5 августа Орел был полностью очищен от врага.
| Листовка об освобождении Орла |
Тяжелая картина предстала перед воинами-освободителями. Большой промышленный город, в котором до войны жило более 100 тыс. человек, лежал в руинах.
Все заводы, фабрики были взорваны, железнодорожный узел — разрушен, от многоэтажных жилых домов остались лишь разбитые стены.
Гневом наполнялись сердца воинов при виде развалин древнего русского города. Их руки крепче сжимали оружие, исчезала усталость. Одно желание было у них — скорее опять в бой, скорее очистить советскую землю от фашистской нечисти, сеющей смерть и разрушения.
Через город проходили воинские части, продолжая наступление на запад. А в это время под руководством партийных организаций город возвращался к жизни. Открывались магазины, больницы, столовые, чинился водопровод, восстанавливались мосты.
Уже через несколько дней после освобождения на площади имени Карла Либкнехта, расчищенной от развалин, собрался общегородской митинг.
Среди его участников было более 200 бойцов и офицеров, награжденных орденами и медалями за мужество и доблесть, проявленные при освобождении Орла.
На трибуне руководители партийных и советских органов области и города, представители воинских соединений, партизан.
1 Впоследствии по просьбе жителей Орла орудие старшего сержанта А. Г. Кабакова было передано городу.
284
С приветствием по случаю освобождения города обратился к собравшимся секретарь Орловского обкома ВКП(б) Н. Г. Игнатов. Он выразил сердечную благодарность воинам — освободителям Орла и призвал орловцев не жалея сил взяться за восстановление родного города.
«Гитлеровцы разрушили и взорвали наш город, превратили его в развалины,— говорил Н. Г. Игнатов.— Они зверски замучили и убили тысячи граждан. Кровь замученных взывает к мести. Смерть немецким захватчикам!»1
От имени орловских партизан Герой Советского Союза А. Д. Бондаренко поздравил трудящихся города и его освободителей — доблестных воинов с блестящей победой.
Он заверил собравшихся, что партизаны Орловщины будут истреблять и гнать проклятого врага, пока от него не будет очищена вся советская земля.
Собравшиеся на митинг орловцы послали приветственную телеграмму бойцам, офицерам и генералам стрелковых дивизий Западного, Брянского и Центрального фронтов, освободивших Орел, и партизанам с призывом беспощадно уничтожать фашистских оккупантов.
Советские войска наносили врагу все новые и новые удары. 12 августа войска Центрального фронта освободили город Дмитровск-Орловский, а спустя три дня части Брянского фронта выбили противника из Карачева.
Генерал-полковник Модель просил у Гитлера разрешения на отвод войск с орловского плацдарма, с тревогой указывая на опасность «нового Сталинграда».
В связи с общей тяжелой обстановкой на фронте и критическим положением, в котором оказалась группировка в районе Орла, немецко-фашистское командование вынуждено было принять решение оставить орловский плацдарм и отойти на позиции «Хаген», которые были построены на рубеже восточнее Брянска еще до начала немецкого наступления под Курском.
Войска Западного, Брянского и Центрального фронтов, преследуя 2-ю танковую и 9-ю немецкие армии, сбивали арьергарды противника и выходили в тыл отходивших войск.-
Враг прилагал все усилия к тому, чтобы обеспечить планомерный отход своих армий. Однако обстановка для него все более осложнялась. Фельдмаршал Клюге, оценивая положение своих войск на орловском плацдарме, писал: «Штаб группы армий ясно представляет себе, что прежнее намерение при отходе нанести противнику возможно больше ударов теперь невыполнимо, принимая во внимание снизившуюся боеспособность и переутомление войск. Теперь дело в том, чтобы поскорее оставить орловскую дугу» 2.