2 «Курская правда», 13 июня 1943 г.

Дата: 2025-05-01; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

³ Партархив Курского обкома КПСС, ф. 33, оп. 1, д. 63, л. 63.

⁴ «Курская правда», 21 июля 1943 г.

254

Но советские" люди мужественно переносили все трудности, смело смотрели в лицо опасности.

В эти дни они жили одной мыслью, одним стремлением: закончить создание рубежей обороны до перехода врага в наступление.

С особым старанием трудились куряне над сооружением укреплений на под­ступах к Курску. «Не допустить врага к родному городу» — таким был лозунг, бро­шенный строителями — трудящимися Курска.

За короткий срок на подступах к городу было построено 130 артиллерийских сооружений, более 900 дзотов, 46 земляных валов. Внутри города все здания были превращены в опорные пункты, улицы пере­хвачены баррикадами.

Вместе с курянами на строительстве оборонительных рубежей в полосе Централь­ного фронта работали трудящиеся Орловской и Воронежской областей.

Много сил и труда вложили орловцы в строительство полевых укреплений. Еще в 1942 г. военный отдел областного комитета партии, информируя секретаря обкома Н. Г. Игнатова об участии населения в создании оборонительных рубежей, отмечал, что «населением районов отработано на строительстве оборонительных сооружений (огневых точек и дзотов, противотанковых рвов и эскарпов, дорог, мостов, амбра­зур, противотанковых надолб и ежей, окопов, ходов сообщений и т. д.) 5 051 135 человеко-дней»¹.

Со стабилизацией фронта весной 1943 г. и образованием Курского выступа участие орловцев в создании укреплений приняло еще больший размах.

20 марта на объединенном заседании Орловского обкома партии и облисполкома было принято решение направить на два месяца 10 тыс. человек для заверше­ния оборонного строительства на Курском выступе. В постановлении подчеркивалась необходимость превращения каждого района «в неприступную для врага крепость обороны»².

В то же время обкомом была организована проверка состояния ранее построенных оборонных сооружений. Для этого были созданы специальные комис­сии при участии представителей армий, которые наметили перечень необходимых ремонтных работ и вместе с сельсоветами приняли срочные меры к их осуществле­нию.

По просьбе Военного совета Степного фронта объединенное заседание обкома и облисполкома 5 июня решило провести новую мобилизацию населения из Крас-нинского, Задонского, Чибисовского районов на строительство оборонительных со­оружений сроком на один месяц.

Руками орловцев и воронежцев были построены и оборонительные сооружения в глубоком тылу Курского выступа: по реке Оскол — рубеж обороны Степного фрон­та и по левому берегу Дона — государственный рубеж обороны.

За три месяца подготовки к обороне трудящиеся прифронтовых районов вырыли по всему Курскому выступу одних только траншей более 5 тыс. километров.

Кроме того, до начала боев с помощью местного населения было построено и восстановлено около 250 мостов и более 3 тыс. километров шоссейных и грунтовых дорог.

Неоценимую помощь оказали трудящиеся освобожденных областей в восстанов­лении и строительстве железных, дорог. Для войск Центрального и Воронежского фронтов особенно важное значение имела железнодорожная магистраль Воронеж — Касторная — Курск.

При зимнем отступлении гитлеровцы сделали все, что было в их силах, для вывода ее на длительное время из строя.

Они взорвали мосты через Дон и другие реки, разрушили станционные постройки и оборудование, подорвали или увезли рельсы. Население Воронежской области взялось за восстановление этой важнейшей дороги.

Самым трудным было построить мост через Дон у стан­ции Семилуки, недалеко от Воронежа. Опоры старого моста, кроме двух берего­вых устоев, и металлические фермы были разрушены и частично сброшены в реку.

¹ Орловская область в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Сборник до­
кументов и материалов. Орловское книжное изд-во, 1960, стр. 82.

² Партархив Орловского обкома КПСС, ф. 52, оп. 6, д. 419, л. 54.

255,

В короткий срок, за 25 дней, необходимо было расчистить русло Дона и восстановить мост. Работы начались в конце марта.

Строители проявляли чудеса трудового героиз­ма, работая порой по 12—14 часов, ночуя здесь же, на берегу реки.

Несмотря на огромные трудности, они сделали, казалось, невозможное. Меньше чем через месяц — 22 апреля — мост вступил в эксплуатацию, и по железной дороге Воронеж — Касторная — Курск началось движение ^х.

Деятельное участие приняли жители освобожденных областей в строительстве новой железнодорожной линии Старый Оскол — Ржава, крайне необходимой для снабжения войск Воронежского фронта.

До этого его снабжение шло через Курский железнодорожный узел по единственной ветке Курск — Щигры — Касторная, кото­рая обслуживала также Центральный фронт. Для Воронежского фронта выделялось не более двух — трех пар поездов в сутки.

6 июня Военный совет фронта обратился в Государственный Комитет Обороны с просьбой дать указание о постройке ветки Старый Оскол — Ржава протяженностью 95 километров. Сооружение ее дало бы Воронежскому фронту самостоятельную железнодорожную коммуникацию.

Снабже­ние его войск в этом случае шло бы через Касторную и Валуйки, минуя Курск.

Буквально через день, 8 июня, Государственный Комитет Обороны принял решение о строительстве железной дороги Старый Оскол — Ржава. Ее сооруже­ние должно было начаться 15 июня, а через два месяца, 15 августа, предполага­лось открыть рабочее движение.

Государственный Комитет Обороны обязал Кур­ский обком партии и облисполком выделить для строительства рабочую силу и транспорт.

Одними из первых прибыли на стройку трудящиеся Пристенского района.

Вслед за ними стали прибывать жители других районов. В назначенный Государ­ственным Комитетом Обороны срок по всей трассе развернулись работы.

В основном здесь трудились колхозники — женщины и молодежь — всего около 25 тыс. человек. В авангарде шли трудящиеся Пристенского района, которые с первых же дней стали перевыполнять нормы выработки. 24 июня они обратились с призывом закон­чить строительство на месяц раньше, чем предусматривалось постановлением,— к 15 июля.

Этот призыв был поддержан всеми строителями. Курский обком партии одобрил инициативу трудящихся Пристенского района и обратился в Государст­венный Комитет Обороны с предложением сократить сроки строительства.

ГКО уста­новил новую дату окончания строительства — 20 июля. Это решение вызвало у строи­телей большое воодушевление. Нормы выработки непрерывно росли.

Колхозники Беловского и Волоконовского районов при норме 3,5 кубометра земляных работ в день на человека давали в среднем по 6 кубометров, колхозники Чернянского, Тимского, Советского районов — по 5 кубометров ². 6 июля на всей трассе была объ­явлена фронтовая пятидневка.

Трудящиеся Касторенского района призвали всех строителей: «Будем работать так, как сражаются с фашистским зверем наши доблест­ные воины. Дадим две — три нормы за смену» ³.

Задание Государственного Комитета Обороны — построить дорогу Старый Оскол — Ржава — было выполнено за 32 дня, почти вдвое быстрее, чем намечалось первоначально, и на три дня раньше вновь установленного, сокращенного срока.

Уже 16 июля на новой ветке открылось рабочее движение, а через четыре дня, когда войска Воронежского фронта готовились к переходу в контрнаступление, по ней пошли военные грузы.

Военный совет фронта тепло поздравил всех строителей новой дороги с успехом. Многие из них за самоотверженный труд и мужество были награждены орденами и медалями.

¹ Партархив Воронежского обкома КПСС, ф. 3, д. 5842, л. 212.

²См. Труды кафедры истории КПСС Харьковского ордена Трудового Красного Знамени государственного университета имени А. М. Горького. Т. 7.
Харьков, 1959, стр. 187.

³Курская битва. Из воспоминаний участников. Курское книжное издательство, 1959,
стр. 177.

256

Немецко-фашистское командование, понимая все значение этой дороги для советских войск, неоднократно пыталось разрушить ее. Самолеты систематически бом­били дорогу, но восстановители быстро устраняли повреждения.

Не ограничиваясь бомбежками, враг забрасывал на дорогу диверсионные группы. 28 июля с помощью колхозников в Ястребовском районе были задержаны два вражеских парашютиста, через сутки — еще четыре. Все они имели задание вывести новую дорогу из строя ¹.

Редко проходил день, чтобы колхозники не вылавливали диверсантов. Все населе­ние прифронтовых районов от мала до велика бдительно охраняло ближайший тыл Красной Армии, помогая 70 истребительным батальонам, организованным из рабо­чих, колхозников, интеллигенции Курской области ².

Большие трудности испытывали войска в ремонте боевой техники, особенно тан­ков. Отправка поврежденных машин в глубокий тыл вызывала потерю времени, пере­грузку железнодорожного транспорта, и без того работавшего с крайним напряже­нием.

Когда обо всем этом узнали рабочие Курска, они единодушно решили: «Помо­жем!» Рабочие ремонтно-механического завода, разрушенного во время оккупации, начали создавать базу по ремонту танков.

Трудности были огромны: помещение раз­рушено, из оборудования осталось всего лишь два старых токарных станка. Но жела­ние помочь фронту преодолело все. Рабочий-пенсионер П. П. Дивулин, по призыву партийной организации вернувшийся на завод, возглавил бригаду монтажников.

В течение нескольких дней его бригада разыскивала на разрушенных предприятиях города годное для работы оборудование и переносила его к себе на завод.

Вскоре в цехах появились первые станки, горны, необходимый инструмент. Уже в апреле вос­становительная база приступила к среднему и капитальному ремонту танков, броне­машин, самоходных орудий. К началу летних боев на ней было отремонтировано более 300 танков ³.

Курская ремонтно-восстановительная база не только восстанавливала в своих мастерских поврежденную в боях технику, но и посылала бригады непосредственно на фронт для ремонта танков в полевых условиях.

Особенно напряженно работала база, когда начались летние бои. Во Всесоюзном соревновании предприятий Нарко­мата среднего машиностроения Курская база заняла одно из первых мест. За доб­лестный труд, за помощь фронту рабочие базы Н. С. Тюрин, А. И. Якшин, П. П.Кытин и другие были удостоены правительственных наград.

Танки, бронемашины, тягачи восстанавливались и на других предприятиях области. По инициативе рабочего коммуниста А. Д. Бобкова на Дерюгинском сахар­ном заводе была организована мастерская по ремонту боевой техники.

Для этого использовалось старое, выброшенное еще до войны на свалку оборудование. Рабочие Дерюгинского сахарного завода вернули в строй несколько десятков танков, само­ходных орудий, тягачей. Боевая техника ремонтировалась также в мастерских вос­становленных МТС.

В железнодорожных депо и мастерских производился ремонт бронепоездов.

Не отставали от курян и воронежцы. Сразу же после освобождения Воронежа Государственный Комитет Обороны принял решение об организации ремонта танков на предприятиях города.

Это было нелегкой задачей, так как враг разрушил в Воро­неже все заводы. И все же благодаря самоотверженным усилиям рабочих уже в мае начали работать две крупные ремонтные базы. В начале мая из ремонта вышли первые 20 боевых машин. Число возвращенных в строй танков с каждым днем росло.

Огромную помощь оказали трудящиеся прифронтовых областей войскам в пошиве и починке обмундирования. В конце мая Военный совет обратился к Курскому обкому партии: «Воронежский фронт нуждается в размещении заказов на ремонт предметов обмундирования, главным образом кожаной обуви и гимнастерок, а также в пошиве нового обмундирования»¹.

¹ Партархив Курского обкома КПСС, ф. 1, оп. 27, д. 1056, лл. 59—60.

² Т а м ж е, ф. 2, оп. 1, д. 232, лл. 23—26.

³ Т а м же, д. 142, л. 5. » •

История Великой Отечественной войны, т. 3

257

Обком обязал местную промышленность в течение июня и июля отремонтировать для бойцов необходимое количество обуви, гимнасте­рок, изготовить новое обмундирование.

В выполнении заказа фронта приняли участие широкие слои местного населения. Сотни домохозяек принесли в мастерские сохра­ненные швейные машинки, школьники обошли квартиры и собрали сапожный инструмент.

Общими усилиями были созданы новые швейные и сапожные мастерские в Курске, Старом Осколе, Щиграх, Валуйках, расширены существующие. Первый заказ фронта был выполнен раньше намеченного срока — к 25 июня. *

Немалую помощь войскам Красной Армии оказало население в развертыва­нии госпиталей и других медицинских учреждений. Курский горком партии на одном из своих заседаний специально рассмотрел вопрос о шефстве над госпиталями.

К каж­дому госпиталю прикреплялось для помощи по нескольку различных хозяйственных и общественных организаций ². В одном лишь Курске в период подготовки к летним боям было развернуто десять госпиталей, почти полностью оборудованных силами органов здравоохранения и обслуживаемых местными жителями.

Значительное число госпиталей было создано с помощью населения и в других городах. В Орловской области еще зимой по решению обкома партии был образован «Областной комитет помощи по обслуживанию больных, раненых бойцов и командиров Красной Армии».

При его содействии в Ельце, Задонске и других городах и крупных селах развер­нулась сеть госпиталей. К каждому госпиталю были прикреплены шефы — про­мышленные предприятия или уличные комитеты.

По инициативе орловских комсомольцев в области во многих городах и селах были организованы пункты краткосрочного отдыха для раненых бойцов и команди­ров Красной Армии, направлявшихся с фронта до ближайших госпиталей.

Такую же всестороннюю помощь войскам оказывало население всех областей, примыкавших к Курскому выступу. Эта помощь трудящихся своей родной Крас­ной Армии приумножала ее силы, содействовала разгрому врага.

4. Оборонительное сражение

Наступил июль, а на всем советско-германском фронте продолжалось затишье. Сводки Совинформбюро неизменно гласили; «На фронте ничего существенного не произошло».

Но это было предгрозовое затишье. 2 июля Ставка предупредила коман­дующих фронтами в районе Курского выступа о том, что, по имеющимся сведениям, противник может перейти в наступление 3—6 июля, и потребовала усилить разведку и наблюдение, держать войска в полной готовности к отражению возможных ударов ³.

Такое предупреждение было дано своевременно. Враг действительно готовился начать наступление. 4 июля возле Белгорода перешел линию фронта и сдался в плен сапер, по национальности словен.

Он показал, что его часть получила задачу разминиро­вать минные поля и снять проволочные заграждения. «Солдатам,— сообщил он,— выдан сухой паек и водка на 5 дней... Примерный срок наступления командованием германской армии назначен на 5 июля» ⁴.

В ночь на 5 июля разведка 15-й стрелковой дивизии 13-й армии Центрального фронта обнаружила перед передним краем группу немецких саперов, проделывав­ших проходы в минных полях.

В завязавшейся схватке несколько саперов было убито, двое бежали, а один взят в плен.

¹ Государственный архив Курской области, ф. 9220, оп. 1, д. 126, л. 61.

² ЦПА НМЛ, ф. 17, оп. 1, ед. хр. 1133, лл. 1—2.

3 Архив МО СССР, ф. 203, оп. 8614, д. 37, л. 250.

⁴ Т а м ж е, ф. 226, оп. 321, д. 215, л. И.

258

Он оказался рядовым Фермелло, солдатом саперного батальона 6-й пехотной дивизии. Пленный показал, что наступление назначено на 3 часа 5 июля, что части уже заняли исходные позиции. Эти данные были подтверждены показаниями перебежчиков и пленных, захваченных на других участках.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский вспоминает: «Перед нами встал вопрос: верить показаниям пленных или нет? Необходимо было немедленно принять решение на проведение предусмотренной планом артиллерийской контрподготовки, так как времени на запрос Ставки и получение ответа не было.

И оно было принято. Командующий артиллерией фронта получил приказ обрушиться на противника всей' мощью запланированных для этой цели огневых средств...»¹

В 2 часа 20 минут 5 июля том орудий разорвал предрассветную тишину, царившую над степью, над позициями обеих сторон на обширном участке фронта юж­нее Орла. Это за 10 минут до начала артиллерийской подготовки врага артиллерия 13-й армии, против которой ожидался главный удар противника, начала контрпод­готовку во всей своей полосе обороны.

На вражеские войска, изготовившиеся к наступлению, на его батареи обрушился огонь около 600 орудий и минометов. Огонь продолжался 30 минут.

Противник понес значительные потери, особенно в артиллерии. Из 100 его батарей, подвергшихся огневому воздействию, более половины было подавлено ².

Немецко-фашистское командование оказалось застигнутым врасплох. Многие не­мецкие генералы п офицеры решили, что советские войска их упредили и сами переходят в наступление.

Это внесло неуверенность в руководство войсками, поколебало их веру в успех операции, понизило моральное состояние солдат и офицеров. Противнику потребовалось около двух часов, чтобы привести части в порядок.

Только в 4 часа 30 минут он смог начать артиллерийскую подготовку. Проводилась она уже ослаб­ленными силами, неорганизованно. Однако постепенно, с вводом в действие батарей, подавленных советской артиллерией, сила огня возрастала.

Одновременно против­ник бросил против 13-й армии до 300 бомбардировщиков, которые группами по 50—100 самолетов бомбили всю тактическую глубину обороны, главным образом

Однако из-за того, что система наблюдательных и командных пунктов врага была нарушена и управление артиллерией и авиацией ослаблено, он не смог нанести сколько-нибудь серьезные потери советским войскам, в особенности хорошо замас­кированной и рассредоточенной артиллерии.

Поэтому командование Центрального фронта получило возможность во время вражеской артиллерийской подготовки провести повторную 30-минутную контр­подготовку.

На этот раз в ней приняло участие почти вдвое больше орудий и мино­метов — около тысячи. В результате противник понес новые потери, а его наспех налаженное управление частями вновь было нарушено.

Он не смог завершить свою артиллерийскую подготовку мощным огневым налетом и не причинил особого ущерба советским войскам. Внезапности удара у врага не получилось. Но остановить машину наступления он уже не мог.

В 5 часов 30 минут под прикрытием огня артиллерии и авиации на позиции войск Центрального фронта двинулись вражеские танки и пехота на бронетранспор­терах.

Противник атаковал всю полосу обороны 13-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Н. П. Пухов, и примыкавшие к ней фланги 48-й и 70-й армий на 45-километровом фронте, введя в бои пять пехотных и три танковые дивизии —216, 78, 86, 292, 6-ю пехотные и 18, 9 и 20-ю танковые ⁴. Эта атака на широком

¹ К. К. Рокоссовский. На Центральном фронте. В кн.: Дорогой борьбы и славы. М., Господитиздат, 1961, стр. 256.

² Архив МО СССР, ф. 226, он. 321, д. 100, л. 232.

³ Там же, д. 98, лл. 180, 181.

⁴ Та м же, л 181; д. 150, л. 361. ^

17*

259

фронте имела целью дезориентировать командование советских войск, замаскировать направление главного удара основной группировки 9-й армии.

Первые атаки врага двумя группами по 100 и тремя группами по 30—50 танков с пехотой были встречены плотным огнем артиллерии, стрелявшей прямой наводкой. Пехота, отсеченная от танков минометным и ружейно-пулеметным огнем, залегла. Атаки захлебнулись.

Неся огромные потери, враг отошел на исходные позиции.

В 7 часов 30 минут гитлеровское командование, перегруппировав силы, начало новую мощную артиллерийскую подготовку на левом фланге 13-й армии, где обороня­лись 15-я стрелковая дивизия под командованием полковника В. Н. Джанджгавы и 81-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора А. Б. Баринова.

Именно здесь в направлении на Ольховатку нанес противник основной удар в 8 часов 30 ми­нут (карта 10). На узком участке фронта главные силы врага штурмовали позиции двух стрелковых дивизий. Группами по 10—15 тяжелых танков «тигр» и самоходными орудиями «фердинанд», за которыми шли сотни средних танков и пехота на броне­транспортерах, пытались гитлеровцы пробить брешь в обороне советских войск.

На помощь упорно оборонявшимся на левом фланге 13-й армии 15-й и 81-й дивизиям были брошены основные силы 16-й воздушной армии, которой командовал генерал-лейтенант С. И. Руденко.

Авиация непрерывно бомбила вражеские войска, наносила удары по их танкам. «Русские применили такое количество самолетов, како­го мы никогда на Востоке еще не видели»¹, — вспоминает бывший командир насту­павшей здесь 6-й немецкой пехотной дивизии генерал Гроссман.

Советские войска стойко отбивали атаки противника. Пехотинцы гранатами и бутылками с горючей смесью смело уничтожали его танки. Многие истребители тан­ков, пренебрегая опасностью, подбирались к вражеским машинам и подкладывали под них мины.

Отважно и умело действовали воины инженерных частей. За первый день боя в полосе 13-й армии саперы установили около 6 тыс. новых мин. В этот день враг потерял только на минных полях около 100 танков и самоходных орудий ².

Минно-взрывные заграждения сковывали маневр танков противника, что давало воз­можность советской противотанковой артиллерии вести по ним прицельный огонь и уничтожать их, а стрелковым подразделениям истреблять пехоту, следовавшую за танками. Каждый советский воин стоял на своем участке насмерть.

К исходу первого дня боя, отразив пятую атаку врага и нанеся ему большие потери, части 15-й и 81-й стрелковых дивизий по приказу командования отошли на вторую полосу обороны. На их участках противник продвинулся на 6—8 километ­ров, подойдя севернее Ольховатки ко второй полосе обороны. На участке 132-й и 280-й дивизий 70-й армии под командованием генерал-лейтенанта И. В. Галанина, где враг наносил вспомогательный удар в направлении на Гнилец, за день боя он продвинулся на 5 километров.

Наступление врага на правом фланге 13-й армии против 8-й и 148-й дивизий не принесло ему успеха. Немецко-фашистские войска пытались здесь прорвать оборону, нанося удар в сторону Малоархангельска. Вначале им удалось приблизиться к перед­нему краю обороны, а на ряде участков ворваться в первые траншеи, но затем части 8-й и 148-й дивизий контратаками и огнем артиллерии отбросили врага на его исход­ные позиции.

На остальных участках войска Центрального фронта прочно удерживали зани­маемые рубежи. Расчет немецко-фашистского командования с ходу прорвать оборону и получить свободу маневра в сторону Курска не оправдался.

Вечером 5 июля командующий фронтом принял решение на следующий день утром нанести контрудар по вклинившемуся противнику и восстановить положе­ние на левом фланге 13-й армии.

В соответствии с этим в ночь на 6 июля в поло­су обороны 13-й армии были подведены из второго эшелона фронта 2-я танковая армия под командованием генерал-лейтенанта А. Г. Родина и из резерва фронта 19-й танко­вый корпус.

¹ Horst Großmann. Geschichte der rheinisch-westfälischen 6. Infanterie-Division
1939 — 1945. Bad Nauheim, 1958, S. 168.

² Архив МО СССР, ф. 226, on. 21768, д. 6, л. 153.

260

Короткая июльская ночь не дала возможности танковым соединениям сосредоточиться на исходных позициях под покровом темноты. Рассвет застал их в движении. Командиры не успели провести тщательную рекогносцировку местности, не были разЕеданы или проделаны проходы в минных полях.

Все это очень затруд­няло нанесение стремительного и одновременного удара. Поэтому выполнить постав­ленную задачу танковые корпуса не смогли и вынуждены были отойти на вто­рую полосу обороны 13-й армии, которую и защищали совместно со стрелковыми соединениями.

С рассветом 6 июля танковые дивизии противника возобновили наступление. Отражая натиск врага, беспримерный героизм проявили полки 70-й гвардейской стрел­ковой дивизии 17-го гвардейского стрелкового корпуса.

На 203-й гвардейский стрел­ковый полк, которым командовал майор В. О. Коноваленко, авиация противника за короткое время совершила до 1,5 тыс. самолето-налетов.

Несмотря на то что полк еще не успел как следует закрепиться, врагу не удалось сломить гвардейцев. Они отра­зили 16 атак, в которых участвовало 250 танков.

Советские пехотинцы смело пропус­кали немецкие танки за свои окопы, огнем отсекали пехоту и уничтожали танки гра­натами и бутылками с горючей смесью. Героизм проявлял каждый гвардеец. Почти все солдаты и офицеры этого полка были представлены к правительственным наградам ¹.

Несмотря на все усилия, прорвать оборону советских войск в направлении на Ольховатку врагу не удалось.

Не смогли прорвать оборону вражеские войска и на вспомогательных направ­лениях — на Малоархангельск и Гнилец.

Двухдневные бои настолько подорвали наступательную мощь ударной группи­ровки врага, что в последующие дни он был уже не в состоянии предпринять сильного и хорошо организованного наступления.

Оценивая события этих дней, командование 9-й немецкой армии отмечало: «Со второго дня сопротивление противника начало усиливаться, в особенности усиливался огонь артиллерии»².

Вражеская оценка деятельности советской артиллерии вполне соответствовала действительности.

Командование Центрального фронта умело противопоставляло мощным танковым таранам врага не менее мощные заслоны артиллерийско-противо-танковых резервов.

Для этого оно использовало не только специальную противотан­ковую артиллерию, но и легкие артиллерийские полки и бригады 4-го артиллерий­ского корпуса прорыва, вооруженные 76-мм пушками.

Обладая большой подвижно­стью, эти части быстро перемещались в полосе обороны 13-й армии и своевременно занимали рубежи на наиболее танкоопасных направлениях. Оценивая роль артилле­рии в оборонительных боях первых двух дней,

Военный совет Центрального фронта в специальном приказе писал: «В происходящих боях основную тяжесть борьбы с тан­ками противника приняли на себя доблестные артиллеристы 13-й армии...

Поздрав­ляю бойцов и командиров артиллерии армии с боевыми успехами. Глубоко уверен, что в дальнейших боях артиллеристы в тесном взаимодействии с пехотой и танками разгромят танковые полчища зарвавшегося врага» ³.

За 5 и 6 июля врагу удалось продвинуться вперед на северном фасе Курского выступа только на 10 километров, потеряв при этом более 25 тыс. солдат и офицеров убитыми и ранеными, около 200 танков и самоходных артиллерийских установок, более 200 самолетов, большое количество артиллерии и другой боевой техники.

Мно­гие полки противника лишились значительной части командного состава. По свиде­тельству западногерманского военного историка Рикера, 195-й полк 78-й пехотной дивизии, действовавшей в составе 23-го армейского корпуса, за первые два дня боев потерял всех своих командиров рот ¹.

¹ Архив МО СССР, ф. 226, оп. 335, д. 16, лл. 364—366.

² ИМЛ. Документы it материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв.
të 11918, стр. 1.

³ Архив МО СССР, ф. 226, оп. 321, д. 98, л. 195.

261

Огромные потери заставили командо­вание 9-й армии сократить фронт наступления и в последующие дни вести борьбу за вторую полосу обороны лишь на узком участке.

Командующий армией генерал-пол­ковник Модель, убедившись в непреодолимости обороны советских войск в направ­лении Ольховатки, решил перенести главный удар танковых соединений на новое направление.

С утра 7 июля основной удар противник нанес в направлении Понырей. Немец­ко-фашистское командование решило во что бы то ни стало захватить этот узел обо­роны, так как, владея им, советские войска перехватывали железную дорогу Орел — Курск и имели возможность наносить фланговые удары по противнику, наступавшему на Малоархангельск и Ольховатку.

Советское командование, вовремя разгадав замысел врага, подтянуло войска на это направление. Для усиления противотанковой обороны района Понырей и артиллерийской поддержки сражавшихся здесь частей 307-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора М. А. Еншина были выделены 5-я артиллерийская дивизия прорыва, 13-я истребительно-противотанковая артиллерийская и 11-я минометная бригады, а также 22-я гвардейская минометная бригада полевой реактивной артиллерии.

Никогда еще до этого в ходе Великой Отече­ственной войны ни одна стрелковая дивизия в оборонительном бою не прикрывалась таким мощным артиллерийским щитом, какой создало для 307-й дивизии командование Центрального фронта. Здесь же сосредоточивались части 1-й гвардейской инженерной бригады.

Ночью они заняли позиции в полосе обороны 307-й стрелковой дивизии. Совместными усилиями стрелков, артиллеристов и бойцов саперных подразделе­ний предстояло преградить путь вражеским бронированным клиньям на главном направлении.

С рассветом противник начал атаки на Поныри. «Здесь разгорелась одна из самых жестоких битв за время восточного похода»²,— пишет офицер 292-й немецкой пехотной дивизии Ниц.

От взрывов бомб, снарядов и мин, от грохота орудий и танков дрожала земля. С беспредельным мужеством отражали танковые атаки советские артиллеристы.

Огонь велся в таком темпе, что на раскалившихся орудийных стволах обгорала краска. Артиллеристы проявляли не только стойкость, но и отличную выучку. 2-я батарея 540-го легкоартиллерийского полка РВГК заняла огневую позицию для стрельбы прямой наводкой севернее Понырей. Первым расчетом командовал старшина К. С. Се­дов — бывший бригадир колхоза «Березово», Дубенского района, Тульской области.

Накануне его приняли в ряды партии, и вот теперь в бою он готовился оправдать вы­сокое звание коммуниста. Когда танки приблизились метров на двести, расчет открыл огонь. Головная машина вздрогнула и, объятая пламенем, застыла на месте. Следом загорелся второй танк. Бой длился несколько часов.

Артиллеристы действовали точ­но и четко. Восемь танков врага и до сотни автоматчиков уничтожило в этот день орудие К. С. Седова. С такой же стойкостью сражались десятки и сотни орудийных расчетов, превращая грозные машины врага в груды обгорелого, исковерканного металла.

При поддержке артиллерии и минометов полки 307-й дивизии отбили пять атак противника. Двум батальонам немецкой пехоты, поддержанным 50 танками, удалось ворваться на северо-западную окраину Понырей.

Но в результате контратаки советских частей они были уничтожены и положение на этом участке восстановлено.

Вместе с артиллеристами успешно отражали вражеские атаки саперы. С нача­лом атак противника были приведены в действие управляемые минные поля и фугасы. Севернее Понырей подвижной отряд заграждения, которым командовал старший лейтенант В. Г. Артамонов, под сильным огнем установил мины*на пути движения немецких танков ³.

¹ См. Karlheinrich R i e k e r. Ein Mann verliert einen Weltkrieg. Frankfurt am Main, 1955,
S. 257.

² Günther N i t z. Die 292. Infanterie-Division. Berlin, 1957, S. 136.
s Архив МО СССР, ф. 201, on. 416, д. 100, л. 153.

262

Но, несмотря на потери, враг не прекращал попыток прорваться к Понырям. Воздушной разведкой и наземным наблюдением было установлено, что он сосредо­точил более 150 танков и большое количество мотопехоты в лощине у Понырей для новой атаки.

Командующий фронтом приказал силами авиации и артиллерии раз­громить группировку противника. Для этого было направлено 120 штурмовиков и бомбардировщиков. Они нанесли врагу большие потери, атака его была сорвана.

Во второй половине дня над полем боя появилась фашистская авиация, которая начала интенсивно бомбить советские войска. Под ее прикрытием противник вновь перешел в атаку на Поныри. Ценой огромных потерь ему удалось кое-где продви­нуться, но овладеть этим пунктом он не смог.

Натиск врага продолжался до конца долгого июльского дня. Когда над степью стал опускаться вечер, он не принес передышки: немецко-фашистское командование бросило в сражение еще два полка пехоты и 60 танков.

Им удалось потеснить 307-ю дивизию. Однако, приведя в течение ночи свои части в порядок, дивизия с утра перешла в контратаку и заняла прежние позиции. Поныри остались в руках советских войск.

Ожесточенные бои 7 июля продолжали вести части 17-го гвардейского стрелко­вого корпуса, которые прикрывали направление на Ольховатку. Героическое сопро­тивление врагу оказывала 6-я гвардейская стрелковая дивизия.

Противник бросал в бой против нее все новые и новые группы танков и самолетов. Иногда врагу удава­лось вклиниться в боевые порядки советских войск, но энергичными контратаками его отбрасывали в исходное положение.

Невиданная стойкость, массовый героизм стали незыблемым законом для совет­ских воинов. 8 июля в 8 часов 20 минут утра до 300 немецких танков с автоматчи­ками атаковали северо-западнее Ольховатки боевые позиции 3-й истребительной бригады, которой командовал полковник В. Н. Рукосуев. Главный удар врага обрушился на батарею капитана Г. И. Игишева.

Подпустив танки на 700—600 мет­ров, артиллеристы открыли огонь. На поле боя запылали первые танки против­ника. Но слишком неравны были силы. На батарее, уничтожившей 17 танков, осталось одно орудие, в живых — три человека.

Они продолжали сражаться. Потеряв еще два тяжелых танка, противник отошел. Атака была отбита, но на батарее уже некому было драться. От прямого попадания авиабомбы артиллеристы погибли вме­сте со своей пушкой.

11 часов 30 минут. Танки противника вновь атакуют бригаду, на этот раз нанося главный удар по батарее старшего лейтенанта В. П. Герасимова.

У одного из орудий оторвало щит, разбило колеса и панораму. Был убит наводчик. Его место сейчас же занял замковый. Установив орудие на снаряд­ные ящики и целясь через ствол, он продолжал вести огонь.

Так дрались и осталь­ные артиллеристы. В этот день командующий армией получил радиограмму от командира бригады: «... Бригаду атакует до 300 танков. 1-я и 7-я батареи погибли, ввожу в бой свой последний резерв — 2-ю батарею. Прошу помочь боеприпасами. Или устою или погибну. Рукосуев»¹.

Это был последний день артиллерийского полка бригады. Он почти весь погиб, но не пропустил танки через свои боевые порядки ².

Мужество и преданность советских воинов своему долгу оказались сильнее бронированных полчищ врага.

О своих неудачах в районе Поныри — Ольховатка командование 9-й немецкой армии в отчете вынуждено было сказать: «После перегруппировки и усиления немец­ким танковым частям удалось продвинуться вперед в направлении Ольховатка — Поныри на фронте шириной в 10 километров.

Однако на этом рубеже они натолкнулись на сильно укрепленную и господствующую над окружающей местностью оборо­нительную позицию, прикрытую минными полями, врытыми в землю танками, насы­щенную противотанковыми средствами. Ее невозможно было атаковать в лоб» ¹.

¹ См. В. Казаков. Разгром гитлеровцев под Курском. «Новое время», 1961, № 27, стр. 5.

² Позднее на братской могиле павших героев на месте, где они защищали родную землю, был воздвигнут памятник.

На .его постаменте установлена одна из пушек героической бригады,
а имена погибших артиллеристов золотыми буквами начертаны на граните памятника.

Но этим признанием сказано не все. Стойко удерживая свои позиции, советские вой­ска не только остановили врага, но и нанесли ему огромный урон.

Между тем официальная пропаганда фашистской Германии била в литавры. 8 июля германское верховное главнокомандование сообщило, что «вражеская глубоко расчлененная оборонительная система в лесах и населенных пунктах прорвана...»².

Фашистские газеты писали о том, что советские войска несут колоссальные потери, что немецкая новая техника, в частности «тигры», неодолима.

Бравурный тон гитлеров­ской пропаганды должен был поднять дух немецко-фашистских войск, вселить уверен­ность в неизбежном успехе «решающей наступательной операции» на Востоке.

Несмотря на тяжесть оборонительных боев, Центральный фронт еще имел нетро­нутые резервы: 18-й гвардейский стрелковый, 3-й и 9-й танковые корпуса.

Немецкое командование, по-прежнему неправильно оценивая обстановку, упрямо продолжало бросать свои войска в бой. За четыре дня они потеряли свыше 40 тыс. солдат и офице­ров, несколько сотен танков и самоходных орудий, до 500 самолетов.

К 9 июля про­тивник ввел в сражение все силы своей ударной группировки. Но это не принесло ему успеха. Его танковые соединения и пехота топтались на месте, неся при этом огромные потери.

На направлении главного удара им так и не удалось продвинуться вперед более чем на 10 километров. За эти километры 9-я немецкая армия запла­тила потерей двух третей своих танков, которыми она располагала к началу наступ­ления ³.

Наступательные возможности врага, по существу, иссякли к 10 июля. И хотя он еще в течение последующих двух дней продолжал попытки прорвать оборону войск Центрального фронта, было ясно, что соотношение сил уже измени­лось в пользу советских войск.

Начавшееся 12 июля наступление войск Западного и Брянского фронтов еще более ухудшило положение немецко-фашистских войск. «Модель хотел уже снова нанести удар,— пишет упоминавшийся уже Даме,— как наступление русских с двух сторон смяло дугу фронта под Орлом и поставило под угрозу тылы 9-й а} мии»⁴. 12 июля противник окончательно перешел к обороне.

Командование Центрального фронта так характеризовало обстановку, сложившуюся на его участке:

«Встретив противника стеной разящего металла, русской стой­костью и упорством, войска Центрального фронта измотали в непрерывных ожесто­ченных восьмидневных боях врага и остановили его натиск. Первый этап сражения закончился» ⁵.

Таким образом, войска Центрального фронта выполнили поставленную им зада­чу. Упорным сопротивлением они истощили силы противника и остановили его нас­тупление. Немецко-фашистские войска не смогли прорваться к Курску с севера.

На южном фасе Курского выступа в полосе Воронежского фронта немецко-фа­шистские войска начали наступление несколько раньше, чем на северном. Еще днем 4 июля своими передовыми отрядами при поддержке авиации и артиллерии они пыта­лись сбить боевое охранение частей 6-й гвардейской армии, которой командовал генерал-лейтенант И. М- Чистяков, и занять более выгодное исходное положение для атаки главной полосы обороны.

Противнику удалось к вечеру 4 июля оттеснить подразделения боевого охранения по всему фронту западнее Драгунского. Восточнее же позиции боевого охранения были удержаны.

¹ ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв.
№ 11918, лл. 1—2.

² «Völkischer Beobachter», 9. Juli 1943.

³ См. Gert Buchheit. Hitler der Feldherr. Die Zerstörung einer Legende. Rastatt
(Baden), 1958, S. 369.

⁴ Hellmuth Günther D a h m s. Der Zweite Weltkrieg. Tübingen, 1960, S. 332.

⁵ Архив МО СССР, ф. 226, on. 321, д. 215, л. 29.

264

По имевшимся у командования Воронежского фронта сведениям, главные силы врага должны были перейти в наступление в ночь на 5 июля. Поэтому было решено провести артиллерийскую контрподготовку перед фронтом 6-й гвардейской армии.

В 22 часа 30 минут артиллерия этой армии открыла огонь по изготовившемуся к наступлению противнику и по его артиллерийским позициям. С рассветом 5 июля контрподготовка была проведена уже в полном объеме и в полосе двух армий — 6-й и 7-й гвардейских.

Пехота и танки врага, подтянутые за ночь на исходные позиции для наступле­ния, из-за потерь и частичной дезорганизации управления оказались в назначенный срок неготовыми к наступлению. Только в 6 часов утра противник сумел начать сра­жение за главную полосу обороны Воронежского фронта.

Всего в первый день боя враг бросил против советских войск пять пехотных, восемь танковых и одну моторизованную дивизии. Главный удар он наносил ударной группировкой 4-й танковой армии в направлении на Обоянь, а вспомогатель­ный —силами 3-го танкового корпуса оперативной группы «Кемпф»— на Корочу (карта 10).

В ударной группировке 4-й танковой армии действовал 2-й танковый корпус СС в составе танковых дивизий «Райх», «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова».

Командир 2-го танкового корпуса CG Xayccep имел звание обергруппенфюрера — одно из высших в войсках CС — и был удостоен высшей награды — «Дубовые листья к рыцарскому кресту». Командиром дивизии «Адольф Гитлер» был также обер-группенфюрер — Дитрих. Дивизией «Райх» командовал обергруппенфюрер Крюгер, воевавший еще в первую мировую войну.

В группировку входил также 48-й танко­вый корпус, имевший опыт наступательных боев под Сталинградом. В его составе были две пехотные, две танковые дивизии и моторизованная дивизия «Великая Германия», которой командовал один из преданнейших Гитлеру людей — генерал-лейтенант Герлайн.

Левый фланг ударной группировки 4-й танковой армии прикрывался 52-м армейским корпусом в составе двух пехотных дивизий. Наступление немецких дивизий поддерживалось крупными силами авиации. Вражеские бомбардировщики большими группами непрерывно подвергали ударам советские войска.

Только в течение первого часа боевых действий они произвели 300 самолето-налетов. Всего же в первый день наступления в полосе обороны Воронежского фронта было отме­чено около 2 тыс. самолето-налетов.

Действия вражеских самолетов не оставались безнаказанными. В жарких воз­душных боях советские истребители сбили в первый день 173 немецких самолета ^х. Особенно успешно вели борьбу с фашистской авиацией летчики 5-го авиакорпуса, которым командовал генерал-майор Д. П. Галунов. 5 июля только 8-я гвардейская истребительная авиадивизия этого корпуса сбила в воздушных боях 76 самолетов.

В этот день летчик старший лейтенант О. С. Беликов уничтожил четыре вражеских самолета. Летчики 1-го бомбардировочного авиакорпуса под командованием полков­ника И. С. Полбина и штурмовики 1-го штурмового авиакорпуса, которым командо­вал генерал-лейтенант В. Г. Рязанов, и 291-й авиационной дивизии под командова­нием полковника А. Н. Витрука успешно бомбили танки и мотопехоту противника.

5 июля враг, перейдя в общее наступление, неоднократно предпринимал атаки, каждый раз при поддержке от 50 до 200 танков.

Но советские войска почти на всех участках отражали удары, прочно удерживая свои позиции.

В этих боях лучшим соединениям немецко-фашистской армии противостояла одна из наиболее опытных советских армий — 6-я гвардейская (бывшая 21-я).

Еще под Сталинградом она громила 48-й танковый корпус гитлеровцев. Сейчас она вновь встретилась с ним и вновь проявила образец стойкости и воинского умения. Лишь в центре обороны 6-й гвардейской армии противнику удалось вклиниться на 4—6 километров.

¹ См. И. В. Т и м о х о,в и ч. Советская авиация в битве под Курском. М., Воениздат, 1959, стр. 52.

265

В полосе обороны 7-й гвардейской армии, которой командовал генерал-лейте­нант М. С. Шумилов, немецко-фашистские войска, пользуясь превосходством в си­лах, форсировали Северный Донец на узком участке юго-восточнее Белгорода и овладели небольшим плацдармом на левом берегу реки.

В ходе этих боев они потеряли свыше 10 тыс. солдат и офицеров убитыми и ранеными и до 200 танков.

Командование Воронежского фронта решило для надежного прикрытия обоян-ского направления, где враг наносил свой главный удар, усилить вторую полосу обороны. В ночь на 6 июля ее заняли соединения 1-й танковой армии —3-й механи­зированный, 6-й и 31-й танковые корпуса— и отдельные 2-й и 5-й гвардейские танко­вые корпуса, выдвинутые из резерва фронта.

Одновременно для укрепления противотанковой обороны на этом направлении войска 6-й гвардейской армии усиливались 29-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригадой, вводились в бой два истребительно-противотанковых артиллерийских полка ¹.

Вклинившаяся вражеская группировка была охвачена советскими танковыми соединениями и истребительно-противотанковой артиллерией. Таким образом, действия ее оказались локализованными.

Ей предстояло вновь штур­мовать позиции, которые теперь занимали не только стрелковые, но и танковые сое­динения, готовые с места отражать атаки гитлеровцев.

В ночь перед боем в части 1-й танковой армии выехали ее командующий генерал-лейтенант М. Е. Катуков и член Военного совета генерал-майор Н. К. Попе ль. На командных пунктах, в танковых подразделениях их встречали собранные, уверенные в своей силе командиры и бойцы.

Не было чувства страха, не было излишней суеты. Каждый знал свае место, свое дело. А дел было много. Танки глубоко закапывались в землю, расчеты противотанковых орудий маскировали свои позиции. Деловое спокойствие в войсках перед боем еще больше укрепило уверенность командования в том, что армия полученную задачу выполнит с честью.

Утром 6 июля враг повторил артиллерийскую и авиационную подготовку. Вслед за этим начали атаку его танки и пехота. Удары наносились по-прежнему в сто­рону Обояни.

О страшном напряжении этого дня Курской битвы вспоминает генерал-лейте­нант Н. К. Попель: «Пожалуй, ни я, ни кто другой из наших командиров не видали зараз такого количества вражеских танков. Генерал-полковник Гот, командовав­ший 4-й танковой армией гитлеровцев, ставил на кон все.

Против каждой нашей роты в 10 танков действовало 30—40 немецких. Гот отлично понимал, что, если он про­рвется к Курску, любые потери будут оправданы, любые жертвы не напрасны» ².

Битва на подступах к Обояни быстро приобретала характер грандиозного тан­кового сражения. От его исхода во многом зависел исход всей операции. Поэтому командование фронта уделяло этому сражению особое внимание.

На командный пункт 1-й танковой армии прибыл член Военного совета фронта Н. С. Хрущев. Он внима­тельно ознакомился в штабе армии с итогами первого дня, проверил, как ведется по­литическая работа в частях, и подчеркнул, что в сложившихся условиях на долю танкистов выпадает особо ответственная задача — они должны во что бы то ни стало преградить путь гитлеровским танковым дивизиям.

«Ближайшие сутки, двое, трое, от силы неделя — самые страшные, — сказал он.—Либо пан, либо... немцы в Курске. Они на карту все ставят, для них это вопрос жизни или смерти. Надо сделать так, чтобы был вопрос только смерти, чтобы они свернули себе шею, а мы вперед пошли. Украина ждет, Днепр... А там граница»³.

Н. С. Хрущев побывал в этот день у ране­ных, в политотделе, в разведотделе, где говорил с пленными, у начальника штаба армии, у заместителя командующего армией по тылу. Он остался в 1-й танковой армии, чтобы оказать необходимую помощь.

¹ Архив МО СССР, ф. 335, оп. 21745, д. 1, л. 100.

Н. К. Попель. Танки повернули на запад. М., Воениздат, 1960, с

266

Ожесточение боев нарастало с каждым часом. Неоценимую помощь 1-й тан­ковой и 6-й гвардейской армиям оказывала авиация. Советские летчики надежно прикрывали наземные войска от ударов противника.

В одном из воздушных боев беспримерный подвиг совершил летчик-коммунист сын белорусского крестьянина лейтенант А. К. Горовец. В составе эскадрильи истребителей он на самолете Л&-5, фюзеляж которого украшала надпись «От колхозников и колхозниц Горьковской области», прикрывал оборонявшиеся войска.

Выполнив задачу, истребители возвра­щались на аэродром. Замыкающим шел Горовец. Вдруг летчик заметил над хутором

Зоринские Дворы новую группу вражеских бомбардировщиков. Не имея возможности сообщить об этом своему командиру (от­казала рация),

Горовец резко развернул машину и один отважно бросился в гущу фашистских самолетов. Первой же оче­редью он сбил флагмана. Затем упали на землю второй и третий самолеты врага. Строй неприятельских машин распался, они стали рассредоточиваться.

Но Горо­вец снова и снова дерзко атаковал. В этой невиданной схватке он сбил девять фаши­стских бомбардировщиков.

Уже возвращаясь на свой аэродром, Горовец попал под неожиданный удар четырех враже­ских истребителей. Его самолет был подбит и врезался в землю.

Партийный билет летчика А. К. Горовца

Так погиб коммунист А. К. Горовец — единственный в мире летчик, сбивший в одном бою девять враже­ских самолетов. Указом Президиума Верховного Совета СССР ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В эти же дни открыл свой боевой счет сбитых самолетов летчик-истребитель И. Н. Кожедуб, впоследствии ставший трижды Героем Советского Союза.

267

В воздушных боях враг нес огромные потери. Все чаще фашистские летчики отказывались от встречи с советскими истребителями и предпочитали спасаться бег­ством, сбрасывая бомбы на свои войска.

На обоянском направлении в воздуш­ном бою был сбит и взят в плен пилот немецкого бомбардировщика Блюменталь. Его привели на командный пункт, где в это время находился Н. С. Хрущев.

Немецкий летчик проклинал войну и свою судьбу.

Он рассказал, что его брат погиб на фронте, родные пишут из Германии, что там усиливаются налеты авиации, сам он чуть не отдал богу душу. Теперь все кончено, не хочется жить...

Внимательно выслушав пленного, Н. С.Хрущев сказал: «Да, в скверную историю втянул вас Гитлер. Но ничего, придет время, и вы еще станете настоящими людьми, вам не придется стесняться называть себя немцами...»

Немецкий летчик встрепенулся, в глазах его затеплился огонек надежды, но потом он снова как-то осунулся, ушел в себя и пробормотал: «Германии капут!» «Что вы! — возразил, улыбаясь, член Военного совета фронта.— Вы рано хороните свою страну.

Выходит, что мы больше верим в ваш народ, чем вы сами?» И Н. С. Хрущев добавил, обращаясь к присутствовавшим офицерам: «Это у него шок... Ничего, отойдет!..» После этой беседы летчик Блюменталь написал листовку, обращенную к своим соотечествен­никам, с призывом кончать войну и сдаваться в плен¹.

На земле, как и в воздухе, весь день 6 июля под палящим солнцем шли ожесто­ченные бои. Враг продолжал рваться к Обоянп. Особенно напряженными бои были на берегах реки Ворсклы, где в полуокружении сражались 67-я и 52-я гвардейские стрел­ковые дивизии 6-й гвардейской армии.

Попытки противника завершить их окружение не увенчались успехом. К исходу дня по приказу командования гвардейцы отошли на вторую полосу обороны. Танковые соединения, занявшие ее накануне, вместе с отошедшими стрелковыми частями успешно отразили все удары врага и заставили его прекратить атаки.

Исключительно тяжелый удар приняла на себя прославившаяся еще в боях под Москвой 1-я гвардейская танковая бригада. Ей было поручено остановить про­движение танков противника вдоль шоссе, ведущего на Обоянь, и гвардейцы-танки­сты встали насмерть на подступах к деревне Яковлевке.

Обрушив на них град бомб и снарядов, гитлеровцы двинули вперед десятки танков. Искусно маневрируя, гвар­дейцы вели из-за укрытий ответный огонь. Их поддерживали артиллерия и реактив­ные минометы. Стойко оборонялись мотострелки.

Яростная атака была отбита. Но тут же, почти без передышки, началась вторая атака, за ней третья и четвертая. Количество немецких танков, участвовавших в наступлении, непрерывно возрастало.

В воздухе над узеньким клочком земли все время висели десятки немецких самоле­тов. И все-таки гвардейцы стояли, стояли, как когда-то под Москвой. Люди смертельно устали, их лица посерели, смерть опустошала их ряды, но гитле­ровцам пройти вперед не удавалось.

В этом бою девятнадцатилетний лейтенант комсор1 танковой роты Ю. М. Со­колов уничтожил огнем своего танка один «тигр» и танк T-IV. Его друг лейте­нант В. С. Шаландин, сражавшийся рядом, разбил два «тигра» и два средних танка. Лейтенант Б. А. Можаров уничтожил также два «тигра».

Все трое погибли, но не отступили ни на шаг. В кармане гимнастерки Соколова това­рищи нашли записную книжечку, в которой рядом с чертежами и формулами стрельбы из танка было написано:

«Мне не страшно умирать, товарищи. Это счастье умереть за свой народ».—Так сказала Зоя Космодемьянская».

Подвиги гвардейцев сразу же стали известны всем танкистам — о них сооб­щали газеты, о них рассказывали в частях и подразделениях политработники и аги­таторы.

Они воодушевляли воинов, особенно молодежь, которая училась на опыте героев.

Сильные бои продолжались и на короченском направлении.

¹ См. Юрий Жуков. Укрощение «тигров». М., «Молодая гвардия», 1961, стр. 81—82. 268

Огромные потери и несоразмерно малые успехи угнетающе действовали на моральное состояние вражеских войск. В дни боев на короченском направлении унтер-офицер 239-го полка 106-й пехотной дивизии Ригнер писал: «Мои дорогие роди­тели!

Да, мы пережили тяжелые минуты, но господь был милостив ко мне, ибо тот, кто пережил то, что было, может смело сказать, что ему больше' чем повезло.

Наша рота понесла большие потери. Все командиры убиты, остались только лишь три унтер-офицера и около 20 солдат. Второй день наступления был нашим черным днем.

Все время сидишь в вырытой яме, и нельзя головы поднять. Кругом рвутся снаряды и мины. Летчики сбрасывают бомбы и обстреливают нас из пулеметов. Вся земля вокруг содрогается. Раненым не оказывается никакой помощи...» ¹

Военный совет Воронежского фронта в конце дня сообщил в Ставку: «В резуль­тате дневного напряженного боя уничтожено 332 танка противника, 80 самолетов и большое количество солдат и офицеров. Только части 7-й гвардейской армии отра­зили 12 атак противника и уничтожили свыше 10 тыс. человек...»²

Немецко-фашистские войска все же продолжали наступать, пытаясь развить успех в направлении Обояни. Учитывая сложившуюся обстановку, Военный совет Воронежского фронта просил Ставку подтянуть свежие резервы, чтобы остановить врага.

Ставка удовлетворила эту просьбу и одновременно поставила перед фронтом задачу «измотать противника на подготовленных рубежах и не допустить его прорыва до тех пор, пока не начнутся наши активные действия на Западном, Брянском и дру­гих фронтах» ³.

Командование фронта с целью сохранения танковых войск и усиления противо­танковой обороны решило встретить дальнейшие атаки противника огнем танковых соединений с места.

Основная масса машин стала в оборону, танки были зарыты в землю так, что едва виднелись башни. Танки превратились в сотни бронированных дотов.

Они были стальными устоями обороны, на которые опирались пехота и артил­лерия, образовав мощный барьер.

Подобное использование танковых корпусов во фронтовой оборонительной операции до Курской битвы еще не применялось в Крас­ной Армии.

Это было новым приемом военного искусства, свидетельствующим о рас­ширении круга задач крупных танковых соединений в обороне. В то же время это говорило о возросшей мощи Красной Армии, которая имела уже столько танков, что смогла максимально насытить ими войска и в обороне.

7 июля противник силами 4-й танковой армии продолжал сильные атаки вдоль шоссе Белгород — Обоянь.

Третий день гитлеровцы наносили в районе шоссе неимоверные по силе и яро­сти удары. Все, что находилось здесь, было разрушено, исковеркано, взорвано, несколько раз перекопано взрывами. Трудно было представить, что на этой выж­женной земле могло сохраниться что-либо живое.

Но стоило после очередной артил­лерийской и авиационной подготовки немецким танкам сунуться вперед, как эта мертвая земля оживала и на их пути вставала огненная стена.

На направление Обояни враг бросил до 400 танков и в сторону Грезное (юго-западнее Прохоровки)— до 100 танков.

Оба удара направлялись против 1-й танковой и 6-й гвардей­ской армий. Группа «Кемпф» силами до 300 танков наносила удар из района Беловской по-прежнему на Корочу против правого фланга 7-й гвардейской армии.

Вот как описывал сражение этого дня, полного драматизма, военный коррес­пондент Ю. Жуков: «Сражение возобновилось сегодня в три часа утра. На этот раз, видимо, немецкое командование решило приложить все силы, чтобы прорвать совет­скую оборону.

На узком участке протяжением в несколько километров они бро­сили вперед несколько сотен танков, среди которых было много тяжелых. Разбившись на несколько групп, эта железная колонна устремилась одновременно по ряду проселочных дорог и большаков на север.

¹ Архив МО СССР, ф. 203, оп. 292045, д. 12, л. 54.

² Там же, ф. 335, оп. 51360, д. 5, л. 29.

³ Партархив Института истории партии ЦК КП Украины, ф. 1, оп. 1 —14, д. 561, л. 6.

269

Немцы были настолько уверены в своем подавляющем численном перевесе на этом маленьком участке, что шли исключительно нагло—походным порядком, растянувшись на много километров.

Они думали, что те ожесточенные бомбежки и обстрелы, которым до этого подвергалось расположение наших частей, сделали свое дело и что им остается победным маршем пройти вперед.

И вдруг со всех сторон перепаханного бомбами клочка земли все затрещало, загро­хотало. Взвыли могучие моторы наших танков, и завязалась небывалая по остроте борьба»¹.

Враг и на этот раз просчитался. Войска Воронежского фронта в течение ночи успели перегруппироваться, подтянуть резервы. Танковые соединения усилили проти­вотанковую оборону. Обобщив опыт боев против новых немецких тяжелых танков, советские танкисты * действовали еще более уверенно и стойко.

Именно в этот день, 7 июля, совершил подвиг, прославивший его на всю страну, командир танкового взвода лейтенант Г. И. Бессарабов: в течение дня в районе деревни Яковлевка он уничтожил своим танком Т-34 три немецких «тигра».

«Мне в пер­вый день боя не посчастливилось уничтожить ни одного «тигра»,— рассказы­вал он потом. —Я поджег только два средних танка прямыми попаданиями в лобовую броню, а броня «тигра» в лобовой части выдерживала удары бронебой­ных снарядов, только огромные столбы искр взлетали вверх, когда мы били по ней»².

На второй день, 7 июля, танкисты это учли. Первого «тигра» Бессарабов разбил выстрелом с места по борту с дистанции 600 метров. Он загорелся. Второго поразил примерно с такой же дистанции, из засады. В это время третий «тигр» выстрелом в упор поджег танк лейтенанта Малороссиянова.

Тремя выстрелами Бессарабов уничтожил и этого «тигра». Но теперь все его мысли были с товарищем. Он подвел свою машину к танку Малороссиянова и пытался оказать ему помощь. Однако лейтенант был уже мертв, а остальные члены эки­пажа ранены.

Бессарабов взял их всех в свой танк и доставил на командный пункт. После этого он снова пошел в бой.

Успех Бессарабова был явлением замечательным, и член Военного совета фронта Н. С. Хрущев в беседе с журналистами рекомендовал шире пропагандировать такие примеры воинской доблести и умения.

В этот день успешно действовала и авиация. Бомбардировщики 2-й и 17-й воздушных армий, а также авиации дальнего действия нанесли несколько новых мощных ударов по танкам и пехоте врага.

Одновременно на противника была обру­шена вся мощь огня артиллерии, минометов и стрелкового оружия оборонявшихся войск. Вклинившиеся немецкие части немедленно подвергались контратакам тан­ковых резервов из глубины.

На участках, где враг атаковал, было подбито до 200 его танков. За день боя немецкая 4-я танковая армия все же сумела в центре 6-й гвардей­ской армии вклиниться во вторую полосу обороны на 3—8 километров.

Группа «Кемпф» в этот день продвинулась всего лишь на 5 километров. Прорвать вторую полосу обороны на всем фронте наступления врагу не удалось.

8 июля противник пытался расширить прорыв в сторону Обояни. Но он снова встретил стойкое сопротивление советских войск. В это же время по вражеской груп­пировке было нанесено два сильных контрудара: один— со стороны железной дороги Курск — Белгород, севернее Шопино, силами 2-го гвардейского танкового корпуса и другой — из района северо-западнее Томаровки силами 5-го гвардейского танко­вого корпуса.

Противник вынужден был отвлечь значительную часть своих сил для отражения этих атак и тем самым ослабить удары на обоянском направлении. «Не­приятной неожиданностью для нас,— вспоминает Меллентин,— явились и ужасные контратаки, в которых принимали участие крупные массы живой силы и техники...»³

«Комсомольская правда», 10 июля 1943 г.