120. Searle J. Mind, Language and Society. New York: Basic Books, 1999. 175 p.
121. Searle J. The New Discovery of the Mind. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1992.
122. Searle J. Seeing Things As They Are: A Theory of Perception. Oxford University Press, 2015, 240 p.
123. Searle J. Why I Am Not a Property Dualist. 2002.
https://web.archive.org/web/20061210160023/http://ist-socrates.berkeley.edu/~jsearle/132/PropertydualismFNL.doc
124. Shariff A., Schooler J., Vohs K. The Hazards of Claiming to Have Solved the Hard Problem of Free Will. In: Baer J., Kaufman J., Baumeister R. (ed.). Are We Free? Psychology and Free Will. Oxford University Press. 2008. 368 p. Pp. 181–204. P. 183, 190–193.
125. Shear J. (ed.). Explaining Consciousness: The Hard Problem. MIT Press, 1999. 422 p.
126. Smilansky S. Free Will and Illusion. Oxford University Press, 2000. 344 p.
127. Smilansky S. Free Will, Fundamental Dualism, and Centrality of Illusions. In: Kane R. (ed.). Oxford Handbook of Free Will. Oxford University Press, 2011.208 p.
128. Soon Ch., Brass M., Heinze H.-Y., Haynes J.-D. Unconscious determinants of free decisions in the human brain // Nature Neuroscience. 2008. Vol. 11 (5). Pp. 543–545.
129. Stich S. From Folk Psychology to Cognitive Sciences. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1983. 280 p.
130. Stubenberg L. Neutral Monism // Zalta E. (еd.). Stanford Encyclopedia of Philosophy. 2018.
https://plato.stanford.edu/archives/fall2018/entries/neutral-monism/
131. Varela F., Thompson T. The Embodied Mind: Cognitive Science and Human Experience. MIT Press: 1993. 309 р.
132. Wegner D. Illusion of conscious will. Cambridge, Mass.: MIT Press, 2002. 405 p.
133. Wegner D. The Mind's Best Trick: How We Experience Conscious Will// Trends in the Cognitive Sciences. 2003. Vol. 7 (2). Pp. 65-69.
134. Wigner E. Two Kinds of Reality // Wigner E., Mehra J., Wightman A.S. (eds.) Philosophical reflections and syntheses. Berlin: Springer, 1995. Pp. 33–47.
135. Winning J., Bechtel W. Emergence. In: Gibb S., Hendry R., Lancaster T. (eds.) The Routledge Handbook of Emergence. London, 2019. 434 p. Pp. 134–144.
136. Yalowitz S. Anomalous Monism // Zalta E. (еd.). Stanford Encyclopedia of Philosophy. 2021.
https://plato.stanford.edu/cgi-bin/encyclopedia/archinfo.cgi?entry=anomalous-monism
[1] Истины логики и математика понимались как тавтологии, а утверждения естественных наук должны были быть проверяемыми эмпирическими утверждениями. Те проблемы, которая наука не могла решить, предполагалось, были сформулированы некорректными терминами (дело именно в словах, которыми выражена проблема). Те же науки, которые в данную схему не укладывались – те, которые занимаются онтологическими и метафизическими проблемами, – полагались просто не имеющими смысла.
[2] Джерри Фодор разработал теорию языка мышления – языка, на котором человек мыслит. Он полагал, что язык этот универсален для человечества и является символьным: его значения отражают символы явлений мира, в котором живет человек. (Конечно, язык мышления не относится ко всему, что происходит в уме человека.) [58].
[3] Люди и группы, взаимодействующие в социальной системе, создают концепции или ментальные представления о действиях друг друга, которые, институциализируясь, превращаются в роли, которые акторы играют по отношению друг к другу. Посредством этого в общество вкладывается смысл. Поэтому говорят, что реальность сконструирована социально [1].
[4] Со стенограммной дискуссии можно ознакомиться [40].
[5] Тема искусственного интеллекта не является темой данной статьи, но мы тем не менее продолжим ее анализировать, поскольку именно машина служила для аналитических философов моделью мозга и именно ее изучение привело их к ключевым для современной антропологии проблеме.
[6] Условия теста таковы: в комнате сидит человек, не знающий китайского языка, и машина, обладающая искусственным интеллектом. И машине, и человеку через окошко из другой комнаты передаются карточки с китайскими иероглифами, в ответ на каждую из которых нужно передать в окошко другую карточку. Машина имеет программу, а человек – четкие инструкции, как выбирать карточку с ответом. Так моделируется ситуация теста Тьюринга. У наблюдателя может создаться впечатление, что как машина, так и человек владеют китайским, но это – ошибка. Машина остается железякой с программным обеспечением. Человек также ничего по-китайски не понимает – оба они всего лишь совершают механические действия и создают иллюзию осмысленности.
[7] Следует представить, что каждый китаец имеет телефон и номера всех других китайцев. В случае, если ему звонит телефон, он должен обзвонить всех по своему списку телефонов. Каждый китаец здесь символизирует один нейрон мозга, а телефонная связь – нейронную сеть. Если в такой системе создать функциональное состояние, которое появляется при восприятии боли, вся «Китайская нация» окажется в состоянии боли, при этом ни один из китайцев не будет эту боль чувствовать. Это применимо к любым ментальным состояниям и чувствам.
[8] Термин происходит от латинского слова qualia (в единственном числе – quālis), которое означает «какого сорта», «какого рода», «как это».
[9] Идея философских зомби связаны с именем Дэвида Чалмерса, но философ Роберт Крик впервые использовал термин «зомби» в этом контексте в 1974 году [86]. Это один из наиболее популярных аргументов в пользу квалиа. Другой аргумент привел Томас Нагель, и он касался восприятия внешнего мира летучей мышью, которая использует эхолокацию. Мы, не имея эхолокации, сколько бы ни знали об этом явлении, не можем представить себе, каково быть летучей мышью, как она ощущает мир [97]. Для того, чтобы доказать существование квалиа приводится и такой мыслительный эксперимент, предложенный Дэвидом Чалмерсом. Живет-де нейроученый Мери, которая специализируется на проблеме цветового восприятия и знает о нем все. Но вот беда! Сама Мери проживает в черно-белой комнате и никогда не видела пурпурного цвета (хотя, повторим, все о красном знает). И вот однажды она выходит из своей комнаты и видит, наконец, пурпурное. О! Конечно, она узнает о красном и то, чего она никогда не видела. Сколь бы много человек ни знал о красном цвете, он от одного этого не получит о нем качественного представления, не поймет, чем является ощущение красноты. Этот аргумент называют «Аргументом знания» («Knowledge Argument») [98].
[10] Сильный искусственный интеллект предполагает обладание сознания наподобие человеческого, слабый искусственный интеллект – просто мощная вычислительная машина, которая выполняет те или иные функции. Понятие сильного искусственного интеллекта ввел Джон Сирл, подразумевая под ним соответствующим образом запрограммированный компьютер, который будет обладать в результате этого разумом в том же смысле, в каком мы говорим о разуме применительно к человеку [119]. Сам Сирл в cильный искусственный интеллект не верил, его мысль цитирует Даниэль Деннет в упомянутой своей книге «Объясненное сознание» [49].
[11] Флогистон – гипотетическая сверхтонкая материя, являющаяся как бы огненной субстанцией, наполняющей все горючие вещества и высвобождающейся из них при горении
[12] Так, Алекс Розенберг в своем «Путеводителе для атеистов» пытается доказать, что невозможно думать о Париже. Вот ход его рассуждений! Мысль – это своего рода нейронный процесс, в таком случае, когда мы думаем о Париже, существует сеть нейронов, которая каким-то образом связана с Парижем. Но нейроны не могут относиться к Парижу так, как к Парижу может относиться его фотография. В отличие от фотографии нейроны совсем не похожи на Париж. Но не могут ли они быть символами Парижа, как, скажем, красный восьмиугольный знак «Стоп» является символом остановки, не будучи похожим на это действие? Ни в коем случае! Ведь тогда придется признать, что, когда вы думаете о Париже, некто дает этим символам интерпретацию, чтобы заставить вас представлять Париж. Это бы значило, что существует какой-то дополнительный мозговой процесс, который придает значение предполагаемым «парижским нейронам», то есть опять предполагать гомункула. Так называемая «ошибка гомункула» неумолимо следует из предположения, что одна группа нейронов придает значение другой. Поскольку гомункула элиминитивисты отрицают, то им приходится допускать тут бесконечный регресс, единственный способ избежать который – это постулировать некоторую материю, которая просто имеет свое внутреннее значение, не выводя его из чего-либо еще, то есть, в нашем случае, допускать существование в мозге материи, непосредственно связанной с Парижем. Но такой материи быть не может. Следовательно, думать о Париже невозможно. [113]
[13] Справедливости ради следует отметить, что хотя роль сознания в принятии решений была поставлена в аналитической философии под большое сомнение, некоторые нейробиологи, такие как Уолтер Джексон Фриман, тем не менее, говорят о возможности даже для бессознательных систем изменять мир в соответствии с нашими намерениями. Для Фримена сила намерения может быть независима от осознания [64].
[14] Еще в 1980-х годах Бенджамин Либет просил каждого испытуемого щелкать пальцами, когда тот вдруг решит это сделать, и взглянуть при этом, скажем условно, на секундную стрелку часов. Параллельно Либет измерял активность в мозге испытуемых. (Измерения времени и активности мозга проводились разными приборами с разной погрешностью.) В итоге, он-де обнаружил, что активность в мозге начиналась за полсекунды до того, как испытуемый чувствовал, что он решил сделать движение [73]. Получалось, что решения сначала принимаются субъектом на подсознательном уровне и только потом осознаются. Убеждение же субъекта, что действие его происходило в соответствии с его сознательным решением, – только ретроспективный взгляд на свершенное событие. Результаты опытов были не слишком убедительны: человеку требовалось время, чтобы посмотреть на часы, а само «осознание намерения двигаться», в лучшем случае, представляет собой лишь неоднозначное чувство.
[15] В исследовании Масао Мацухаши отменойи Марка Халлетта, опубликованном в 2008 году, утверждается, что они избежали дефектов Бенджамина Либета, не полагаясь на субъективный отчет участников эксперементов. Мацухаши и Халлет попросили добровольцев выполнять быстрые движения (скажем, пальцами) через случайные промежутки времени, не планируя никак их заранее, и совершать их сразу, как только они об этом подумают. Но если в этот момент испытуемые слышали звук «стоп-сигнала» (воспроизводимого тоже с псевдослучайными интервалами), они должны были отменять свое намерение двигаться, как бы наложить вето на действие. Фиксируя моменты звуковых сигналов, препятствующих возможно намечаемым действиям, и проводя прочие измерения времени, исследователи, предположительно, узнают и промежуток времени между тем, когда субъект еще сохраняет-де сознательное намерение двигаться, и его отменой, опять же сознательной. С точки зрения исследователей (весьма спорной!), ощущение сознательного намерения двигаться не связано непосредственно с возникновением движения: и чувство намерения, и само движение являются результатом несвязанных нейронных процессов [93].
[16] Исследование Симоны Кюн и Марселя Брасса было направлено на то, чтобы показать и доказать, что и вето на те или иные действия накладывает не сознание. Их эксперимент включал в себя задание добровольцам реагировать на сигнал «Старт», нажимая электронную кнопку «Вперед» как можно быстрее, при этом измерялось время реакции. Затем условия были модифицированы: в 25% случаев после первого сигнала «Старт» следовали либо сигнал «Стоп», либо сигнал «Принять решение» (остальные 75% сигналов запуска не сопровождались дополнительными сигналами). Участники эксперимента, если они видели стоп-сигнал, должны были отменить свое намерение нажать кнопку «Вперед». В случае сигнала «Принять решения» требовалось не допускать импульсивных действий, а задуматься и решить, что делать. После эксперимента его участников спрашивали, действовали ли они импульсивно или на основе сознательного решения. Оценивались и данные о времени реакции. И тут возникало-де несоответствие между субъективным мнением и объективным показателем в тех случаях, когда следовала команда «Принять решение» у участников эксперимента. Ожидалось, что будет различаться время реагирования и в первых двух случаях, а именно: оно будет короче, когда участники эксперимента просто нажимали кнопку «Вперед», и длиннее, если они, возможно должны были и отменять свое намерение нажимать эту кнопку. Однако время реакции оказывалось одинаковым. И авторы эксперимента так поясняют наблюдения: результаты эксперимента опровергают предположение, что процесс наложения вето на действия может-де быть инициирован сознательно. В ходе испытаний по принятию решения участники, похоже, не смогли достоверно определить, действительно ли им было предложено время для принятия решения. Авторы эксперимента утверждают, что этот результат трудно согласовать с идеей сознательного вето, но его легко-де понять, если вето считается бессознательным процессом [88]. Тогда стали распространять убеждение, что начало действия или отказ от него, инициируются мозгом без участия сознательной воли человека [24].
[17]С использованием фМРТ нейробиологи попытались показать, что-де активность мозга испытуемых проявляет себя аж за 7 секунд до того, как они сообщали о намерении совершить заданное действие [128]. В качестве контраргумента приводилось такое простое соображение, что люди могут знать о своих решениях до того, как сделать о них отчет, но им нужно несколько секунд, чтобы убедиться в своем решении. Это значит, что обработка информации происходит в сознании более низкого уровня – предсознании, а не в бессознательном, которое понимается как основанное на нейронном взаимодействии [96]. (Следует отметить, что интерпретация условий проведения всех экспериментов и выводов по ним имеют разную вариативность и не представляются объективно достоверными. Но в нашем контексте имеет куда большее значение то, какие выводы отстаивают экспериментаторы. – Ред.)
[18] Исследования Маттиаса Шульца-Крафта были направлены на то, чтобы выяснить, имеют ли люди возможность наложить вето на свои действия [115]. Были обнаружены доказательства, что на действия можно наложить вето даже после того, как станет видно, что мозг начал готовиться к действию. Исследователи утверждают, что это свидетельствует о существовании хотя бы некоторой степени свободы воли у людей [41]. Кроме того, исследователи определили то, что было названо «точкой невозврата»: человек может воздержаться от выполнения действия, только если он попытается отменить его по крайней мере за 200 миллисекунд до его начала. После этого человек не мог избежать выполнения действия.
[19] То, что человек не может осмыслить действие или отказ от действия, не является доказательством отсутствия свободы воли, так как бессознательные программы могут быть свободными и недетерминированными. Человек обладает относительной свободой, то есть степенью свободы, которая может быть увеличена или уменьшена путем сознательного выбора, включающего как сознательные, так и бессознательные процессы [87].
[20] Предполагается, что знаменитый корабль, на котором плавал герой Тесей, хранился в гавани как музейный экспонат, и с годами некоторые деревянные части начали гнить и были заменены новыми – примерно через столетие, все его детали были заменены. Возникает вопрос, является ли восстановленный корабль все тем же самым объектом, оригинальным кораблем Тесея? Если это так, то предположим, что удаленные части хранились на складе, а спустя столетие была разработана технология, которая вылечила их гниль и позволила собрать их в корабль. Является ли этот «реконструированный» кораблем оригинальным кораблем? Если это так, то как насчет восстановленного корабля в гавани, который по-прежнему остается оригинальным? [45].
[21] Если говорить о советских материалистах, то в вопросах сознания и свободы воли советские психологи и философы были романтиками, а не учеными и не ставили своей целью построить позитивистски строгое и логическое мировоззрение. Напротив, они стремились обосновать построение утопии, для чего им нужно было постулирование почти неограниченной свободы духа человека. Тут достаточно познакомиться с книгой А.Л. Леонтьева «ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. СОЗНАНИЕ. ЛИЧНОСТЬ», где автор едва-едва путем страшных натяжек и недоговорок «справившись» с проблемой происхождения сознания из деятельности, сознания, которое получается у него на редкость куцым и урезанным, тут же приступает к описанию неведомо откуда берущихся тонкостей человеческой мотивации, которая открывает невероятную свободу личностного выбора [9]. Тут вспомним и ставшее советской аксиомой «В мире всегда есть место подвигу», постулирующее абсолютную свободу и ценность человеческого поступка.
[22] Имеется ввиду то, что оставалось совершенно недоступным нейроученому Мери из мыслительного эксперимента, который мы упоминали выше, пока она сидела в своей черно-белой комнате.
[23] Мы не говорим здесь о восприятии Бога или других людей. Богообщение – это тема духовно-аскетических творений, тема же восприятия людей, которые суть Образы Божии – также не должна затрагиваться походя. Отметим только, что даже такая духовная сфера как сочувствие имеет свои нейронные корреляты – так называемые «зеркальные нейроны», которые при виде чужих бед возбуждаются тем же самым образом, что и при бедах собственных. Однако последствия этого не у всех и не всегда одинаковые.
[24] Тут надо помнить, что у Иисуса Христа, Воплощенного Бога, было две природы – Божественная и человеческая (по причине своей человеческой природы Он мог тосковать и мог умереть), две воли – Божественная и человеческая (которая была добровольно подчинена Божественной), но одно сознание и самосознание и одна Личность – Божественная (так Он оставался Лицом Святой Троицей – Богом Сыном). Человеческая воля была воспринята Воплотившимся Словом и исцелена, равно как было воспринято и исцелено человеческое тело. Личность же с ее самосознанием – это атрибут ипостаси, Божественной Ипостаси Христа или человеческой ипостаси каждого из потомков Адама.
[25] Феномен неосознаваемого человеком решения был в советской психологии хорошо описан, в частности, в теории бессознательной установки Д.Н. Узнадзе. Именно установка руководит действиями человека еще до того, как он свои действия может осознать, если он вообще их осознает. Но объяснялся этот феномен отнюдь не отсутствием у человека свободы воли. Тогда в советской науке не говорили о свободе воли, но, тем не менее, было в ходу понятие личность, и Узнадзе писал об установке, как о целостном модусе личности, то есть как об атрибуте именно личности (за которую человек ответственен), а не как о следствии анонимных процессов в мозге человека [18].
Добавим также, что такое решение, как постучать пальцем по столу человек принимает по преимуществу на психосоматическом уровне, даже когда пытается его отрефлексировать.
[26] Мы приводим очевидные примеры, но все квалиа доступны для символизации.