{120} Спектакль с участием г‑жи Стрепетовой
«Мария Стюарт», 12 мая
К появлению г‑жи Стрепетовой очень многие отнеслись с нескрываемым предубеждением; во-первых, петербургские газеты встретили ее в этой роли весьма недружелюбно (не все, конечно); во-вторых, по-видимому, и действительно артистка не имеет данных для нее. Все это, однако, нисколько не помешало публике набить битком Пушкинский театр; не только в зале не было ни одного свободного места, но и в оркестре все места были распроданы.
Сначала — о том, насколько артистические данные г‑жи Стрепетовой соответствуют такой роли, как Мария Стюарт. Ввиду разногласия мнений, я считаю этот вопрос весьма существенным. Спросите вы зрителя средней руки, что требуется от актрисы для того, чтоб она имела право выступить в такой роли? Вам скажут сейчас же: «красота, представительность, манеры». — Еще? — «Еще — хороший гибкий голос. Ну, талант, конечно, ум, мимика». Без этого «конечно» спрошенный зритель может заслуженно показаться ничего не смыслящим в искусстве; а между тем и я убежден, что не только в публике, но и между теми, кто близко стоит к театру, есть огромная масса ничего не смыслящих. Мы имели много случаев убеждаться в том, что даже между заправителями театральным делом встречаются нередко такие ценители: на первом плане — красота и манеры, а потом уже ум и талант. Нужно ли объяснять ложность такой постановки требований? Надо ли напоминать, что красота гарантирует только первое впечатление, не отвечая за лучшие моменты роли; что талант, наоборот, всегда выкупит первое впечатление; что талантливый артист действует на ум и чувство зрителя, а красивый только на его зрение и что поэтому надо быть обладателем довольно пустого сердца, чтобы предпочитать красоту без таланта — таланту без красоты.
Что касается до данных г‑жи Стрепетовой, то вот они. При удачной гримировке г‑жа Стрепетова может быть всегда хороша настолько, чтобы вполне поддерживать иллюзию. Внешними недостатками для этой роли могут быть у артистки фигура и, отчасти, манеры. На этот раз г‑жа Стрепетова была положительно красивой и держалась на сцене в высшей степени сдержанно, так что обычных резких движений ее, бьющих в глаза, не было. Затем, голос г‑жи Стрепетовой отличается гибкостью, богатством тонов, нежностью звука. Правда, ему недоступны многие ноты, которые могли бы усилить впечатление, но и этот недостаток выкупается ее замечательной мимикой, о которой я говорил в предпоследней заметке. Присоедините к этому большой талант и ответьте тогда, почему она не может, даже прекрасно, играть Марию Стюарт? В провинции до сих пор еще живет убеждение, что драматическая актриса должна обладать {121} крупной фигурой, как г‑жи Немирова-Ральф, Глебова, О. Козловская и им подобные. Пора бы этому убеждению кануть в Лету, и если с ним не в состоянии бороться хорошие провинциальные артистки, не обладающие такой фигурой, то, наверно, в борьбе с ним одержат верх такие артистки, как г‑жа Сара Бернар или г‑жа Савина.
Если г‑жа Стрепетова при исполнении роли Марии Стюарт не была настолько хороша, насколько этого можно от нее ожидать, то причина этому — не данные ее, а то, что она еще не вполне приготовилась к этой роли, то есть не настолько, насколько это требуется от артистки, играющей на гастролях.
Первое действие артистка провела положительно нехорошо и, видно, еще вовсе не освоилась с ним. Это выразилось в отсутствии простоты читки ее, и в однотонности речи, и даже некоторой ходульности. Мало того, в ее игре в первом действии были пробелы, происходящие от того, что артистка еще недостаточно обдумала все положения Марии. Правда, это мелочи, но часто из мелочей создается неприятное впечатление.
В третьем действии, в знаменитом свидании королевы, мимика артистки была доведена до совершенства; были прекрасные моменты и в игре, но не было цельного художественного впечатления; отсутствие его опять-таки объясняется невыдержанностью роли.
Торжество артистки — пятый акт. Здесь должны были разбиться все сомнения относительно артистических достоинств г‑жи Стрепетовой. В нем выразилось во всем блеске ее дарование. Достаточно одного монолога Марии Стюарт к Лейчестеру[111], чтобы высоко оценить артистку[xxix].
К сожалению, обстановка трагедии была очень плохая. Актеры, по-видимому, не только не репетировали пьесу, но даже не учили ролей. Я не ошибусь, если скажу, что кроме г‑жи Александровой (Елизавета) и отчасти г. Ленского-Петрова (Мортимер), никто не знал роли. Местами происходили возмутительные паузы и перевирания.
Вл.
«Русский курьер», 1882, № 131, 15 мая.
Спектакль с участием П. А. Стрепетовой