III. Прифронтовой город
Почти с самого начала войны Ленинград оказался в непосредственной близости от театра военных действий. По мере того как враг приближался к Ленинграду, все разительнее менялся внешний облик города, все отчетливее проявлялся в жизни населения суровый и напряженный ритм прифронтового города.
В ночь на 23 июня в городе была объявлена первая воздушная тревога. С этого времени сигнал «Воздушная тревога» объявлялся по радио почти ежедневно, часто по нескольку раз. Ленинградцы, не выключавшие радио ни днем, ни ночью, начинали привыкать к четкому тиканию метронома, звучавшего в их квартирах и на предприятиях на протяжении почти всей войны.
Ночное небо города прорезали лучи прожекторов, вечерами над Ленинградом поднимались десятки аэростатов заграждения. В воздухе раздавался рокот патрульных самолетов, прикрывавших город.
По мостовым и тротуарам двигались войска, направлявшиеся к вокзалам. По улицам проносились автомашины с рабочими и служащими, отправлявшимися на строительство оборонительных рубежей, от платформ все чаще отходили поезда с эвакуируемыми ленинградцами и грузами перебазируемых на восток страны промышленных предприятий.
Приближение фронта к городу потребовало осуществления целого комплекса мероприятий, связанных с подготовкой ленинградцев к обороне. В июле— августе 1941 г. партийная организация Ленинграда провела огромную работу по сплочению населения города в единый боевой лагерь.
Особое внимание в начале войны было уделено маскировке промышленных объектов, оборудованию укрытий для защиты населения от вражеских бомбардировок.
В первые же дни войны повсеместно приступили к маскировке и светомаскировке сотен тысяч зданий, военных объектов, культурных памятников.
Все внутреннее освещение с наступлением вечера маскировалось от наблюдения с воздуха специальными шторами. На лестницах, в подъездах домов, в трамваях и троллейбусах горели синие лампочки. Уличные фонари, рекламы магазинов были погашены.
В эти дни очень пригодился опыт светомаскировки, приобретенный во время недавней войны с Финляндией. На многих предприятиях сохранились изготовленные тогда матерчатые, фанерные щиты и другие средства маскировки, немедленно приведенные в боевую готовность. К маскировочным работам в первые недели войны были привлечены тысячи ленинградцев.
Весь район Смольного, являвшегося центром по руководству обороной Ленинграда, был покрыт громадными маскировочными сетями и выглядел с воздуха огромным зеленым массивом. Благодаря искусной защитной окраске здания, где размещались штаб Северо-Западного направления, партийные и советские областные и городские организации, не только становились невидимыми с воздуха, но и были малозаметны даже для человека, находившегося неподалеку от них.
Генерал-лейтенант А. В. Сухомлин, который прибыл в Смольный в эти дни, позднее вспоминал: «Я вышел из машины, показываю пропуск, спрашиваю: "Я у Смольного?" — "Да, у Смольного", — отвечали мне. Я много знал и сам работал в области маскировки, но маскировка Смольного меня изумила».93
Насколько напряженно и планомерно проводились маскировка оборонных объектов и другие защитные мероприятия в Ленинграде, можно видеть из дневника А. К. Козловского, в начале войны директора высоковольтных сетей Ленэнерго. Он писал: «23 июня. Сегодня с утра мобилизую все силы и средства на сооружение защитных устройств для оборудования и маскировки объектов...
25 июня. Продолжаем защищать оборудование от воздушных бомбардировок... Люди работают день и ночь, энтузиазм исключительный. Весь город маскируется, защищается. Все от мала до велика работают на оборону...
21 июля... День и ночь кипит напряженная работа. Наша работа по защитным сооружениям и маскировке идет к концу. На некоторых объектах навели такой камуфляж, что сам черт не поймет, что такое. Весь день лазил по крышам — проверял маскировку».94
Со второго дня войны начались работы по устройству щелей открытого и закрытого типов, которые были предназначены для укрытия населения от воздушных нападений и бомбардировок противника. Большая часть этих сооружений создавалась в окраинных районах города (Московском, Кировском и др.), где было много малоэтажных и деревянных домов, имелись большие незастроенные участки земли.
Траншеи и щели были вырыты также на площадях, в скверах и садах, на заводских дворах и в домохозяйствах. В строительстве этих простейших укрытий участвовали десятки тысяч ленинградцев — рабочих и служащих, студентов, школьников, домохозяек. На площади Тургенева, на Марсовом поле, в саду им. А. М. Горького, во многих студенческих городках, в скверах, близко расположенных к заводам, в первые дни войны создавались многочисленные укрытия. Всего в 19 районах Ленинграда и пригородов было вырыто свыше 370 тыс. погонных метров закрытых и открытых щелей, которые могли укрыть почти три четверти миллиона человек.
Кроме того, в подвальных помещениях домов были подготовлены старые и созданы новые бомбоубежища на 800 тыс. человек.95
От этих первых мер, направленных на организацию защиты города от воздушных нападений противника, почти немедленно перешли к развертыванию всей системы ПВО и МПВО Ленинграда. Перед Великой Отечественной войной противовоздушная оборона Ленинграда была возложена на части 2-го корпуса ПВО СССР. Они осуществляли эту задачу во взаимодействии с ПВО Краснознаменного Балтийского флота и Военно-воздушными силами Ленинградского военного округа.
Главные силы 2-го корпуса ПВО состояли из 3-й и 54-й истребительных авиационных дивизий, самолеты которых базировались на стационарных аэродромах и площадках вокруг города, и 6 зенитно-артиллерийских полков, распределенных в 7 секторах обороны.
Некоторые батареи и дивизионы зенитно-артиллерийских полков должны были, согласно оперативному плану, прикрывать наиболее важные объекты Ленинграда: Адмиралтейский, Кировский, Ижорский и другие заводы, все мосты через Неву, электростанции. В составе корпуса были также 2 прожекторных полка, 3 полка аэростатов заграждения, части наблюдения и связи.
С началом военных действий авиадивизии 2-го корпуса ПВО были пополнены и 7 июля 1941 г. переформированы в 7-й истребительный авиационный корпус ПВО, командиром которого был назначен Герой Советского Союза С. П. Данилов, а военкомом — бригадный комиссар Ф. Ф. Веров.
Истребительная авиация ПВО организовала непрерывное патрулирование в установленных зонах, в котором принимало участие 9—12 самолетов одновременно. Ряд подразделений зенитной артиллерии ПВО Ленинграда перебросили на наиболее угрожаемые направления. Всего в 6 зенитно-артиллерийских полках и других подразделениях, защищавших Ленинград, в августе 1941 г. было 160 батарей, насчитывавших около 600 орудий разных калибров.96
2 прожекторных полка 2-го корпуса ПВО имели в своем составе 333 прожекторные станции. 23 июля 1941 г. в районе Гатчина—Скворицы—Витино—Ропша, на направлениях основных маршрутов полетов авиации противника, было создано световое прожекторное поле, что заставило противника изменить направление полетов.
С 22 июня были развернуты средства 3 полков аэростатов заграждения. Отдельные отряды выдвигались к наиболее важным объектам. Всего над городом каждую ночь поднималось около 300 аэростатов. Боевые порядки аэростатов заграждения на подступах к Ленинграду и в самом городе строились с учетом обороны особо важных объектов и располагались в шахматном порядке. В ходе начавшейся войны были развернуты и все другие части 2-го корпуса ПВО: подразделения наблюдения и связи, зенитно-пулеметный полк и т. д.97
В первый месяц военных действий противник ограничивался полетами разведчиков и небольших групп самолетов в район Ленинграда. Эти налеты без труда отбивались силами ПВО города. С 20 июля до начала сентября занятая в основном бомбардировкой наших коммуникаций авиация противника (числом до 90 самолетов) совершила ряд дневных массированных налетов на Ленинград с юго-западного направления.
Однако эти налеты были отбиты средствами ПВО с большими потерями для противника.98 Только в июле—сентябре 1941 г. было сбито, подбито и уничтожено на аэродромах несколько сот самолетов противника. С начала сентября, когда город был уже блокирован, немецко-фашистская авиация стала проводить постоянные массированные налеты, в результате которых, несмотря на все усилия защитников ленинградского неба, ей удавалось сбрасывать бомбы на Ленинград. В дальнейшем 2-й корпус ПВО был преобразован в Ленинградскую армию ПВО, бойцы и командиры которой героически защищали город от воздушных нападений противника.
Подготовка города к противовоздушной обороне не ограничивалась развертыванием частей и подразделений ПВО. Другим важнейшим участком этой работы была организация местной противовоздушной обороны Ленинграда.
Система МПВО предназначалась для ликвидации последствий налетов военно-воздушных сил противника.
Она сложилась в Ленинграде еще задолго до начала Великой Отечественной войны. Во главе МПВО Ленинграда стоял заместитель председателя Ленгорисполкома полковник Е. С. Лагуткин, а формированиями местной противовоздушной обороны районов руководили начальники МПВО, заместители председателей райисполкомов. Районы в свою очередь делились на участки МПВО, соответствовавшие по административному делению милицейским участкам. Участковые формирования МПВО и были основной тактической единицей. Ими руководили начальники отделений милиции.
Уже 22 июня, как вспоминает полковник Лагуткин, согласно распоряжению председателя Исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся П. С. Попкова, по МПВО города было передано несколько приказов о приведении всех формирований местной противовоздушной обороны в состояние боевой готовности.99
27 июня по линии МПВО Ленинграда за подписью Е. С. Лагуткина был издан приказ, который определял порядок оповещения населения о воздушной тревоге. Этим приказом вводилось круглосуточное дежурство МПВО на всех объектах и в домохозяйствах, намечались первые меры по укреплению противопожарной защиты города.
Кроме того, 11 июля 1941 г. Исполком Ленгорсовета принял решение о всеобщей обязательной подготовке населения к противовоздушной обороне, конкретизировавшее постановление СНК СССР от 2 июля.100
В Ленинграде развернулась напряженная работа по подготовке города к противовоздушной обороне. Важной частью этой работы являлось расширение и укрепление всех формирований МПВО.
С началом военных действий участковые команды МПВО были приведены в боевую готовность, пополнены и переведены на казарменное положение.
Кроме того, повсеместно стали создаваться новые группы самозащиты в домохозяйствах, расширяться и укрепляться старые.
В группы самозащиты привлекалось население по месту жительства: рабочие, служащие, домашние хозяйки. Группа самозащиты состояла из нескольких звеньев: пожарное, медико-санитарное, химическое, связи и т. д. К началу активных действий авиации противника организация, оснащение и обучение групп самозащиты в домохозяйствах были в основном завершены.
К 4 сентября 1941 г. в более чем 3,5 тыс. групп самозащиты состояло свыше 120 тыс. ленинградцев. С 22 июня были приведены в боевую готовность и команды МПВО предприятий, учреждений, учебных заведений и других объектов, созданные еще до войны.
Однако в первые месяцы войны потребовалось приложить немало усилий для пополнения созданных ранее команд, привлечения в их ряды новых бойцов, прежде всего женщин.
Помощник директора по МПВО Балтийского завода В. А. Баранов в своих воспоминаниях пишет о тех характерных для многих команд трудностях, которые пришлось преодолевать в период подготовки объекта к противовоздушной обороне: «Все наши подразделения МПВО задолго до войны были уже подготовлены, обучены на протяжении целого ряда лет, и мы считали, что с этими силами, которые у нас остались на заводе, мы можем справиться с любым воздушным налетом.
В командах наших вместе с пожарными звеньями было до 1000 человек... Началась мобилизация. Все наши надежды на то, что мы будем в полной готовности встречать налеты врага, рухнули, потому что с первого дня мобилизации наши команды стали редеть, в связи с тем что целый ряд бойцов призывного возраста был взят, пошли в армию и добровольцы.
С этого дня началось у нас новое комплектование команд».101 В результате проведенной работы команды МПВО объектов к началу активных действий авиации противника в районе Ленинграда насчитывали около 100 тыс. бойцов.
Помимо участковых, объектовых команд МПВО и групп самозащиты в июле—августе 1941 г. на базе крупных строительных трестов и служб города были созданы аварийно-восстановительные полки, батальоны и бригады, сыгравшие важную роль в системе МПВО Ленинграда.
Был сформирован также комсомольский полк противопожарной обороны численностью более 1500 человек. Личный состав всех формирований МПВО Ленинграда насчитывал к началу сентября около 270 тыс. человек. Специальные полки, батальоны и бригады были хорошо оснащены необходимыми техническими средствами и оборудованием.102
Столь же энергично проводились противопожарные мероприятия. Уже в первые дни войны были снесены сотни сараев, деревянных заборов, перегородок на чердаках зданий, складов. Вслед за тем в широких масштабах развернулась подготовка к ликвидации последствий бомбардировок и борьбе с пожарами. Во многих районах очищались имеющиеся и создавались новые пожарные водоемы, артезианские колодцы.
Необходимо было подготовить каждый дом, любой участок для борьбы с пожарами, возникающими при бомбардировках. Началось массовое изготовление пожарного инструмента, которым в короткий срок были обеспечены все дома и предприятия города.
Миллионы квадратных метров деревянных чердачных конструкций в короткий срок были покрыты огнестойким составом, изготовленным из суперфосфата. В песочных карьерах «Северный», «Малые Пороги», Озерков, Сосновки и др. развернули добычу песка для обеспечения им всех домов и предприятий Ленинграда.
В работе по подготовке к ликвидации последствий воздушных нападений противника принимало участие почти все население Ленинграда. Десятки тысяч людей беззаветно трудились во всех кварталах огромного города. Героика этих предблокадных будней Ленинграда хорошо передана в письме одной из сотрудниц Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, написанном в начале войны: «22 июня ворвалась в нашу жизнь война. На другой же день в библиотеке началась сумасшедшая работа. Ведрами, по живому конвейеру, поднимали мы на чердак песок и там развозили его на тележках.
Лето было душное, жаркое. Все мы, почти голые, обливаясь потом, носились под раскаленной крышей, напоминая собой чертей в аду. А окраска балок... Сначала нам эта работа даже показалась занимательной, но потом мы очень уставали от нее.
Краска разъедала лицо и руки, часто, несмотря на защитные очки, попадала в глаза; руки, не привыкшие держать тяжелую кисть, ломило невыносимо. Но это была не единственная наша работа. Надо было готовиться к воздушным налетам, и я стала бойцом команды МПВО, несла всевозможные наряды и дежурства».103
Важной составной частью работы по подготовке города к противовоздушной обороне явилось массовое обучение населения Ленинграда способам борьбы с зажигательными бомбами, пожарами, химическим нападением и оказанию первой медицинской помощи.
Большое значение имело то обстоятельство, что еще задолго до войны в Ленинграде тысячи людей обучались в системе МПВО, Осоавиахима, РОКК, сдавая нормы комплексов ПВХО, ГСО и т. д. Однако война потребовала обучить средствам борьбы с воздушными налетами все население города в обстановке, когда в любой день и в любой час воздушные бомбардировки могли стать грозной реальностью. Требовалось четко и быстро вооружить трудящихся элементарными знаниями в отношении задач и средств ПВО.
Во всех районах города проходили показательные практические учения по борьбе с зажигательными бомбами. Эти учения проводились, как правило, работниками штабов МПВО районов и личным составом военизированных пожарных отрядов.
Наряду с этим во всех районах Ленинграда создавались специальные лектории и агитпункты, в которых проходили беседы и лекции для населения по вопросам ПВО, демонстрировались диапозитивы, устраивались выставки, выпускались плакаты, памятки, инструкции и т. д.
Агитпункт Октябрьского района только за один месяц работы провел среди населения более 100 бесед и организовал 75 лекций. В кинотеатрах показывались фильмы «Как бороться с зажигательными авиабомбами», «Противовоздушная оборона», сопровождавшиеся пояснениями инструкторов ПВХО. Фильмы смотрели тысячи трудящихся.
Ведущую роль в обучении населения методам противовоздушной защиты и медико-санитарным навыкам играли городские общественные организации — Осоавиахим и Красный Крест.
В каждом районе Ленинграда Осоавиахимом были открыты школы ПВХО, где проводились занятия с начальниками групп самозащиты домохозяйств, командирами звеньев этих групп, готовились инструкторы ПВО и ПВХО. За два с лишним месяца, прошедших с начала войны, эти школы подготовили десятки тысяч активистов групп самозащиты и инструкторов.
В свою очередь после каждого дня занятий обучавшийся комсостав по той же программе готовил бойцов своих групп и звеньев. Для неработающих граждан повсеместно были организованы курсы подготовки к сдаче норм ПВХО первой ступени. Организации Осоавиахима открыли во всех районах города консультационные пункты по вопросам ПВХО, работавшие круглые сутки. Здесь жители получали ответы по всем вопросам, связанным с организацией противовоздушной обороны.
Медико-санитарное обучение трудящихся велось в основном силами и средствами организаций Красного Креста. К началу июля 1941 г. в Ленинграде имелось свыше 3700 первичных организаций Красного Креста, насчитывавших около 300 тыс. человек.
Несмотря на массовую эвакуацию населения, уход на фронт многих тысяч сандружинниц, к началу сентября 1941 г. комитеты Красного Креста сумели увеличить количество первичных организаций до 4 тыс. и даже несколько повысить число членов общества.104
Организациями Красного Креста была развернута широкая сеть курсов медсестер, санитарных дружин, кружков «Будь готов к санитарной обороне». Только за 1941 г. они дали Красной Армии и частям народного ополчения свыше 12 тыс. сандружинниц. Свыше 6 тыс. медсестер были направлены в госпитали Ленинграда.105
За два с половиной месяца ленинградцы хорошо подготовили город к отражению воздушных нападений противника. Была четко организована и оснащена всем необходимым система МПВО, и это сказалось в последующий тяжелый период блокады города, когда самоотверженная работа десятков тысяч ленинградцев резко снижала эффективность вражеских бомбардировок.
Положение прифронтового города, в котором оказался Ленинград почти в самом начале войны, требовало строжайшего революционного порядка. С конца июня и в течение последующих двух месяцев военными и городскими властями при активном участии и широкой поддержке населения были сделаны важные шаги и в этом направлении. 27 июня 1941 г. начальником гарнизона Ленинграда был издан приказ «Об обеспечении общественного порядка и государственной безопасности в г. Ленинграде».
Приказом устанавливалось время работы предприятий. Все зрелищные, торговые, коммунальные учреждения, предприятия общественного питания должны были заканчивать работу не позднее 22 ч 45 мин.
Приказ запрещал въезд в Ленинград без специального разрешения лицам, не прописанным в городе. Запрещались фотосъемки в пределах города, вводились ограничения для передвижения транспорта и пешеходов в ночное время.106
В дальнейшем, в связи с приближением фронта к Ленинграду, военными и городскими властями были изданы новые распоряжения, касающиеся организации внутренней жизни города, укрепления революционного порядка.
Чтобы воспрепятствовать проникновению в город шпионов и диверсантов, в пригородах Ленинграда и в самом городе была организована система комендатур, которые задерживали всякого, кто пытался въехать в Ленинград или выехать из города без пропуска или специального удостоверения. В августе значительно больше стало милицейских постов. Число участковых милиционеров по 36 отделениям города возросло почти в 7 раз.107
С первых дней войны органы милиции Ленинграда выделили специальные пешие и конные патрули для поддержания общего порядка и проверки документов у граждан. Патрули несли службу днем и ночью. Позднее милиция города организовала специальную линию заграждения, дополнившую систему комендатур. Она состояла из мобильных патрульных отрядов, выставленных по кольцу вокруг Ленинграда.
В ее задачу входила вторичная проверка всех пытавшихся проникнуть в город. Кроме того, в самом Ленинграде на многих улицах и перекрестках, на всех крупных мостах через Неву и другие реки и каналы были организованы заставы и контрольно-пропускные пункты из работников милиции, которые проверяли граждан и все виды транспорта с целью выявления вражеской агентуры.
Все патрули, заставы, комендатуры и посты органов НКВД, милиции и коменданта гарнизона Ленинграда координировали свою работу по охране общественного порядка и безопасности, стремясь создать надежный заслон против агентуры противника.
Частым явлением стали массовые дневные и ночные проверки и облавы в отдельных строениях, домохозяйствах и районах, проводившиеся всеми органами службы безопасности и охраны порядка с привлечением населения.108 Милиция Ленинграда в зародыше пресекала всякие преступные действия (бандитизм, пьянство, разбои и грабежи).
С приближением фронта к Ленинграду враг усилил засылку лазутчиков, шпионов и диверсантов, которые просачивались в город под видом беженцев из оккупированных районов, раненых красноармейцев и т. п. Бывали случаи, когда во время воздушных налетов вражеской авиации с чердаков и верхних этажей зданий выпускались сигнальные ракеты, дававшие ориентиры фашистским летчикам. Агентура врага пыталась распространять ложные слухи, вызывать в городе панику, дезорганизовывать его жизнь. Однако все эти попытки были парализованы.
В борьбу с вражескими агентами активно включилось население Ленинграда, прежде всего комсомольцы и молодежь. В июле—августе в каждом районе города были созданы отряды по борьбе с диверсантами и вражескими «ракетчиками», призванные нести службу в вечерние и ночные часы, особенно во время налетов авиации противника.
Отряды делились на оперативные группы, члены которых дежурили на улицах, у подъездов домов, на крышах зданий, помогали охранять мосты, склады, электростанции и другие военные объекты.
Помимо этих отрядов Горкомом комсомола был сформирован комсомольский полк по охране революционного порядка. Его бойцы организовали дежурство и патрулирование по улицам города в свободное от работы на производстве время. Полк насчитывал около 6 тыс. человек, он состоял из батальонов, рот, взводов и отделений, вспомогательных подразделений связи и первой помощи. Бойцы полка, юноши и девушки, обеспечивали наблюдение на всех улицах и перекрестках, за каждым домом, предприятием и другими объектами.109
Принятые меры по обеспечению общественного порядка сыграли важную роль в организации героической обороны Ленинграда. Условия военного времени потребовали охватить политическим влиянием все население города, сплотить коллектив каждого дома, обеспечив участие всех его жителей в решении оборонных задач.
В этих целях постановлением Бюро Обкома и Горкома ВКП(б) от 22 июля в Ленинграде вводился институт политорганизаторов домохозяйств. На основании этого решения в каждом домохозяйстве подбирался политорганизатор из числа лучших коммунистов, который утверждался на бюро райкома партии. Политорганизаторы были обязаны осуществлять с помощью актива домохозяйств всю массово-политическую работу среди жильцов, обеспечивать проведение в жизнь правительственных мероприятий и распоряжений местных властей (содействие мобилизации военнообязанных, выполнение трудовой повинности, укрепление порядка и революционной законности).110
Вместе с активистами домохозяйств политорганизаторы начали свою деятельность по развертыванию массово-политической работы среди населения и повышению обороноспособности каждого дома. В бомбоубежищах и красных уголках они разъясняли жителям все важнейшие решения и мероприятия, связанные с обороной города, — введение обязательных работ, карточной системы на продукты, обеспечение общественного порядка и т. п.
Политорганизаторы приложили много труда и сил для укрепления групп самозащиты домохозяйств, организовали учения по тушению зажигательных бомб и локализации пожаров, взяли под контроль состояние бомбоубежищ, чердачных помещений и т. п.
Благодаря их энергичным действиям во многих домохозяйствах значительно улучшилось материальное оснащение групп самозащиты необходимым инвентарем и противопожарными средствами.
По инициативе политорганизаторов в домохозяйствах стали создаваться санитарные комнаты для оказания первой помощи, начались круглосуточные дежурства санитарных постов.
Такие политорганизаторы, как представительница старой Ленинской гвардии большевиков П. И. Кулябко, бывшая партизанка гражданской войны В. Николаева и многие другие, стали комиссарами партии в домохозяйствах и явились той силой, которая сумела поднять и поставить на защиту города все дееспособное население.111
Введение института политорганизаторов являлось специфической особенностью Ленинграда как прифронтового города. Оно во многом способствовало укреплению морально-политического единства ленинградцев перед лицом надвигавшихся на город труднейших испытаний.
Работа среди населения в первые месяцы войны стала предметом самого пристального внимания коммунистов Ленинграда. Она была одним из важнейших мероприятий, связанных с укреплением обороноспособности города. Большое значение для сплочения населения Ленинграда и поднятия морального духа его защитников в это время имела деятельность работников культуры, литературы и искусства. Первым побуждением многих представителей славной творческой интеллигенции Ленинграда в связи с начавшейся войной было отправиться на фронт, чтобы с оружием в руках защищать свое социалистическое Отечество, свой любимый город. Выдающийся советский композитор Д. Д. Шостакович писал в газете «Ленинградская правда»: «Я вступил добровольцем в ряды народного ополчения. До этих дней я знал лишь мирный труд. Ныне я готов взять в руки оружие. Я знаю, что фашизм и конец культуры, конец цивилизации однозначны. Исторически победа фашизма нелепа и невозможна, но я знаю, что спасти человечество от гибели можно только сражаясь».112
На митинге ленинградских писателей 4 июля 1941 г. выступил один из старейших мастеров советской литературы О. Я. Скиталец, заявивший: «Я знаю человека, которому 71 год. Он стар, но у него крепкое сердце, он умеет быстро ходить, он хочет быть на фронте и с винтовкой в руках побеждать врагов.
Этот человек — я. И я прошу, чтобы моя просьба была удовлетворена».113 Уже в начале июля в части народного ополчения вступили в полном составе партийная организация Театра драмы им. А. С. Пушкина и 40% членов Ленинградского отделения Союза советских художников. К , 5 июля 1941 г. в народное ополчение записались свыше 80 ленинградских писателей. Группа писателей-добровольцев — С. Семенов, Г. Гор, П. Журба, Г. Алехин, П. Ойфа, А. Бартэн и др. — была зачислена в Первую (Кировскую) дивизию народного ополчения.114
Однако не меньшую роль в укреплении обороны Ленинграда играла та многообразная работа, которую проводили деятели культуры, писатели, артисты, художники. Их деятельность простиралась от личного участия в оборонных работах до использования всех средств и жанров искусства в целях воспитания стойкости и мужества населения и вооруженных защитников Ленинграда. Солистка Театра оперы и балета им. С. М. Кирова О. Иордан писала в своих воспоминаниях: «С 1 июля нас всех мобилизовали на оборонные работы: в декорационном зале на улице Писарева мы трепали мочалку, связывали ее пучками и нашивали на сетки. Мы знали, что эта работа нужна для обороны города».115 Выдающаяся советская балерина, солистка того же театра Г. С. Уланова не только приняла активное участие в работе госпиталя, но и привлекла к ней более 100 женщин, работниц театра.
Кроме того, некоторые из них стали донорами.116 Многие деятели искусств отправились на оборонные работы на подступах к городу, где вместе со всеми ленинградцами рыли окопы и устанавливали противотанковые заграждения. Весьма примечательным был обмен телеграммами через штаб строительства Дзержинского района в августе 1941 г. между дирекцией Малого оперного театра и его актерами. В телеграмме дирекции театра говорилось: «Малый оперный театр предлагает своим солистам тт. Казбанову и Пичугину выехать в Ленинград, отдохнуть от земляных работ». В ответ последовало: «Мы приехали на трассу добровольно и уедем отсюда, когда задание будет выполнено».117
Задачам укрепления обороны Ленинграда, поднятия боевого духа его населения, бойцов и командиров Красной Армии и народного ополчения была с первых же дней войны подчинена и вся творческая деятельность работников культуры и искусства.
Музеи города подготовили новые экспозиции, призванные воспитывать патриотические чувства ленинградцев. В августе 1941 г. Музей Октябрьской революции открыл специальную выставку «Героика великого русского народа», Музей истории религии и атеизма подготовил выставку о героическом прошлом нашей Родины, ряд ее экспонатов говорил и о мужественных защитниках Ленинграда в начавшейся войне. В начале сентября 1941 г. в городе была развернута выставка «Великая Отечественная война советского народа против германского фашизма», которую в первый же месяц посетило 30 тыс. человек.118
Ленинградское отделение Союза советских художников направило на маскировку оборонных объектов 40 специально созданных бригад.119 Именно благодаря усилиям художников и декораторов города, в мирное время запятых оформлением театральных спектаклей, Смольный выглядел с воздуха как огромная поляна с редкими купами деревьев, а территория Кировского завода была «превращена» в лесной массив.
Работники искусств изготовляли сети, раскрашивали холсты, сшивали отдельные части маскировочных полотен. Архитекторы и скульпторы руководили маскировочными работами н укрытием таких исторических памятников Ленинграда, как Петропавловская крепость, Исаакиевский собор, Адмиралтейство, Инженерный замок, памятник В. И. Ленину у Финляндского вокзала, Медный всадник, скульптуры Летнего сада и десятки других.120
Значительная часть художников, стремясь подчинить всю свою деятельность непосредственным целям укрепления обороны города, приступила к созданию плакатов, хотя для многих этот жанр искусства был новым. В эту группу входили И. А. Серебряный, В. А. Серов, В. А. Власов, В. Б. Пинчук, И. А. Владимиров, А. Ф. Пахомов и др. Местное отделение издательства «Искусство» наладило регулярный выпуск плакатов, размножив только за первый год войны около 200 их оригиналов.
Постепенно сложился особый тип ленинградского военного плаката, который призывал защитить Ленинград и отстоять честь и независимость социалистической Родины. Именно такими были плакаты В. А. Серова («Защитим город Ленина!»), В. Б. Пинчука («Единым ударом», «Все ли ты сделал для помощи фронту?»), И. А. Серебряного («Русский народ никогда не будет стоять на коленях!», «Будь бдителен») и многие другие.
Из ленинградских художников было создано объединение «Боевой карандаш», которое в своих листках оперативно откликалось на все наиболее значительные события, связанные с жизнью прифронтового города и ходом войны. В него входили художники В. И. Курдов, И. С. Астапов, Н. А. Тырса, И. М. Ец, И. Карасев и др., а также ряд поэтов и писателей Ленинграда — А. А. Прокофьев, В. М. Саянов, Б. Н. Тимофеев.121
Артисты ленинградских театров с первых же дней войны сменили обжитые, уютные здания театров и концертных залов на подмостки в мобилизационных пунктах, частях народного ополчения и Красной Армии. Созданная в городе военно-шефская комиссия организовала десятки концертных бригад для обслуживания бойцов.
В первые же дни войны на мобилизационных пунктах ежедневно давалось до 200 концертов, в которых приняли участие лучшие ленинградские актеры и певцы: Е. Корчагина-Александровская, П. Андреев, Н. Черкасов, Б. Горин-Горяинов, С. Мигай, П. Журавленко, О. Мшанская, Е. Каренина, Е. Жихарева, Л. Сухаренко, Н. Середа, И. Нечаев и др.122 В период формирования народного ополчения при ЛАНО в двадцатых числах июля был создан свой театр. Он являлся подразделением народного ополчения: все актеры проходили боевую и политическую подготовку.
Художественным руководителем театра стал народный артист Республики Н. Черкасов, заведующим музыкальной частью — композитор Ю. Левитин, художником — Г. Рудин. Режиссерами театра народного ополчения были В. Чесноков и В. Лебедев, основу труппы составили Ф. Никитин, В. Усков, А. Швец, С. Поначевный, В. Мойковский, Н. Корн, С. Пономаренко и др.
В репертуаре коллектива были драматические миниатюры, сатирические сценки, инсценированные политические памфлеты.123 О громадном воздействии этого театра на бойцов народного ополчения свидетельствует в своих мемуарах Д. А. Щеглов, присутствовавший 26 июля 1941 г. со своим батальоном на концерте: «Концерт закончил Николай Черкасов монологом старого профессора Полежаева из фильма "Депутат Балтики": "Счастливого пути вам, красные воины...". Затаив дыхание, слушал его батальон, и был грозен взрыв аплодисментов.
Казалось, словно моряки 1919 г. опять приветствуют большого русского ученого».124 Позднее концерты этого коллектива, преобразованного в агитвзвод Дома Красной Армии, а также выступления других многочисленных актерских групп Ленинграда стали проводиться непосредственно на фронте, в расположении воинских частей. О размахе этой работы можно судить по таким цифрам: за полгода с начала войны силами артистов города в Ленинграде было проведено 3760 концертов, а на фронте — 6680.125
Идейно-политическое и эмоциональное влияние таких выступлений было чрезвычайно велико, оно способствовало укреплению обороны Ленинграда, сплочению его населения и вооруженных защитников в единый боевой лагерь.
Не менее значительной в этом отношении была роль ленинградских литераторов. В первые же месяцы войны главной темой творчества большинства прозаиков, поэтов и драматургов города стала борьба советского народа против фашизма, защита города Ленина от гитлеровских полчищ.
На страницах ленинградских газет буквально на второй день войны появились патриотические стихи Н. С. Тихонова. В редакции армейских, дивизионных и флотских газет пришли в качестве корреспондентов писатели И. Авраменко, С. Бытовой, А. Решетов, В. Кочетов, М. Левитин, А. Дымшиц, В. Лившиц, А. Гитович, Е. Вечтомова, В. Кукушкин, Н. Чуковский, Л. Успенский, М. Дудин, А. Штейн и многие другие.
В это время в литературном творчестве на первый план выдвигаются стихи, песни, краткие очерки, репортажи, портретные зарисовки, фельетоны, частушки. Большое патриотическое и идейное звучание приобрели постоянные выступления по радио О. Берггольц, В. Волженина, Г. Макагоненко, А. Розена и др. В связи с сокращением издательской деятельности и ограничением выпуска художественной литературы в первые же месяцы войны на видное место выдвигается непосредственное общение литераторов с населением города и бойцами, защитниками Ленинграда.126
Чтение авторами своих произведений, обзоры советской литературы становятся средством воспитания мужества, патриотизма, стойкости в борьбе.
Уже в первые месяцы войны в Ленинграде все более остро встает продовольственная проблема. В условиях прифронтового города необходимо было нормировать продажу продовольствия, рационально использовать его запасы, решительно пресекать спекуляцию продуктами питания и обеспечить бесперебойное снабжение продовольствием как воинских частей на фронте, так и городского населения. В соответствии с решением СНК от 18 июля 1941 г. в Ленинграде, как и в некоторых других городах страны, была введена карточная система, что позволило упорядочить снабжение населения и до установления блокады обеспечить относительно нормальные условия личного потребления граждан.127
Нормы снабжения населения продовольствием были дифференцированы по категориям в зависимости от характера и важности выполняемой работы. В июле и августе 1941 г. действовали следующие основные нормы снабжения: рабочие получали по карточкам 800 г хлеба в день, служащие — 600 г, иждивенцы и дети — по 400 г. Примерно в соответствии с таким же принципом были определены ежемесячные нормы выдачи и остальных видов продовольствия — крупы, мяса и мясопродуктов, жиров, сахара и кондитерских изделий.128
Однако распределение продовольственных и промышленных товаров в первые месяцы войны в Ленинграде еще не было до конца последовательным. Многие виды товаров свободно продавались по твердым государственным ценам, а некоторые основные продукты наряду с выдачей по карточкам продавались по повышенным, так называемым коммерческим ценам.
Действовала также «коммерческая» сеть столовых и ресторанов, где продукты продавались без карточек. Через нее расходовалась значительная часть продовольствия: от 8 до 12% жиров, мясопродуктов, сахара и кондитерских изделий от общей их реализации в городе.129
Кроме того, без карточек отпускали некоторые виды консервов. Все это свидетельствовало об известной недооценке сложившегося в начале войны положения и той опасности, которая уже нависла над Ленинградом.
Введение карточек и нормированное распределение продовольствия имело особое значение именно для Ленинграда, поскольку его население в первые недели войны даже пополнилось за счет беженцев из оккупированных республик Прибалтики и прифронтовых районов Ленинградской области.
Другой стороной продовольственной проблемы, от которой во многом зависела обороноспособность Ленинграда, была настоятельная необходимость эвакуации недееспособного населения.
Еще в первые недели войны началась эвакуация населения из Ленинграда, прежде всего детей и женщин с малолетними детьми. Для этой цели уже в конце июня 1941 г. была создана и приступила к работе Городская комиссия по эвакуации, в состав которой входили руководящие работники Городского комитета партии, исполнительных комитетов Областного и Городского Советов депутатов трудящихся.
В целях оперативного руководства эвакуацией и в связи с предполагавшимся массовым характером вывоза несамодеятельного населения из Ленинграда к решению этой задачи были привлечены сотни людей.
В каждом районе приступили к работе эвакуационные комиссии при исполнительных комитетах районных Советов депутатов трудящихся, в помощь которым привлекались учителя, врачи, хозяйственники.
Партийные и советские органы начали разъяснительную работу среди населения, особенно среди женщин с малолетними детьми, доказывая необходимость выезда их из Ленинграда. Такая работа была очень нужной, так как многие ленинградцы, не сознавая всей меры опасности, отказывались уезжать из города.
Первоначально по решению партийных и советских организаций города предстояло эвакуировать из Ленинграда около 400 тыс. детей. Эвакуация детей началась 27 июня — первые группы были вывезены в Ленинградскую, Ярославскую, Кировскую и Свердловскую области.
Детей вывозили без родителей, в составе дошкольных детских учреждений или школ, их сопровождал педагогический и медицинский персонал. За первые 10 дней эвакуации, с 27 июня по 5 июля, было вывезено свыше 200 тыс. детей, большая часть которых направлялась в районы Ленинградской области.
Около половины эвакуированных детей были дошкольного возраста. Как правило, дети одного из районов Ленинграда размещались в школах и домах определенного района той области, куда они выезжали.
Мошенский район Ленинградской области, например, принял и разместил детей из Петроградского района Ленинграда, Валдайский — из Василеостровского и Приморского районов, Пестовский — из Московского района и т. д.130 Ленинградские дети прибывали также в Старорусский, Окуловский, Маловишерский и другие районы области. Ежедневно из города выезжало по нескольку эшелонов с эвакуированными детьми.
По приезде в районы Ленинградской и других областей детей устраивали в помещениях сельских школ, домах колхозников. Немногочисленный педагогический и медицинский персонал, который сопровождал эвакуированных детей, встретился со многими трудностями при их размещении, организации питания и т. д. Вот несколько строк из дневника учительницы 10-й школы Свердловского района Ленинграда А. Н. Мироновой, выехавшей в Любытино во главе группы из 100 детей: «30 июня. Колхоз "Красный остров". Я — заведующая, нянька, кухарка, прачка. У меня один педагог — мать троих детей — Наталья Ниловна Якобсон. Трудностей много.
Нет помещений. Мне нужно 4 дома. Нет кухни. Первую ночь спят дети в одном доме, и семьи взяли 15 человек — трехлеток. Всю ночь бегала в сельсовет и ходила с председателем колхоза... организовали питание, нашли 4 чугуна; будем готовить обед в 4 избах. Так решили пока».131 Но главные трудности были впереди.
При вывозе детских учреждений в районы Ленинградской области в первые недели войны были допущены серьезные просчеты. В начале войны никто не ожидал, что враг в течение короткого времени вторгнется в пределы Ленинградской области. Со 2 июля авиация противника приступила к бомбардировке железнодорожных линий, связывавших Ленинград со страной. 13 июля в Леноблисполкоме была получена тревожная телеграмма из Валдайского района с просьбой предоставить эшелон для эвакуации ленинградских детей в другие места, так как ст. Едрово, где в тот день находилось более 2000 детей, подверглась бомбардировке немецкой авиацией.132 На другие станции, где находились эшелоны с детьми, также были произведены вражеские налеты.
Слухи о таких фактах вскоре дошли до Ленинграда, и встревоженные родители стали осаждать районные организации, выясняя судьбу своих детей. Многие из них сами выезжали в районы Ленинградской области, разыскивали детей и возвращались с ними в Ленинград.
При первых известиях о случившемся Городская комиссия по эвакуации спешно приступила к реэвакуации детей. Были составлены планы их вывоза из Ленинградской области в Ярославскую и Кировскую. Детей перевозили на автомашинах и автобусах к железнодорожным станциям Лычково, Валдай, Боровичи, где часть из них пересаживалась на поезда, уходившие в глубокий тыл.133
Значительное число детей, отправленных в районы Ленинградской области, было возвращено обратно в Ленинград. К 1 августа 1941 г. из этих районов было реэвакуировано около 115 тыс. человек, но реэвакуация еще не была закончена.
Начиная с первой половины июля, почти одновременно с эвакуацией детей, ленинградские организации должны были наладить прием и переотправку в глубь страны многочисленных беженцев и эвакуируемых из Прибалтики, Карелии, районов Ленинградской области, ставших ареной военных действий. Необходимо было обеспечить их временным жильем, питанием, оказать медицинскую помощь, отправить на восток. Для организации этой работы 8 июля в Ленинградском областном Совете депутатов трудящихся создается специальный отдел по эвакуации населения во главе с заместителем председателя Областного Совета депутатов трудящихся В. Д. Семиным.
10 августа было принято решение о дополнительной эвакуации населения Ленинграда. Городской комиссии по эвакуации предлагалось организовать вывоз 400 тыс. женщин с детьми в возрасте до 14 лет. Эвакуации подлежали в первую очередь домашние хозяйки и женщины, выезд которых не сказался бы сколько-нибудь серьезно на работе важных отраслей производства или обороноспособности города.
Несколько позднее, когда в ходе боевых действий противнику удалось прорвать Лужский оборонительный рубеж, Исполком Ленгорсовета счел необходимым организовать вывоз еще 700 тыс. женщин, детей, пенсионеров, инвалидов, больных.134
В условиях, когда немецко-фашистские войска рвались к Ленинграду, угрожая его окружением, дополнительная массовая эвакуация была необходимой и важной мерой повышения обороноспособности города, спасения жизней тысяч женщин и детей.
В июле—августе проводилась также эвакуация некоторых учреждений, театров, научно-исследовательских институтов, музеев и т. д. Например, во второй половине августа на восток страны отправились коллективы театров, концертных организаций и художественных учебных заведений. В Пермь выехали Театр оперы и балета им. С. М. Кирова и Хореографическое училище, в Новосибирск — Театр драмы им. А. С. Пушкина и Государственная филармония, в Киров — Большой драматический театр им. А. М. Горького, в Ташкент — Консерватория, в Оренбург — Малый оперный театр.
Из Ленинграда вывозились сокровища Эрмитажа и Русского музея, художественные ценности дворцов-музеев Пушкина, Петергофа, Ораниенбаума, Павловска, экспонаты ряда других музеев и картинных галерей. На восток перебазировалась киностудия «Ленфильм», коллективы многих научно-исследовательских институтов, высших учебных заведений, проектных организаций.
Для осуществления эвакуации промышленности на восток страны постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 24 июня 1941 г. был образован Совет по эвакуации, который устанавливал ее сроки и размеры из различных городов страны, обеспечивал транспорт для перевозок и т. д. Контроль за эвакуацией осуществляла группа инспекторов во главе с А. Н. Косыгиным.135 Под руководством этих органов в июле и особенно в августе 1941 г. началась массовая эвакуация оборудования крупнейших машиностроительных, приборостроительных, оптических и других заводов города. Коллективы предприятий в спешном порядке демонтировали и упаковывали ценнейшее оборудование, грузили его в эшелоны, отправлявшиеся на восток страны. Работа велась и днем и ночью; никому не приходилось разъяснять необходимость перебазирования предприятий в глубокий тыл для развертывания производства вооружения и боеприпасов, нужных фронту. С 13 июля 1941 г. началась эвакуация ленинградских заводов Народного комиссариата черных металлов, предприятий тяжелого машиностроения: Невского машиностроительного завода им. В. И. Ленина, заводов Подъемно-транспортного оборудования им. С. М. Кирова, «Русский дизель», «Экономайзер» и др. Только с Ижорского завода с 1 по 25 августа были вывезены трубопрокатный стан, оборудование теплоэлектростанции, прессового цеха, электросталелитейного цеха и много станочного оборудования.136
Важное значение для развертывания военной промышленности на востоке страны имела эвакуация Кировского завода — крупнейшего предприятия Советского Союза, насчитывавшего к началу войны около 35 тыс. рабочих, служащих, инженеров и техников. Уже на второй день войны директор завода И. М. Зальцман и главный конструктор Ж. Я. Котин были вызваны в ЦК партии. Они получили задание немедленно вылететь в Челябинск, чтобы выяснить возможность организации там массового производства танков на местном тракторном заводе.137
В начале июля 1941 г. по решению Государственного Комитета Обороны в Свердловск было эвакуировано оборудование цеха по производству дизельных авиационных моторов; туда же выехало свыше 5 тыс. рабочих, инженеров и техников Кировского завода. В короткий срок на новом месте был создан завод по производству моторов для танков. В августе 1941 г. было принято постановление Государственного Комитета Обороны о переводе всего производства Кировского завода на Урал, в Челябинск. Решение предусматривало перевозку туда более 10 тыс. рабочих и специалистов, основного оборудования для организации на базе Челябинского тракторного завода нового мощного предприятия по производству тяжелых танков КВ.
Заранее на Урал выехала группа из 12 конструкторов, чтобы подготовить техническую документацию для развертывания танкового производства, был завезен туда один танк КВ. На самом Кировском заводе прокладывались дополнительные железнодорожные ветки в цехи, из которых надо было вывозить оборудование.
В августе демонтировали и вывезли к месту назначения лишь часть оборудования завода (в том числе крупный броневой стан). В том же месяце в Челябинск выехали 3 тыс. высококвалифицированных рабочих, инженеров и техников предприятия. В дальнейшем, в связи с блокадой Ленинграда, эвакуация оставшегося оборудования и значительного числа работников завода проводилась в сентябре—ноябре 1941 г. водным путем (через Ладожское озеро) и на самолетах. К концу 1941 г. Кировский завод в Челябинске уже начал выпуск танков и моторов для фронта. В его состав влилось около 8 тыс. рабочих, инженеров и техников, прибывших из Ленинграда.138
В тыловые районы была вывезена значительная часть оборудования и других крупных ленинградских заводов: Металлического, Станкостроительного им. Я. М. Свердлова, «Светланы», «Электросилы» и т. д.
На базе оборудования Сталепрокатного и проволочно-канатного завода и при участии его инженерно-технических работников в степи под Магнитогорском было организовано новое производство, уже через два месяца давшее продукцию для фронта.139
Представление о сложности и грандиозных размерах работ по эвакуации промышленного оборудования дают воспоминания С. В. Усова, главного инженера Ленэнерго: «Мы вооружали энергетику нашего тыла. Работы по демонтажу были очень большого масштаба... Один котел только требовал для его отправки от 120 до 140 вагонов. Одна турбина требовала от 40 до 60 вагонов. Вес отдельных деталей достигал 40— 60 тонн».140
По данным за июль 1941—октябрь 1943 г., в числе вывезенных из Ленинграда производственных грузов было 56 тыс. электромоторов, 22 комплекта котельных агрегатов, 23 гидро- и турбогенератора и свыше 70 тыс. единиц различного оборудования.141 Всего из города было эвакуировано 92 крупнейших предприятия различных отраслей промышленности, в том числе до 8 октября 1941 г. — 86 фабрик и заводов.142
Вместе с оборудованием на восток для организации нового оборонного производства вывозили тысячи квалифицированных рабочих, инженеров и техников Ленинграда. Партийная организация города направила в восточные районы страны 20 тыс. коммунистов.143
Эвакуация населения, заводов, фабрик и учреждений Ленинграда проходила в крайне трудных условиях. Постоянно ухудшавшаяся обстановка на фронте, бомбардировка вражеской авиацией узловых пунктов, через которые двигались эшелоны с эвакуированными, разрушение железнодорожной сети, мостов, станционных построек, подвижного состава — все это заставляло задерживать готовые к отправке поезда, останавливать в пути уже двигавшиеся.
К тому же резко возросшие военные перевозки приводили к сокращению общего числа составов, предназначенных для эвакуации.
Вследствие этого люди иногда сутками сидели на Московской—Сортировочной в ожидании отправки. В августе все чаще стали случаи вражеской бомбардировки эшелонов с эвакуированными.
Эвакуация населения и промышленных предприятий Ленинграда была в самом разгаре, когда действия немецко-фашистских войск заставили приостановить ее почти полностью. 29 августа 1941 г. вышедшие из Ленинграда ранним утром два эвакопоезда последними успели проскочить разбитую немецкими самолетами ст. Мгу.
На другой день немецкие войска заняли эту станцию, перерезав таким образом последнюю железнодорожную линию, связывавшую Ленинград со страной. К этому времени из Ленинграда было отправлено 282 эвакопоезда, которые успели вывезти из города всего 636 203 человека, в их числе женщин с двумя и более детьми — 219 691, взрослого нетрудоспособного населения — 104 692 человека, рабочих и служащих, выехавших с предприятиями и учреждениями, — 164 320, беженцев из Прибалтийских республик и Карело-Финской ССР — 147 500.144
Многие предприятия, учреждения и отдельные граждане не смогли выехать вследствие внезапного прекращения эвакуации. Достаточно отметить, что в последних числах августа только районными Советами были подготовлены и ждали отправки десятки тысяч человек; на станциях скопились сотни вагонов с оборудованием. Работа по эвакуации населения, следовательно, была еще далеко не закончена. В результате в сентябре в блокированном городе осталось, учитывая беженцев, около 2,5 млн. человек.145
Ограниченный характер проведенной эвакуации и оставление в городе большого числа недееспособного населения значительно осложнили продовольственное положение Ленинграда в последующий период блокады. Масштабы и размах эвакуационной работы в первые месяцы войны были недостаточными. Практически наиболее интенсивно эта работа стала проводиться лишь во второй половине августа 1941 г., когда время было уже в значительной степени упущено и возникла реальная опасность окружения города противником.
В первые месяцы войны под руководством партийной организации города наряду с другими мероприятиями осуществлялась перестройка ленинградской промышленности в соответствии с потребностями фронта и нуждами обороны города.
30 июня 1941 г. ЦК ВКП(б) и Советское правительство утвердили мобилизационный народно-хозяйственный план на III квартал 1941 г., предусматривавший перевод всей экономики страны на военные рельсы. Несколько позднее, в середине августа 1941 г., был принят военно-хозяйственный план на IV квартал 1941 г. и на 1942 г., рассчитанный на мобилизацию всех экономических ресурсов государства в целях выполнения широкой программы роста военного производства.146
Перед Ленинградом, одним из крупнейших индустриальных центров Советского Союза, располагавшим рядом хорошо развитых отраслей промышленности, встала сложная и ответственная задача — в исключительно сжатые сроки наладить производство многих видов боеприпасов и вооружения.
Задача эта была тем трудней, что одновременно приходилось производить установки и системы для оборонительных рубежей, готовить снаряжение для нужд противовоздушной обороны, словом, обеспечивать все необходимое для защиты города в условиях непосредственной близости противника. Кроме того, как отмечалось, проводилась эвакуация значительной части оборудования ряда крупнейших предприятий города.
Перестройка на военный лад охватила все мирные отрасли ленинградской промышленности — машиностроительную, электротехническую, химическую, легкую, пищевую и т. д. Ведущие отрасли ленинградской промышленности — машиностроительная и электротехническая — были переключены на производство вооружения и боеприпасов. Заводы «Электросила», «Электроаппарат», «Буревестник», ранее изготовлявшие оборудование для электростанций и разного рода аппаратуру, освоили выпуск мин для минометов разных калибров. Заводы «Севкабель» и «Красная заря» резко повысили производство военно-полевых средств связи.
Сталепрокатный и проволочно-канатный завод перешел от выполнения заказов для тракторных заводов на изготовление крепежа для танков, лент для патронов, гранат и автоматов.147 Судостроительный завод им. А. А. Жданова устанавливал морские орудия на платформы, изготовлял бронеколпаки для дотов, детали для орудий, ремонтировал и достраивал боевые корабли.
В сентябре 1941 г. завод передал флоту эскадренные миноносцы «Свирепый», «Сильный» и «Славный». Уже в первые месяцы войны его верфь спустила на воду пять боевых кораблей.148
Перестройка промышленности на военный лад была связана со многими трудностями. Металлический завод, которому было поручено организовать выпуск военной продукции, не имел для этого необходимого оборудования. Заводу пришлось отыскать и установить на новый фундамент около 500 станков, выпустить несколько тысяч комплектов инструмента и приспособлений, обучить различным специальностям полторы тысячи рабочих и в значительной степени переквалифицировать инженерно-технический персонал.
Вскоре в его цехах вместо турбин стали изготовляться узлы для танков, котлы для походных кухонь, саперные лопаты, кирки и ломы для оборонных работ, надульные винтовочные глушители и другое военное снаряжение.
Вагоностроительный завод им. Егорова, начавший выпуск мин и некоторых видов армейского снаряжения, изготовил для этой цели несколько десятков специальных станков, большое количество штампов, приспособлений и инструментов.149
Несмотря на всю сложность перехода к выпуску оборонной продукции, предприятия Ленинграда в короткие сроки добились значительного увеличения ее производства. Завод им. Второй пятилетки до войны производил машины для бумажной промышленности.
На третий день войны он полностью переключился на производство боеприпасов и узлов для танка КВ в порядке кооперированных поставок Кировскому заводу. Уже в августе 1941 г. выпуск оборонной продукции на этом предприятии увеличился в полтора раза по сравнению с июнем, а в сентябре — удвоился.
Выпуск тяжелых танков КВ становится важнейшей задачей не только Кировского завода, но и многих других предприятий Ленинграда, перешедших на производство вооружения.
Эти мощные боевые машины хорошо зарекомендовали себя в первых же боях с противником. В письме начальника Главного автобронетанкового управления генерал-лейтенанта Я. Н. Федоренко, полученном на Кировском заводе в первые недели войны, содержалась просьба сделать все возможное для скорейшего их массового производства. «В дни жестоких сражений на Западном фронте, — говорилось в письме, — обращаюсь к вам, товарищи кировцы, от имени танкистов Красной Армии с просьбой принять меры, напрячь все усилия для ускорения выпуска мощных танков и запчастей к ним...
Каждый танк, который вы выпускаете, есть удар по врагу».150 По инициативе городской партийной организации были налажены производственные связи между Кировским заводом и такими крупнейшими ленинградскими заводами, как Ижорский, Металлический, «Русский дизель» и многие другие, которые взяли на себя значительную долю труда по изготовлению узлов и деталей танка КВ.
И на самом Кировском заводе все усилия коллектива рабочих и инженерно-технических работников были связаны с выполнением решения партийного комитета завода от 6 июля 1941 г.: «Обязать секретарей партбюро, начальников всех цехов и отделов подчинить всю партийно-политическую и хозяйственную работу выполнению правительственного задания по выпуску машин КВ».151
В результате в течение июля—августа Кировский завод резко увеличил выпуск тяжелых танков КВ по сравнению с июнем 1941 г., хотя в этот же период, как отмечалось, началась эвакуация части оборудования, квалифицированных рабочих и инженеров.152
Следовательно, весьма важное значение в деле производства вооружения и боеприпасов на машиностроительных предприятиях Ленинграда имели межзаводское кооперирование и специализация по изготовлению деталей разных видов вооружения и боеприпасов. Городской комитет партии уделял этому особое внимание. Кооперация ленинградских предприятий была эффективно использована и в связи с налаживанием по решению Государственного Комитета Обороны от 12 июля 1941 г. выпуска 76-миллиметровых полковых и дивизионных пушек.
Горком партии оперативно рассмотрел этот вопрос и кооперировал для организации их производства 88 разных предприятий и хозяйственных организаций города. Кировский завод, как наиболее технически оснащенное головное предприятие, обеспечивал связанные с ним заводы чертежами, технической документацией, нужными материалами, специальным инструментом. Вскоре было налажено серийное производство этого вида вооружения.153
Точно так же при непосредственном участии Городского комитета партии изготовление корпусов снарядов и мин было распределено между 116 предприятиями Ленинграда, минометов — между 15 заводами, а производство стрелкового оружия поручалось Сестрорецкому заводу им. С. П. Воскова в кооперации с рядом инструментальных заводов и мастерских.154
Специализация разных предприятий города на производстве какой-либо одной детали или узлов определенного вида вооружения и боеприпасов и их кооперация обеспечивали сокращение сроков освоения военной продукции и увеличение ее производства.
Важную роль в производстве боеприпасов для нужд фронта стали играть заводы химической промышленности, а также лаборатории научно-исследовательских и учебных институтов этого профиля. Производство взрывчатых веществ было поручено 14 предприятиям города.
Выпуск взрывчатых веществ освоили Невский химкомбинат, заводы «Автоген», Кирпичный № 1, «Ильич», Костеобрабатывающий, лаборатории Горного и Алюминиево-магниевого институтов. Это позволило в свою очередь наладить снаряжение взрывчаткой корпусов гранат и мин разного назначения, выпускавшихся другими предприятиями города.
Одной из важных задач этого времени была разработка рецептов зажигательной жидкости, которая употреблялась для наполнения бутылок, предназначенных для борьбы с танками противника. Испытаниям подверглись десятки образцов горючей смеси, представленные лабораториями химических предприятий и институтов.
По решению Горкома партии массовое производство бутылок с зажигательной жидкостью и запалов к ним было налажено в нескольких институтах и на одном из заводов. К середине августа бойцы народного ополчения, истребительных батальонов, партизанских отрядов получили более миллиона бутылок с горючей жидкостью, предназначенных для борьбы с вражескими танками.
Война потребовала коренным образом изменить характер работы не только важнейших отраслей промышленности Ленинграда, но и всего его хозяйства, включая и такие сугубо мирные предприятия, как текстильные, швейные, кожевенные.
Перестройка захватила также артели, предприятия местной промышленности, мастерские. Ткацкие и швейные фабрики стали производить обмундирование для армии, обувные — сапоги и ботинки военного образца, пищевые — концентраты и другие продукты питания.
Швейный цех трикотажно-чулочной фабрики «Красное знамя» сразу же перешел на выпуск белья для армии, остальные цехи этого предприятия (мотальный, чулочный и др.) прекратили работу. Позднее фабрика, в особенности ее механический цех, освоила выпуск корпусов 76-миллиметровых снарядов.155
Завод резиновой обуви вместо галош и бот переключился на изготовление аэростатов заграждения, противохимической одежды и обуви, заготовок для мин. Предприятия Управления легкой промышленности в июле—сентябре 1941 г. выполнили заказ по изготовлению обмундирования для частей народного ополчения (гранатные сумки, патронташи, рюкзаки, чехлы для фляг, белье, обмундирование).156
Полностью перестроил свое производство обувной гигант страны — фабрика «Скороход». Менее чем через месяц после начала войны был пущен в ход первый цех по производству армейской обуви.
В течение первых месяцев войны рабочие освоили метод горячей вулканизации, что позволило создать новый цех по выпуску армейской обуви и довести общее ее производство до 3500 пар в день.157
На базе механической мастерской фабрики в условиях, когда на фронт ушло три четверти рабочих-мужчин, был организован цех по выработке корпусов снарядов.
Работницы «Скорохода», десятилетиями специализировавшиеся на пошиве обуви, в считанные дни переквалифицировались и начали работать на новых для них машинах и станках по обработке и выпуску снарядов. Несколько позднее на фабрике стал действовать цех по изготовлению пулеметной ленты; к исходу первого года войны он дал уже около 5 тыс. комплектов.158
Одно из крупнейших предприятий легкой промышленности Ленинграда — комбинат им. Э. Тельмана — вместо выпускавшихся до войны тонких сукон наладил производство шинельного сукна с применением верблюжьей шерсти и приступил к выполнению военных заказов. Фабрика «Рабочий» освоила выпуск диагонали, ткани для плащпалаток и другой продукции, нужной фронту. Производство тканей мирного времени было прекращено.
Местная промышленность Ленинграда также начала производить большое количество изделий для фронта. Промкомбинаты и артели выпускали детали ручных гранат и авиабомб, маскировочные халаты, комбинезоны, вещевые мешки, ремни, ватные телогрейки и штаны, ушанки. Мебельные фабрики поставляли футляры для противопехотных и противотанковых мин.
Призыв в армию, уход в народное ополчение привели повсеместно к резкому сокращению сотрудников технических отделов большинства заводов. Поэтому в процессе освоения производства многих видов вооружения и боеприпасов на всех крупнейших предприятиях города важную роль играла творческая инициатива инженеров, техников и рабочих. Работники промышленности в условиях войны энергично и смело внедряли новую технологию, всячески ускоряли производственный цикл.
В связи с войной возросла потребность в сырье, главным образом в металле, для производства вооружения и боеприпасов. Между тем обстановка на фронте и транспортные условия привели к значительному сокращению подвоза сырья, ценных материалов, полуфабрикатов.
Для преодоления этих серьезных трудностей предприятия Ленинграда, с одной стороны, должны были приступить к самой жесткой экономии сырья и материалов, с другой — развернуть работы по изысканию заменителей дефицитного сырья. В этом деле большую помощь оказывали научно-исследовательские институты и лаборатории.
В результате напряженных поисков и испытаний артиллерийские мины всех калибров и снаряды некоторых калибров стали изготовляться из сталистого чугуна вместо применявшихся ранее стальных штампованных заготовок, поступавших с других предприятий страны. Менялась и технология.
Так, например, инженеры Кировского завода М. А. Кремер, А. Н. Соколов и Э. Я. Лепинь разработали технологию изготовления заготовок методом литья, что позволило увеличить выпуск продукции в условиях, когда ощущался недостаток в штампованных заготовках.159
Перестройка всех отраслей ленинградской промышленности на военный лад, проведенная в значительной степени в первые же месяцы войны, обеспечила бесперебойное производство многих видов боеприпасов и вооружения на предприятиях города.
В условиях, когда военные действия с немецко-фашистскими войсками велись на фронте протяженностью в десятки и даже сотни километров, быстрая доставка фронту оружия и военного снаряжения из города, находящегося в непосредственной близости от районов боев, имела огромное значение.
Благодаря высокой сознательности, самоотверженному героическому труду ленинградских рабочих, энергии и творческой инициативе партийных и хозяйственных руководителей сражавшиеся на ленинградском направлении советские войска получали во все возраставшем количестве танки, самолеты, пушки, бронепоезда и бронемашины, автоматы, огнеметы и минометы, гранаты, мины, снаряды и авиабомбы.
Партийные организации предприятий использовали многообразные формы партийно-политической работы для мобилизации рабочих коллективов на быстрейшее освоение военной продукции. Чаще стали практиковаться партийно-хозяйственные активы, оперативные совещания с работниками цехов, новаторами производства.
Коммунисты и агитаторы, проводя беседы, читки газет, используя все средства устной и печатной агитации, разъясняли значение фронтовых заказов, необходимость сделать все для победы над врагом.
Партийные организации не только сумели возглавить творческую инициативу рабочих и инженеров, но и неустанно воспитывали готовность к самопожертвованию, героизм и жгучую ненависть к врагу.
Уже в первые месяцы войны перед ленинградской промышленностью со всей остротой встала проблема кадров. В связи с уходом на фронт многих производственников и эвакуацией части кадровых рабочих и инженерно-технического персонала большинство предприятий города стало испытывать острый недостаток квалифицированной рабочей силы, главным образом станочников.
Все это не могло не отразиться на выполнении производственных планов, и поэтому ленинградской промышленности наряду с освоением военной продукции, демонтажем и эвакуацией оборудования пришлось изыскивать новые резервы рабочей силы, обучать принятое на фабрики и заводы пополнение, чтобы в новых трудных условиях обеспечить выпуск вооружения и боеприпасов. Важным источником пополнения рабочей силой промышленных предприятий города явились ремесленные и специальные училища системы трудовых резервов.
Первый выпуск школ фабрично-заводского обучения и ремесленных училищ состоялся в Ленинграде как раз в июне 1941 г. В сентябре 1941 г. профессиональные учебные заведения города, учитывая потребность в рабочих кадрах, досрочно выпустили еще 6566 станочников.160
Однако убыль квалифицированных рабочих на предприятиях Ленинграда нельзя было восполнить только таким путем. Решающую роль в производстве буквально с первых месяцев войны стали играть женщины.
Многие из них, считая своим патриотическим долгом заменить ушедших на фронт мужей, отцов, братьев, сами приходили на предприятия и просили дать им работу, помочь овладеть различными специальностями. Они становились токарями, фрезеровщиками, сталеварами, кузнецами, литейщиками, вальцовщиками, наладчиками.
На фабрике «Скороход» вскоре после начала войны около 200 женщин стали выполнять чисто мужскую работу. В короткий срок мужские профессии освоили многие работницы Прядильно-ткацкого комбината им. П. Анисимова.
Такое положение вскоре стало характерным почти для каждого крупного предприятия Ленинграда. Мастер цеха завода «Севкабель» М. Левченкова пишет в своих воспоминаниях: «Три четверти всех работающих на "Севкабеле" бросила война в кровавое побоище...
Из оставшихся на заводе — 80% женщины, заменившие мужчин у станков и на тяжелых участках производства».161 С началом войны на производство пришли также учащиеся вузов, техникумов, старшеклассники, служащие.
Массовым явлением стало возвращение на свои предприятия пенсионеров, старейших и квалифицированнейших рабочих ленинградской промышленности. Одним из первых вернулся на Кировский завод замечательный путиловский кузнец, орденоносец, семидесятипятилетний И. Н. Бобин, ушедший на пенсию перед войной. В открытом письме пенсионерам, бывшим кадровым рабочим завода, он писал: «Сейчас, когда вся страна поднимается на защиту Родины от злобного врага, ни один гражданин Советского Союза не может оставаться в стороне... и старый, и молодой — все сейчас должны быть на боевых постах. Дело найдется всем. Объединим наши силы, чтобы разгромить подлого врага!»162 Следуя его примеру, пошли в цехи старейший прокатчик этого завода Т. И. Иванов, опытный слесарь И. С. Пегов и другие пенсионеры. Они возвратились на завод в дни грозной опасности, нависшей над страной, и оказали большую помощь в выполнении фронтовых заказов, обучении молодежи.
В начале войны вернулся на фабрику старый скороходовец Т. С. Семенов, награжденный за свой труд орденом Ленина; снова встал в строй бывший кузнец паровозного депо 67-летний пенсионер Л. А. Нестерович. Стали к станкам старейшие производственники Завода подъемно-транспортного оборудования им. С. М. Кирова П. П. Платонов, В. П. Паршиков, Н. В. Васильев и многие другие.163 В этом движении, охватившем многих пенсионеров, проявился подлинный патриотизм старых кадровых рабочих Ленинграда.
В связи со значительными изменениями состава рабочих ленинградской промышленности встал вопрос об обучении вновь пришедших на производство женщин и молодежи. Партийные организации и администрация предприятий в сжатые сроки наладили обучение нового пополнения.
Оно происходило обычно непосредственно в производственном процессе, у станков, под руководством прикрепленных к новичкам квалифицированных специалистов.
Опытные кадровые рабочие и вернувшиеся на заводы пенсионеры ускоренным путем обучали молодежь, передавали ей свой опыт. Многие опытные рабочие брали индивидуальное и групповое шефство над неквалифицированным пополнением, овладевавшим с их помощью той или иной специальностью.
И кадровые рабочие Ленинграда, и новое пополнение самоотверженно трудились над выполнением фронтовых заказов. Со страниц многотиражки Судостроительного завода им. А. А. Жданова не сходила рубрика: «Что ты сделал сегодня для фронта?» Цеховые боевые листки этого завода сообщали о том, что токарь-карусельщик П. Скородумов 10 июля перекрыл норму в два раза, токарь инструментального цеха А. Н. Гусенок оставался в цехе 25 с половиной часов, пока не закончил всю работу.164 За себя и за товарища, ушедшего на фронт, стал трудиться в августе 1941 г. рабочий фабрики «Скороход» Г. М. Орлов. Работая на трех станках одновременно, он давал до пяти норм за смену.165
За создание и освоение производства мощного, грозного вооружения и самоотверженный труд в сентябре 1941 г. 186 лучших работников Кировского завода были удостоены высоких правительственных наград. Звание Героя Социалистического Труда получили директор завода И. М. Зальцман и главный конструктор Ж. Я. Котин.166
Другой гигант индустрии Ленинграда — Ижорский завод — также сыграл большую роль в обороне города. В самые напряженные дни боев с наступавшим врагом ижорцы изготовляли металлические опоры для дотов и дзотов, выполняли другие заказы фронта.
Ижорский рабочий артиллерийско-пулеметный батальон, для вооружения которого много потрудился коллектив завода, героически сдерживал натиск фашистских войск на ближайших подступах к Ленинграду.167
Важный вклад в снабжение армии боеприпасами и вооружением внесли трудящиеся прославленных ленинградских предприятий — заводов «Большевик», им. В. И. Ленина, им. К. Маркса, Металлического и многих других. Старейшие рабочие завода им. В. И. Ленина, обращаясь к защитникам города в дни тяжелых боев за Ленинград, писали: «Не покладая рук мы трудимся для вас, для помощи фронту...
Не щадя себя мы и впредь будем помогать вам ковать победу. Сокрушите врага! Мы дадим вам все, что нужно, для его разгрома. В любой момент мы готовы прийти к вам на помощь с оружием в руках... Суровые испытания предстоят нам, но мы стойко выдержим их. Умрем, но Ленинград не отдадим!» 168
Трудовой героизм ленинградских рабочих приобретал все более массовый характер. Особенно распространенным стало рационализаторское движение. Творческая мысль новаторов была направлена на ускорение обработки, бережное расходование материалов, быстрейшее освоение военной продукции. Рационализаторское движение постоянно находилось в поле зрения партийных организаций предприятий. По инициативе коммуниста старшего мастера Н. П. Федорова и сменных мастеров И. П. Савинова и Ф. С. Шатурова на Кировском заводе были внесены существенные изменения в обработку трудоемких деталей на строгальном станке.
Это привело к сокращению количества операций и времени обработки деталей на 5 ч, высвободило трех квалифицированных слесарей в каждой смене. В течение двух месяцев войны рационализаторские нововведения дали заводу экономию в сумме более 1 млн. руб., что примерно в два раза превышало довоенную среднемесячную экономию.169
Особенно большое значение имело рационализаторское движение в период освоения новых изделий, когда требовались сотни приспособлений, штампов, инструментов нового образца. Широкое распространение получили предложения, сокращавшие цикл обработки.
В успешной перестройке промышленности на военный лад большая заслуга принадлежала ученым Ленинграда.
При Городском комитете партии в июле 1941 г. была организована специальная комиссия по рассмотрению и реализации оборонных предложений. Она работала во главе с академиком Н. Н. Семеновым, в ее состав входили академики А. Ф. Иоффе, Б. Г. Галеркин, профессора М. А. Шателен, А. А. Петров, Н. М. Миролюбов и др.
В течение первых месяцев войны комиссия рассмотрела сотни оборонных изобретений, поступивших от ученых, новаторов производства и военных. Многие ценные предложения были реализованы. Крупную роль в деле укрепления обороны страны сыграла также техническая комиссия во главе с директором Котлотурбинного института Н. Г. Никитиным, состоявшая из видных ученых, опытных инженеров и директоров предприятий, которая действовала при Ленинградском горкоме партии с начала войны. Под руководством этой комиссии разрабатывались новые технологические процессы, преодолевались трудности перестройки промышленности на военный лад.170
Таким образом, вскоре после начала войны благодаря огромным усилиям коммунистов — работников промышленности, самоотверженному труду рабочих и служащих ленинградских предприятий, творческой инициативе инженеров, техников и ученых Ленинград стал давать фронту вооружение и боеприпасы во все возрастающем количестве.
Уже в июле 1941 г. предприятия города произвели для нужд фронта 243 танка и бронемашины, много полковых пушек и огнеметов, 200 орудий для дотов, 100 мощных огневых точек для укрепленных районов и т. д.171
Война сделала трудовой героизм массовым явлением, еще более высокими и многообразными стали творческая инициатива и энтузиазм трудящихся. Перестройка работы ленинградской промышленности в первые месяцы войны заложила фундамент для дальнейшего роста производства военной продукции.
За два с половиной месяца со времени начала войны произошли глубочайшие перемены в военном положении и внутренней жизни Ленинграда. Если в первые дни войны многие его жители еще не представляли себе всей тяжести обрушившегося на страну бедствия и опасности, уже нависшей над их городом, то вскоре всем стал понятен масштаб и длительный характер кровопролитной борьбы с германским фашизмом.
Для большинства ленинградцев уже было очевидным, что важнейшей задачей дня в сложившейся обстановке может быть только подчинение всех личных интересов борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, что лишь напряжением всех сил можно спасти честь и независимость своей Родины, отстоять Ленинград от врага.
Высокий патриотизм, дисциплинированность, мужество и сознательность трудящихся города позволили партийным, советским и военным органам в чрезвычайно короткие сроки осуществить такие важнейшие меры по укреплению обороны города, как создание народного ополчения и других добровольческих формирований, строительство оборонительных рубежей, организация противовоздушной защиты.
Под руководством партийных и советских организаций, возглавляемых А. А. Ждановым, А. А. Кузнецовым, П. С. Попковым, Т. Ф. Штыковым, Я. Ф. Капустиным, Н. В. Соловьевым, была проделана громадная работа по перестройке промышленности на военный лад, эвакуации на восток ценнейшего оборудования ленинградских заводов и фабрик. Население трудового Ленинграда было сплочено в единый, сильный духом коллектив, а жизнь города подчинена строжайшему революционному порядку военного времени.
Большую помощь трудящимся Ленинграда в этот труднейший период войны оказывали Центральный Комитет ВКП(б), Советское правительство и Государственный Комитет Обороны, возглавившие всенародную борьбу против немецко-фашистских захватчиков.
Мобилизация всех людских и материальных ресурсов почти трехмиллионного города и осуществленные в первые месяцы войны мероприятия способствовали повышению обороноспособности Ленинграда, во многом подготовили его население к тому, чтобы вынести все тяготы и страдания вражеской блокады.
IV. Штурм отбит
Советское командование, воспользовавшись тем, что враг вынужден был приостановить наступление на Ленинград для перегруппировки своих войск, во второй половине июля 1941 г. приняло ряд мер по укреплению обороны города. Войска северо-западного направления стали усиливаться новыми пополнениями, в числе которых были вновь сформированные в Ленинграде дивизии народного ополчения.
В городе интенсивно велось военное обучение трудящихся. Большое внимание уделялось созданию в Ленинграде и на подступах к нему различных инженерных сооружений — огневых точек, противотанковых и противопехотных заграждений, бомбоубежищ и укрытий.
Форсированными темпами велись работы по завершению строительства Лужской оборонительной полосы и созданию Красногвардейского укрепленного района.
Одновременно были проведены мероприятия по улучшению управления войсками. 23 июля командование Северным фронтом, учитывая большую протяженность фронта Лужской оперативной группы, разделило ее на три самостоятельных участка: Кингисеппский, Лужский и Восточный, которыми командовали соответственно генералы В. В. Семашко, А. Н. Астанин и Ф. Н. Стариков.
Для ускорения и повышения качества производимых работ в Красногвардейском укрепленном районе в этот же день, 23 июля, приказом главкома войск Северо-Западного направления он был разделен на три сектора — Красносельский, Центральный, Слуцко-Колпинский.
Для руководства частями флота в Ленинграде и на Ладожском и Онежском озерах приказом народного комиссара Военно-Морского Флота СССР Н. Г. Кузнецова в июле было создано Управление морской обороны Ленинграда и Озерного района.
На морскую оборону Ленинграда и Озерного района возлагались задачи содействовать сухопутным войскам на побережье Ладожского озера, не допускать прорыва вражеских кораблей в устье рек Свири, Сяси, Волхова и Вуоксы, оборонять подходы к Шлиссельбургу со стороны Ладожского озера и каналов, обеспечивать озерные коммуникации.
(В октябре 1941 г., когда задача обороны Ленинграда стала основной, если не единственной задачей Балтийского флота, морская оборона Ленинграда и Озерного района была расформирована, а в Ленинграде создана Военно-морская база).
Все эти меры несомненно сыграли большую роль в организации обороны города. Однако положение на подступах к Ленинграду продолжало вызывать серьезную тревогу, так как противник имел большой перевес в силах и готовился к новому наступлению.
В связи с этим 30 июля 1941 г. мероприятия, проводимые по усилению обороны Ленинграда, рассматривались в Ставке Верховного командования, куда специально были вызваны К. Е. Ворошилов и А. А. Жданов.172
Между тем 30 июля группа армий «Север» получила приказ Гитлера продолжать наступление в направлении Ленинграда, нанося главный удар между озером Ильмень и Нарвой с целью окружить Ленинград и установить связь с финской армией.173
Немецкое командование перегруппировало свои силы, расположенные на юго-западных подступах к Ленинграду, и создало три ударные группировки — северную, лужскую и южную.
Северная группировка, состоявшая из пяти дивизий 41-го моторизованного и 38-го армейского корпусов 4-й танковой группы, должна была наступать на Ленинград через Копорское плато и Красногвардейск. Лужская группировка имела в своем составе три дивизии 56-го моторизованного корпуса 4-й танковой группы и была нацелена наступать на Ленинград с юга вдоль Лужского шоссе.
Южная группировка, состоявшая из семи дивизий 1-го и 28-го армейских корпусов 16-й армии, должна была наступать на новгородско-чудовском направлении с целью обойти Ленинград с востока и, соединившись с финскими войсками, перерезать все пути, связывавшие город со страной.
К началу наступления на юго-западных подступах к Ленинграду немецко-фашистские войска превосходили наши силы в пехоте в полтора раза, в артиллерии и танках — в два раза. Господство в воздухе также было на стороне противника.
В августе 1941 г. бои под Ленинградом развернулись почти одновременно на всех направлениях. Первыми в наступление на город Ленина были брошены финские войска. 31 июля Юго-Восточная армия финнов перешла в наступление на Карельском перешейке.
Положение советских войск на этом участке фронта было весьма неблагоприятным. Финские войска имели значительный перевес над силами 23-й армии, оборонявшей Карельский перешеек.
Части этой армии, которой с 4 августа командовал генерал М. Н. Герасимов, вступив в тяжелые бои с превосходящими силами противника, вынуждены были отступить.
В результате боев, длившихся целый месяц, наши войска понесли большие потери в людях и вооружении. Более 38 тыс. советских воинов, прижатых противником к побережью Ладожского озера в районах Сортавалы и Кексгольма и к побережью Финского залива в районе Койвисто, на кораблях Ладожской военной флотилии и Балтийского флота были перевезены в Ленинград.
Решением Военного совета фронта, утвержденным Ставкой, 23-я армия была отведена на рубеж Карельского укрепленного района, проходившего по линии государственной границы 1939 г. К 1 сентября наступление противника на этом рубеже было остановлено, и фронт здесь стабилизировался вплоть до лета 1944 г.
За мужество и героизм, проявленные в боях на Карельском перешейке, многие советские воины были награждены орденами и медалями. Только в одной 168-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник А. Л. Бондарев, награды получили 97 человек. Красноармейцу 14-го стрелкового полка 21-й дивизии НКВД А. А. Кокорину и политработнику Н. М. Руденко было присвоено звание Героя Советского Союза.
В течение всего августа войска 7-й армии успешно отражали наступление противника на петрозаводском и олонецком направлениях. Затем финское командование усилило свои войска на Онежско-Ладожском перешейке за счет сил Юго-Восточной армии, остановленной на Карельском перешейке, и 4 сентября возобновило наступление на петрозаводском и олонецком направлениях.
Советские войска вели здесь упорные оборонительные бои в течение всего сентября. На олонецком направлении в боях героически сражались ополченцы 3-й (Фрунзенской) дивизии ленинградского народного ополчения. Однако, имея тройное превосходство в силах, финны 10 сентября вышли к р. Свири, а 2 октября наши части оставили Петрозаводск.
И хотя финским войскам удалось перерезать Кировскую железную дорогу, выполнить свою главную задачу — глубоко обойти Ленинград с северо-востока — они не смогли. Войска 7-й армии, которой с 24 сентября командовал генерал К. А. Мерецков, остановили продвижение противника на рубеже р. Свири, где фронт стабилизировался вплоть до июня 1944 г.
За мужество и героизм, проявленные при отражении ударов противника, 485 воинов 7-й армии были награждены орденами и медалями Советского Союза. Красноармеец В. В. Карандаков и младший сержант П. А. Тикиляйнен получили звание Героя Советского Союза.
Но главные силы немецко-фашистских войск под Ленинградом находились на южных подступах к городу, и именно здесь в августе 1941 г. сложилась наиболее трудная и напряженная обстановка. 8 августа противник перешел в наступление на красногвардейском направлении, а 10 августа — на лужско-ленинградском и новгородско-чудовском.
На красногвардейском направлении войска противника начали наступление с захваченных ими в середине июля плацдармов на восточном берегу р. Луги, в 20— 35 км юго-восточнее Кингисеппа. Враг имел здесь полное господство в воздухе, а в танках превосходил паши силы в 15 раз.
Советские войска, в числе которых были части 2-й дивизии народного ополчения, 90-й стрелковой дивизии, а затем 4-й дивизии и 1-й гвардейской дивизии народного ополчения, оказывали врагу ожесточенное сопротивление. Однако силы были слишком неравны. 16 августа противник захватил Кингисепп и окружил часть войск этого участка, которые продолжали самоотверженную борьбу с фашистами.
Исключительное упорство в борьбе проявили бойцы и командиры 263-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона во главе с капитаном А. Т. Голышевым и старшим политруком А. С. Гупаловым. Остатки защитников кингисеппского участка прорвались из окружения и соединились с войсками фронта.
К 21 августа немецко-фашистские войска подошли к Красногвардейскому укрепленному району, однако прорваться к Ленинграду с ходу не смогли, так как встретили здесь сопротивление заранее развернутых частей создаваемой 42-й армии. Противник вновь был вынужден приостановить наступление.
С 22 августа начались упорные бои в районе Копорского плато. Дивизии 8-й армии, понесшие большие потери в предыдущих боях, подвергаясь ударам превосходящих сил противника, не смогли сдержать вражеский натиск и были вынуждены отступать. К 7 сентября наши части, поддержанные береговой артиллерией Балтийского флота, закрепились на рубеже р. Воронки, Большого Горлова и Кипени и остановили наступление фашистских войск.
Одновременно с боями на кингисеппском направлении немецкие войска начали наступать на Ленинград с юга. Их попытки прорвать нашу оборону под Лугой не увенчались успехом. Стойкая защита советских войск заставила противника отказаться от наступления на этом направлении.
Однако на левом фланге Лужской оборонительной полосы, на новгородско-чудовском направлении, положение создалось тяжелое. 12 августа немецким войскам удалось прорвать нашу оборону в районе Шимска, 15 августа занять Новгород, а 20 августа — Чудово.
В это время, когда противник считал, что путь на Ленинград открыт, войска 34-й и 11-й армий Северо-Западного фронта нанесли под Старой Руссой контрудар по вражеским силам. Продвинувшись почти на 60 км, советские войска создали угрозу вражеской группировке, вышедшей в район Новгорода.
Наступление войск Северо-Западного фронта, начавшееся еще 12 августа, было внезапным для немецкого командования, которое в первый момент не на шутку растерялось. Но, перебросив под Старую Руссу войска с других участков фронта, противник восстановил свое положение.
Хотя удар советских войск и не привел к резкому изменению обстановки под Ленинградом, он все же серьезно спутал планы врага. Гитлеровское командование было вынуждено на некоторое время ослабить свою группировку и снизить темп ее наступления на Ленинград.
Но враг решил во что бы то ни стало захватить Ленинград. В 20-х числах августа он сосредоточил крупные силы для наступления на город. Захват Новгорода и Чудова, выход немецких войск к Красногвардейску создали непосредственную угрозу Ленинграду. 20 августа главком Северо-Западного направления потребовал от воинов, защищавших город Ленина, драться с ненавистным врагом за каждую пядь земли и преградить фашистам дорогу на Ленинград.
21 августа было опубликовано обращение командования Северо-Западного направления, Городского комитета ВКП(б) и Исполкома Ленинградского Совета депутатов трудящихся «Ко всем трудящимся города Ленина», подписанное К. Е. Ворошиловым, А. А. Ждановым и П. С. Попковым, с призывом встать «как один на защиту своего города, своих очагов, своих семей, своей чести и свободы!». На призыв руководителей обороны воины отвечали новыми ударами по фашистским захватчикам, а трудящиеся Ленинграда — массовым вступлением в народное ополчение, созданием боевых резервов на предприятиях и в учреждениях.
В эти грозные дни трудящиеся нашей необъятной Родины выражали ленинградцам чувства братской любви, призывали их к мужественной борьбе и высказывали готовность оказать необходимую помощь. «Вся страна — стар и млад — подымается вместе с вами, родные, на защиту нашего дорогого Ленинграда от фашистского хищника», — писали старые рабочие Красной Пресни, участники боев 1905 и 1917 гг.174 Сознание, что с ленинградцами вся страна, вселяло в их сердца величайшую бодрость и уверенность в победе.
В это критическое время огромную помощь в решении важнейших вопросов укрепления обороны Ленинграда оказала прибывшая в город Комиссия Центрального Комитета партии и Государственного Комитета Обороны.175 Были решены, в частности, вопросы усиления противовоздушной, противотанковой и артиллерийской обороны, взаимодействия артиллерии фронта и Балтийского флота.
Комиссия занималась также вопросами эвакуации Ленинграда и продовольственным положением города. В результате работы комиссии были проведены также важные организационные мероприятия. 23 августа Ставка Верховного Главнокомандования в целях улучшения управления войсками разделила Северный фронт на Карельский и Ленинградский. Командующим Ленинградским фронтом был назначен генерал М. М. Попов, Карельским — генерал В. А. Фролов.
29 августа Государственный Комитет Обороны объединил Главное командование Северо-Западного направления с командованием Ленинградского фронта.176 Главнокомандующим Северо-Западного направления и командующим войсками Ленинградского фронта был назначен маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, членами Военного совета — А. А. Жданов, А. А. Кузнецов, И. С. Исаков, И. Н. Клементьев, начальником штаба — М. М. Попов.177
На следующий день, 30 августа, был упразднен созданный 20 августа Военный совет обороны Ленинграда. 31 августа Ставка Верховного Главнокомандования утвердила предложение Военного совета Ленинградского фронта о превращении Слуцко-Колпинского сектора Красногвардейского укрепленного района в самостоятельный укрепленный район и о формировании 42-й и 55-й армий для прикрытия важнейших подступов к Ленинграду. Командующим 55-й армии был назначен генерал И. Г. Лазарев, 42-й — генерал Ф. С. Иванов, а с 16 сентября — генерал И. И. Федюнинский.
Очень важным мероприятием Ставки было развертывание на восточном берегу р. Волхова 54-й армии под командованием маршала Советского Союза Г. И. Кулика и 52-й армии под командованием генерала Н. К. Клыкова, а несколько позднее и 4-й армии под командованием генерала В. Ф. Яковлева. Эти армии были предназначены для обеспечения левого фланга Ленинградского фронта и его стыка с Северо-Западным фронтом.
Все эти мероприятия несомненно были своевременными, так как уже 25 августа вражеская группировка в составе 9 дивизий при поддержке авиации возобновила из района Чудово наступление на Ленинград и в этот же день захватила Любань.
Войска левого крыла Ленинградского фронта не смогли здесь остановить численно превосходившего противника и начали отступать. 29 августа фашисты вышли к Колпину, но здесь были остановлены частями 55-й армии и взявшими в руки оружие рабочими Ижорского завода.
Ожесточенные бои разгорелись на одном из ответственных участков обороны города вдоль шоссе Москва—Ленинград, где особенно отличились бойцы 168-й стрелковой дивизии под командованием полковника А. Л. Бондарева и 4-й дивизии народного ополчения под командованием полковника П. И. Радыгина.
30 августа противник вышел к Неве, захватил ст. Мгу и перерезал последнюю железную дорогу, связывавшую Ленинград со страной. Продолжая наступать в этом направлении, немцы 8 сентября заняли Шлиссельбург, блокировав тем самым Ленинград с суши. С этого дня началась беспримерная оборона Ленинграда в условиях осады — одна из самых героических и трагических страниц истории Великой Отечественной войны Советского Союза. Для населения города наступил длительный период борьбы в кольце вражеской блокады. Ленинградцы переносили неисчислимые лишения, вызванные голодом, холодом и ежеминутной угрозой смерти от артиллерийских обстрелов и бомбардировок с воздуха.
Немецкое командование, стремясь к полному окружению Ленинграда, в ночь на 9 сентября попыталось частями, обошедшими город с востока, форсировать р. Неву и соединиться с финскими войсками, действовавшими на Карельском перешейке. Но советские войска, развернутые на правом берегу Невы, а также корабли Балтийского флота, стоявшие у Ивановских порогов, сорвали эту попытку врага.
Не удалось врагу захватить и Шлиссельбургскую крепость — древний русский Орешек. Небольшой гарнизон в течение почти 500 дней (до прорыва блокады Ленинграда в январе 1943 г.) не только героически оборонялся, но и нанес противнику немалый урон.
В критическом положении оказались части Красной Армии лужского участка, успешно оборонявшие Лугу и не позволившие вражеским силам наступать на Ленинград по кратчайшему направлению. Выход противника к Красногвардейску с запада и к Колпину с юго-востока привел к тому, что части этого участка были обойдены и оказались в тылу немецких войск.
С разрешения Военного совета фронта войска участка, разделившись на отдельные группы, с тяжелыми боями почти весь сентябрь выходили из окружения. В этих боях советские воины проявили небывалый героизм.
Образец мужества и находчивости показал младший лейтенант Н. В. Оплеснин из 111-й стрелковой дивизии, которая вышла в расположение 52-й армии. Оплеснин по приказу командира дивизии под огнем противника трижды переплывал Волхов для того, чтобы разведать берега реки, доставить в дивизию план ее переправы, разработанный командованием 52-й армии, и сообщить ему о готовности дивизии к переправе. За проявленное мужество и героизм при выполнении приказа Н. В. Оплеснину было присвоено звание Героя Советского Союза.
В то время как шли бои на ближних подступах к Ленинграду, далеко от Ленинграда — в Таллине, на Моонзундских островах, на п-ове Ханко — советские войска и моряки Балтийского флота продолжали героически сражаться с врагом. Особенно большое значение имела оборона Таллина. Советские войска вели здесь ожесточенные бои с крупными силами противника, которому удалось к 7 августа перерезать железную дорогу и шоссе Таллин—Ленинград и выйти к побережью Финского залива в районе Кунда. В результате этого 8-я советская армия оказалась расчлененной на две части. 11-й стрелковый корпус отходил к Нарве, 10-й — к Таллину. Вследствие выхода противника на южное побережье Финского залива Таллин был окружен с суши, морские коммуникации в Финском заливе оказались в зоне действия вражеской авиации, базировавшейся на обоих берегах, а прибрежный фарватер, проходивший у эстонского берега, попал под контроль артиллерии противника. Все это создало невероятные трудности в обороне главной базы Балтийского флота. Эти трудности усугублялись еще и тем, что Таллин не имел заранее оборудованных сухопутных рубежей.
Однако спешно созданная оборона на подступах к городу, состоявшая из нескольких оборонительных линий с сетью опорных пунктов, дзотов, противотанковых рвов и проволочных заграждений, несколько облегчила действия защитников города.
Руководство обороной Таллина было возложено на Военный совет Балтийского флота. Гарнизон Таллина, насчитывавший 20 тыс. человек, в составе которого находились части 10-го стрелкового корпуса под командованием генерала И. Ф. Николаева, подразделения морской пехоты, рабочих таллинских заводов и флотские формирования, при поддержке морской артиллерии и авиации оборонял главную базу Балтийского флота до 28 августа.
История борьбы за Таллин изобилует примерами массового героизма его защитников. Навсегда останется в памяти подвиг, который совершил боец морской пехоты, матрос с лидера «Минск», комсомолец Е. А. Никонов. Тяжело раненный, он был захвачен гитлеровцами в плен.
После отказа Никонова отвечать на вопросы фашисты выкололи ему глаза, привязали к дереву и заживо сожгли. Бесстрашный комсомолец принял мученическую смерть и свято выполнил свой воинский долг. Е. А. Никонову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Таллин был оставлен по приказу главкома Северо-Западного направления. Переход через Финский залив большого числа кораблей и транспортов, на борту которых находились войска, оборонявшие эстонскую столицу, оказался исключительно трудным.
Оба берега Финского залива находились в руках противника, что давало ему возможность контролировать переход нашего флота и держать его под воздействием своих сил на всем маршруте. Опасность исходила от вражеской артиллерии, установленной на отдельных участках побережья, торпедных катеров, авиации и мин противника.
Положение осложнялось и тем, что наша истребительная авиация из-за вражеских обстрелов аэродромов в районе Таллина перебазировалась в район Ленинграда и была не в состоянии прикрыть флот на участке Таллин— о-в Гогланд.
Сложность противоминного обеспечения перехода состояла в том, что в составе Балтийского флота имелось ограниченное количество тральщиков, что не позволило провести предварительное траление фарватера по маршруту перехода. Командование флота было вынуждено ограничиться только проводкой кораблей и судов за тралами.
Все эти трудности действительно казались непреодолимыми, и берлинское радио передавало хвастливые заверения гитлеровского командования в том, что «Балтийский флот окружен» и «ни один корабль не вырвется из Таллинской гавани».178
Однако балтийские моряки прорвали вражескую блокаду и сохранили боевое ядро Краснознаменного Балтийского флота. «Да, враг просчитался, надеясь на уничтожение флота, — пишет бывший командующий Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц. — Поставленная главнокомандующим войсками Северо-Западного направления флоту задача эвакуировать из Таллина войска, прорваться в Кронштадт была решена.
Нам удалось вывести из-под удара основное ядро флота — 87 процентов боевых кораблей, которые пришли к месту назначения и сыграли важную роль в тяжелых боях за Ленинград. Кроме того, в Кронштадт было доставлено более 18 тысяч закаленных в боях красноармейцев, краснофлотцев и командиров.
До места назначения не дошло 53 единицы, в том числе 22 транспорта и 12 вспомогательных судов. На них погибло около пяти тысяч человек».179
Оборона Таллина сыграла важную роль в борьбе советских войск на ленинградском направлении. Защитники эстонской столицы отвлекли на себя и сковали 5 германских дивизий, чем облегчили борьбу на подступах к Ленинграду. Беспримерный переход флота, в результате которого был эвакуирован таллинский гарнизон и сохранено боевое ядро флота, имел большое значение для борьбы за Ленинград.
Хотя основные силы флота перебазировались в Кронштадт и Ленинград, советские воины продолжали удерживать Моонзундские острова и п-ов Ханко, которые вместе с минным заграждением между ними составляли передовой оборонительный рубеж Балтийского флота, закрывавший вход в Финский залив кораблям противника. Кроме того, Моонзундские острова и п-ов Ханко служили передовой базой для активных действий наших подводных лодок, торпедных катеров и авиации.
На о-ве Сарема (Эзель) базировались самолеты 1-го минно-торпедного полка военно-воздушных сил Балтийского флота, наносившие удары с воздуха по Берлину. Первый налет на столицу фашистской Германии был произведен в ночь на 8 августа 1941 г. группой самолетов «ДБ-3» под командованием командира полка полковника Е. Н. Преображенского. А всего до 4 сентября группа Е. Н. Преображенского, усиленная затем самолетами из авиации дальнего действия, провела 9 групповых налетов на Берлин. Полковнику Е. Н. Преображенскому и капитанам В. А. Гречишникову, А. Я. Ефремову, М. Н. Плоткину и П. И. Хохлову, участвовавшим в полетах на Берлин, было присвоено звание Героя Советского Союза.
Оборона Моонзундских островов воинами армии и флота продолжалась до 19 октября 1941 г. Упорная полуторамесячная борьба за острова, где были скованы силы двух немецких дивизий, ослабила наступление врага на Ленинград и тем самым облегчила положение его героических защитников в самые напряженные дни боев за город.
Захват немцами Моонзундского архипелага несомненно усилил позиции германского флота на Балтике и создал дополнительные трудности в борьбе за п-ов Ханко. Доблестный гарнизон Ханко под командованием генерала С. И. Кабанова в течение пяти месяцев в труднейших условиях отражал многочисленные атаки врага, показывая беззаветную преданность Советской Родине.
Наиболее отличившиеся летчики А. К. Антоненко и П. А. Бринько, пулеметчик П. Т. Сокур и др. широко известны в нашей стране. И только по приказу командования в декабре 1941 г. защитники Ханко были эвакуированы. Длительная и упорная оборона Ханко также отвлекла часть вражеских сил от Ленинграда и этим помогла его защитникам остановить немецко-фашистские войска.
Как справедливо пишет народный комиссар Военно-Морского Флота СССР в годы войны Н. Г. Кузнецов, «без упорной борьбы в Либаве, а затем на территории Эстонии, возможно, не выдержал бы месячной осады и Таллин, а без борьбы за Таллин, за острова Эзель и Даго, за полуостров Ханко в свою очередь труднее было бы отстоять Ленинград в критические сентябрьские—октябрьские дни 1941 года».180
Войска противника, остановленные Красной Армией и трудящимися Ленинграда под Красногвардейском и Колпином, в начале сентября снова перешли в наступление. Но измотанный в предыдущих боях враг уже не был в состоянии наступать по всему фронту. Немецко-фашистское командование решило нанести удар на узком участке фронта — из района западнее Красногвардейска в направлении на Красное Село и Урицк.
Для прорыва к Ленинграду на этом кратчайшем направлении противник создал специальную группировку войск в составе 8 дивизий. Вспомогательный удар 3 дивизиями наносился из района южнее Колпина вдоль Московского шоссе.181
К этому времени на южных подступах к Ленинграду врагу противостояли 4 левофланговые дивизии 8-й армии, силы 42-й и 55-й армий и резерв командующего фронтом из 2 дивизий и 1 бригады морской пехоты.182
Хотя по количеству дивизий соотношение сил было примерно равным, превосходство оказалось на стороне противника, так как его дивизии были лучше укомплектованы людьми и боевой техникой. Кроме того, противник обладал господством в воздухе и имел 2 танковые дивизии, а на Ленинградском фронте танков не было.
Гитлеровское командование не сомневалось в успехе своего наступления. Уже захват Мги и выход немецких войск к Неве, а финских — к государственной границе 1939 г. привели фашистов к полной уверенности в падении Ленинграда в течение нескольких дней. Поэтому 5 сентября Гитлер на совещании генералитета заявил, что под Ленинградом цель достигнута и отныне это направление становится второстепенным.183
А 6 сентября он подписал директиву о подготовке генерального наступления на Москву, в которой командованию группы армий «Север» предлагалось окружить в районе Ленинграда действовавшие там советские войска и не позднее 15 сентября передать группе армий «Центр» часть своих подвижных войск и авиационных соединений.184
Уверенность фашистов в быстром захвате Ленинграда была столь велика, что они уже наметили день банкета в гостинице «Астория», назначили коменданта города и отпечатали специальные пропуска на автомашины для въезда в город.
Следует сказать, что положение Ленинграда действительно было весьма критическим. Это понимали и Ставка Верховного Главнокомандования, и командование Ленинградского фронта. Поэтому наряду с работами по укреплению подступов к Ленинграду были приняты специальные меры на случай прорыва врага в город. 3 сентября 1941 г. Военный совет Ленинградского фронта принял постановление о форсированном строительстве оборонительной полосы внутренней зоны с передним краем — Финский залив, поселок № 3, ст. Предпортовая, окружная железная дорога, с. Рыбацкое, Уткина Заводь, Сосновка, Коммуна Кудрово, Заневка, Ржевка, Новые Ручьи, Удельная, Коломяги, Новая Деревня, Старая Деревня, Финский залив.185 Военный совет фронта 15 сентября утвердил план мероприятий по выводу из строя важнейших промышленных и других оборонных объектов города. Были утверждены план уничтожения кораблей Балтийского флота, торговых, промысловых и технических судов, а также план разрушения Ленинградского железнодорожного узла.186 Эти мероприятия отнюдь не означали намерений сдать город врагу. Город готовился к уличным боям я противодесантной обороне.
Героические защитники Ленинграда были полны решимости отстоять колыбель Великого Октября. Дополнительные силы и уверенность в победе над врагом они черпали у мужественных трудящихся Ленинграда, которые ковали им оружие и трудились для фронта с максимальным напряжением. В эти тревожные дни старые рабочие прославленного Кировского завода писали защитникам Ленинграда: «Воины Красной Армии, знайте, что ни бомбы, ни снаряды, никакие военные испытания и трудности не поколеблют нашей решимости сопротивляться, отвечать на удар ударом, не заставят нас забыть наше клятвенное обещание: истребить врагов до последнего...
Пусть каждый из вас высоко несет почетное звание советского воина, твердо и нерушимо выполняет свою священную обязанность — защищать Родину с оружием в руках. Ляжем костьми, но преградим дорогу врагу. Мы никогда не были рабами и рабами никогда не будем. Умрем, но Ленинграда не отдадим! Не отдадим своего города, за который проливали кровь и положили жизни лучшие сыны рабочего класса».187
В ответ на это письмо бойцы и командиры 168-й стрелковой дивизии писали кировцам: «Трудно передать вам, наши дорогие товарищи, с каким глубоким волнением читали ваше письмо мы, бойцы, командиры и политработники части, которой командует полковник Бондарев.
В вашей клятве, в вашем страстном призыве отстоять Ленинград и, как бешеных собак, истреблять фашистские орды на подступах к любимому городу мы слышим наказ всех рабочих Ленинграда, наказ партии, наказ всего советского народа...
Дорогие наши отцы, братья, товарищи!
В вашем лице мы даем клятву всему советскому народу... что, пока бьется наше сердце, пока кровь струится в наших жилах, мы, бондаревцы, будем сражаться за нашу землю, честь и свободу!
Вместе с вами, дорогие кировцы, вместе со всеми патриотами города Ленина, вместе со всей Красной Армией разобьем врага на подступах к городу Ленина.
Ленинград — колыбель пролетарской революции — был, есть и будет советским!» 188
Эту твердую веру в победу разделяли все героические защитники Ленинграда.
В своем стремлении не пропустить врага воины, сражавшиеся за Ленинград, и жители осажденного города чувствовали поддержку всего советского народа. Со всех концов нашей необъятной Родины они получали письма с выражением готовности в любую минуту помочь героическому городу Ленина.
Ивановские текстильщики в эти дни писали ленинградцам: «В борьбе за Ленинград вы не одни. Нам, ивановцам, одинаково с вами дорога социалистическая Родина и ее революционная твердыня — город Ленина. Каждый ивановец, как и каждый трудящийся Советской страны, готов прийти вам на помощь, встать грудью за Ленинград и отдать делу его защиты все свои силы, а если нужно — и жизнь».189
Наступление немецко-фашистских войск на красногвардейском направлении началось 9 сентября после сильной артиллерийской и авиационной подготовки, а на колпинском — 12 сентября. Силы наших частей были недостаточными, чтобы сдержать напор противника, передний край был прорван, и 11 сентября немцы захватили Дудергоф — важную командную позицию на подступах к Ленинграду, а 12 сентября — Красное Село. 13 сентября части 42-й армии оставили Красногвардейск и заняли Пулковский оборонительный рубеж, укрепления которого начинались в Стрельне и проходили через Константиновку, Финское Койрово, Верхнее Койрово, Верхнее Кузьмин» и по р. Кузьминке. Рубеж почти не был оборудован в инженерном отношении и имел только земляные противотанковые препятствия, отдельные огневые точки и небольшое количество минных полей.190
В этот критический момент Ставка Верховного Главнокомандования назначила командующим Ленинградским фронтом генерала Г. К. Жукова.191 Как вспоминал затем главный маршал авиации А. А. Новиков, командовавший в 1941 г. ВВС Ленинградского фронта, «с приходом Жукова методы управления войсками резко изменились...
Его четкие, хотя и очень жесткие требования — контратаковать, несмотря на подавляющее превосходство противника, — отвечали духу войск — стоять насмерть».192 Новый командующий, Военный совет, командующие и начальники родов и служб фронта приняли ряд важных мер по восстановлению нарушенного управления войсками, по концентрации усилий на наиболее опасных направлениях.
Было, в частности, решено снять с ПВО города часть зенитных орудий и поставить их на самые опасные участки обороны Ленинграда; для поддержки войск 42-й армии сосредоточить огонь всей корабельной артиллерии на участке Урицк—Пулковские высоты; на всех уязвимых направлениях приступить к созданию глубокоэшелонированной инженерной обороны; для усиления обороны в районе Урицка перебросить в 42-ю армию часть сил с Карельского перешейка; начать формирование 5—6 отдельных стрелковых бригад за счет моряков Балтийского флота, военно-учебных заведений и войск НКВД.193 Именно в эти дни в состав 42-й армии были включены 5-я и 6-я дивизии народного ополчения, 21-я стрелковая дивизия НКВД, 10-я стрелковая дивизия.194
Но обстановка продолжала оставаться весьма сложной. Немецко-фашистское командование бросало в бой все новые и новые силы, стремясь любой ценой ворваться в город, который был уже виден невооруженным глазом. 16 сентября 1941 г. противнику удалось прорваться к Финскому заливу между Стрельной и Урицком, что привело к образованию Приморского (Ораниенбаумского) плацдарма, так как части 8-й армии были отрезаны от основных сил Ленинградского фронта. 17 сентября, когда враг захватил Слуцк (Павловск) и вклинился в центр г. Пушкина, Военный совет фронта, учитывая особо важное значение в обороне Ленинграда рубежа Лигово—Кискино—Верхнее Койрово—Пулковские высоты—районы Московская Славянка, Шушары, Колпино, в своем приказе военным советам 42-й и 55-й армий категорически потребовал от командного, политического и рядового состава стойко оборонять указанный рубеж и не оставлять его без письменного приказа Военного совета фронта и армии.195
Выполняя приказ Родины, советские воины проявляли в сентябрьских боях массовый героизм, презрение к смерти и готовность отдать жизнь во имя победы над заклятым врагом. Еще в начале сентября развернулись жестокие бои за Пулковские высоты. 23 сентября с утра начался очередной штурм высот с воздуха.
Полтора часа вражеская авиация бомбила расположение наших частей. Бомбежка с воздуха сопровождалась огневыми атаками вражеской артиллерии. После жестокой артиллерийской и авиационной подготовки гитлеровцы пошли в атаку, но атака была отбита с тяжелыми потерями для противника. В течение всего дня атаки следовали одна за другой, но врагу не удалось сломить сопротивления наших воинов. Борьба за Пулковские высоты длилась несколько дней, но наступление фашистов провалилось.196
В боях в районе Кингисеппа прославился своим мужеством и бесстрашием отряд балтийских моряков под командованием старшего лейтенанта Боковни. Однажды у д. Алексеевки пьяная фашистская орава пошла в «психическую» атаку на подразделение Боковни. Моряки, сняв гимнастерки, в одних тельняшках, стоя во весь рост, бросились на врага. Восемь километров гнали они побросавших оружие немцев, которые надолго запомнили отважных балтийцев, прозванных ими «черными дьяволами».197
18 сентября части 42-й армии закрепились на рубеже Лигово—Нижнее Койрово—Пулково, а с 19 сентября стабилизировался фронт 55-й армии по линии Пулково—Большое Кузьмино—Путролово—Новая.198
Несмотря на то что немецкие войска почти вплоть до конца сентября 1941 г. продолжали бои с целью прорыва нашей обороны и захвата Ленинграда, они этого не добились.
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков впоследствии вспоминал: «Всем нам, кто участвовал в сентябрьских боях за Ленинград, пришлось пережить немало тяжелых дней. Однако нашим войскам удалось сорвать замыслы врага. Благодаря беспримерной стойкости и массовому героизму советских солдат, матросов, сержантов и старшин, выдержке и твердости командиров и политработников враг встретил на своем пути к Ленинграду непреодолимую оборону».199
Большое влияние на исход нашей обороны оказали боевые действия 54-й армии и соединений Ленинградского фронта, вошедших затем в состав образованной Невской оперативной группы. По указанию Ставки Верховного Главнокомандования они перешли в наступление в направлении Синявина и Мги с целью прорыва блокады Ленинграда. И хотя прорвать блокаду им не удалось, действия 54-й армии и Невской оперативной группы сковали значительные силы врага и тем способствовали успеху обороны наших войск на южных подступах к Ленинграду. В период этих сентябрьских боев войска Ленинградского фронта форсировали р. Неву и на левом ее берегу, в районе Московской Дубровки, захватили небольшой плацдарм, получивший название «Невский пятачок», и удерживали его до конца апреля 1942 г. «Невский пятачок» был символом бесстрашия и стойкости советских воинов.200
Таким образом, впервые с начала второй мировой войны одна из крупнейших группировок немецко-фашистских войск — группа армий «Север» — была окончательно остановлена под Ленинградом. «Ленинград, — писал Г. К. Жуков, — оказался первым стратегическим объектом на пути вермахта, который он не смог взять».201
Буржуазные, особенно западногерманские, историки пытаются разными причинами объяснить, почему осенью 1941 г. немецко-фашистские войска не смогли захватить Ленинград. Одни эту причину видят в приказании Гитлера перебросить из-под Ленинграда на московское направление танковые соединения.
Другие, противореча этому, видят причину в плохих дорогах и грязи, помешавших именно танковым соединениям с ходу прорваться к Ленинграду. Третьи ищут причину в нежелании Гитлера снабжать продовольствием население города.202 В действительности причиной краха гитлеровских планов в отношении Ленинграда явилось непреодолимое для фашистских войск сопротивление защитников города и тяжелые потери фашистских армий под Ленинградом.
Уже 23 сентября 1941 г. начальник генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии Ф. Гальдер записал в своем дневнике: «В районе Ладожского озера наши войска продвинулись незначительно и, по-видимому, понесли большие потери. Для обороны сил тут вполне достаточно, но для решительного разгрома противника их, вероятно, не хватит. Но у нас нет большего».203 Именно поэтому штаб группы армий «Север» был вынужден 25 сентября 1941 г. сообщить главному командованию сухопутных войск, что с оставшимися в его распоряжении силами он не в состоянии продолжать наступление на Ленинград.204
Неопровержимым свидетельством банкротства немецкой стратегии под Ленинградом является публичная речь Гитлера 8 ноября 1941 г. в Мюнхене. «Тот, кто прошел от границы до Ленинграда, — заявил он, — может пройти еще десять километров и войти в город. В этом нельзя усомниться. Но в этом нет нужды. Город окружен, никто никогда его не освободит, и он будет в наших руках».205
Это была хорошая мина при плохой игре. Этих-то десяти километров фашистам пройти так и не удалось. И дело здесь совсем не в каких-то хитроумных стратегических расчетах гитлеровского командования, а в том, что немецкие войска не в состоянии были преодолеть советскую оборону.
Срыв фашистских планов захвата Ленинграда имел важное военно-стратегическое значение. Гитлеровское командование, вынужденное отдать приказ о переходе к обороне под Ленинградом, лишилось возможности повернуть силы группы армий «Север» на московское направление для усиления наступавших там войск группы армий «Центр».
В течение всего периода боев на ближних подступах к Ленинграду советские сухопутные войска сражались в тесном взаимодействии с авиацией, которая отражала налеты самолетов противника и бомбила вражеские аэродромы. За это время в воздушных боях было сбито 229 фашистских самолетов и 206 уничтожено на аэродромах.206
Серьезную помощь сухопутным войскам в отражении сентябрьского наступления немецко-фашистских войск оказал Балтийский флот. Моряки Балтики сражались с врагом на суше, били его с воздуха на самолетах морской авиации, громили корабельной и береговой артиллерией. Для боевых действий на суше Балтийский флот выделил в 1941 г. почти 84 тыс. моряков, большинство которых находилось под Ленинградом.207
Значительную помощь оказала артиллерия Балтийского флота, выпустившая по противнику в сентябре 1941 г. более 25 тыс. снарядов.208 Огромная роль в борьбе с немецко-фашистскими войсками на подступах к Ленинграду принадлежит рабочим, инженерам, врачам, учителям, ученым — всем жителям города, вступившим в армию народного ополчения и с оружием в руках самоотверженно защищавшим свой любимый город.
Этот факт впоследствии пришлось признать и некоторым бывшим гитлеровским генералам. Так, Курт Типпельскирх писал: «Немецкие войска дошли до южных предместий города, однако ввиду упорнейшего сопротивления обороняющихся войск, усиленных фанатичными ленинградскими рабочими, ожидаемого успеха не было».209
Армия народного ополчения — одно из наиболее ярких проявлений высокого патриотического духа советских людей, хотя боеспособность частей народного ополчения значительно уступала боеспособности кадровой армии.
Слабая укомплектованность их кадровым командным составом, недостаток оружия и боевой техники, плохое владение элементарными приемами вооруженной борьбы были причиной того, что в жестоких сражениях с врагом ополченцы несли большие потери. Но эти жертвы не были напрасными.
Бойцы армии народного ополчения в тяжелое для Ленинграда время вместе с солдатами и матросами не пропустили врага. В этих боях ополченческие дивизии приобрели необходимый боевой опыт, и большинство их превратилось в кадровые.
Боевые действия советских войск на подступах к Ленинграду. 10 июля—10 ноября 1941 г. Схема.
Немецко-фашистское командование, потерпев крах в своих планах штурмом овладеть Ленинградом, решило сломить сопротивление героических защитников города длительной блокадой, систематическими артиллерийскими обстрелами и бомбардировками с воздуха. Идею уничтожения Москвы и Ленинграда Гитлер высказал еще в начале войны.210 Но теперь было решено это сделать самым варварским, чудовищным методом. В одном из документов оперативного отдела немецкого генерального штаба от 21 сентября 1941 г., называвшемся «О блокаде Ленинграда», говорилось: «Сначала мы блокируем Ленинград (герметически) и разрушаем город, если возможно, артиллерией и авиацией... Когда террор и голод сделают в городе свое дело, откроем отдельные ворота и выпустим безоружных людей... Остатки "гарнизона крепости" останутся там на зиму. Весной мы проникнем в город... вывезем все, что осталось живое, в глубь России или возьмем в плен, сровняем Ленинград с землей и передадим район севернее Невы Финляндии».211
Положение Ленинграда оставалось чрезвычайно тяжелым. Город был блокирован. Фронт на южных подступах проходил по линии Урицк— Пулковские высоты—подступы к Колпину и далее от устья р. Тосно по левому берегу Невы до Шлиссельбурга. На севере финские войска находились на линии государственной границы 1939 г. На восток от Ладожского озера линия фронта шла примерно по р. Свири и выходила на побережье Онежского озера. Если на севере фронт в отдельных местах проходил в 45—50 км от города, то на юге передний край находился всего в нескольких километрах от городской черты. Прославленный Кировский завод отделяли от фронта только 6 км. В осаде оказались войска 42-й, 55-й и 23-й армий, корабли и части Балтийского флота, которым стало очень трудно оборонять город, так как связь с ними могла поддерживаться только по Ладожскому озеру и воздуху.
На Приморском плацдарме в районе Ораниенбаума, отрезанном противником от Ленинграда, оборонялись войска 8-й армии и части береговой обороны Балтийского флота. 54-я армия, включенная 26 сентября 1941 г. в состав Ленинградского фронта, находилась за пределами блокадного кольца восточнее Шлиссельбурга.
В конце сентября 1941 г., несмотря на стабилизацию фронта, под Ленинградом продолжались ожесточенные бои. Советские войска часто контратаковали противника с Ораниенбаумского плацдарма и «Невского пятачка». Эти активные действия наших войск заставляли гитлеровцев распылять усилия и изменять направление своих ударов и давали возможность советскому командованию выиграть время для укрепления обороны Ленинграда.
Командование фронта и Ставка Верховного Главнокомандования приняли меры для пополнения Ленинградского фронта людскими резервами. Была также проделана огромная работа по созданию глубокоэшелонированной обороны города, прежде всего по укреплению главной полосы обороны, на которой располагались советские войска.
Особое внимание обращалось на укрепление переднего края в районе Урицк—Пулково—Колпино. Трудящиеся ленинградских заводов оснастили главную полосу обороны значительным количеством артиллерии и укреплениями из стали и железобетона.
По внутренней окружной железной дороге оборудовалась вторая линия обороны. Была также создана и третья линия обороны. Она проходила по южным окраинам Ленинграда, через Угольный порт, Алексеевку, Автово, Слободку, Александровскую, пос. Николаевский, ст. Фарфоровую, завод им. М. В. Ломоносова.
Сильные оборонительные сооружения были построены по правому берегу Невы до Ладожского озера. С севера Ленинград прикрывался мощными укрепленными районами, расположенными между Финским заливом и Ладожским озером по линии государственной границы 1939 г. Морские подступы Ленинграда защищали силы и средства Балтийского флота. Восточная часть Финского залива была заминирована.
Большие работы по созданию укреплений проводились в самом городе. Только в 110 узлах обороны ленинградцами было построено 570 артиллерийских дотов, около 3600 пулеметных дотов, 17 тыс. амбразур в зданиях, более 25 км баррикад, около 12 тыс. стрелковых ячеек и большое число других сооружений.212
Южные районы Ленинграда, подвергавшиеся опасности, были разделены на три сектора — Кировский, Московский и Володарский, имевшие несколько оборонительных позиций. Первая позиция проходила от Кировского завода через станции Броневую и Товарную, пос. им. С. Г. Шаумяна к Неве; вторая — по Обводному каналу; третья — по р. Фонтанке и четвертая — по Неве от Галерной Гавани до Уткиной Заводи. В случае необходимости эти позиции должны были оборонять воинские части Ленинградского гарнизона, войска НКВД, специальные формирования рабочих, моряков и милиции.
Руководство всеми этими силами возлагалось на специально созданное Управление внутренней обороны города. С началом ледостава на Финском заливе перед ним стала задача защиты города и с моря.
В результате усилий трудящихся Ленинграда и воинов фронта город был превращен в неприступную крепость. Особое внимание обращалось на организацию противотанковой, противовоздушной и противоартиллерийской обороны.
Осенью 1941 г., в период позиционной обороны, в частях Ленинградского фронта, находившихся в блокадном кольце, зародилось снайперское движение. Одним из его зачинателей стал 19-летний доброволец Ленинградской армии народного ополчения, а затем боец 13-й стрелковой дивизии комсомолец Ф. А. Смолячков.
За три месяца он уничтожил 125 гитлеровцев. Снайперское движение по истреблению немецко-фашистских захватчиков под руководством командования Ленинградского фронта, политорганов, партийных организаций вскоре приобрело массовый характер. В феврале 1942 г. среди защитников Ленинграда насчитывалось около 1000 снайперов, уничтоживших от 10 до 50 фашистов каждый, и 200 снайперов, уничтоживших от 50 до 100 гитлеровцев.213
В начале 1942 г. 216 снайперов были награждены орденами и медалями, а Ф. А. Смолячкову, И. Д. Вежливцеву, П. И. Голиченкову, А. А. Калинину, Н. А. Козлову, С. П. Лоскутову, В. Н. Пчелинцеву, Ф. Ф. Синявину, Ф. Ф. Фомину, М. Я. Яковлеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
Несмотря на значительную работу по укреплению обороны Ленинграда, положение города продолжало оставаться крайне тяжелым, так как снабжение его всем необходимым было очень затруднено. Поэтому Ставка Верховного Главнокомандования, чтобы облегчить положение города, решила провести наступательную операцию с целью деблокады Ленинграда. Наступление должно было вестись на синявинском направлении силами 54-й армии извне и войск Ленинградского фронта из блокадного кольца.
Начало операции намечалось на 20 октября. Но 16 октября немецко-фашистские войска начали новое наступление под Ленинградом. Гитлеровское командование, стремясь быстрее овладеть городом и высвободить силы для действия на московском направлении (где 30 сентября фашистские войска перешли в наступление), приказало командующему группой армий «Север» нанести удар в северо-восточном направлении через Тихвин на Лодейное Поле.
Цель этого удара состояла в том, чтобы соединиться с финскими войсками на р. Свири и полностью блокировать Ленинград. Для выполнения этой задачи были выделены 39-й моторизованный и 1-й армейский корпуса.
В это время между Ладожским озером и оз. Ильмень оборонялись 54-я армия Ленинградского фронта (командующий — генерал М. С. Хозин, с 26 октября 1941 г. — генерал И. И. Федюнинский), 4-я армия (командующий — генерал В. Ф. Яковлев, с 4 ноября — генерал К. А. Мерецков) и 52-я армия (командующий — генерал Н. К. Крылов), подчинявшиеся Ставке Верховного Главнокомандования, и Новгородская армейская группа Северо-Западного фронта. 70% всех советских сил было сосредоточено в полосе 54-й армии, которая готовилась к наступлению на синявинском направлении.214
Вначале бои развивались неблагоприятно для советских войск. В этих условиях начавшаяся 20 октября наступательная операция войск Ленинградского фронта осталась незавершенной.
В связи с тем что в это время немецко-фашистские войска вели «генеральное наступление» на Москву, Ставка Верховного Главнокомандования не могла существенно усилить своими резервами Ленинградский фронт. Более того, Ставка была даже вынуждена часть сил фронта перебросить с синявинского направления на волховское.
8 ноября гитлеровцы после упорного боя захватили г. Тихвин и тем самым перерезали последнюю железную дорогу, по которой перевозились до Ладожского озера грузы для блокированного Ленинграда. Через некоторое время немецко-фашистские войска вплотную подошли к р. Волхов и железнодорожной станции Войбокало.
В результате наступательных действий противника создалась реальная угроза прорыва его сил в тыл 7-й отдельной армии, занимавшей позиции на р. Свири, и соединения немецких и финских войск.
Однако дальнейшее продвижение врага было остановлено. В середине ноября 1941 г. советские войска перешли в контрнаступление. Вначале оно развивалось медленно. Перелом на тихвинском направлении наступил после того, как 5—6 декабря войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов перешли в контрнаступление под Москвой. 9 декабря части 4-й армии после ожесточенных боев овладели Тихвином.
К концу декабря 1941 г. немецко-фашистские войска были отброшены на рубеж, с которого они 16 октября начали свое наступление на Тихвин. Советские части продвинулись в западном направлении на 100—120 км, подошли к р. Волхов и захватили на ее левом берегу несколько плацдармов.
В период боев на тихвинском направлении самоотверженно действовали советские летчики. 16 декабря 1941 г. во время бомбардировки вражеских эшелонов с войсками и техникой на ст. Чудово от попадания зенитного снаряда загорелся самолет, на котором был экипаж в составе командира младшего лейтенанта И. С. Черных, штурмана лейтенанта С. К. Косинова и стрелка-радиста сержанта Н. П. Губина. Сбросив все бомбы, Черных направил горящий самолет в колонну машин противника. И. С. Черных, С. К. Косинову и Н. П. Губину было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза.
11 декабря 1941 г. в разгар контрнаступления советских войск под Москвой и Тихвином в целях объединения армий, действовавших к востоку от р. Волхов и вновь сосредоточившихся в этом районе, Ставка приняла решение образовать к 17 декабря Волховский фронт под командованием генерала армии К. А. Мерецкова.
Освобождение Тихвина дало возможность возобновить перевозки продовольствия для осажденного Ленинграда по восстановленной Северной железной дороге.
Контрнаступление под Тихвином содействовало успеху оборонительного сражения советских войск под Москвой, так как гитлеровское командование было не в состоянии усилить здесь свою группировку за счет войск тихвинского направления.
Вместе с тем начавшееся в начале декабря 1941 г. контрнаступление советских войск под Москвой оказало влияние на боевые действия под Тихвином и способствовало разгрому противника в этом районе.
Таким образом, защитники Ленинграда в ожесточенных боях на подступах к городу осенью 1941 г. обескровили вражеские силы и заставили их перейти к обороне. Не удалось немецко-фашистским войскам охватить Ленинград вторым кольцом блокады. Однако положение Ленинграда было чрезвычайно тяжелым. Враг стоял у порога города, и его героические защитники оказались в невероятно трудных условиях блокады.
V. Начало блокады
С падением 8 сентября 1941 г. Шлиссельбурга Ленинград оказался блокированным с суши. С этого времени началась почти 900-дневная осада Ленинграда, которая потребовала напряжения всех моральных и физических сил его защитников.
В блокированном городе осталось более 2 млн. 500 тыс. гражданского населения, в том числе свыше 100 тыс. беженцев из Прибалтики, Карелии и Ленинградской области. Среди оставшихся в блокированном Ленинграде было не менее 1 млн. 200 тыс. человек несамодеятельного населения, из них около 400 тыс. детей.215
С первых же дней блокады Ленинграда фашисты приступили к варварским обстрелам и бомбардировкам города. Первые снаряды противника разорвались 4 сентября 1941 г. на ст. Витебск—Сортировочная, заводах «Большевик», «Салолин», «Красный нефтяник». В сентябре 1941 г. тяжелая немецкая артиллерия вела огонь по городу из районов Стрельны, Красного Села, Урицка, Пушкина, пос. Володарского.
Немецко-фашистские варвары стремились уничтожить хлебозаводы, электростанции, водопровод и тем самым парализовать жизнь в городе. Они не скрывали даже, что задачей этих обстрелов было «разрушение жилых зданий и истребление жителей Ленинграда».216 На их картах были отмечены такие «военные» объекты города, как его музеи, дворцы, школы, больницы. Эрмитаж был обозначен как объект № 9, Дворец пионеров — № 192, Институт охраны материнства и младенчества — № 708 и т. д.217
Артиллерийские обстрелы, начинавшиеся всегда внезапно, в самое различное время суток, особенно в часы начала или окончания работы, вызывали большие жертвы среди населения. Снаряды разрывались в переполненных трамваях, в очередях, в общественных местах, на улицах.
Нельзя без боли и гнева читать материалы Ленинградской комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских преступников, представленные ею на Нюрнбергский процесс. Вот только один из актов комиссии: «6 сентября 1941 г. снаряд разорвался на улице. На панели с распростертыми руками лежит убитая женщина. Рядом валяется корзина с продуктами. Деревянный забор скошен и обагрен кровью. На нем налипли куски размозженного человеческого тела, петли кишек, окровавленные осколки костей, куски мозга. На панели — разорванный пополам труп беременной женщины: виден труп почти доношенного младенца. Во дворе пять трупиков девочек в возрасте 5—7 лет.
Они лежат полукругом, в том же порядке, как стояли тут до смерти, играя в мяч».218 Осенью 1941 г. в результате артиллерийских обстрелов в городе был убит 681 человек и 2268 ранены.219 Ленинградцы жили в постоянном нервном напряжении, обстрелы следовали один за другим.
Только с 4 сентября по 30 ноября 1941 г. город обстреливался 272 раза общей продолжительностью 430 ч. Иногда население оставалось в бомбоубежищах сутками. Всего за период блокады по Ленинграду было выпущено около 150 тыс. снарядов.220 Огневая мощь артиллерии противника, пытавшегося обстрелами сломить сопротивление защитников осажденного города, была довольно значительной. Артиллерийская группировка немцев в районе Урицка, где линия фронта ближе всего подходила к Ленинграду, в начале блокады состояла из 4 артиллерийских полков, вооруженных 105- и 150-миллиметровыми орудиями. Позднее сюда были переброшены тяжелые орудия (203-и 210-миллиметрового калибра), дальность стрельбы из которых достигала 30—32 км.221
Действия немецкой артиллерии, обстреливавшей Ленинград, не оставались безнаказанными. Артиллерия Ленинградского фронта и Балтийского флота повела успешную контрбатарейную борьбу с противником, которая в период Великой Отечественной войны нигде не проходила в такой острой форме, как в битве под Ленинградом.222
Первыми в контрбатарейную борьбу с немцами вступили 101-й артиллерийский полк резерва Верховного Главнокомандования под командованием подполковника Н. Н. Жданова, тяжелые пушечные артиллерийские полки майоров Н. П. Витте и С. Г. Гнидина, огневые позиции которых располагались на южной окраине города, в районах Пулкова, Средней Рогатки, Автова. Большую помощь в организации контрбатарейной борьбы на Ленинградском фронте оказал генерал Н. Н. Воронов, находившийся осенью 1941 г. в Ленинграде как представитель Ставки Верховного Главнокомандования.
Осенью и зимой 1941/42 г. советская артиллерия вела эту борьбу в чрезвычайно трудных условиях: не хватало боеприпасов, средств артиллерийской инструментальной разведки, отсутствовала корректировочная авиация, орудия по дальности стрельбы в первое время уступали немецким.
Поэтому вплоть до весны 1942 г. противодействие артиллерии противника носило оборонительный и вследствие этого недостаточно эффективный характер, хотя ответные удары советской артиллерии и ослабили боевую мощь врага.
Почти одновременно с артиллерийскими обстрелами начались бомбардировки Ленинграда вражеской авиацией. Острый недостаток в истребительной авиации, а также невысокие скоростные качества самолетов, осуществлявших противовоздушную оборону Ленинграда, позволили немецкой авиации получить осенью 1941 г. временное превосходство в воздухе. 6 сентября немецкие самолеты, прорвавшись к Ленинграду, подвергли массированной бомбардировке промышленные предприятия и жилые кварталы.
8 сентября на город было сброшено 6327 зажигательных и 48 фугасных бомб, в результате чего в различных районах вспыхнуло 183 пожара.223 Самый большой пожар в этот день возник на продовольственных складах им. А. Е. Бадаева. Ленинградцы, еще не привыкшие к воздушным налетам, были потрясены этим пожаром. Огромная туча дыма заволокла всю южную часть города и не рассеивалась в течение многих часов.
С этого времени воздушные налеты повторялись каждую ночь. Население не скоро привыкло к продолжительному и всегда тревожному вою сирены, предупреждавшему об очередной опасности с воздуха. В борьбе с последствиями налетов и обстрелов помимо пожарных команд участвовали объектовые и участковые команды МПВО, аварийно-восстановительные подразделения, дружины Красного Креста, десятки тысяч ленинградцев.
В каждом районе города были оборудованы наблюдательные посты, на которых круглосуточно дежурили сотни бойцов МПВО. Получив сведения об очаге поражения, аварийные команды и дружины Общества Красного Креста устремлялись к горящим зданиям. Медицинские работники, преимущественно женщины, вместе с бойцами аварийных команд извлекали пострадавших из-под обломков.
Дружинницы пробирались в самые опасные места, поднимались по полуразрушенным лестницам, рискуя жизнью, снимали с верхних этажей раненых. На боевом посту, спасая жизни ленинградцев, погибли комсомолки Лена Бучинская, Нина Голикова, Соня Михайлова, Тося Морозова, Оля Пастушенко и многие другие.
Неоценимую помощь в ликвидации последствий вражеских бомбардировок оказывали группы самозащиты жилых домов и команды МПВО на предприятиях и в учреждениях. С началом воздушной тревоги члены групп самозащиты занимали своп посты на крышах и чердаках домов, во дворах. Вооружившись лопатами и щипцами, они тушили зажигательные бомбы, проявляя при этом подлинную отвагу и героизм.
Осенью 1941 г. на Ленинград было совершено около 100 налетов и сброшено 64 930 зажигательных и 3055 фугасных бомб. Всего же за время блокады противник сбросил на Ленинград 102 520 зажигательных и 4643 фугасные бомбы,224 из чего видно, что наиболее интенсивные бомбардировки он совершал в первые месяцы осады города.
Обстрелы и бомбежки изматывали людей психически и физически, нарушали работу предприятий, вызывали большие жертвы среди населения. В результате бомбежек и обстрелов за период блокады было убито 16 747 и ранено 33 782 мирных жителя Ленинграда.225 Эти жертвы были бы несравненно большими, если бы не исключительное мужество и мастерство советских артиллеристов и летчиков, оборонявших город Ленина.
Осажденный Ленинград встречал немецкую авиацию мощным огнем зенитных орудий и пулеметов. Сотни аэростатов, поднятых над городом, сковывали маневр и боевые действия немецких летчиков, которые, боясь запутаться в тросах аэростатов, не рисковали низко летать над городом. В сентябре 1941 г. совместными действиями нашей зенитной артиллерии и авиации были отражены налеты 2712 вражеских самолетов, из которых только 480 прорвались к Ленинграду, причем 272 были сбиты.226 В октябре 1941 г. немецкая авиация стала совершать налеты на высоте 5—7 км, что превышало потолок аэростатов заграждения и досягаемость луча прожектора.
Зенитчики вынуждены были вести огонь только по звуку.
Защищая Ленинград от фашистских пиратов, советские летчики покрыли себя неувядаемой славой. В ночь на 5 ноября 1941 г. младший лейтенант коммунист А. Т. Севастьянов, участвуя в отражении налета немецкой авиации, совершил в ленинградском небе ночной воздушный таран, в результате которого сбил вражеский бомбардировщик. Под восторженные крики наблюдавших за боем бойцов команд МПВО пылающий самолет противника рухнул в Таврический сад.227
В своих попытках овладеть колыбелью Октябрьской революции немецко-фашистское командование использовало наряду с варварскими обстрелами и бомбардировками и такие коварные средства, как засылка шпионов и диверсантов, распространение листовок. С помощью мощных репродукторов, установленных на переднем крае, фашисты призывали ленинградцев прекратить «бессмысленное» сопротивление. Но все попытки разложить ряды защитников блокированного города потерпели крах. Те немногие вражеские агенты, которым удавалось проникнуть в Ленинград, обезвреживались органами государственной безопасности и милицией при активной помощи всего населения.228
В условиях осажденного Ленинграда во всей остроте встал ряд чрезвычайно сложных проблем, от решения которых зависела судьба обороны города, — обеспечение фронта вооружением, боеприпасами и обмундированием, организация работы промышленности, снабжение топливом, электроэнергией, сырьем и др.
Особенно трудным оказалось продовольственное обеспечение войск и населения города. К началу войны Ленинград не располагал значительными запасами продовольствия. Обладая высокоразвитой пищевой промышленностью, город не только обеспечивал свои потребности в продуктах питания, но и снабжал ими другие области.
Ежесуточно сюда доставлялось много продовольственного сырья и вывозились готовые пищевые изделия. На 21 июня 1941 г. на ленинградских складах имелось муки, включая зерно, предназначенное для экспорта, на 52 дня, крупы — на 89, мяса — на 38, масла животного — на 47, масла растительного — на 29 дней. До начала блокады в город успели доставить свыше 60 тыс. т зерна, муки и крупы из Ярославской и Калининской областей, около 24 тыс. т зерна и муки из портов Латвии и Эстонии.229 Осада Ленинграда не позволила завезти в город картофель и овощи, всегда игравшие важную роль в питании населения.230
С начала войны расходование основных продуктов питания в Ленинграде не только не уменьшилось, но даже увеличилось: в городе скопилось много беженцев, производилась концентрация войск. Введение карточной системы также не привело к значительному уменьшению расходования продовольственных ресурсов, так как в городе продолжалась продажа продовольствия без карточек по повышенным ценам.231
Оставляла желать лучшего и организация хранения продовольствия. Зерно, мука, сахар были сосредоточены в двух-трех местах.
Осада Ленинграда поставила руководство обороной города перед суровой необходимостью более строгого и экономного расходования продовольствия. В последних числах августа, после потери железнодорожного сообщения со страной, был проведен учет продовольственных товаров и всех видов пищевого сырья на ленинградских складах и предприятиях.
Работавшая в это время в Ленинграде Комиссия Центрального Комитета партии и Государственного Комитета Обороны направила в Москву конкретные предложения по обеспечению города продовольствием. 30 августа ГКО принял постановление «О транспортировке грузов для Ленинграда», которое предусматривало доставку в город продовольствия, вооружения, боеприпасов и горючего водным путем через Ладожское озеро. Было принято также решение о снижении хлебных норм в Ленинграде. Со 2 сентября рабочие и инженерно-технические работники получали 600 г хлеба, служащие — 400 г, иждивенцы и дети — 300 г.232
Продовольственное снабжение Ленинграда становится одной из важнейших государственных задач. ЦК ВКП(б) привлек к организации всенародной помощи блокированному городу ЦК компартий союзных республик, крайкомы и обкомы. Вопросами снабжения Ленинграда занимались заместители председателя СНК СССР Н. А. Вознесенский, А. Н. Косыгин, А. И. Микоян и другие видные деятели партии и государства.233
Проведенный 10 и 11 сентября повторный учет продуктов питания показал, что для обеспечения войск и населения в Ленинграде имелись запасы зерна, муки и сухарей на 35 сут, крупы и макарон — на 30, мяса и мясопродуктов — на 33, жиров — на 45, сахара и кондитерских изделий — на 60 сут.234 Положение становилось все более напряженным, и 11 сентября пришлось опять снизить нормы выдачи хлеба ленинградцам: до 500 г — рабочим и инженерно-техническим работникам, до 300 г — служащим и детям, до 250 г — иждивенцам.235 Были также снижены нормы выдачи крупы и мяса.
Контроль над распределением продуктов питания осуществляла специально созданная продовольственная комиссия, которую возглавил секретарь Горкома партии А. А. Кузнецов.236 Запасы продовольствия после пожара на Бадаевских складах237 были рассредоточены по всему городу.
Была ликвидирована коммерческая торговля в магазинах, ресторанах и столовых, прекращено производство дива. Для выпечки хлеба стали использовать все сырьевые ресурсы, которые можно было смешивать с мукой. С 6 сентября хлеб выпекался с примесями ячменной и овсяной муки, затем с примесями отрубей, соевой муки и жмыхов, что резко снизило его питательные качества. В научно-исследовательских институтах и на предприятиях велись поиски пищевых заменителей.
Ученые предложили использовать для выпечки хлеба целлюлозу, известную ранее только как сырье для бумажных фабрик. Под руководством проф. В. И. Шаркова группа специалистов разработала технологию гидролиза целлюлозы для превращения ее в пищевой продукт.
С конца ноября хлеб выпекался с добавлением пищевой целлюлозы, которой за годы блокады было выпущено около 16 тыс. т.238 Одновременно было организовано производство белковых дрожжей из древесного материала. Ленинградские предприятия стали выпускать колбасы, паштеты и студень из кишечного сырья, соевой муки и другого технического сырья.239 И все же запасы продуктов быстро таяли, и продовольственное положение осажденного города становилось все более угрожающим.
Центральный Комитет партии, Государственный Комитет Обороны и Советское правительство принимали все меры, чтобы обеспечить доставку продовольствия в осажденный Ленинград. Главная трудность состояла в том, что доставить грузы в Ленинград с момента его блокады можно было только водным и воздушным путями. Но берега Ладожского озера в то время не имели крупных портовых сооружений и причалов.
Руководство работами по оборудованию портов на западном берегу Ладоги было возложено на адмирала И. С. Исакова, на восточном берегу — на генерала А. М. Шилова.240 Водные перевозки начались 12 сентября по маршруту Гостинополье—Новая Ладога—Осиновец. По железной дороге грузы доставлялись через Вологду, Череповец и Тихвин до Волхова, где переваливались на водную пристань Гостинополье. Моряки Ладожской военной флотилии и водники Северо-Западного речного пароходства, осуществлявшие эти перевозки, понимали, какая огромная ответственность возложена на них, и делали все возможное в их силах.
Транспортировка грузов осложнялась недостатком судов, постоянными налетами вражеской авиации, частыми штормами на Ладоге, выводившими из строя баржи и буксирные пароходы. Тем не менее за время осенней навигации были доставлены в Ленинград тысячи тонн продовольствия, а также значительное количество боеприпасов, горючего и других грузов.
Чтобы облегчить продовольственное положение Ленинграда, для переброски грузов выделялись транспортные самолеты. Доставкой продовольствия вместе с Особой авиагруппой, созданной в конце июня 1941 г. для обслуживания Северного фронта, занималась Московская авиационная группа особого назначения, образованная из 30 московских экипажей гражданской авиации. Транспортировка продуктов питания осуществлялась с ближайших к Ленинграду аэродромов в Тихвине, Кушевере и Хвойной.
Нашим самолетам приходилось вести постоянные сражения с немецкой авиацией.241 С сентября по декабрь 1941 г. благодаря героическим усилиям летчиков в блокированный город было доставлено свыше 6 тыс. т грузов, в том числе 4325 т высококалорийных продуктов питания и 1660 т боеприпасов и вооружения.242
Как ни велики были усилия, направленные на доставку в Ленинград продовольствия осенью 1941 г., они не могли обеспечить снабжение населения города и войск фронта даже по установленным нормам.
С каждым днем продовольственные ресурсы сокращались, население и войска начали голодать, но положение было таково, что нормы выдачи продуктов питания приходилось сокращать еще больше. С 1 октября 1941 г. рабочим и инженерно-техническим работникам стали выдавать по 400 г хлеба в день, а остальным категориям населения — по 200 г.243 На Ленинград надвигался голод.
Не менее трудной оказалась для блокированного города проблема снабжения топливом. Накануне войны Ленинград расходовал в сутки 1700 вагонов топлива, главным образом привозного.
С установлением блокады город лишился не только дальнепривозного топлива, но и большей части местного топлива, так как крупнейшие торфопредприятия и лесоразработки Ленинградской области остались на территории, занятой противником. Между тем потребность в топливе не уменьшилась, так как прибавились фронтовые расходы.
Имевшихся на 1 сентября 1941 г. в Ленинграде нефтепродуктов могло хватить на 18—20 дней, каменного угля — на 75—80 дней. В октябре 1941 г. городские организации располагали всего полумесячным запасом топлива. Основными районами заготовки торфа и дров стали Всеволожский и Парголовский, куда в октябре 1941 г. были посланы тысячи ленинградцев, главным образом женщины и подростки. Голодные и неопытные люди, без теплой спецодежды и обуви заготовляли и отправляли в Ленинград до 200 вагонов торфа и дров в сутки.244
Но это не могло спасти промышленность и городское хозяйство от топливного голода. Планируя расходы дров на декабрь 1941 г., Исполком Ленгорсовета мог выделить для нужд почти 2,5 млн. жителей только 15 тыс. куб. м, хлебозаводам — 14 тыс., Ленэнерго — 40 тыс., предприятиям и учреждениям — 90 тыс. куб. м.245
Резко снизилась и выработка электроэнергии, которая стала теперь поступать только с городских электростанций, так как Волховская, Свирская, Дубровская и Раухиальская ГЭС, дававшие раньше городу основную часть электроэнергии, оказались за кольцом блокады. В октябре 1941 г. Ленинград получал электроэнергии в 3 раза меньше, чем в июне 1941 г.246 Были приняты самые жесткие меры по экономии электроэнергии. С ноября 1941 г. пользоваться электроосвещением разрешалось лишь ограниченному количеству партийных, советских и военных организаций и учреждений.
С запасами сырья для промышленных предприятий Ленинграда дело обстояло более благополучно. Благодаря принятым мерам по мобилизационному плану в городе еще имелось основное сырье, обеспечивающее выпуск оборонной продукции.
Тем не менее установление блокады отразилось на снабжении производства стратегическим сырьем и необходимыми материалами, заставило искать заменители и выходить из затруднительного положения за счет использования внутренних ресурсов.
В черте города были обнаружены кварцевые пески, которыми обеспечивалась вся литейная промышленность в период блокады. Были также найдены заменители огнеупорных и гидроизоляционных материалов. Для производства взрывчатых веществ стала применяться смесь селитры с древесными опилками.
В трудной обстановке осени 1941 г. главной задачей трудящихся осажденного города было снабжение фронта вооружением, боеприпасами, снаряжением и обмундированием.
Несмотря на эвакуацию ряда предприятий (а всего до 9 октября 1941 г. было частично или полностью эвакуировано 86 заводов и фабрик), мощность ленинградской промышленности оставалась значительной. В сентябре 1941 г. предприятия города выпустили более тысячи 76-миллиметровых пушек, свыше двух тысяч минометов, сотни противотанковых орудий и пулеметов и т. д.247
В сложнейших условиях осени 1941 г. в блокированном городе было изготовлено 39 реактивных минометных установок, на базе которых сформировался первый на Ленинградском фронте реактивный минометный полк.248
Блокада нарушила традиционные производственные связи промышленности города с заводами и фабриками других районов страны. Это привело к усилению внутригородского кооперирования и переводу предприятий на выпуск строго ограниченной номенклатуры продукции.
Например, в совместном производстве полковых пушек участвовали 60 заводов, в изготовлении реактивных установок — 40 предприятий. Детали автоматов производились на 7 заводах, пулеметов и минометов — на 15. Изготовлением боеприпасов были заняты свыше 100 предприятий.249 Координацией работы фабрик и заводов занимался отдел промышленности Горкома партии, который возглавляли Я. Ф. Капустин и М. В. Басов.
Выпуск продукции для фронта затруднялся постоянными артиллерийскими обстрелами и бомбардировками. В особенно тяжелом положении оказались предприятия, расположенные в южной части города, всего в нескольких километрах от передней линии фронта. На заводе «Электросила» был сформирован, вооружен и переведен на казарменное положение рабочий полк, бойцы которого работали на производстве, а по окончании работы занимались военным делом. В середине сентября 1941 г. завод оказался в расположении второго эшелона войск Ленинградского фронта.
На территории «Электросилы» строились дзоты, оборудовались огневые позиции артиллерии, стрелковые окопы и амбразуры. Все бойцы МПВО, инженерно-технические работники и квалифицированные рабочие были переведены на казарменное положение.
Вражеская артиллерия и авиация обрушивали на завод один удар за другим. В таких же условиях работали и другие крупные предприятия осажденного города. Во время артиллерийских обстрелов и бомбежек работы прекращались, а рабочие рассредоточивались по укрытиям. На рабочих местах оставались лишь те, кто обслуживал котельные, литейные цеха, электростанции.
В течение осени 1941 г. 28 фабрик и заводов были перебазированы из районов, наиболее подвергавшихся опасности, в относительно спокойные северные районы города.
Некоторые цехи Кировского завода разместились в производственных помещениях других предприятий. В целях бесперебойного снабжения фронта боеприпасами и вооружением были созданы заводы-дублеры.
Ленинградские рабочие делали все, чтобы дать фронту как можно больше боеприпасов и вооружения. Полуголодные, они иногда сутками не выходили из своих цехов, выполняя оборонные задания. «Мы трудились порой до изнеможения — вспоминает кузнец Кировского завода М. Серафимович. — Бывало, в глазах все потемнеет — и упадешь тут же, обессиленный.
Товарищ подойдет, даст нюхнуть нашатырного спирту, отведет в столовую, там получишь немного чего-нибудь горячего — снова вроде бы ожил. Опять идешь в цех и становишься к своей ковочной машине».250 В начале октября рабочие Металлического завода выступили с призывом начать предоктябрьское социалистическое соревнование за досрочное выполнение оборонных планов.
Трудовой героизм ленинградцев и четкая организация работы оборонной промышленности позволили выпустить во втором полугодии 1941 г. 713 танков, 480 бронемашин, 58 бронепоездов, свыше 5 тыс. полковых и противотанковых пушек, около 10 тыс. минометов, свыше 3 млн. снарядов и мин, более 80 тыс. реактивных снарядов и авиабомб.
Выпуск боеприпасов во втором полугодии 1941 г. увеличился по сравнению с первым полугодием 1941 г. в 10 раз. За этот же период было достроено 84 корабля разных классов и переоборудовано 186.251 Часть произведенной в блокированном Ленинграде военной продукции переправлялась воздушным путем советским войскам, оборонявшим Москву.
Только в последнем квартале 1941 г. было отправлено более тысячи полковых пушек и минометов.252 «Спасибо ленинградцам за помощь москвичам в борьбе с кровожадными гитлеровцами», — телеграфировал в осажденный город командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков.253
Рабочие ленинградских заводов отремонтировали сотни танков и артиллерийских орудий. Специальные бригады рабочих исправляли поврежденную технику прямо на поле боя. В этих условиях рабочим нередко приходилось принимать участие в боях.
Предприятия легкой промышленности снабжали войска Ленинградского фронта теплым обмундированием и бельем. Швейные, меховые, обувные фабрики и ряд других ленинградских предприятий изготовляли шинели, полушубки, валенки, шапки-ушанки, маскировочные халаты и т. д.
По призыву рабочих фабрики «Пролетарская победа» в Ленинграде начался сбор теплых вещей для бойцов-фронтовиков. До наступления зимних холодов трудящиеся Ленинграда изготовили и собрали для советских воинов свыше 400 тыс. теплых вещей.254 Потребность фронта в зимнем обмундировании и других теплых вещах была удовлетворена.
В решении неотложных задач, вставших перед ленинградской промышленностью, активное участие приняли ученые. Вся научная работа проводилась в тесной связи с производством. Ее результаты немедленно находили свое воплощение в создании новых видов вооружения, боеприпасов, медикаментов и т. д. Для многих ученых научно-исследовательскими лабораториями стали передний край фронта, полигоны, боевые корабли, фабрики и заводы.
Специальная техническая комиссия оказала большую помощь предприятиям в освоении производства оборонной продукции, установила тесную связь с научными работниками, конструкторами, инженерами, изобретателями. С помощью ученых были внедрены в производство новые технологические процессы по литью снарядов и мин, по штамповке снарядных гильз. Усилиями комиссии техническая помощь была оказана 48 предприятиям города.
Виднейшие ученые-металлурги академики А. А. Байков, М. А. Павлов и др. создавали новые марки стали, искали пути уменьшения сроков плавки, разрабатывали методику получения новых сплавов, консультировали заводы по вопросам производства и обработки чугуна, стали и цветных металлов. Ученые Физико-технического института предложили новый теплостойкий материал с высокими электрическими качествами для изготовления высокочастотного кабеля.
Активную деятельность по оказанию помощи промышленности развернули ленинградские отделения всесоюзных научных инженерно-технических обществ. Бригады, созданные из видных специалистов науки и техники, решали вопросы автоматизации производства и усовершенствования технологических процессов, модернизации оборудования и многостаночного обслуживания, изыскивали заменители сырья и топлива. Многие ученые постоянно находились на предприятиях, помогая рабочим-изобретателям внедрять их предложения в практику.
Под руководством Ленинградской партийной организации рабочие, инженерно-технические работники и ученые сумели не только наладить производство вооружения и боеприпасов, но и приступить к созданию новой техники для фронта. При активном участии Комиссии по рассмотрению и реализации оборонных предложений и изобретений, действовавшей на протяжении всего периода блокады, было создано много новых приборов и различных образцов новой техники.255
Трудности нормального снабжения войск Ленинградского фронта боеприпасами вызывали острую необходимость в создании суррогатных взрывчатых веществ. В результате многочисленных опытов группе научных работников Горного института во главе с проф. А. Н. Кузнецовым удалось получить взрывчатое вещество, изготовленное в Ленинграде из местного сырья. Это изобретение отмечено Государственной премией.256 Созданием новых видов взрывчатки занимались и другие институты. Только за первый год войны Охтинский химкомбинат применил для производства боеприпасов 13 заменителей.257
Лаборатории и производственные мастерские научно-исследовательских институтов и вузов получали оборонные задания наравне с промышленными предприятиями. В мастерских Университета, Политехнического института, Педагогического института им. А. И. Герцена, Текстильного института и др. конструировались и изготовлялись новые виды боеприпасов, запалы для гранат, в Институте точной механики и оптики был налажен выпуск прицелов для зенитных установок.
Крупнейшие ученые Ленинграда до последнего момента продолжали работать в блокированном городе. В октябре 1941 г. в Ленинграде трудились 12 академиков и 15 членов-корреспондентов Академии наук СССР. Академики С. А. Жебелев и А. А. Ухтомский, несмотря на неоднократные предложения выехать из Ленинграда, отказались покинуть осажденный город; только после правительственного распоряжения эвакуировались академики И. И. Мещанинов и Л. А. Орбели; лишь в декабре 1941 г., после седьмого предложения эвакуироваться из Ленинграда, согласился выехать из города академик А. А. Байков. В постановлении Совета по эвакуации от 28 октября 1941 г. предусматривалась немедленная эвакуация из Ленинграда самолетами 200 наиболее видных представителей науки.258
Несмотря на суровые условия блокады, в сентябре—октябре 1941 г. студенты 40 вузов приступили к учебным занятиям. Вся деятельность высшей школы блокированного Ленинграда была направлена на решение тех задач, которые выдвинули война и оборона города. Ученые пересматривали и составляли заново учебные планы и программы курсов в соответствии с только что введенными сокращенными сроками обучения.
Особое внимание обращалось на повышение качества знаний, предусматривалось обучение всех студентов и профессорско-преподавательского состава военному делу, противохимической и противопожарной защите.
Первостепенная роль отводилась тем курсам и дисциплинам, которые в условиях военного времени имели большое практическое значение. Оборонная тематика нашла свое отражение и в дипломных работах студентов.
Большинство студентов свои учебные занятия совмещали с работой на заводах и фабриках, в производственных мастерских, на строительстве оборонительных укреплений, в рабочих отрядах, госпиталях, командах МПВО и т. д.
Во всех институтах учебные занятия были построены так, что позволяли чередовать оборонные работы и академические занятия. Преподаватели оказывали всемерную помощь студентам в их самостоятельной учебной деятельности, широко практикуя систему месячных заданий, контрольных работ, консультаций, сдачи зачетов и экзаменов в течение всего учебного года.
Вследствие ухода тысячей юношей и девушек на фронт и на производство контингент студентов ленинградской высшей школы значительно сократился. В крупнейших вузах города (Университете, Политехническом, Горном институтах и др.) количество учащихся уменьшилось более чем в 2 раза по сравнению с довоенным временем.259 Тем не менее осенью 1941 г. ленинградские институты дали городу дополнительно сотни инженеров, технологов, врачей, учителей. Электротехнический институт им. В. И. Ульянова (Ленина) произвел досрочный выпуск специалистов радио и телефона. Первый медицинский институт им. академика И. П. Павлова подготовил более 500 врачей,260 в которых так нуждались госпитали и больницы осажденного Ленинграда.
Несмотря на суровую обстановку фронтового города, Ленинградский городской комитет партии и Исполком Городского Совета депутатов трудящихся приняли решение продолжать обучение детей. В конце октября 1941 г. 60 тыс. школьников 1—6 классов приступили к учебным занятиям в бомбоубежищах школ и домохозяйств, а с 3 ноября в 103 школах Ленинграда за парты сели еще более 30 тыс. учащихся 7— 10 классов.261
В условиях осажденного Ленинграда необходимо было связать обучение с обороной города, научить учащихся преодолевать трудности и лишения, которые возникали на каждом шагу и росли с каждым днем. И ленинградская школа с честью справилась с этой трудной задачей. Занятия проходили в необычной обстановке.
Нередко во время урока раздавался вой сирены, возвещавший об очередной бомбежке или артобстреле. Ученики быстро и организованно спускались в бомбоубежище, где занятия продолжались. Учителя имели два плана уроков на день: один — для работы в нормальных условиях, другой — на случай артобстрела или бомбежки. Обучение проходило по сокращенному учебному плану, в который были включены только основные предметы. Каждый учитель стремился проводить занятия с учащимися как можно доступнее, интереснее, содержательнее.
«К урокам готовлюсь по-новому,— писала осенью 1941 г. в своем дневнике учительница истории 239-й школы К. В. Ползикова-Рубец. — Ничего лишнего, скупой ясный рассказ. Детям трудно готовить уроки дома; значит, нужно помочь выучить их в классе.
Не ведем никаких записей в тетрадях: это тяжело. Но рассказывать надо интересно. Ох, как это надо! У детей столько тяжелого на душе, столько тревог, что слушать тусклую речь не будут. И показать им, как тебе трудно, тоже нельзя».262 Ярким проявлением неразрывного единства всех защитников города-фронта стала военно-шефская работа.
Каждая фабрика, завод, учреждение, институт, школа Ленинграда шефствовали над какой-либо частью. Они собирали для бойцов подарки, направляли в подшефные части свои делегации. Осенью 1941 г. ленинградский комсомол послал на фронт более 200 комсомольско-молодежных делегаций, которые вручили бойцам свыше 30 тыс. подарков.
По возвращении участники делегаций выполняли поручения воинов, развозили письма, посылки, навещали их родных. Комсомольская организация города оказала большую помощь в создании фронтовых библиотек.
Особенно активизировалась шефская работа в связи с празднованием 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. 4 и 5 ноября 1941 г. для встречи с бойцами от всех районов Ленинграда в воинские части фронта были направлены 52 рабочие делегации общей численностью 597 человек.263
Делегаты взяли с собой на фронт подарки — теплые вещи, белье, папиросы, книги и т. д., большинство из них было изготовлено и собрано заботливыми руками ленинградских женщин. Встречи воинов фронта и флота с трудящимися Ленинграда, проходившие в теплой, сердечной обстановке, показывали единство армии и народа, непоколебимую уверенность в победе над врагом. Бойцы заверяли делегатов, что они добьются разгрома врага под Ленинградом и прорвут кольцо блокады. Рабочие со своей стороны обещали еще больше помогать фронту, выполнять и перевыполнять оборонные заказы.
Частыми гостями фронтовиков были работники искусств Ленинграда, которые за первые три месяца войны дали свыше 16 тыс. концертов и спектаклей.264 При Ленинградских домах Красной Армии и Военно-Морского Флота было создано около 80 творческих бригад.
Не было такой воинской части на фронте или госпиталя, в которых осенью 1941 г. не выступали бы бригады ленинградских артистов. Бригады артистов города-фронта безотказно выезжали на передний край обороны.
Пробираясь в маскировочных халатах под артиллерийским огнем, они несли на своих плечах театральное имущество, выступали в течение суток с двумя-тремя концертами. Веселой шуткой, острым словом, патриотической песней артисты поднимали настроение личного состава фронтовых частей, вдохновляли солдат и офицеров на подвиги. Напряженный труд во имя победы, преодоление трудностей, создание нового патриотического репертуара меняли и самый облик советского актера, закаляли его волевые качества. Общей борьбой и единой целью скреплялась дружба работников сцены с фронтовиками. В практике работы фронтовых артистических бригад были нередки случаи, когда артисты становились бойцами. Концертная бригада под руководством артиста Д. Лузанова, выступавшая на труднейших участках Ленинградского и Волховского фронтов, в течение многих дней выбиралась из окружения по непроезжим дорогам в тридцатипятиградусные морозы.265
Осенью 1941 г. в Ленинграде, как и во всей стране, началось замечательное патриотическое движение, в котором ярко проявилась преданность трудящихся партии и правительству, — движение за создание народного фонда обороны. Трудящиеся Ленинграда отдавали в фонд обороны свои последние сбережения, отчисляли средства из заработной платы, жертвовали драгоценности, золотые и серебряные вещи и т. д.
В одном только Василеостровском районе было собрано около 50 кг золота, серебра и платины.266 На воскресниках ленинградцы заработали и передали в фонд обороны 2 512 258 руб.267 Всего на 20 сентября 1941 г. они внесли в фонд обороны свыше 22 млн. руб.268
Руководствуясь указаниями Центрального Комитета партии, Ленинградская партийная организация совершенствовала методы и формы своей работы. Огромная организационная, агитационно-массовая и пропагандистская работа, проводимая среди населения партийными и комсомольскими организациями Ленинграда, была направлена прежде всего на мобилизацию всех сил для отпора врагу, на развертывание трудовой инициативы и патриотического движения.
Вопросы оказания всемерной помощи фронту и ход выполнения оборонных заказов обсуждались на Бюро Областного и Городского комитетов партии, на пленумах райкомов партии, на партийных собраниях предприятий и учреждений. В сентябре 1941 г. в Смольном собрался партийный актив, определивший задачи партийной работы в области организации обороны Ленинграда.
В это время лучшие представители ленинградских рабочих, инженеров, ученых, писателей, художников, артистов, врачей вступали в ряды Коммунистической партии. В октябре 1941 г. городская партийная организация пополнилась 811 новыми членами, и на 1 ноября 1941 г. она насчитывала 75 682 члена и кандидата в члены партии, из которых более 60% составляли рабочие.269
Содержание пропагандистской работы оставалось прежним — мобилизация всех сил на помощь фронту, на разгром ненавистного врага, но формы и методы пропаганды диктовались прежде всего обстановкой как внутри города, так и за его пределами. В сентябре 1941 г., когда назревали уличные бои, проводились многочисленные массовые митинги.
14 сентября 1941 г. Городской комитет комсомола провел общегородской митинг молодежи. В Таврическом дворце собралось свыше 2500 комсомольцев, которые от имени всей молодежи Ленинграда принесли священную клятву умереть, но не пропустить врага в город. Во время митинга начался артиллерийский обстрел.
По сигналу воздушной тревоги на некоторое время митинг пришлось прервать, но затем он был снова продолжен. Речь писателя В. Вишневского, выступавшего на этом митинге, была размножена на граммофонных пластинках и разослана в воинские части.
Исключительно важным средством мобилизации политической и трудовой активности населения блокированного города стало радио. Оно связывало ленинградцев со всей страной, держало их в курсе основных событий, происходивших за кольцом блокады, служило одним из источников их выдержки, стойкости и энергии. Организованные из осажденного Ленинграда еженедельные радиопередачи Москва принимала и транслировала по всей стране. «Говорит Ленинград! Говорит город Ленина! Слушай нас, родная страна!» — эти слова раздавались в различных концах нашей Родины. Горе, страдание и ненависть к фашизму звучали в выступлениях матерей, потерявших своих сыновей, бойцов, лишившихся родных и близких, детей, оставшихся без родителей.
Осенью 1941 г. состоялась радиоперекличка двух городов-героев — Ленинграда и Севастополя. Затаив дыхание, ленинградцы слушали по радио гневный голос О. Берггольц, В. Вишневского, В. Инбер, Н. Тихонова, А. Прокофьева, Д. Шостаковича и др. Выступая 16 сентября по радио, Д. Д. Шостакович рассказывал о своей работе над новой (Седьмой) симфонией. «Я сообщаю об этом, — говорил он, — для того, чтобы радиослушатели, которые слушают меня сейчас, знали, что жизнь вашего города идет нормально. Все мы несем сейчас свою боевую вахту».270
В своем выступлении по радио 19 октября В. Кетлинская призывала ленинградцев готовиться к новым испытаниям, выражала твердую уверенность в окончательной победе над врагом: «Сила города — в цехах, где куют оружие, в сердцах, где куется победа.
В людях, готовых лучше умереть, чем отступить. В той огромной душевной стойкости, которая не может быть ни ослаблена утомлением, ли сражена огнем, ни сломлена вражьими ударами...» 271
В канун 24-й годовщины Великого Октября на предприятиях и в учреждениях прошли митинги и собрания, на которых ленинградцы заявили о твердой решимости оборонять свой город до конца. 6 ноября защитники блокированного Ленинграда с напряженным вниманием слушали по радио трансляцию торжественного заседания Московского Совета депутатов трудящихся совместно с партийными и общественными организациями столицы.
Сообщение о параде войск Красной Армии, состоявшемся 7 ноября на Красной площади, придало новые силы ленинградцам в их борьбе с ненавистным врагом.
В осажденном Ленинграде в день 24-й годовщины Октября не было ни военного парада, ни демонстрации. По решению Городского комитета партии в этот день состоялся радиомитинг, на котором выступили председатель Исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся П. С. Попков, командующий Ленинградским фронтом М. С. Хозин, секретарь Областного комитета ВЛКСМ В. Н. Иванов, рабочий Кировского завода М. Ф. Филатов, поэт Н. С. Тихонов. Выступавшие выражали твердую уверенность в том, что врагу никогда не удастся войти в город Ленина.
Важную роль в борьбе ленинградцев за свой город играло печатное слово, постоянно призывавшее трудящихся к стойкости, мужеству и самоотверженному труду. В осажденном городе продолжали выходить не только местные газеты — «Ленинградская правда», «Смена», «На защиту Ленинграда», но и центральные — «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», которые доставлялись в город-фронт в матрицах и здесь отпечатывались. Регулярно выходили фронтовые газеты «На страже Родины» и «Красный Балтийский флот», издавались многотиражные газеты на фабриках и заводах, выпускались в большом количестве боевые листки.
Постепенно центр тяжести агитационно-массовой работы начал перемещаться в домоуправления, в которых работали тысячи политорганизаторов. В укрытиях, бомбоубежищах в часы воздушных тревог и артиллерийских обстрелов проводились беседы, читки газет и патриотических стихов, выступали небольшие бригады артистов и т. д. В эти дни агитационно-пропагандистская работа не сократилась, а приняла еще более широкие размеры.
Таким образом, все попытки немцев заставить осенью 1941 г. капитулировать город Ленина потерпели полную неудачу. Первые месяцы блокады показали, что ленинградцы будут защищать свой город до конца. Под руководством партийной организации в условиях тяжелой вражеской осады они решали труднейшие задачи: изготовляли для фронта боеприпасы, вооружение и обмундирование, строили оборонительные укрепления, обучались военному делу, ликвидировали пожары, возникавшие от обстрелов и бомбежек, изыскивали заменители сырья и топлива и т. д. Однако защитники Ленинграда хорошо понимали, что для достижения своих преступных целей враг готов пойти на все. Ленинградцы готовились к новым испытаниям.
VI. Голодная зима
В начале ноября 1941 г. положение осажденного Ленинграда еще более осложнилось. С захватом Тихвина возникла реальная угроза создания второго кольца блокады, а следовательно, и полного прекращения подвоза продовольствия и горючего.
Между тем запасы продуктов питания в самом Ленинграде почти иссякли. На 9 ноября 1941 г. в городе и Новой Ладоге имелось муки на 24 дня, крупы и жиров — на 18, мясопродуктов — на 9 дней.272 Большая часть этих запасов находилась за Ладожским озером, которое к этому времени еще не замерзло.
Эти грозные факты заставили руководство обороной города в четвертый раз снизить нормы выдачи продовольствия населению. С 13 ноября рабочие стали получать 300 г хлеба, а остальное население — 150 г.273 Ученик 8-го класса 213-й школы Юра Звездин, выпускавший во время блокады на тетрадочных листах семейную газету «Новости», поместил в номере за 13 ноября 1941 г. заметку под названием «Мы не унываем». В ней он писал: «13-го ввели новые нормы на хлеб. Несмотря на их уменьшение, вся семья спокойно встретила это известие. Мама говорит: "Мы не будем впадать в уныние, мы терпеливо преодолеем все трудности". И слова не расходятся с жизнью: хлеб растягиваем на весь день...» 274
Через неделю, чтобы не прекратить выдачу хлеба совсем, Военный совет Ленинградского фронта был вынужден принять решение о сокращении и без того голодных норм. С 20 ноября ленинградцам стали выдавать самую низкую норму хлеба за все время блокады — 250 г по рабочей карточке и 125 г по служащей, детской и иждивенческой. «... Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам...» 275
Если учесть, что рабочие карточки в ноябре—декабре 1941 г. получала только третья часть населения, то мизерность этих норм станет еще более очевидной. Теперь для снабжения 2,5 млн. жителей Ленинграда расходовалось ежедневно всего-510 т муки.276 Надеяться на увеличение запасов продовольствия благодаря вступившей в строй Ладожской ледовой дороге в ближайшее время не приходилось; из-за чрезвычайно-сложных условий работы трассы в первые дни с трудом удавалось удовлетворить дневную потребность города в продовольствии. Заведующий отделом торговли Ленгорсовета И. А. Андреенко впоследствии рассказывал: «Я помню, как в декабре я был вечером у секретаря Горкома партии Алексея Александровича Кузнецова. Еще раз мы просмотрели наличие запасов продовольствия.
Снижать хлебную норму населению уже некуда было, нельзя уже было, народ и так умирал. Разбирали, разбирали, прикидывали... И снизили мы тогда продовольственные нормы не населению, а военным, морякам и солдатам. В декабре месяце плохо было дело...» 277
Кусочек суррогатного хлеба стал с этого времени основным средством поддержания жизни. Из этого кусочка хлеба ленинградцы делали несколько сухариков, которые распределяли на весь день. Один-два таких сухарика да кружка горячей воды — вот из чего в основном состояли в самые голодные дни завтрак, обед и ужин населения осажденного города.
Другие продукты, которые полагались по карточкам, население получало нерегулярно и не полностью, а то и вовсе не получало из-за отсутствия их в городе. В ноябре 1941 г. иждивенцы в дополнение к хлебному пайку получили за месяц всего по 1,5 кг других продуктов.
Чтобы облегчить муки голода ленинградцев, Управление торговли за неимением мяса, крупы, жиров и сахара иногда выдавало по карточкам студень, картофельный крахмал, яичный порошок.278 Но и эти виды продуктов были остродефицитными.
Рабочие оборонных предприятий получали дополнительно в месяц несколько сот граммов соевого кефира, белковых дрожжей, казеинового клея, фруктового сиропа, морской капусты и желудевого кофе.279
Продовольственное снабжение воинов Ленинградского фронта и моряков Балтийского флота также с каждым днем ухудшалось. Солдаты, матросы и офицеры, хотя и в меньшей степени, чем трудящиеся Ленинграда, тоже сильно страдали от голода.
Начиная с 9 сентября 1941 г. в войсках фронта несколько раз проводилось сокращение суточной нормы питания. В конце ноября в частях первой линии выдавалось 300 г хлеба и 100 г сухарей.
Мучной суп утром и вечером, мучная каша в обед дополняли хлебную выдачу. Несмотря на эти голодные нормы, воины 54-й армии и моряки Балтики выделили часть своего пайка в пользу ленинградцев. В конце 1941 г. Военный совет фронта постановил передать населению Ленинграда более 300 т продовольствия из запасов, находившихся в Кронштадте, на фортах и островах.280
В городе продолжалась напряженная работа по изысканию пищевых заменителей. После соответствующей переработки в пищу пошел технический жир; соевое молоко почти полностью заменило натуральное; 281 из белковых дрожжей стали приготовлять 26 видов продукции — котлеты, паштеты и многое другое.
По просьбе ряда ленинградских предприятий ученые Физико-технического института изучали возможность получения пищевого масла из различных лакокрасочных продуктов и отходов.
Переработка сырья по разработанной в институте технологии дала положительные результаты. Пищевые жиры научились извлекать из технических сортов мыла. Работники Научно-исследовательского института жиров приготовили для нужд хлебопекарной промышленности специальные эмульсии, которые позволили хлебозаводам сберегать ежемесячно до 100 т растительного масла.
В институте организовали также производство рыбьего жира. Ученые Лесотехнической академии предложили получать из целлюлозы белковые дрожжи, производство которых было налажено на ряде предприятий.
Кондитерская фабрика им. А. И. Микояна ежедневно выпускала 20 тыс. блюд из белковых дрожжей.282 Пережившие голодную блокаду не забудут специфического горького вкуса дрожжевого супа, пожалуй, самого доступного блюда в столовых города-фронта. «Нужна изобретательность, — пишет Д. В. Павлов, — она толкала людей искать и находить пищу там, где раньше они не могли себе даже представить».283
Выявляя новые пищевые заменители, ученые исследовали их состав и питательную ценность, определяли степень их безвредности, искали различные способы их приготовления и консервирования, а в некоторых случаях — способы обезвреживания.
В Ленинграде имелись значительные запасы технического альбумина (одного из продуктов переработки крови убойного скота), употреблявшегося для нужд промышленности. Проведенные исследования альбумина показали отсутствие в нем вредных веществ, после чего технический альбумин стал использоваться для изготовления колбас.
После тщательной проверки в пищу пошли слизистая оболочка свиных желудков, щитовидные железы крупного рогатого скота, заготовленные ранее для получения медицинских препаратов. Мясная промышленность Ленинграда, используя технический альбумин, соленое кишечное сырье, соевый шрот, жмыхи, белковые дрожжи, глицерин, эссенцию и другие заменители, выпустила в годы блокады более 11 тыс. т колбас, паштетов, студня и желе.284
В пригородах под огнем противника ленинградцы добывали из-под снега невыкопанную картошку и овощи. На территории Бадаевских складов население добывало промерзлую землю, пропитанную в результате пожара сахаром.
Многие блокадники и поныне помнят вкус этой «сладкой» земли. Голод научил ленинградцев получать из деталей текстильных машин, изготовленных из кожи (так называемых «гонок»), 22 «блокадных блюда».285 Чтобы притупить мучительный голод, люди ели касторку, вазелин, глицерин, столярный клей, охотились за собаками, кошками и птицами.
Жестокий голод усугублялся наступившими сильными холодами, почти полным отсутствием топлива и электроэнергии. В декабре 1941 г. топлива не хватало даже для обеспечения работы важнейших оборонных предприятий, электростанций, госпиталей. Грузовой автотранспорт стал переводиться на газогенераторное топливо (чурки), производство которого было налажено на Ижорском фанерном заводе.286
Суточная выработка электроэнергии с сентября по декабрь 1941 г. сократилась почти в 7 раз. Минимальные нормы снабжения Ленинграда электроэнергией обеспечивали коллективы II и V ГЭС, на помощь которым в декабре были направлены около 2 тыс. рабочих, снятых по решению Исполкома Ленгорсовета со строительства оборонительных рубежей.287
«В городе почти нет электроэнергии. Сегодня остановился и наш завод», — записал 11 декабря 1941 г. в своем дневнике директор завода «Севкабель» А. К. Козловский.288 Чтобы сократить расходы электроэнергии, в декабре пришлось остановить городской транспорт.289 Теперь ленинградцы на работу и с работы добирались пешком.
Изнурительные переходы выматывали последние силы. Придя домой с работы, люди не имели возможности даже согреться, так как система центрального отопления из-за отсутствия топлива оказалась замороженной.
«Наступает апатия, вялость, желание не двигаться, дремота, сил нет, — читаем мы в одном из блокадных дневников. — А двигаться, работать, мыслить надо, нет возможности усидеть дома из-за холода, темноты по вечерам зимой, надо работать, в работе забываешься».290
В январе 1942 г. в большинстве домов вышли из строя водопровод и канализация. 25 января 1942 г. Главная водопроводная станция не получила электроэнергии, что грозило оставить предприятия без воды. На помощь пришли военные моряки, которые в труднейших условиях смонтировали 4 дизеля аварийной станции, и город получил воду.
В тяжелом положении оказалась хлебопекарная промышленность. Рабочие хлебозаводов сознавали, какая большая ответственность лежит на них, и отдавали все свои силы, чтобы сделать работу предприятий бесперебойной.
Но, оказываясь часто без топлива, электроэнергии и воды, коллективы хлебозаводов были бессильны в такие дни преодолеть возникавшие перед ними трудности. На помощь хлебозаводам пришли рабочие других предприятий, комсомольцы.
В один из декабрьских дней 1941 г., когда отсутствие воды грозило сорвать выпечку хлеба на одном из хлебозаводов, 2000 голодных и слабых девушек-комсомолок в тридцатиградусный мороз черпали воду из Невы и доставляли ее по цепочке на хлебозавод. Утром комсомольцы развозили хлеб на саночках по булочным.291
Острый недостаток питания и топлива, постоянные обстрелы и бомбежки и вызванные ими нервно-психические переживания резко увеличили смертность среди населения блокированного Ленинграда. Главной причиной смертности была так называемая алиментарная дистрофия, то есть голодное истощение. Первые больные появились в больницах в начале ноября 1941 г., а уже к концу этого месяца от голода погибло свыше 11 тыс. человек. В декабре 1941 г. умерло почти 53 тыс. мирных жителей,292 что превысило годовую смертность в Ленинграде за 1940 г.
Бурное развитие дистрофии сочеталось с тяжелыми психическими травмами, связанными с постоянными бомбежками, артобстрелами, потерей близких людей и т. д. Физическое перенапряжение, холод, отсутствие электричества, воды, канализации и других элементарных бытовых условий еще больше ослабляли организм, понижали его сопротивляемость.
К великому сожалению, в декабре 1941 г. работа Ладожской ледовой трассы далеко еще не оправдывала возлагавшихся на нее надежд. Из-за сложных условий ее эксплуатации план перевозок не выполнялся.
В городе на 1 января 1942 г. оставалось всего лишь 980 т муки,293 которых не хватило бы и на два дня. Положение населения было настолько тяжелым, что Военный совет Ленинградского фронта, рассчитывая на улучшение в ближайшее время подвоза продовольствия по Ладожской трассе, принял решение о прибавке хлебного пайка. С 25 декабря 1941 г. население Ленинграда стало получать 350 г хлеба по рабочей карточке и 200 г по служащей, детской и иждивенческой.294
По свидетельству В. Инбер, утром 25 декабря только и разговоров было, что прибавили хлеба.295 В дневнике одной ленинградки в этот день было записано: «25-го числа меня подняли в 7 часов утра вестью — хлеба прибавили... Трудно передать, в какое всенародное ликование превратилось это увеличение пайка, как много с этим было связано.
Многие плакали от этого известия, и дело тут, конечно, не в одном хлебе... Как будто какая-то брешь открылась в глухой стене, появилась живая надежда на спасение, острее поверилось в прочность наших успехов, и одновременно резкой болью отозвался весь ужас нашей нынешней жизни: голод, темнота, холод, вечная угроза обстрелов и взрывов».296
В связи с хлебной прибавкой состоялись многочисленные митинги, на которых трудящиеся Ленинграда снова высказали непоколебимую верность Коммунистической партии, Советскому правительству, своему революционному долгу.
Простые, но яркие слова изможденных голодом, измученных блокадными лишениями ленинградцев показали, что в мире нет силы, способной лишить советских людей воли к сопротивлению, к борьбе за революционные завоевания, к защите родной земли от иноземных захватчиков.
На одном из митингов, выражая общее чувство собравшихся, ленинградка К. Филлипова сказала: «Мы в революцию восьмушку хлеба получали и создали Советскую власть. Добились своего, добились Советской власти, а сейчас этому прохвосту Гитлеру уступим?! Да мы на 100 граммах просидим, но Ленинград не сдадим!» 297
Но декабрьская хлебная прибавка не могла остановить процесс истощения людей. Число больных дистрофией нарастало с каждым днем. В декабре 1941 г. они составили 70% всех поступивших в больницы, в январе 1942 г. — 85%. Всем было ясно, что лучшим способом борьбы с этим страшным заболеванием является полноценное питание, организация которого даже в больничных условиях была чрезвычайно затруднена, а то и просто невозможна: город почти не имел продовольствия.
Как это ни было трагично, подавляющее число заболеваний заканчивалось смертельным исходом.298 Ленинградцы умирали дома в холодных квартирах, на работе у станков, на улицах, в очередях за хлебом. В январе 1942 г., по неполным данным, в Ленинграде умирало ежедневно 3,5—4 тыс. человек.299 По данным Д. В. Павлова, за январь и февраль 1942 г. от голода погибло около 200 тыс. ленинградцев.300 За первую половину 1942 г. голодная смерть унесла свыше 600 тыс. жизней.301
Горе пришло в каждую семью. На глазах у матерей и отцов умирали их сыновья и дочери, дети оставались без родителей. Многие семьи вымирали полностью. Учительница А. Н. Миронова, спасшая зимой 1941/42 г. более 100 детей-сирот, записала в своем дневнике 28 января 1942 г.: «Проспект Мусоргского, д. 68, кв. 30. Взяла девочку Соколову Шуру, рождения 1931 г. Отец на фронте, мать умерла. Тело матери лежит на кухне. Девочка грязная. На руках чесотка, нашла ее в груде грязного белья под матрацем...» 302
В первое время ленинградцы регистрировали смерть своих родных и близких в загсах, у которых можно было наблюдать длинные, печальные очереди.
Но с наступлением зимы и резким увеличением смертности ослабленные голодом люди были не в силах похоронить умерших и далеко не всегда регистрировали их смерть. Захоронение умерших в больницах и госпиталях временно разрешалось по спискам с последующим оформлением в загсе. В постановлении Исполкома Ленгорсовета «О мероприятиях по улучшению работы загсов» от 4 января 1942 г. отмечалось, что выделенных работников для регистрации смерти оказалось совершенно недостаточно. Исполком обязал загсы прикрепить своих сотрудников ко всем больницам и госпиталям.303
По заваленным сугробами улицам, под гул артиллерийских обстрелов и завывание сирен тянулись многочисленные похоронные процессии, если их так можно было назвать. Умерших завертывали в простыни или одеяла, клали на детские саночки, а то и на фанерный лист и везли на кладбище. Такое позабыть нельзя.
Смертность приобрела настолько массовый характер, что мертвых не успевали хоронить. В домах и на улицах лежали тысячи незахороненных трупов. Жители были не в состоянии даже отправить их в морги. С ноября 1941 г. бойцы МПВО начали собирать трупы на улицах, а позднее вместе с дружинницами Красного Креста стали с этой целью обходить квартиры.
Зима 1941/42 г. была в Ленинграде на редкость суровой. На улице стояли тридцатиградусные морозы. Скованная морозом земля не поддавалась лопате. Подходы к кладбищам были завалены трупами. Мертвых стали хоронить в братских могилах, которые отрывались экскаваторами и при помощи взрывчатки. В дни первой блокадной зимы захоронением погибших от голода ежедневно занималось около 4 тыс. бойцов МПВО, подрывников, рабочих фабрик и заводов. За первый год блокады на Волновом, Большом Охтинском, Серафимовском, Богословском, Жертв 9 января, Пискаревском кладбищах и на специально отведенных для этого площадках были отрыты 662 братские могилы общей протяженностью 20 тыс. погонных метров.304 Команды МПВО справлялись с этой работой с большим трудом, так как и сами несли значительные потери. Очень много трупов оставалось незахороненными или не засыпанными землей в траншеях.
В память о жертвах голодной зимы 1941/1942 г. на Пискаревском кладбище теперь горит неугасающий священный огонь. Но в те дни кладбище выглядело по-другому. Один из очевидцев, посетивший Пискаревку в январе 1942 г., вспоминал: «Чем ближе подъезжали мы к Пискаревке, тем больше валялось трупов по обеим сторонам дороги. Заехав уже за город, где стояли небольшие одноэтажные домики, видны сады, огороды, вдали я увидел какие-то необычайно высокие бесформенные кучи. Подъехал ближе.
Убедился, что по обеим сторонам дороги навалены огромные кучи покойников, причем навалены они так, что две машины разойтись по дороге не могли. Машина идет в одну сторону, обратно ей развернуться негде. В две стороны двигаться было нельзя».305
Неблагополучное положение с захоронением погибших от голода потребовало принятия решительных мер. 7 января 1942 г. состоялось заседание Исполкома Ленгорсовета, на котором специально обсуждался этот вопрос. Решение Исполкома обязывало под угрозой революционного трибунала навести в течение ближайших дней в этом деле порядок.
Гибель многих сотен тысяч мирных жителей Ленинграда от голода навсегда останется одним из гнуснейших преступлений фашизма. Немецкие специалисты по заданию фашистского командования вычисляли сроки, когда Ленинград полностью станет мертвым городом.306 Но и здесь они просчитались.
Сотни тысяч ленинградцев, переживших это страшное время, в своих обращениях в Ленинградскую городскую комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских преступников требовали: «За кровь и гибель мирных жителей, за страдания и смерть беспомощных детей, стариков, больных преступники должны понести суровое наказание».307
Массовая смертность не смогла поставить на колени защитников города Ленина. Теряя родных и близких, они сохраняли стойкость духа, самоотверженно переносили трудности и лишения.
Моральной дистрофии, на которую так надеялось немецко-фашистское командование, блокируя Ленинград, не было в осажденном городе. «Как много лишений приходится переносить нам, ленинградцам! — писал в декабре 1941 г. рабочий Кировского завода Н. А. Балясников. — Кажется, больше уже и придумать нечего. Но не возьмут нас немцы, не сломят! Ни голодом, ни холодом, ни обстрелом. Умрем, а не пустим врага сюда».308
Обессиленные голодом, измученные трудностями жизни в блокированном городе, ленинградцы показали, что мужество и стойкость советских людей в борьбе с врагом беспредельны. «Когда-нибудь наши дети, потомки, живя в счастливой и радостной стране нашей, будут по книгам изучать историю героической обороны Ленинграда в 1941—1942 гг., будут изучать традиции ленинградцев в период суровых испытаний, — писал в те дни в своем дневнике партийный работник Кировского завода Л. П. Галько. — Да, изучать это будущему поколению надо... Голодные люди падают и умирают на улицах, предприятиях, но умирают они, как герои, без единого слова, без стона и жалоб».309 На такое способны только советские люди.
Неудивительно поэтому, что зарубежным писакам, подобным Л. Гуре, никогда не понять, почему население Ленинграда не устраивало ни бунтов, ни беспорядков в голодные дни блокады, не требовало сдачи города, не грабило продовольственные магазины.310
Побывавший в осажденном Ленинграде прогрессивный английский журналист А. Верт, который своими глазами мог оценить высокие моральные качества населения, пишет: «Отсутствие беспорядков или голодных бунтов в Ленинграде объясняется патриотизмом и железной дисциплиной населения».311
Истоки массового героизма, несокрушимой твердости духа ленинградцев прежде всего в том, что все они — воины, рабочие, служащие, деятели науки и культуры, студенты, домохозяйки и дети — были охвачены единым чувством — советским патриотизмом, любовью к Родине, ненавистью к захватчикам.
Морально-политическое единство защитников города Ленина, их высокий нравственный облик и товарищеская взаимопомощь помогли им выстоять в смертельной схватке с голодом.
Родные и близкие делились друг с другом своим мизерным кусочком хлеба; дети, получавшие в школе суп без вырезки талонов из продовольственной карточки, старались принести его своим родственникам.
Побывавший в декабре 1941 г. в одной из ленинградских школ-интернатов генерал М. Духанов впоследствии вспоминал: «Стою в вестибюле интерната у дверей. Ребята (ленинградцы) уходят домой навестить родных. По лестнице стремительно сбежал мальчик лет четырнадцати, споткнулся, упал и уронил стакан. Стакан разбился с тупым звоном, из него вывалилась горстка свекольной гущи, каши, леденец...
— Куда ты несешь еду? — спросил я у мальчика.
— Домой, маме. Она еле ходит от голода, — мальчик утер глаза кулаком.
Я стал останавливать других ребят и спрашивать, не несут ли они еды. Оказалось, несут. Кто маленькому брату или сестренке, кто отощавшему полумертвому отцу, кто больной от голода матери, кто престарелой бабушке».312
Яркий пример высокого морального духа ленинградцев, их коллективизма и товарищеской взаимопомощи в эти голодные дни приводит в своем блокадном дневнике В. Инбер: связистка-студентка, проходя по заснеженной и пустынной улице, наткнулась на свалившегося от голода милиционера; собрав последние силы, девушка дотащила его до ближайшей булочной и купила ему по своей карточке хлеба, который ей полагался уже на завтра!313
Ленинградская партийная организация, возглавившая по указанию Политбюро ЦК ВКП(б) всю политическую, военную и хозяйственную жизнь осажденного города,314 направила волю сотен тысяч людей к единой цели — отстоять город. Коммунисты находились на самых опасных участках обороны, выполняли самую трудную работу, вместе со всем населением переносили тяготы блокады, умирали от голода.315 Только за первое полугодие 1942 г. городская партийная организация потеряла свыше 15% своего состава.316
Многие коммунисты перед смертью приходили в райкомы партии и сдавали свои партийные билеты. Посетившая в те дни старую коммунистку Крылову работник исполкома Петроградского райсовета Ю. П. Маругина вспоминала: «Когда я пришла к ней, она лежала на кровати, она сама чувствовала, что дни ее сочтены, она хотела передать мне свой партийный билет, чтобы я сдала его в райком партии, но потом подумала и сказала: "Нет, товарищ Маругина, пусть он со мной будет в гробу. Ведь у меня ничего сейчас нет, кроме билета. Положу его себе на грудь, и он меня согреет. Очень мне холодно, а он красный, на огонь похож..."».317
Но на смену погибшим в ряды Коммунистической партии приходили сотни и тысячи ленинградцев, которые, как писал один из участников обороны Ленинграда, твердо верили, что, «пока в городе существует партийная организация, пока жив хоть один большевик, Ленинград не сдастся, не склонит своей гордой головы перед врагом, не потеряет своего вдохновения».318 В декабре 1941 г. в ряды коммунистов было принята 970 ленинградцев, в январе 1942 г. — 795, феврале — 615, марте — 728.319 Партийный коллектив Кировского завода, потеряв за первый блокадный год 400 своих членов, пополнился более чем 600 новыми членами партии.320
Руководители партийных и советских организаций, находившиеся в этот период на казарменном положении, делали все возможное и даже невозможное, чтобы облегчить страдания голодающего населения, сократить смертность. Они постоянно бывали на фабриках и заводах, выезжали в воинские части, на трассы подвоза продовольствия, в районы области, где рассказывали, как трудно приходится ленинградцам, призывали оказывать им всемерную помощь. На заседаниях Бюро Областного и Городского комитетов партии, обсуждались и решались самые насущные вопросы обороны города — о продовольственном положении, бытовом обслуживании населения, выпуске медицинских препаратов, производстве вооружения и боеприпасов.
Важную роль в борьбе с трудностями и лишениями блокадной зимы сыграло постановление Бюро Ленинградского горкома партии от 9 января 1942 г., в котором были намечены срочные меры по улучшению жилищных условий ленинградцев.
По свидетельству работавших вместе с руководителем коммунистов осажденного Ленинграда А. А. Ждановым, «в любое время суток в его кабинете можно было встретить представителей из войск, директоров заводов, научных работников, писателей, пропагандистов».321
Бывший секретарь Ленинградского горкома партии Н. Д. Шумилов вспоминал: «Трудно сказать, когда этот человек отдыхал. Зимой 1941/42 года он больше всего занимался налаживанием работы Дороги жизни, доставкой продовольствия для населения города и войск фронта, организацией быта ленинградцев. Заготовка топлива, массовая очистка города, производство боевой техники, подготовка военных операций, организация партийной и массово-политической работы и десятки других крупных, неотложных военных и гражданских дел занимали Жданова».322
По решению Городского комитета партии и Военного совета Ленинградского фронта на многих предприятиях и при районных поликлиниках зимой 1941/42 г. были открыты специальные лечебные учреждения (стационары) для наиболее истощенных жителей. «Теперь при заводе оборудован специальный стационар, — писал в январе 1942 г. работник Кировского завода. — Это вроде санатория.
Сюда ложатся по особому ходатайству цеховых организаций люди, опухшие и требующие поддержки питанием и отдыхом. Лежа в стационаре, они сдают свои продкарточки, по которым получают в день по три раза пищу: обед, завтрак и ужин в течение 8—10 дней, а затем поступают новые обессиленные товарищи».323
В январе 1942 г. в гостинице «Астория» был открыт стационар на 200 коек для ослабевших от голода работников науки и культуры. За период зимы и весны 1942 г. в 109 стационарах города поправили свое здоровье 63 740 ленинградцев, главным образом рабочие фабрик и заводов.324
В борьбе за жизнь ленинградцев большую роль сыграли Городской и районные Советы депутатов трудящихся. В январе 1942 г. Исполком Ленгорсовета разработал конкретные мероприятия по улучшению бытовых условий населения, усилению товарищеской взаимопомощи, по восстановлению водопровода и канализации, организации в домохозяйствах и на предприятиях бань и прачечных. В поисках путей обеспечения населения топливом Исполком разрешил разобрать на дрова целый ряд деревянных сооружений (летние постройки в ЦПКО им. С. М. Кирова, трибуны стадиона им. В. И. Ленина и др.), что позволило заготовить за январь—февраль 1942 г. около 40 тыс. куб. м дров.325
Советы принимали меры по оказанию помощи многодетным семьям.326 Успешному решению многочисленных сложных проблем, встававших перед Исполкомом Ленгорсовета, в немалой степени способствовал организаторский талант его председателя П. С. Попкова. Как вспоминает Д. В. Павлов, «П. С. Попков... хорошо знал городское хозяйство, и это помогало ему решать текущие вопросы быстро и смело. Со стороны Горкома партии и Военного совета фронта ему оказывалась полная поддержка в работе... Он находился в постоянном возбуждении, работал усердно и много, с характерной для него горячностью...».327
Огромную работу в это тяжелое для ленинградцев время провели политорганизаторы домохозяйств. Они проводили беседы на политические и военные темы, вместе с управдомами налаживали установку кипятильников для обеспечения населения кипятком, отепление комнат, оборудовали красные уголки и т. д.
В домохозяйствах были организованы комнаты для тяжелобольных. Активисты домохозяйств переводили ослабленных в эти комнаты. Здесь топились неизбежные для ленинградских помещений печи-времянки, на которых грелся кипяток. Больным предлагали обогреться у печки, выпить кружку кипятка.
Вот все, что могли они сделать для истощенного человека. В те дни кипяток был единственным общедоступным средством спасения людей. По постановлению Исполкома Ленгорсовета от 6 декабря 1941 г. для снабжения населения кипятком во всех районах были оборудованы кипятильники.
Литр кипятка стоил 3 коп. В дни голодной зимы ленинградцы часто собирались вместе в красных уголках домохозяйств. Они приходили сюда, чтобы послушать беседу политорганизатора, почитать газету и просто обогреться.
Всего в домохозяйствах города в этот период было открыто 470 красных уголков и 132 обогревательных пункта. Для получения сводок последних новостей политорганизаторы и агитаторы регулярно собирались в райкомах партии, где было установлено постоянное дежурство у репродукторов.
Быт блокадного Ленинграда зимой 1941/42 г. не поддается описанию. Не работали почти все бани и прачечные, в магазинах не было ни обуви, ни одежды, ни хозяйственных товаров.
Помещения освещались с помощью коптилок и лучины, а обогревались печками-времянками, от которых были закопчены не только стены и потолки, но и лица людей. К суровым условиям блокадной зимы приспосабливались, разумеется, кто как мог.
Чтобы согреться и вскипятить воду, ленинградцы жгли мебель, книги. У водоразборных колонок и прорубей водоемов стояли длинные очереди за водой. Испытания состарили жителей осажденного города, даже молодые выглядели стариками.
В эти зимние дни истощенные ленинградцы, опираясь на палочки, экономя каждое движение, передвигались по заваленным сугробами улицам. Поскользнувшись, человек часто уже был не в силах подняться. На помощь приходила «пешая скорая помощь» — бойцы МПВО, дружинницы Красного Креста, комсомольцы, которые доставляли подобранных на улицах на питательно-обогревательные пункты.
«Страшно вспоминать зиму 1941г.! — писала впоследствии учительница С. М. Саговская. — ... Трескучий мороз. Ртуть в термометре приближается к 40°. Под ногами или лед от пролитой воды, которую приходится таскать ведрами, или огромные сугробы снега, которые некому убирать... Как заколдованные чудовища в сказочном сне, стоят обледеневшие трамваи. Длинными белыми нитями свисают оборванные провода. По утрам вереницей тянутся санки с мертвецами в белых саванах. Идешь, а дорога тянется; кажется, нет и не будет ей конца».328
Улучшению бытового положения ленинградцев во многом способствовали санитарно-бытовые комиссии, созданные в феврале 1942 г. при каждом домоуправлении по решению Горкома партии. В марте 1942 г. в Ленинграде работали 2559 санитарно-бытовых комиссий, действовали 624 кипятильника, 123 домашние бани и 610 домашних прачечных.329
Условия блокадной зимы значительно затруднили оказание медицинской помощи населению. В течение декабря 1941 г. почти все больницы лишились электроэнергии, что повело к остановке работы операционных, физиотерапевтических, рентгеновских, перевязочных и других кабинетов. Температура в больничных помещениях упала до 2—7°, прачечные прекратили стирку белья, ручная стирка не могла обеспечить даже самые необходимые нужды медицинских учреждений.
Госпитализированные больные находились в холодных, почти не отапливаемых, полуосвещенных палатах. Работа медицинского персонала больниц протекала в очень тяжелых условиях. Хирурги работали в операционных, отапливаемых «буржуйками» и освещавшихся керосиновыми фонарями.
При огромной заболеваемости ленинградцев больничная помощь в стационарных лечебных учреждениях являлась одним из важнейших средств спасения населения осажденного города.
Однако, несмотря на принятые энергичные меры по увеличению количества больничных мест, удовлетворить потребности в госпитализации зимой 1941/42 г. не было никакой возможности. Медицинский персонал продолжал самоотверженно оказывать помощь больным и раненым даже в периоды налетов вражеской авиации и артиллерийских обстрелов города. В холодных и полутемных кабинетах врачи вели прием амбулаторных больных.
Очень трудно было также оказывать помощь больным в домашних условиях. Из-за большого количества больных врачи иногда посещали их на другой день после вызова. Превозмогая усталость и собирая последние силы, они пешком преодолевали изнурительный путь к больным, на котором их часто настигала смерть.
По дороге к тяжелобольным погибли во время артобстрела врач поликлиники № 35 М. А. Смирнова, врач поликлиники № 37 М. Лобанова и многие другие.330 Видные ученые-медики профессора И. П. Виноградов, С М. Рысс, М. В. Черноруцкий и др. читали лекции о гигиене и режиме питания в условиях осажденного города.
Им приходилось доказывать голодной аудитории, что крошечную норму хлеба нужно делить на несколько раз, обжаривать хлеб хотя бы прямо на «буржуйке» — это убивало микробы, попадавшие на хлеб с грязных рук, делало полужидкую хлебную массу более приятной на вкус, помогало как можно дольше растянуть удовольствие.331
Неоценимую помощь населению в борьбе с трудностями оказали комсомольцы. Созданные ими бытовые отряды заслужили своей самоотверженной работой признание всех ленинградцев. Первый комсомольско-молодежный бытовой отряд возник в середине февраля 1942 г. в Приморском райкоме ВЛКСМ; его организаторами были М. Прохорова, П. Догадаева, Н. Овсянникова.
Бойцами первого бытового отряда стали 80 девушек-работниц фабрики «Красное знамя», заводов «Вулкан» и «Красная Бавария», типографии «Печатный двор» и других предприятий Петроградской стороны. В памятке бойца-комсомольца говорилось: «Тебе, бойцу комсомольского бытового отряда, поручается забота о повседневных бытовых нуждах тех, кто наиболее тяжело переносит лишения, связанные с вражеской блокадой. Забота о детях, женщинах, стариках — твой гражданский долг».332
Горком ВЛКСМ поддержал инициативу Приморского райкома ВЛКСМ и обязал все райкомы комсомола создать бытовые отряды по оказанию помощи населению. В бытовых отрядах постоянно работало около 1000 человек. Кроме того, к работе отрядов привлекалось в каждом районе от 500 до 700 человек. Усталые и изнуренные бойцы бытовых отрядов, преимущественно ленинградские девушки, поднимаясь по обледенелым и темным лестницам, обходили квартиру за квартирой.
Приходя в холодные квартиры, они приносили с собой заботу о людях, тепло и участие. Обмороженными и распухшими от голода руками они заготовляли и кололи дрова, растапливали дымящиеся самодельные «буржуйки», приносили воду с Невы, обед из столовой, мыли пол, стирали белье, убирали квартиры.
В неуютных промерзших комнатах становилось теплее, чище, и слабая улыбка истощенного, обессиленного ленинградца выражала признательность и благодарность за их тяжелый, но очень нужный и почетный труд.
Комсомольские бытовые отряды получили широкие полномочия от Ленгорсовета: они имели право переселять жильцов из одной квартиры в другую, более благоустроенную, определять безнадзорных детей в детские дома, ходатайствовать об эвакуации населения.
По инициативе комсомольцев были созданы специальные магазины, где отоваривались карточки для больных. Кроме того, в каждом районе были созданы комсомольские столовые, откуда по карточкам доставлялась больным приготовленная пища.
С первых же дней своей работы бытовые комсомольские отряды заслужили всеобщую любовь и уважение. От трудящихся Ленинграда в райкомы комсомола ежедневно приходили письма с просьбой оказать помощь и выражением благодарности. «Пройдет это суровое время, — писала одна ленинградка, — но я никогда не забуду, что в самые трудные минуты ко мне на помощь пришли комсомольцы».333
В Ленинграде день ото дня стало увеличиваться число детей, оставшихся без родителей. Имевшиеся в городе детские дома не могли вместить всех детей-сирот, и начиная с января 1942 г. один за другим открываются новые детские дома. За пять месяцев 1942 г. в Ленинграде было открыто 85 детских домов, приютивших 30 тыс. детей.
Партийные и комсомольские организации широко развернули работу по выявлению безнадзорных детей и определению их в детские дома. Сироты-подростки определялись в ремесленные училища, спецшколы и другие учебные заведения. Среди населения собирались одежда, обувь, кроватки, посуда и другие вещи, необходимые детским домам.
Из комсомольцев были созданы бригады, помогавшие обслуживающему персоналу детских домов налаживать работу. Они доставляли воду, мыли помещения, обшивали ребят, вели среди них воспитательную работу.
Усилия партийной и комсомольской организаций города были направлены также на улучшение торговли и на борьбу с хищениями. В голодные месяцы 1941/42 г. фашистская разведка особые усилия направляла на дезорганизацию торговли, провоцировала на разгром булочных, всячески толкала неустойчивые элементы на расхищение продовольствия в столовых и магазинах.
Усилилась подлая деятельность спекулянтов, жуликов и всяких мародеров. Да их и не могло не быть среди более чем двух миллионов жителей осажденного города. Но это была лишь ничтожная кучка людей, пытавшихся нажиться на страданиях и горе населения. Тем не менее они могли нанести большой вред населению.
Вот почему борьба с расхитителями продовольствия была самой беспощадной. Постановлением Военного совета Ленинградского фронта в целях усиления борьбы с преступностью и установления единого руководства судебной практикой Ленинградский городской суд был преобразован в военный трибунал, а городская прокуратура — в военную прокуратуру.
Большую роль в борьбе с уголовными элементами играла ленинградская милиция. В 1942 г. работники милиции изъяли у спекулянтов свыше 25 тыс. кг муки и хлебных изделий, почти 2300 кг сахара и около 30 тыс. кг других продуктов, украденных у голодавших ленинградцев.
Выполняя свой благородный долг по охране безопасности граждан Ленинграда, милиционеры часто умирали от голода на своем посту. За период блокады от истощения и обстрелов погибло свыше тысячи милиционеров. 334
Для распределения продовольствия строго по карточкам много сделали работники отдела торговли Ленгорсовета во главе с И. А. Андреенко. Работая постоянно вместе с общественностью, они сумели обеспечить доверие населения к установленной системе распределения продуктов питания.
Свыше 3,5 тыс. комсомольцев были посланы в торговую и пищевую сеть. Условия работы в торговых учреждениях тоже были очень трудными. До декабря 1941 г. продажа продовольственных товаров производилась по карточкам в любом магазине города.
Такой порядок требовал особой гибкости торгового аппарата при размещении товаров по магазинам и создания определенного количества продовольствия, которого, как известно, с ноября 1941 г. в наличии уже не было. Начались перебои в отоваривании карточек, около булочных появились длинные очереди.
С 1 декабря 1941 г. ленинградцы прикреплялись к определенным магазинам, что должно было повести к большей организованности работы продовольственных магазинов и устранению очередей. На самом же деле очереди в декабре 1941 г. не уменьшились, так как объявляемые декадные нормы продажи продовольствия не обеспечивались еще реальными запасами, а были рассчитаны на подвоз в город продовольствия, планы же завоза не выполнялись.
С 13 января 1942 г. продажа продовольствия стала производиться в порядке разовых выдач в счет месячных норм по карточкам. В этот день «Ленинградская правда» опубликовала радостное для всех жителей извещение городского отдела торговли: «Исполком Ленгорсовета депутатов трудящихся разрешил продажу с 13 января 1942 года всем группам населения по январским продовольственным карточкам в счет существующих месячных норм: а) мяса и мясопродуктов — 100 граммов, б) крупы — 200 граммов, в) муки в счет крупы — 200 граммов».335
Перед объявлением разовых выдач в магазин завозилось продовольствие, необходимое для отоваривания всех карточек, прикрепленных к магазину. С этого дня очереди начали сокращаться и вскоре исчезли совсем.
Продовольственные магазины открывались в 6 ч утра и работали до 9 ч вечера. В торговых помещениях, как и во всем городе, не было электричества, воды, телефонной связи, их нечем было отапливать. Работали при свете коптилок. Особенно большие трудности приходилось преодолевать при доставке продовольствия в магазины, так как единственным транспортным средством являлись тележки и санки. При сильном морозе и леденящем ветре торговые работники простаивали по многу часов в ожидании разгрузки железнодорожного транспорта.
Благодаря огромной и напряженной деятельности Ленинградской партийной организации, всецело направленной на укрепление обороны города и улучшение бытовых условий его населения, от голодной смерти были спасены сотни тысяч ленинградцев.
Переживая неимоверные трудности, ленинградцы находили в себе силы пополнять ряды воинов, защищавших их родной город. Хотя буквально каждый человек, работавший в оборонной промышленности, был на учете, в ноябре 1941 г. Ленинградский фронт получил 4300 человек, в основном с военных предприятий.336
В январе 1942 г. Кировский завод отправил на фронт рабочий отряд численностью 624 человека, который благодаря усилиям партийной организации и всех рабочих завода располагал 12 орудиями, 6 минометами, 16 пулеметами.337 За первую половину 1942 г. блокированный Ленинград выделил фронту свыше 30 тыс. бойцов, в том числе 22,5 тыс. мужчин и 8 тыс. женщин.338 На передовые позиции регулярно выезжали рабочие делегации, агитаторы, политбойцы, лекторы и т. д.
Только в ноябре—декабре 1941 г. на фронте побывало 100 рабочих делегаций.339 Среди подарков, врученных в феврале 1942 г. делегацией Петроградского района Ленинграда одной из воинских частей, было 5 изготовленных в основном вручную автоматов с надписью: «Лучшему истребителю немецких оккупантов».340
Только с учетом невиданных трудностей, которые выпали на долю населения осажденного города, можно понять, какой великий подвиг совершили ленинградские трудящиеся зимой 1941/42 г., продолжая отдавать последние силы делу защиты своего города. Крупнейшие промышленные предприятия, производившие вооружение и боеприпасы, в декабре 1941 г. еще снабжались электроэнергией, но вскоре и они оказались в состоянии полуконсервации.
В литейном цехе Кировского завода, например, 20 декабря подача электроэнергии прекратилась в тот момент, когда рабочие разливали сталь по формам, которые были предназначены для отливки снарядов.341 Зимой 1941/42 г. было законсервировано около 270 фабрик и заводов.
Из 68 ведущих предприятий оборонной, судостроительной и машиностроительной промышленности в январе 1942 г. действовали лишь 18, да и они работали далеко не на полную мощность.342
Перед партийными и общественными организациями встала нелегкая задача — сохранить производственные кадры и оборудование. Сберечь рабочих можно было, заняв их делом. В коллективе легче переносились трудности, поэтому на многих остановившихся фабриках и заводах люди продолжали выходить на работу. Они осматривали, чистили и смазывали оборудование и станки, чтобы с подачей электроэнергии можно было в короткий срок возобновить производство.
В декабре 1941 г. Совет Народных Комиссаров СССР разрешил выплачивать зарплату рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим временно бездействующих предприятий Ленинграда из расчета их среднего заработка. Это решение правительства имело большое значение для сохранения производственных кадров блокированного города.
Суровые условия первой блокадной зимы, вызвавшие резкое сокращение объема производства ленинградской промышленности, не смогли остановить ее работу полностью. Даже после того как предприятия остались без электроэнергии, рабочие не могли допустить, чтобы фронт не получал больше боеприпасов и вооружения.
На фабриках и заводах монтировались блокстанции, устанавливались газогенераторы и двигатели внутреннего сгорания, которые обеспечивали в минимальных размерах потребности в электроэнергии. «Именно благодаря этому в стенах Металлического завода ни на минуту не замирали работа и жизнь, — вспоминал впоследствии главный механик этого завода Г. А. Кулагин. — ... Трудно сказать, что стало бы с заводом, с тысячами голодных и замерзших людей, если бы остановилась наша электростанция.
Не только фронт получил бы меньше снарядов, мин и танков, но и блистательные достижения Металлического завода наших дней, наверно, пришли бы на несколько лет позже, если бы замерз и замер тогда единственный котел, а с ним вместе и весь завод».343
На многих предприятиях перешли на ручной труд. Рабочие, пока были силы, вращали станки вручную. Сестрорецкий инструментальный завод им. С. П. Воскова, разместившийся в Смольнинском районе, освоил производство автоматов. Когда прекратилась подача электроэнергии, рабочие стали выпиливать детали вручную.
Некоторые узлы автомата на саночках везли обрабатывать на другое предприятие. К концу декабря 1941 г. завод изготовил таким способом более 4 тыс. автоматов.344 На швейной фабрике «Комсомолка» многие работницы принесли на производство собственные швейные машины и продолжали выполнять фронтовые заказы.345
Для облегчения выполнения фронтовых заказов все производство было разбито на простейшие операции. Бездействие транспорта заставило сконцентрировать оборудование по возможности в одном месте, слить ряд родственных предприятий. Заводы электропромышленности были объединены на базе завода «Светлана».
Производственные трудности усугублялись тем, что на предприятиях в это время преобладал женский труд, техника безопасности отсутствовала. В помещениях не было света, они не отапливались.
Все это привело к излишним потерям, распространению заболеваемости, тем более что никакие санитарные нормы не соблюдались. В производственных помещениях почти полностью отсутствовала вентиляция, вследствие чего концентрация ядовитых веществ в воздухе во много раз превышала допустимые нормы.
В этих условиях истощенные голодом трудящиеся Ленинграда в темных, холодных цехах обмороженными и потрескавшимися от холода руками изготовляли оборонную продукцию. На предприятиях, которые были законсервированы не полностью, рабочие выполняли и даже перевыполняли производственные нормы.
В феврале 1942 г. комсомольцы и молодежь Кировского завода сделали в подарок фронту 9 полковых пушек сверх плана. Ремонтируя танковые моторы, они работали иногда по трое суток без перерыва и выполняли норму выработки на 250—300%. Во время выполнения ответственного фронтового заказа фрезеровщика завода Е. Ф. Савича поддерживали с обеих сторон товарищи по работе, так как сам он от слабости уже не мог стоять.346
Даже будучи тяжелобольными, еле передвигаясь на своих опухших ногах, многие ленинградцы шли из промерзших и темных квартир на производство, к своим товарищам по работе. Как отмечал впоследствии сварщик Металлического завода А. Коршунов, в такое время рабочие «не могли позволить себе болеть».347
Вместе со взрослыми столь же самоотверженно трудились подростки и дети, многие из которых стали воспитанниками ремесленных училищ. Рассказывая о тех незабываемых днях, директор ремесленного училища № 1 К. Мосолов впоследствии писал: «В столярной группе съели клей, съели фикус и другие цветы. Лица работающих бледны не от страха — от усталости.
Больше 3—4 часов ребятам у станка не выстоять. Гоним отдыхать — не соглашаются. Отойдешь от такого упрямца — смотришь минут через пять упал. Станки по-прежнему не простаивают ни секунды: у печки в комнате мастера постоянно сидят "запасные" ремесленники».348
Скоро многие обессиленные голодом рабочие были уже не в состоянии добраться до своих предприятий. Рабочие коллективы таяли с каждым днем. Голодная смерть вырывала из их рядов тысячи высококвалифицированных производственников. Но пульс производственной жизни продолжал биться.
Руководство и координацию всей работы действующих фабрик и заводов осуществлял отдел промышленности Городского комитета партии, который возглавляли Я. Ф. Капустин и М. В. Басов. Работники Городского комитета и райкомов партии ежедневно оказывали на месте конкретную помощь, бывали на предприятиях, поднимали настроение рабочих.
В труднейших условиях блокадной зимы действующие предприятия были заняты главным образом ремонтом кораблей, танков, артиллерии, минометов и стрелкового оружия. Когда в начале февраля 1942 г. на Металлический завод прибыла на ремонт первая партия поврежденных танков, администрация завода разослала всем рабочим повестки с просьбой выйти на работу. «Товарищи! — обращалась к рабочим администрация. — Явитесь на работу по получении повестки. Поступил срочный фронтовой заказ.
Вы будете снабжаться дополнительным питанием. Немедленно явитесь». Первым явился 16-летний Е. И. Силаев, который был тяжело болен. Пришли также и другие рабочие, имевшие на руках больничные листы. Вернулся в цех и рабочий Кировского завода коммунист Ф. В. Задворный, который вместе с женой и сыном пришел на Металлический завод осенью 1941 г.
К каждому рабочему были прикреплены члены экипажа ремонтируемого танка. Все операции по ремонту танков по существу велись под открытым небом, на морозе, так как цех, в котором шли ремонтные работы, представлял собой огромную шлакобетонную коробку, натопить ее в тех условиях было невозможно.
Между ремонтируемыми танками устанавливались небольшие жаровни, у которых обогревались рабочие. Голодных и больных рабочих привязывали к стволу орудия, чтобы они не могли свалиться во время работы.
Несмотря на невиданные трудности, возвращенные в строй танки продолжали выходить из ворот Металлического завода.349 В эти незабываемые дни на заводе родилась такая форма соревнования, как заключение социалистических договоров между экипажами танков и рабочими, ремонтирующими боевую технику.
Ремонт танков был налажен и на Заводе подъемно-транспортного оборудования им. С. М. Кирова. Среди организаторов и энтузиастов выполнения этого оборонного задания были коммунисты А. А. Линьков, П. Князев, Н. Арсентьев, В. Кириллов. Сварщика И. И. Власова доставили на завод на саночках.
На танк ему было не взобраться — его поднимали. Но все сварочные работы удалось выполнить в срок. К 10 февраля ремонт 13 танков был закончен.350
Ленинградские рабочие вместе с моряками Балтики ремонтировали зимой 1941/42 г. боевые суда, готовили их к предстоящим боям. Заводы выделили опытных инженеров, мастеров и рабочих, которые героически трудились вместе с экипажами кораблей.
Для ускоренного ремонта подводной части тральщиков доковые работы были заменены работой в кессонах. Постройка кессонов, их заводка под днища кораблей, корпусные и электросварочные работы проводились в условиях тридцатиградусных морозов.
Все тральщики были возвращены в строй. Большую техническую помощь флоту оказывали рабочие «Электросилы», которым были поручены ремонт и изготовление 500 различных машин и приборов.
Когда коллектив Адмиралтейского завода получил задание отремонтировать торпедные катера, на заводе почти не было нужных людей. Герой Социалистического Труда слесарь П. Арцибасов впоследствии вспоминал: «Стали мы собирать по городу специалистов. Судосборщика-корпусника Алексея Рыжкова привезли на салазках с Охты, подкормили малость.
Он, то опираясь на палку, то сидя, показывал новым рабочим и матросам, что и как делать по выпрямлению корпуса и заделке пробоин. Некоторые рабочие окончательно выбивались из сил, шептали: "Простите, товарищи, не могу больше работать..."».351
За большую помощь в ремонте кораблей рабочие-судостроители Г. А. и М. А. Богдановы и Г. Г. Петроченко были награждены командованием Балтийского флота орденами Красной Звезды.352
Вследствие бездействия значительной части предприятий в период зимы 1941/42 г. производство боеприпасов резко сократилось. Войска Ленинградского фронта начали испытывать острую нужду в минах, снарядах и других боеприпасах.
Но и в труднейших условиях блокадной зимы с января по март 1942 г. в Ленинграде было изготовлено 57 817 снарядов и мин, 161300 гранат, 84 200 взрывателей.353 Преодолевая невиданные трудности, ленинградские рабочие показали всему миру, что нет такой силы, которая могла бы деморализовать рабочий класс социалистического государства.
Вместе с рабочими и инженерно-техническими работниками бесперебойное снабжение фронта боеприпасами и вооружением в период первой блокадной зимы обеспечивали ленинградские ученые. Хотя многие научные учреждения находились в это время в состоянии консервации, оставшиеся в них ученые продолжали свои оборонные исследования.
«Большинство мастерских встали, но все-таки народ шевелился, понемногу продолжал работу, и в мастерской пиротехники люди делали все-таки боеприпасы! — вспоминал впоследствии директор Химико-технологического института им. Ленсовета Г. А. Маляров. — Люди слабели, еле-еле ходили... В общем, хотя и в "замороженном" виде, но все-таки жизнь теплилась...» Один из крупнейших специалистов страны по электротермии профессор этого института М. С. Максименко, будучи тяжелобольным, продолжал руководить работой лаборатории, выпускавшей оборонную продукцию; а когда он уже не смог ходить, то стал принимать у себя дома приходивших к нему на консультацию посетителей с предприятий и научно-исследовательских институтов.354
В декабре 1941 г. обессиленные голодом сотрудники лаборатории сопротивления материалов Кораблестроительного института вручную приводили в действие машины, продолжая выполнять испытания образцов металлов для оборонной промышленности.
Коллектив Всесоюзного научно-исследовательского института водоснабжения получил в незабываемые январские дни 1942 г. срочное задание от Инженерного управления Ленинградского фронта на изготовление опытной партии специальных приборов.
Несмотря на отсутствие топлива и электроэнергии, а также болезнь большинства сотрудников, все приборы при колоссальном напряжении сил небольшой части работников института были выпущены в срок, переданы на фронт и применены в боевых условиях.
Детали для приборов изготовлялись в мастерских при температуре минус 10°, токарные станки при помощи приспособлений приводились в действие вручную, сотрудники института выходили на работу, имея больничные листы.355
По заданию командования Балтийского флота небольшая группа ученых Радиевого института, оставшихся в Ленинграде после эвакуации института, под руководством профессора А. Б. Вериго наладила производство светосоставов постоянного действия, необходимых для изготовления приборов кораблей, основанных на принципе использования светящихся красок.
Освоение производства светосоставов, будучи сложным и ответственным делом, потребовало от сотрудников Радиевого института больших усилий, так как в осажденном Ленинграде не осталось ни одного специалиста по их изготовлению. Тем не менее после многочисленных экспериментов спосо5 получения светящихся красок был найден, и в ноябре 1941 г. было налажено их промышленное производство, не прерывавшееся и в самые суровые дни блокады.
Отсутствие в городе солей радия, необходимых для изготовления светосоставов, грозило сорвать их производство, неученые научились добывать радий с поверхности стен, полов, мебели в тех помещениях института, где до войны велись исследования с большим количеством радия.
Позже радий стали извлекать из отработанных приборов и различных отходов. Применение светящихся красок на кораблях Военно-Морского Флота явилось одним из средств повышения боеспособности кораблей в ночных условиях и аварийной обстановке.356
Благодаря ленинградских работников науки за оказанную помощь, моряки-балтийцы писали: «Нам никогда не забыть, что в тяжелые дни зимы 1941/42 г. советские ученые и специалисты, работавшие в отделениях Академии в Ленинграде, истощенные голодом и холодом, находили в себе силы, чтобы деятельно помогать нам строить и оснащать новейшей техникой боевые корабли и готовить их к бою».357
Трудовой подвиг ленинградцев в период первой блокадной зимы был высоко оценен партией и правительством. За успешное производство вооружения и боеприпасов в январе 1942 г. свыше 600 рабочих, инженеров, ученых, партийных, советских и хозяйственных руководителей были награждены орденами и медалями. Орденами Трудового Красного Знамени были награждены рабочие Н. М. Абакшин (завод «Электроаппарат»), Н. В. Булышева (завод им. И. Е. Егорова), И. И. Григорьев (Металлический завод), Я. П. Ершов (Ижорский завод). Среди награжденных были также профессора В. М. Андреев, А. Н. Кузнецов, М. С. Максименко и др. При вручении наград в Смольном многих из награжденных пришлось вести под руки — сами они идти не могли от истощения.358
Столь же самоотверженно работали в суровые дни блокады и другие отряды ленинградской интеллигенции. Деятели литературы и искусства своими выступлениями поднимали боевой дух ленинградцев, были дорогими гостями воинов Ленинградского фронта и моряков Балтики. За первый год войны шефские бригады работников искусств дали 24 тыс. концертов и 600 спектаклей.359 Произведения писателей блокадного времени полны глубокой веры в победу. «Мы будем бороться за город, за жизнь со всей энергией. Мне все время хочется выступать.
Это самые радостные, самые хорошие, самые горькие встречи в моей жизни, — говорил В. Вишневский. — Я не забуду этих бледных лиц с неподвижными внимательными глазами, устремленными на меня с вопросом и надеждой... Придет час, и литература поднимется над всем этим и раскроет людям их собственную жизнь, их подвиг, их судьбу...»360 В это незабываемое время создавались такие произведения, как «Пулковский меридиан» В. Инбер, «Февральский дневник» О. Берггольц, сборники стихов А. Прокофьева, В. Азарова, Н. Брауна, М. Дудина,, Б. Лихарева, А. Решетова, Вс. Рождественского и др. Н. Тихонов написал зимой 1941/42 г. поэму «Киров с нами», в которой выражалась непреклонная воля ленинградцев к победе.
Поэту удалось ярко выразить боевой дух ленинградцев, вооруженных великими и славными революционными традициями. «Как будто ледяной ад сковал жизнь и не будет рассвета, — вспоминал Н. Тихонов время, когда он работал над поэмой. — Ночь, и в ней острые красные огоньки — поиски уцелевших.
Ищут те, которых завтра будут также искать товарищи под развалинами, дымящимися красной тяжелой пылью... Но вместе с тем какие-то особые ощущения возникали во мне и с каждым днем росли... Люди, населявшие Ленинград, превратились в одну семью, в один небывалый коллектив. Их воля была непреклонна».361
Такой же плодотворной была в дни первой блокадной зимы и деятельность ленинградских художников. В декабре 1941 г. открылась выставка плакатов, явившаяся своеобразным отчетом художников об их вкладе в дело обороны. В январе 1942 г. на выставке картин и эскизов было представлено 126 работ ленинградских художников.
В суровые дни первой блокадной зимы не замерла и театральная жизнь. В осажденном Ленинграде продолжал работать Театр музыкальной комедии, который, после того как в декабре-1941 г. его помещение было повреждено разорвавшимся снарядом, стал давать свои спектакли в помещении Академического театра драмы им. А. С. Пушкина. В феврале 1942 г. Исполком Ленгорсовета постановил «продлить выдачу супов на февраль месяц без карточек для актеров и обслуживающего персонала действующих театров».362
Героическими усилиями немногочисленных работников редакций и типографий удавалось обеспечить выход центральных и ленинградских газет даже в самые тяжелые дни зимы 1941/42 г. Только однажды — 25 января 1942 г. — газета «Ленинградская правда» не вышла. Номер уже был набран и сверстан, но его нельзя было отпечатать — в этот день город не получил электроэнергии.
Из-за отсутствия транспорта в суровые зимние дни 1941/42 г. обессиленные голодом рабочие типографии «Правда» впрягались в саночки и доставляли на них матрицы с аэродрома. В помещениях типографии температура доходила до 10—15° ниже нуля, руки примерзали к металлу, но «Правда» продолжала выходить в осажденном городе.
Помещение редакции «Ленинградской правды» было разрушено в результате обстрелов и бомбежек. Сотрудники редакции, чтобы продолжать работу, перебрались в неотапливаемый подвал типографии, лишенный вентиляции и дневного света. Не хватало бумаги. Газеты печатались на бумаге узкого формата и часто различного цвета, значительно уменьшился их тираж.
С декабря 1941 г. «Ленинградская правда» стала выходить всего на двух полосах, но это не снизило ее политического уровня, писать стали короче, еще более содержательно.
Газеты с нетерпением ожидали в окопах и на кораблях Балтики, на фабриках и заводах, на строительстве оборонительных сооружений и лесозаготовках, в обледенелых квартирах. Вспоминается кадр из документального фильма «Ленинград в борьбе»: у занесенного снегом киоска «Союзпечать» стоит длинная очередь в ожидании газет.
Необыкновенную силу воздействия приобрело зимой 1941/42 г. радио. Оно помогало ленинградцам переносить неимоверные трудности и лишения, сознавать, что они не одиноки в своей борьбе. По радио читались статьи центральных и местных газет, доставка и распространение которых были затруднены условиями блокады.
По радио население города узнавало о долгожданном увеличении продовольственных норм. Работники Ленинградского радиокомитета готовили передачи в сложнейших условиях. Но они знали, как нужны ленинградцам слова поддержки и ободрения. Сотрудники радиокомитета выезжали на фронт и вели репортажи прямо с места боевых действий.
За время блокады были осуществлены сотни документальных передач с фронта, запечатлены многие замечательные события обороны Ленинграда. С октября 1941 г. регулярно три раза в неделю передавалась фронтовая радиогазета.363
Сколько труда и усилий стоило организовать передачи из Москвы, когда прямая проводная связь со столицей была прервана, а техника радиовещания сильно повреждена! В феврале 1942 г. почти все чтецы и дикторы были уже не в состоянии работать, и передачи у микрофона ежедневно вели артисты радио И. Горин и К. Миронов.
Работники ленинградского радио ни на один час не оставили своего боевого поста, продолжая работать в промерзших помещениях при свете приготовленных ими свечей. В суровые блокадные дни передачи для ленинградского радио готовили журналисты и писатели В. Вишневский, Н. Тихонов, О. Берггольц, В. Ардаматский, Я. Бабушкин, М. Блюмберг, Л. Маграчев, Г. Макогоненко, А. Пази, М. Фролов, В. Ходоренко и др.
Из-за недостатка электроэнергии радио буквально шептало, районные подстанции часто не работали, и тогда радио умолкало. Но и тут работники радио нашли выход, организовав повторение передач для подключаемых районов города.
И сквозь ледяную тишину из искалеченных обстрелами и бомбежками уличных репродукторов снова раздавался голос, приковывавший к себе внимание ленинградцев. В эфире по-прежнему звучал голос непокоренного Ленинграда, опровергая лживые заявления фашистов о том, что город пал.
Не прекратили своей деятельности в период первой блокадной зимы и крупнейшие ленинградские вузы — Университет, Политехнический институт, Институт инженеров железнодорожного транспорта, Горный институт и др. Занятия проходили в необычной обстановке. Вокруг печки-времянки расставлялись столы, за которыми располагались студенты и преподаватели.
Из-за отсутствия электроэнергии всю учебную работу приходилось вести только при дневном освещении или при свете коптилки. В жестоких условиях голодной блокады ленинградские ученые рассматривали обучение студентов как свой долг перед Родиной.
Обессиленные, они по-прежнему приходили на свои факультеты, читали лекции, проводили лабораторные занятия, руководили дипломными проектами студентов-выпускников.
В январе—феврале 1942 г., когда страшный голод, отсутствие топлива и электроэнергии грозили парализовать жизнь Ленинграда, ряд институтов города проводил очередную экзаменационную сессию, а также государственные экзамены и защиту дипломных проектов. Несмотря на строгие требования, предъявлявшиеся к экзаменуемым, большинство студентов получили хорошие и отличные оценки. В результате чрезвычайных усилий ленинградские вузы подготовили и выпустили в первую блокадную зиму 2500 молодых специалистов.364
В декабре 1941 г. ленинградские ученые собрались в Эрмитаже, чтобы отметить 500-летие со дня рождения Алишера Навои. В выпущенном 1 января 1942 г. в честь этого события «Боевом листке» Эрмитажа профессор Б. Б. Пиотровский писал: «Наша научная работа в осажденном городе — это не простая форма самоуспокоения, ухода от действительности, замыкания в монастырскую келью науки.
Это работа по изучению культуры народов Советского Союза, сплотившихся в единую братскую семью, способствующая развитию культуры, победить и поработить которую не в силах никакие технические средства, оказавшиеся в руках врагов нашей Родины».365
Героизм стал нормой поведения не только взрослых, но и детей. Они продолжали свои занятия в школе, боролись с зажигательными бомбами, оказывали помощь семьям военнослужащих. Хотя в декабре 1941 г. было разрешено временно прекратить учебные занятия, педагоги и ученики 39 ленинградских школ решили продолжать учебу.
Учиться в тех условиях было подвигом. Учителя и ученики сами добывали топливо, возили на санках воду, следили за чистотой в школе. В школах стало необычайно тихо, дети перестали бегать и шуметь на переменах, их бледные и изможденные лица говорили о тяжких страданиях.
Урок продолжался 20—25 мин. Больше не выдерживали ни учителя, ни школьники. Записей не вели, так как в неотапливаемых классах не только мерзли худые детские ручонки, но и замерзали чернила. Рассказывая о том незабываемом времени, ученики 7 класса 148-й школы писали в своем коллективном дневнике: «Температура 2—3° ниже нуля.
Тусклый зимний свет робко пробивается сквозь единственное небольшое стекло в единственном окне.
Ученики жмутся к раскрытой дверке печурки, ежатся от холода, который резкой морозной струей рвется из-под щелей дверей, пробегает по всему телу. Настойчивый и злой ветер гонит дым обратно, с улицы через примитивный дымоход прямо в комнату... Глаза слезятся, читать тяжело, а писать совершенно невозможно. Мы сидим в пальто, в галошах, в перчатках и даже в головных уборах...» 366 Учеников, продолжавших заниматься в суровую зиму 1941/42 г., с уважением называли «зимовщиками».
В условиях почти полного отсутствия продовольствия в Ленинграде партийные и советские организации делали все возможное, чтобы облегчить жизнь школьников. К скудному хлебному пайку дети получали в школе суп без вырезки талонов из продовольственной карточки. С началом действия Ладожской ледовой трассы десятки тысяч школьников эвакуировались из города.
Наступил 1942 год. В школах, где не прекращались занятия, объявили каникулы. И в страшные январские дни, когда все взрослое население голодало, в школах, театрах, концертных залах для детей организовывались новогодние елки с подарками и сытным обедом. Для маленьких ленинградцев это было настоящим праздником.
«Сегодня была елка, и какая великолепная! — записала в своем дневнике 6 января 1942 г. участница этого блокадного торжества. — Правда, я почти не слушала пьесы: все думала об обеде. Обед был замечательный. Все жадно ели суп-лапшу, кашу, хлеб и желе и были очень довольны.
Эта елка надолго останется в памяти».367 Одна ленинградская учительница очень верно заметила: «Надо быть ленинградцем, чтобы оценить всю заботу о детях, которую в это время проявили и партия, и правительство, надо было быть учителем, чтобы понять, что дала елка детям».368
Пульс жизни осажденного Ленинграда, несмотря на перебои, продолжал биться. Его героические защитники, перенося все тяготы голодной зимы, оставались на своих боевых постах.
Во второй половине января 1942 г. в связи с наладившимся подвозом продуктов по Ладожской ледовой дороге произошло заметное увеличение продовольственных запасов. С 24 января 1942 г. ленинградцы стали получать 400 г хлеба на рабочую карточку, 300 г — на служащую и 250 г — на детскую и иждивенческую карточки. 11 февраля 1942 г. была объявлена третья по счету прибавка продовольствия для населения: рабочим и инженерно-техническим работникам — 500 г хлеба (рабочим горячих цехов — 700 г), служащим — 400 г, детям и иждивенцам — 300 г.369 Были увеличены нормы снабжения и другими продуктами питания. По карточкам стали выдавать мясо, сливочное масло, клюкву, сухой лук, и хотя голодная смерть все еще продолжала бушевать, население облегченно вздохнуло. Каждому стало ясно, что самые страшные дни остались позади. Условия первой блокадной зимы тяжело отразились на жизни Ленина града, принесли его населению небывалые трудности и лишения, вызвали огромную смертность.
Но сломить стойкость и волю защитников города к сопротивлению, победить их голодной смертью немецко-фашистским захватчикам так и не удалось. Верные своему долгу ленинградцы под руководством партийной организации отдавали свои последние силы делу обороны города Ленина. С непоколебимой верой они заверяли страну: «Живы. Выдержим. Победим!» И страна делала все, чтобы облегчить положение осажденного города, приблизить победу над немецко-фашистскими варварами, пытавшимися любой ценой овладеть колыбелью Октябрьской революции.