Путешествие в Тибет. Климат тибетской пустыни
С Куку‑нора Пржевальский отправился в Тибет, именно к его северной окраине, хребту Бурхан‑будда.
Хребет этот, входящий в систему Куэнь‑луня, составляет резкую границу между странами, лежащими по северную и южную стороны его; за горами местность повышается до 4000 – 4600 метров высоты, и начинается Тибетское нагорье.
Бурхан‑будда, поднимающийся до 5000 метров абсолютной высоты, отличается крайним бесплодием: растительности и животных здесь почти нет. Климат и природа к югу от хребта Бурхан‑будда, – говорит Пржевальский,– имеют ужасный характер; на много сот километров нет никакого населения.
Абсолютная высота местности очень велика, и воздух сильно разрежен. Поэтому небольшой переход или восхождение на небольшую гору сильно утомляет даже крепкого человека: чувствуется слабость, делается одышка, головокружение, рвота. Один верблюд из каравана Пржевальского мгновенно упал мертвым при подъеме на высокий перевал.
Вследствие малого количества кислорода топливо горит очень плохо, и огонь развести трудно. Вода закипает при более низкой температуре, чем на уровне моря.
Климат тибетских пустынь несносный: зимою господствуют страшные холода и бури; весною тоже часты бури и метели; летом идут дожди, часто с крупным градом; и только осень сравнительно лучше. В это именно время и отправляются караваны из Монголии в Лхасу. На путь из Куку‑нора до Лхасы уходит два месяца. Обратно направляются в феврале. При этом много людей, а в особенности верблюдов и яков, гибнет в этих страшных высокогорных пустынях.
Пржевальский рассказывает такой случай. В феврале 1870 года из Лхасы вышел караван, состоявший из трехсот человек и тысячи вьючных верблюдов и яков. От выпавшего глубокого снега и наступивших холодов караван потерял всех вьючных животных и около пятидесяти людей.
Один из участников этого путешествия рассказывал Пржевальскому такие подробности: когда начали ежедневно падать от бескормицы целыми десятками верблюды и яки, то люди принуждены были бросить все товары и лишние вещи; потом понемногу бросали продовольственные запасы, затем сами пошли пешком и напоследок должны были нести на себе продовольствие, так как в конце концов остались живыми только три верблюда, да и то потому, что их кормили дзамбой (поджаренной ячменной мукой).
Весь аргал (помет крупных животных), который служит топливом, занесло глубоким снегом, так что отыскивать его было очень трудно, а для растопки путники употребляли собственную одежду, которую поочередно рвали на себе кусками. Почти каждый день кто‑нибудь умирал от истощения и болезни, а больные оставались на дороге и, конечно, также все гибли.
Таковы те тибетские пустыни, среди которых пришлось путешествовать Пржевальскому зимою 1872/1873 года.