Алина достаёт телефон, крутит в руках, кладёт на стол.
АЛИНА. Нет, не могу. Не представляю, как такое говорить. Она ведь всю жизнь его любила. Если бы мы рядом были, обнять её могли… А по телефону такое говорить жестоко.
АРТЁМ. Любила? Ты совсем что ли? Она его ненавидела! Всю жизнь ей поломал. Могла бы институт кончить, в науку пойти. Если бы он не появился….
АЛИНА. Ты бы тоже не появился, если бы не он. Какая наука? Да ей крестиком вышивать, и то криво выйдет. Не хотела она в науку, она замуж хотела. Ну, вот вышло у них так. Что ты вообще знаешь о любви? Думаешь, Алка твоя ― это любовь? Думаешь, она, как мама, будет замалчивать все твои выкрутасы?
АРТЁМ. Да какие выкрутасы?
АЛИНА. Такие! Сам знаешь. Позабывал всё нафиг.
АРТЁМ. Ты так говоришь, как будто я тебе что-то ужасное по жизни сделал. Хотя вроде всегда поддерживал… Ну, не хочу я ехать на похороны к человеку, который меня не любил ― разве это так плохо? Ты звонить-то собираешься?
АЛИНА. Сейчас. Может, кофе?
АРТЁМ. Да не тяни ты жилы. Раньше сообщим, раньше закончим эту историю.
АЛИНА. И поедешь ты праздновать годовщину к своей Аллочке! Нет, я всё же сварю кофе.
Выходит на кухню, гремит посудой. Слышен закипающий чайник. Дальнейший разговор ведётся криком.
АРТЁМ. Да, поеду. Что тебе моя Аллочка покоя не даёт? Я ведь с ней встречаюсь, а не ты.
АЛИНА. Нет, она мне даже нравится ― из всех твоих уродин она самая стильная. Умеет себя дорого подать. Наверное, неоднократно подавалась. А ты и рад платить. Деньги что ли лишние?
АРТЁМ. А тебе жалко?
АЛИНА. Просто ты дурак. Мне тебя жалко. Нашёл бы девушку простую, без заморочек, жили бы долго и счастливо. Но нет, мы пойдём другим путём!
Артём достаёт телефон.
АРТЁМ (громко, для сестры). Алка звонит! Легка на помине. (В трубку.) Да, ежоночек! Прости, задерживаюсь. Нет, ничего не случилось. Ну, что может случиться, не волнуйся. Да, есть для тебя подарочек. Красивый. Ну, вот приеду, вручу ― и увидишь! Всё в силе. К сестре заехал, к Алине. Да, тебе привет и поздравления. Нет, ничего не говорит. А! Говорит, что ты самая стильная девушка из всех, кого она видела. Говорит, дорого одеваешься. (Оглядывается.) Рядом со мной. Нет, ну какое оскорбление? Она тебя искренне уважает. Тихо-тихо! Ну, что же ты плачешь, не плачь, моя девочка, я скоро буду. Утешу тебя, солнышко.
Алина входит с кружкой и слышит окончание разговора.
АЛИНА. Фу. Сопли.
АРТЁМ. Не все же такие эстеты, как ты. Должны в мире оставаться обычные люди, иначе вымрем.
АЛИНА. Давай звонить?
АРТЁМ. Давай звонить. Кофе ты только себе сделала?
АЛИНА (демонстративно прихлёбывая кофе). А что мне сказать?
АРТЁМ. Так и скажи, мол, папа умер, я еду, ты, если хочешь, тоже выезжай. Денег я выделю.
АЛИНА. Спасибо, богатенький Буратино.
АРТЁМ. Много-то не смогу, кризис, заказов нет. Но что есть ― отдам. Ты, главное, проследи, чтобы достойно всё было: гроб, венки, поминки. Что там ещё на похоронах надо? Чёрт, и ведь не хоронил никого, не знаю, что да как.
АЛИНА. Вот поедешь и узнаешь.
АРТЁМ. Да говорят тебе ― не могу! Ну, как ещё объяснить?
АЛИНА. Маме будешь объяснять, почему ты такой хреновый сын. Думаешь, ты отцу нужен сейчас? Нет, ты маме нужен. Её поддержать надо, она ведь….
АРТЁМ. Да знаю я, что она всю жизнь его любила. И что?! Он-то её мучил. И нас с тобой мучил. Тебе хоть квартира от него достанется, а мне только плохой характер и склонность к алкоголизму.
АЛИНА. А сильно мне та квартира в жизни поможет? Мне скоро сорок лет. У меня нет ни семьи, ни детей, ни друзей, ничего. Хочешь, на тебя эту квартиру перепишу? Хочешь? Тебе же ведь вечно денег не хватает.
АРТЁМ. Успокойся! Не нужна мне квартира, я мужчина, я сам заработаю. Лучше продай, да купи себе здесь в ипотеку что-нибудь. Или сдай в аренду, будут деньги на путешествия. В Таиланд поезжай, в Уганду. Тебе там самое место.
АЛИНА. Да пошёл ты сам в Уганду! Придурок! Язык без костей.