Традиции как защита от социального радикализма – 4
О.Ф. Гаспарян
Традиции как защита от социального радикализма – 4
… в России опасность радикального модерна понимают те, кто не имеет академического гуманитарного образования.
Продолжим свои рассуждения, не отходя далеко от текста А.А. Гиринского. Он разворачивает критику либерализма, упоминая и апологета либерализма в экономике и политике Нобелевского лауреата 1974 года Фридриха фон Хайека. Интересно, что тот, признавая решающую роль религии в эволюции человека, свободу вероисповедания считал главной и основой задачей либерализма. Оставаясь агностиком, он писал в своем последнем труде: «Возможно, то, что люди подразумевают, говоря о Боге, является всего лишь персонификацией тех традиционных моральных норм и ценностей, что поддерживают жизнь их сообщества. Теперь мы начали понимать, что тот источник порядка, который религия приписывает человекоподобному божеству, – предлагая своего рода карту или путеводитель, помогающий отдельной части успешно ориентироваться внутри целого, – не находится вне физического мира, но является одной из его характеристик, правда, слишком сложной, чтобы какая-либо из составных частей этого мира сумела составить его «картину» или «образ». Поэтому религиозные запреты на идолопоклонство, то есть на создание подобного рода образов, вполне справедливы. Не исключено, тем не менее, что большинство людей способно воспринимать абстрактные традиции только как чью-то личную Волю. В таком случае не будут ли они склонны усматривать эту волю в «обществе» в век, когда более откровенная вера в сверхъестественные силы отвергается, как суеверие?
От ответа на этот вопрос может зависеть выживание нашей цивилизации»[i]. И да, так оно и случилось в 1968 году, когда взбунтовалась молодежь в Европе. По мнению «самого совершенного консерватора Англии со времён Эдмунда Бёрка»[ii] Роджера Скрутона: «Сама аргументация, направленная на уничтожение объективной истины и абсолютной ценности, навязывает политическую корректность как абсолютную необходимость, а культурный релятивизм – как объективную истину. <…> Итог культурных войн состоял в том, что старая культура ничего не значит, но потому, что значить уже нечему»[iii], а «…всякое освобождение несёт в себе опасность новой формы порабощения», – это уже Раймон Арон[iv].
Весь ХХ век и вот уже ХХI довольно наглядно демонстрируют, насколько опасно вмешиваться в сложно устроенную социальную реальность, сотканную из традиций и правил, влияние которых на различные аспекты жизни невозможно осознать в полной мере. Россия же в ХХ веке пустилась в насильственные изменения социально-экономической реальности. Причем происходило это по меньшей мере дважды. В 1917 это проделали предатели царя Николая II, довершили большевики, в 1980-х – Горбачев, после – реформаторы во главе с Ельциным. (Все республики, образовавшиеся после распада СССР, имеют свои особенности кардинальных изменений реальности.) Эксперименты с языками и моралью (предпринимаемые не только на Западе), ещё более опасны. Поскольку все они касаются не только экономико-политического устройства, но врываются и в культуру в целом всех наших народов. Катастрофически разрослась культурологическая проблема. Мы не знаем, за какие аспекты нашей социальной реальности, адаптивности и просто элементарного психического здоровья отвечают традиции, называемые патриархальными и, оказывается, немало и гетеронормативными. Но очевидно, что трансгуманистические претензии, уже не скрываемые на Западе, его агрессивное, уже ничем не маскируемое давление на Россию вынуждают ее более явно транслировать свою приверженность традициям, что и демонстрирует все более ясно президент В.В. Путин после Мюнхенской речи в 2007-ом.
А.А. Гиринский справедливо отмечает: «Сегодня мы можем сказать только то, что благодаря этим традициям сформировалась наша цивилизация, а значит, их роль уж точно не может быть исключительно негативной. Потому что реальность всегда убедительнее, чем картины будущего, ведь реальность, по крайней мере, есть, а предполагаемого будущего ещё нет и, возможно, быть и не может»[v]. Далее он подкрепляет это словами Андрея Тесля: «Критике в первую очередь подлежит не существующее, а предлагаемое ему в качестве альтернативы. Поскольку его “ещё нет”, оно должно для своего утверждения представить аргументы куда более весомые, чем критика существующего: существующее может быть сколь угодно плохо, но оно уже есть, тогда как альтернатива ему не обладает и этим – и мы не можем заранее со всей точностью знать, сколь плоха она окажется в своём осуществлении. Мы сопоставляем реальность с мечтой, с воображаемым, то есть принципиально разнопорядковые сущности – проблема, стало быть, не в привлекательности воображаемого, а в том, чем обернётся его воплощение»[vi]. И вот тут мы спрашиваем, а что было в России до всех ее потрясений ХХ века, какие традиции в ней складывались на протяжении предыдущих веков? И ответ очевиден! Это традиции Российской империи с главным ее основополагающим стержнем – Православием. Условия формирования империй, вообще, и Российской, в частности, как мне представляется, очень доходчиво и убедительно показаны в небольшой по объему, но насыщенной по анализу и выводам книге С.В. Лурье «IMPERIUM. Империя – ценностный и этнопсихологический подход»[vii].
И вот мы снова вспомним принципы культуры, которая безусловно включает в себя вполне определенные традиции. Согласно четвертому принципу, культура позволяет более или менее удачно адаптироваться к падшему миру, она помогает человеку приспособиться к некомфортному, отчужденному от него миру. И да, человек не может выжить в мире без традиций, да и само осознание себя человеком в мире происходит в рамках той или иной традиции. Сегодня мы видим, что, когда бездумно, опрометчиво традиции ломаются, поражаются, человеку, обществу становится плохо. Человек рождается с совершенно чистой душой и личностью, он появляется на свет маленьким тельцем, в котором душа (психика) чиста и ничем еще не тронута. Личность его и вовсе не определена никак. Освоение традиции всегда предшествует появлению его личности!
В своей статье А.А. Гиринский не раскрывает как традиции влияют на формирование личности, но отмечает, в частности, что при освоении языка «освоение грамматических конструкций происходит бессознательно и стихийно через механизм подражания в раннем возрасте», и благодаря этому «мы способны в дальнейшем сознательно обучаться иным языкам, используя те знания и когнитивные модели родного языка, которые сформировались без нашего участия и никогда не являлись для нас предметом выбора»[viii]. Мы же, зная содержание девятого принципа культуры, утверждаем, что процесс этот, как и многие другие, в психике человека не бессознателен и не стихиен. Тут работает механизм культуры, поскольку через культуру, которая есть язык, понятный человеку в этом временном мире, выражает себя Творец. И Творец сотворил значения вещей, их логосы, а человек в условиях падшего мира воспринимает и интерпретирует, истолковывает явления мира сего в рамках традиций культуры своей. Далее, в соответствии с десятым принципом, человек в процессе интерпретации сам опосредует и создает для себя интенциональные, измышленные миры в рамках своих традиций. И механизмы опосредования никак не стихийны и совсем уж не бессознательны, вернее, они бессознательны в том смысле, что действуют как бы в автоматическом режиме, без необходимости непосредственно осознавать, определять словесно, всякое действие, не выпадающее за рамки традиции. Осмысление этих аспектов и составляет сущность того, что мы и называем жизнью в традиционном обществе, социуме. И сохранение традиционных ценностей означает защиту не некоторого конкретного списка «ценностей», а образа мысли, привычных, естественных для данного общества, социума действий, реакций. И опять А.А. Гиринский верно отмечает: «Защита традиции в этом понимании – лучшая преграда на пути социального радикализма, возможность которого неизбежно присутствует в любом современном обществе, особенно в среде интеллектуалов-гуманитариев». И тут же подчеркивает то, что мы и вынесли в эпиграф этих заметок: «Поэтому парадоксальным образом лучше всего в России опасность радикального модерна понимают те, кто не имеет академического гуманитарного образования. Ведь понимание это проистекает из трагического опыта трансформаций советского периода, складывается в результате жизненного опыта, который ценнее и точнее любых теорий»[ix].
Россия прошла через страшные социальные эксперименты оголтелой реализации утопии. И эти потрясения можно трансформировать в главное наше преимущество. «Когда теперь мы, русские, материально и духовно обнищавшие, всё потерявшие в жизни, ищем поучения и осмысления у вождей европейской мысли, у которых большинство из нас привыкло раньше учиться, мы, заранее склонные к смирению, всегда чуждые национального самомнения и менее всего способные на него в эту несчастную для нас эпоху, с изумлением узнаем, что собственно учиться нам не у кого и нечему и что даже наученные более горьким опытом наших несчастий, испив до дна чашу страданий, мы, пожалуй, сами можем научить кое-чему полезному человечество», – ещё в 1924 г. пророчески замечал русский философ Семён Франк, уже в эмиграции после высылки из России[x]. А сегодняшние российские либералы продолжают раболепно навязывать нам западные модели, да еще тогда, когда эти модели сами претерпели ужасные трансгуманистические роковые изменения. При более глубоком и последовательном анализе этих, порой совершенно диких трансформаций мы с немалым удивлением можем констатировать, что эпоха Просвещения принесла нам со светом знания и помутнение рассудка, доходящее буквально до плясок сатанистов.
[i] Ф.А. Хайек. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. – М.: Изд-во "Новости" при участии изд-ва "Catallaxy" 1992. – 304 с.
[ii] См. Weekly Standard от 16 июня 2014.
[iii] Скрутон Р. Дураки, мошенники и поджигатели. Мыслители новых левых. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2021. С. 353–354.
[iv] Арон Р. Опиум интеллектуалов. М.: АСТ, 2015. С. 37.
[v] Гиринский А.А. О консервативном балансе и традиционных ценностях // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 64–75. ( или https://globalaffairs.ru/articles/o-konservativnom-balanse/#_ftn2 )
[vi] Тесля А.А. Славянофильский «консерватизм»: между национализмом и либерализмом? // Тетради по консерватизму. 2015. № 4. С. 24.
[vii] Лурье Светлана. Imperium (Империя – ценностный и этнопсихологический подход). – М.: АИРО-XXI, 2012. – 272 с. – (АИРО – Монография) (В сети она встречается еще и под названием «Империя как судьба».)
[viii] Гиринский А.А. см. указанную статью.
[ix] Гиринский А.А. см. указанную статью.
[x] Франк С.Л. Крушение кумиров. В кн.: С.Л. Франк, Сочинения. М.: Правда, 1990. С. 136.