Заместитель директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Минерва Макгонагалл.

Дата: 2025-06-15; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Ты тоже враг (слэш)

Автор:

поросенок М

Бета:

zlatik-plus

Фандом:

Гарри Поттер

Персонажи:

Гарри Поттер/Северус Снейп

Рейтинг:

NC-17

Жанр:

Romance/Drama

Размер:

Макси | 375 Кб

Статус:

Закончен

Предупреждение:

AU, Слэш

Реверс поколений, долгий юст, классический снарри.

1.

— Парни, вы не поверите! Мне Гарри прислал письмо, там такое, — Северус недовольно передёрнул плечами. Слушать счастливые вопли идиота Поттера про его знаменитого родственничка не было ни желания, ни времени — через три дня начинались экзамены у шестого курса.

— Сохатый, судя по тому, как ты орёшь, твой дядя убил Волдеморта второй раз, — лающе засмеялся Блэк. Снейп сжался в нише возле окна, где он уже второй час учил лекции к первому экзамену, стараясь выглядеть как можно менее заметным.

— Не-а. Он будет у нас со следующего года преподавать Защиту. Представьте, как мы тут оторвёмся, — в ненавистном голосе послышались мечтательные нотки. А у Снейпа желудок тоскливо дернулся — второй Поттер в школе, да ещё и учитель — хуже ничего быть не может.

— Джеймс, мне кажется, «твой дядя дома» и «твой дядя в школе» — это будут две разные личности, я не думаю, что он станет закрывать глаза на нарушения правил. Зато как начальник группы быстрого реагирования Аврората он сможет нас многому обучить, — подал голос Люпин.

— Не занудствуй, Луни. Кстати, Дамблдор же его который год уламывал, интересно, как уговорил? — компания подошла практически вплотную, и Снейп пожалел, что не ушёл сразу же, как только услышал голоса.

— Пишет, что чокнутая ведьма, которую они брали, при захвате ему бедро каким-то тёмным артефактом пропорола. В Мунго сказали, что не меньше года для восстановления — рана плохозаживающая, значит, в Аврорате он всё равно пока только бумажки бы перекладывал, — четверка вырулила из-за угла. — О, а вот и Нюнчик. Смотри, не слипнись со стеной, врастёшь в нишу и на экзамены не придёшь, — после этой примитивной попытки оскорбления гриффиндорцы заржали и ушли.

— Придурки, — буркнул Северус. Ему очень хотелось послать в спины удаляющихся парочку проклятий, но в коридоре появилась профессор Макгонагалл — у старой кошки был нюх на неприятности.

Северус поднялся со своего места и направился к своей комнатке в подземельях — всё равно сосредоточиться на учёбе теперь не выйдет. В прошлом году у него умер отец, и Дамблдор, войдя в положение, разрешил в свободное от учебы время варить зелья для больничного крыла и получать за это деньги. Для этих целей ему выделили небольшое помещение, где Северус работал и иногда ночевал, если зелье требовало присутствия.

* * *

Человеку никогда не бывает так плохо, чтобы ему нельзя было сделать ещё хуже. Через три дня его и без того не самый радужный мир рухнул — из-за ублюдочного Поттера он первый раз в жизни поругался с Лили, назвав её грязнокровкой. В том дне, без сомнения, были ещё какие-то события: экзамен, озеро, унижение, обида. Но все они подернулись серым туманом, чётко в сознании остался только разговор в башне Гриффиндора, когда Северус готов был просить на коленях, чтобы вымолить прощение. Оно не было даровано.

Потом были другие экзамены, и впервые Северусу было совершенно всё равно, как он их сдаст. А теперь он лежал в своём доме на узкой кушетке, и злые слёзы просто текли по бледному до серости лицу, впитываясь в обивку. Эвансы переехали в Литтл Уингинг ещё прошлым летом, и у несчастного Северуса не было даже шанса хоть как-то исправить ситуацию. Дни шли, превращаясь в недели, начало учебного года приближалось, и ненависть Снейпа к Поттеру за это время разрослась, как дьявольские силки в самой тёмной теплице Хогвартса. К первому сентября Северус так изгрыз себя, что знал только одно: он превратит в ад жизнь и Поттера, и его дружков, и его дяди.

Первый раз за все семь лет обучения он ехал в Хогвартс-экспрессе без Лили — на платформе девушка спокойно прошла мимо него, о чём-то болтая и держась за руку с гриффиндорским оленем. И последняя надежда хоть что-то исправить погасла. Видимо, о потере их дружбы переживал только Снейп. Это понимание больно кололо маленькими тупыми иголочками всю дорогу до вокзала в Хогсмиде, оледеняя сердце.

В купе Северус сидел один — никто не подсел к мрачному семикурснику. Зато несколько часов дороги каким-то невероятным образом прояснили воспалённое месяцами самоедства сознание — он понял, что месть должна быть продуманной и не стоит показывать врагам, насколько он издерган. На станции вышел совершенно другой человек: холодный, спокойный, рассудительный и, как он сам считал, готовый ко всему.

Придя в Большой зал и сев за стол, Снейп даже не сразу обратил внимание на то, о чём говорят вокруг. Он слишком был занят сохранением бесстрастного выражения на своём лице, на автомате отвечая на приветствия однокурсников. Из этого состояния его вывело упоминание о Поттере:

— ...Поттер, а ещё он красивый, — щебетала какая-то пятикурсница. Это ввело Северуса в некоторое подобие ступора — ни один слизеринец не посчитал бы гриффиндорского выскочку-ловца симпатичным, и вряд ли это могло измениться за лето. Проследив, куда направлены взгляды окружающих, он чуть не подавился: за преподавательским столом, справа от МакГонагалл, сидел мужчина, родство которого с Поттером не вызывало никаких сомнений. Увидев безразличие Лили, он и забыл, что в стенах замка появился второй Поттер.

Мужчина выглядел лет на тридцать, был невысоким и широкоплечим. На голове у него было нечто, напоминающее разросшееся воронье гнездо. Поттер-старший попытался усмирить это безобразие, сделав из него неаккуратный хвост. Цвет глаз и другие подробности с такого расстояния разглядеть не удавалось, но Северусу было абсолютно плевать на внешность того, кого он заранее ненавидел, презирал и считал врагом.

А кем ещё мог быть для Снейпа волшебник, являющийся родственником Джеймса Поттера, победивший Волдеморта, которого Северус уважал за трезвый взгляд на занимаемое магглами и грязнокровками место в жизни магического сообщества? Очевидно, тем, кто будет пренебрегать правилами, чтобы выгородить племянничка и его дружков, и нарочно принижать слизеринцев? Ничего другого от человека, настолько явно избалованного победами, ждать не приходилось.

Разглядывая это патлатое недоразумение, Северус пропустил распределение, представление нового преподавателя и начало пира, а когда всё-таки уткнулся в свою тарелку, с трудом запихивал в себя еду, с горечью понимая, что ходить на Защиту всё равно придётся — слишком важный предмет — но это будет очень непросто.

Уже лежа у себя в каморке, Снейп решил не откладывать и поставил вариться костерост — он опять поклялся себе отомстить своим врагам, и пусть некоторые ещё даже не знают, что они враги — это не проблемы Северуса Снейпа.

* * *

Обучение даже на шестом курсе было нелёгким — все предметы, выбранные Северусом для дальнейшего изучения, посещала и ненавистная четвёрка. Но в том году Лили сидела с ним за партой, и это примиряло его с действительностью, теперь же девушка сидела на всех уроках с Поттером, что не добавляло душевного спокойствия. Но Снейп не был бы Снейпом, если бы не смог собраться и, сцепив зубы, учиться на том же высоком уровне, что и раньше. Ведь только приличная учёба могла помочь Северусу пробиться в жизни. Ни знатного рода, ни богатого наследства, ни красоты у него не было, и он это отлично понимал.

Первым действительно невыносимым уроком, к его собственному удивлению, оказалось сдвоенное зельеварение, стоящее в расписании во вторник. Декан факультета Гораций Слизнорт никогда не был тонко чувствующим человеком, но на этот раз он умудрился превзойти самого себя:

— Ах, Лили, девочка моя, вы влюбились, — нудно вещал профессорский голос, заставляя прилагать максимум усилий, чтобы не перепутать ингредиенты для напитка живой смерти, который им задали сварить, чтобы проверить, что осталось в их головах после лета. ? И мне кажется, вы зря отсели от мистера Снейпа. Рядом с ним вы, разумеется, думали о зельях, а не о любви, и если вы хотите показывать на моих уроках...

Северус совершенно не был готов слушать все измышления декана про Лили и её любовь, особенно когда Слизнорт перешёл к перечислению возможных претендентов «на роль её девичьих грёз». Поэтому, чтобы хоть как-то абстрагироваться, в уме перечислял по кругу все составляющие, используемые в задании.

— Урок окончен, — эти слова заставили Снейпа оторвать взгляд от котла и оглядеть класс. Разумеется, такого же качественного зелья, как у него, не было ни у кого, но то, чем был наполнен котёл Эванс, приводило в ужас. Чёрная склизкая масса неровно стекала со стенок в центр, образуя нечто, отдаленно напоминающее гриб.

Сдав образец своей работы на проверку, Северус собрался спокойно пройти по коридору мимо Поттера, его прихвостней и расстроенной девушки. Но он совершенно не был готов ещё и к репликам Блэка:

— Что, Нюнчик, доволен результатами? — Блэк скучающе тянул слова. — Стоило ли шесть лет кому-то помогать, чтобы так и не быть перечисленным в претендентах. Разумеется, Лили рядом с тобой думала только о зельях все шесть лет, ты же урод.

— После этого твоего замечания, Блэк, прихожу к выводу, что можно помогать людям, которых считаешь друзьями, только собираясь вступить с ними в интимную связь. Это наводит на определённые размышления — чем вы вчетвером занимались последние шесть лет, — из двери кабинета вышел Слизнорт, и явно только это помешало Блэку выхватить палочку. Северус издевательски поклонился Лили и проговорил: — Моё почтение, Эванс, поздравляю с новым, прекрасным кругом общения, — резко развернувшись, он устремился за деканом к выходу из подземелий.

Слизерин — не Гриффиндор. Да, Снейп просто сбежал, чтобы не продолжать бессмысленную перепалку, которая наверняка закончится очередными проблемами. Одно Северус знал точно: если он хочет отомстить людям, которые отравляют ему жизнь, торопиться с этим не надо. Всё продумать, взвесить, досконально изучить слабые стороны противника и сделать так, чтобы и месть принесла удовлетворение, и наказания за этим не последовало.

* * *

Первый урок по Защите у семикурсников в расписании стоял в четверг и по продолжительности был тройным — с небольшим пятнадцатиминутным перерывом посередине. Снейп специально пришёл раньше, чтобы без помех выбрать себе место. И, как выяснилось — не он один. Северус собирался изучить врага в лице Поттера-старшего. Вторая парта показалась оптимальным вариантом: и близко к учителю, и особого внимания не привлекаешь.

К его немалому удивлению, за первые парты разразилась чуть ли не драка — все особы женского пола, за исключением Эванс, разумеется, севшей к Поттеру, устроили битву за шесть мест на первом ряду. Когда все более-менее расселись, а до начала урока оставалась ещё пара минут, Снейп решил внимательно осмотреть изменения, внесённые в обстановку новым преподавателем. Класс был практически пуст. В нём не было ничего магического, никаких личных вещей преподавателя, схем для урока или книг. Были только парты, стулья, преподавательский стол, доска и непонятно зачем стоящая клетка с канарейками.

Дружное девичье «Ах!» отвлекло Северуса от разглядывания класса. Через дверь, ведущую в кабинет преподавателя, хромая, вошёл Гарри Поттер. И у Снейпа появилась возможность его рассмотреть. Если за преподавательским столом в Большом зале новый учитель сидел пусть в мятой, но всё-таки мантии, то на урок новоиспечённый враг Северуса припёрся в маггловской одежде: чёрной футболке с чудовищным принтом какой-то улыбающейся розовой редиски и подписью: «Гарри от Луны», синих, низко сидящих джинсах и кедах.

Поттер оказался худым, жилистым и широкоплечим. Волосы преподавателя были заплетены в нечто, отдалённо напоминающее косу, из которой торчали неопрятные пряди. За стёклами совершенно уродских круглых очков обнаружились зелёные глаза, чем-то похожие на глаза Эванс. Северус даже одернул себя — не хватало ещё сравнивать это недоразумение с девушкой, с которой дружил, пусть и в прошлом. Пока Снейп вместе со всем остальным курсом разглядывал Поттера-старшего, преподаватель пробежал глазами журнал, хмыкнул и, так и не сев за стол, прохромал на середину класса.

— Оставьте себе палочки и сложите сумки около клетки с канарейками, — пока семикурсники выполняли приказание, Поттер взмахнул палочкой, и парты превратились в смягчающие падения тренировочные маты. — Встаньте вокруг меня. Отлично. Меня зовут Гарри Поттер, обращайтесь ко мне так же, как и к остальным профессорам, и сейчас я покажу вам то, чему буду обучать в ближайший год. Вас четырнадцать человек, и вы все будете нападать одновременно. Использовать можно всё, что пожелаете, ограничение на непростительные заклятия — и то только потому, что это незаконно. Вопросы есть?

Северус не мог поверить в такую удачу: внезапно выпал шанс использовать на Поттере-старшем что-нибудь из большого арсенала известных ему проклятий, причем с разрешения самого Поттера.

— Начали, — скомандовал Поттер. Все четырнадцать учеников стали кидаться проклятиями, но каких-либо приличных результатов добиться не могли. Снейп прилагал максимум усилий, но половина его заклятий даже не долетала до Поттера, рассеиваясь на полпути, вторая половина ловко отражалась. Через пару минут нападающим стало труднее — Поттер начал выводить из строя учеников по одному. Причем двигался он совершенно небрежно, даже лениво.

Сначала он превратил нелепо размахивающего палочкой Блэка в горшок с цветком. Если бы Северус не был так занят, кидая заклинания и пытаясь придумать, чем бы ещё проклясть учителя, он бы наверняка порадовался тому, какой пошлый розовый куст получился. Поттер-старший продолжал сокращать количество нападающих, просто оглушая их или трансфигурируя во что-нибудь: ночной горшок из Петтигрю вышел просто превосходным, Снейп оценил.

Как-то незаметно остались только оба Поттера и Северус. Своего племянничка преподаватель просто оглушил. Снейпу стало абсолютно ясно, что надо использовать что-то действительно необычное. Вспомнив, что специально «от врагов» у него есть прекрасное проклятие, он почти радостно выкрикнул: — Sectumsempra!

Поттер даже не повёл бровью, сделал странное движение палочкой, и прямо на пути летящего луча заклинания появилась одна из канареек, упав на пол уже окровавленным комком перьев. Северус замешкался на секунду, и Поттер этой заминкой вероломно воспользовался: выбросив вверх руку со сжатой в кулак ладонью, он просто сломал Снейпу нос. От неожиданности и боли Северус выронил палочку, которую тут же подобрал преподаватель.

— Придурок, — зажимая окровавленный нос рукой, пробормотал Северус как можно тише, но Поттер услышал.

— Зря ты это сказал, парень. Отработка сегодня в восемь вечера, — несколько раз взмахнув палочкой, Поттер привёл учеников в первоначальный вид и даже залечил Снейпу нос, правда, очищающее уже накладывал расстроенный Северус — палочку ему преподаватель вернул сразу же. Снейп просто не мог не злиться на себя за медлительность и неудачный выбор заклинаний. Ведь была такая прекрасная возможность безнаказанно проклясть Поттера-старшего и осуществить запланированную месть. А теперь придётся придумывать что-нибудь действительно стоящее, и не факт, что у него получится.

После пятнадцатиминутного перерыва началась вторая часть урока, где они подробно разбирали причины всеобщей неудачи. Оказалось, что в импровизированную косу Поттера были вплетены несколько бусин-артефактов его собственного производства, гасящих многие проклятия. Также Поттер объяснил каждому именно его ошибки, к неудовольствию всех сообщив, что нейтрализовал нападающего, только если замечал явную медлительность.

Потом все конспектировали и учили заклинание, изобретённое тем же Поттером, позволяющее выставлять на пути летящего проклятия живую мишень. У заклинания был один недостаток: необходимость нахождения зверя или птицы в непосредственной близости от сражающегося волшебника. К концу урока Северуса уже тошнило от одного вида преподавателя, который гордо рассказывал, какому замечательному заклинанию он их обучил, приводя примеры из своей аврорской практики, когда только оно и спасало. Наверное, если бы Северус не был изначально предвзят, он бы смог оценить урок по достоинству, но — что есть, то есть — Снейп злился всё оставшееся время до окончания урока.

— Напоминаю, у тебя отработка за слишком длинный язык, в восемь встречаемся перед главными воротами замка, форма одежды — свободная, — бросил Поттер, подходя к парте Северуса. — А за то, что смог продержаться дольше всех, десять баллов Слизерину. Все свободны.

Глава опубликована: 15.07.2016

2.

Остаток дня до восьми вечера для Северуса прошёл как в тумане: он был так расстроен, что не мог сосредоточиться ни на чем, кроме прошедшего урока. Ещё и некоторые ученики старших курсов, а точнее, ученицы, окончательно сошли с ума. К Снейпу за день подошли несколько хаффлпаффок, равенкловок, почти все слизеринки и даже одна ненормальная гриффиндорка. И всех их интересовало одно: как сварить амортенцию. У него и раньше пытались выяснить, как варить те или иные запрещённые зелья, но так, чтобы половине Хогвартса понадобилось одно и то же, да еще и в один день, такого ещё не было.

— И зачем она тебе, позволь узнать, — наконец решил уточнить Северус у подошедшей к нему слизеринки-пятикурсницы Кэрроу.

— Затем же, зачем и всем. Хочу соблазнить Гарри Поттера, — Алекто неприятно улыбалась.

— И что же вы в нем находите? — мир явно помешался.

— Герой, из древней фамилии, красивый, — последнее заявление поставило Северуса в тупик: на его взгляд, ничего красивого в Поттере не было и быть не могло, — не женат, — продолжала она.

— Ясно, — прервал эти отвратительные восхваления Снейп. — Видимо, кроме меня, читать «Историю Хогвартса» никому в голову не приходило. Все учителя пьют настойку, нейтрализующую действие амортенции и некоторых других зелий, чтобы не разбираться с последствиями идиотизма учеников.

— Это точно? Жаль, — Кэрроу ушла. Очевидно, сплетни в женской среде разносились быстро — после этого разговора к нему больше никто не обращался.

На ужин Северус не пошёл, решив ещё раз обдумать прошедший урок. Оставалось большое разочарование от собственного выбора заклинаний для нападения, а вернее, тем, что, использовав заклинание Сектумсемпра, он и результата нужного не добился, и заклинание теперь известно трети седьмого курса, в том числе Поттеру и его дружкам, которые любят применять изобретения Снейпа против него самого.

Ещё и Поттер-старший умудрился использовать направленное в него проклятие, чтобы показать свои способности, какой он молодец. Эта выхолощенная идеальность — и артефакты профессор сам делает, и в защите ему равных нет, и половина Хогвартса по нему с ума сходит — невероятно раздражала.

До отработки оставалось полчаса, и Северус вспомнил, что преподаватель требовал явиться в свободной одежде. Проблема заключалась в том, что другой одежды, кроме школьных мантий и ночной рубашки, у молодого человека не было. Не у всех же есть сейфы в Гринготтсе, набитые галлеонами. Трансфигурация никогда не являлась сильной стороной Снейпа, так что преобразовать школьную мантию у него не получилось.

* * *

Когда Северус вышел к главным воротам, Поттер уже ждал его. Он был в спортивном костюме и кроссовках. Окинув оценивающим взглядом школьную мантию ученика, профессор закатил глаза и фыркнул.

— Интересно, ты решил, что слушать меня насчет формы одежды не стоит. Плохое решение. Тебе будет неудобно.

— Извините, профессор, но никакой другой одежды у меня просто нет, — Снейп хмуро смотрел на него, ожидая какой-нибудь глупой подколки в духе человека, никогда не сталкивающегося с материальными трудностями — если судить по Поттеру-младшему, семья просто купалась в деньгах.

Лицо Поттера как-то неприятно потемнело, ничего не сказав, он взмахнул рукой, к которой на кожаных ремешках была прикреплена волшебная палочка. Почувствовав изменения, Северус оглядел себя: теперь на нем был точно такой же костюм, как на преподавателе, и такая же обувь.

— Спасибо, — буркнул Северус, — а в чем будет заключаться отработка?

— Всему свое время. Сначала просто пройдемся и поговорим, — после этих слов Снейп позволил себе тяжелый вздох: вести душеспасительные беседы не хотелось абсолютно.

Они двинулись по дорожке, опоясывающей замок. Снейп заметил, что преподаватель идет совершенно нормальным шагом и удержать вопрос не успел:

— Вы не хромаете, — сказав это, Северус готов был проклясть себя. После этого придурок Поттер мог решить, что Снейпу есть до него хоть какое-то дело.

— У меня сильно поранена нога. В Мунго сказали тренироваться каждый день, чтобы мышцы не ослабели, а чтобы я смог это делать, дали мазь, она убирает болезненные ощущения на несколько часов. Но давай не будем обсуждать то, что не интересует ни тебя, ни меня, — Северусу хотелось заорать, что его вообще ничего, связанное с профессором, не интересует, он хочет закончить отработку и пойти к себе, но пришлось промолчать.

— Твои родители или родственники были Пожирателями? — начал расспросы Поттер.

— Нет, мой отец — маггл, но, я так понимаю, на самом деле это вас не касается, — Северус сразу попытался показать своё отношение к бестактным людям, любящим всюду сунуть свой нос.

— Язва, — хмыкнул Поттер, — ты уже получил одну отработку, и если не начнешь следить за своим языком, получишь ещё.

— Да, сэр, — выплюнул Снейп.

— Я заметил, что на уроке ты единственный атаковал меня действительно с желанием причинить вред, вплоть до последнего заклинания, нашинковавшего птицу, поэтому я и сделал предположение, что чем-то насолил твоей семье. А раз это не так, вывод напрашивается сам собой: вы что-то не поделили с Джеймсом, и теперь ты примитивно мстишь, — они перешли по мостику, перекинутому через часть озера, уходящую под замок. — Мне абсолютно всё равно, в чем у вас там проблема, вы уже взрослые люди и разберетесь сами, но я не собираюсь воевать с учеником. И советую и тебе придерживаться рамок.

— Ну разумеется, именно придерживаясь рамок, вы ударили меня сегодня в лицо, — Северус не собирался этого говорить. Он был научен горьким опытом: Дамблдор даже не исключил людей, которые его чуть не убили. А все жалобы на чьё-нибудь недостойное поведение только заработали ему унизительное прозвище «Нюнчик». Просто сдерживаться становилось всё труднее.

— Ты очень хорошо владеешь заклинаниями, никаких нареканий к твоим магическим способностям у меня нет, но на твою физическую форму жалко смотреть: если ты по какой-то причине останешься без палочки, тебя победит десятилетняя маггла, и я таким образом продемонстрировал твою беспомощность. С этим надо что-то делать, а то мышцы атрофируются, и через десять лет прирастешь к дивану.

— Могли бы и не напрягаться, я бы пережил. Ваш племянничек со своими друзьями демонстрировали мне, что я слабак, неоднократно, — Северус уже просто мечтал, чтобы они перешли к отработке, в чём бы она ни заключалась. — Вы тоже не выглядите, как античная статуя.

— И за шесть предыдущих лет ты ничего не сделал? Полгода тренировок, и проблемы бы не было, — Поттер сверлил его неприязненным взглядом. — Не важно, как я выгляжу, главное, что я могу, — преподаватель демонстративно отогнул от стены, мимо которой они проходили, металлический держатель для флага.

— А вам-то какое до этого дело? Да, я предпочитаю пользоваться умом, а не физической силой. Я не собираюсь становиться аврором или воевать с кем-нибудь, когда закончу школу. Вряд ли хоть кому-то, кроме вас и вашего племянника, придет в голову драться со мной. Я — не Дамблдор, не вы, даже если появится новый Гриндевальд или новый Тёмный Лорд, я не пойду против них, а если и буду с кем-нибудь сражаться, то только с помощью палочки и зелий.

— Я преподаватель Защиты и должен продемонстрировать и научить вас защищаться от любого вреда, который один волшебник может причинить другому — и немагического в том числе. Когда я учился на четвертом курсе, мой учитель по Защите подверг весь класс заклятию Империус, и, несмотря на то, что профессор оказался замаскированным Пожирателем, умение сопротивляться Империусу не раз меня спасало. Если ты думаешь, что я придрался исключительно к твоему физическому состоянию, то сообщаю: к концу года ученики всех курсов придут в приличную форму. А теперь выскажи свои претензии лично ко мне, если они у тебя есть, обещаю, что не накажу. И начнем отработку.

— Какие у меня могут быть претензии? Вы герой, великолепно владеете всеми магическими науками, во всём правы, всегда выходите победителем, не прилагая к этому усилий — такой идеальный, что от этого тошнит. Вы мне неприятны, очевидно, как и я вам. Давайте перейдем к отработке, чтобы сократить время, проведенное вместе.

С каждым произнесенным Северусом словом во взгляде профессора что-то менялось, понять, что именно, Снейп так и не смог. Но, отвечая, Поттер не повысил голоса и никак не продемонстрировал неудовольствие:

— Любопытно. Я совершенно не собираюсь доказывать тебе, насколько ты не прав. Любить мы друг друга не обязаны. Отработка, как ты догадался, будет заключаться в физических нагрузках. Поэтому выпей это зелье, — Поттер достал из кармана спортивных штанов маленький стеклянный пузырёк, — оно поможет твоей селезёнке не наполняться кровью слишком сильно.

Снейп взял пузырёк, открутил крышечку и принюхался. Судя по запаху, зелье было сварено идеально.

— Пей, не бойся, не я его варил, оно из запасов Мунго, — профессор начал приседать, совершать повторяющиеся взмахи руками и мотать головой из стороны в сторону, — и давай, тоже разомнись.

— Почему я должен бояться того, что оно могло быть сварено вами? — Северус выпил содержимое, отдал опустевший пузырёк и начал повторять движения профессора, размышляя о том, что узнал во время разговора, и о том, что сделать пакость этому человеку, может, и не удастся.

— Как бы ты ни думал, что все магические дисциплины легко мне даются, зельеварение — не мой конёк. Если не веришь, спроси у Слизнорта, он, бедняга, меня учил. Никому, кроме своих злейших врагов, я не дам попробовать зелье моего авторства, даже если это будет примитивное дыбоволосное.

Еще минут десять они потратили на разминку — слава Мерлину, Поттер заткнулся. В общем-то, бестолково размахивать руками и бездумно приседать — невелика наука.

— А теперь бежим, — крикнул Поттер, и они побежали. Нормально бежать Северус смог только первые минуты три, потом, несмотря на принятое зелье, у него неприятно закололо в боку, дыхание сбилось, а новые кроссовки, наколдованные Поттером, натёрли ноги.

Снейп ругал себя за то, что не догадался подольше поговорить с профессором — Мордред с ним, что разговор был неприятным — так и отработка бы в разговорах прошла. Теперь же приходилось бежать, пытаясь не отставать от ненормального преподавателя. В некоторых местах они бежали по вполне утоптанной гравийной дорожке, но кое-где она превращалась в узкую тропку, петляющую между скал.

Бежать было мучительно трудно, и Северус смотрел исключительно под ноги, не замечая ничего: ни красивого заката, расписавшего озеро огненными мазками, ни чуть тронутой осенью шотландской природы, ни взглядов Поттера, который внимательно наблюдал за мучениями Снейпа. Когда они добежали до главных ворот, Поттер приказал остановиться. При этом сам он продолжил бег на месте.

— Ну, как ты? — Поттер умудрился задать, на взгляд Северуса, совершенно идиотский вопрос. У Северуса болело в подреберье, воздух проходил в легкие с неприятным натужным сипением, сердце колотилось, как ненормальное, голова кружилась и его слегка подташнивало.

— Вы псих, даже я знаю, что тренироваться надо начинать постепенно, — голос Снейпа сорвался.

— Я предупреждал, что за длинный язык ты получишь ещё отработку? Так вот, мы будем общаться каждый вечер до следующего четверга, — Поттер даже не запыхался; очередной взмах рукой, и Северус снова оказался в своей одежде. — Длина дорожки вокруг замка — шесть миль, четыре из них мы прошли пешком, разговаривая. Те несчастные две мили, которые мы бежали, были преодолены со скоростью глизня.* Это и есть постепенно. Просто ты никогда не занимался спортом, вот твоё тело и протестует. Завтра здесь же в восемь, а у меня еще два круга, — и Поттер рванул, как будто за ним дементоры гнались.

* * *

Вернувшись в свою каморку для варки зелий, Северус очень медленно снял обувь — натертые ступни мучительно ныли. Мечтая проклясть Поттера всеми известными ему заклинаниями, он нашёл на полках одну из банок с заживляющей мазью, сваренной, но ещё не отданной мадам Помфри. Смазав болезненные места и чуть придя в себя, Северус поставил на огонь маленький латунный котелок, решив приготовить отвар, который поможет пережить завтрашнюю боль в мышцах.

Когда Снейпу выделяли помещение, кто-то — видимо, Дамблдор — расщедрился: к комнатке примыкал крохотный закуток с душем и раковиной. Убедившись, что все ингредиенты для отвара, включая капризную измельченную кору волшебной рябины, приготовлены и положены правильно, Северус стянул с себя пропахшую потом мантию. Встав под душ, он почувствовал себя немного лучше.

Тело гудело, ноя под колючими струями воды. Двигаясь медленно, Снейп смывал ощущения от этой ужасной отработки, с еще большим удовольствием он бы смыл в водосток Поттеров, которых в его жизни стало слишком много. Закончив с водными процедурами, Северус вытерся и надел ночную рубашку. Погасив под котлом огонь и перелив готовый отвар в стеклянную бутылку, он упал на кушетку, стоящую в углу, натянул на себя плед и подложил под голову валик. Северус так устал, что сил не было даже на мысли — через пять минут он уже спал.

* * *

Пятница и выходные прошли более-менее нормально. Северус усиленно учился, понимая, что это единственное, чему он и должен посвящать максимум времени. Сваренный отвар от боли в мышцах прекрасно избавлял его от физического дискомфорта. Каждый вечер Снейп приходил на отработку, и всё, кроме разговоров, которых больше не было, и ещё пары наказанных таким же образом студентов, повторялось: Поттер выдавал пузырёк с зельем, взмахивал рукой, и одежда Северуса менялась на спортивную, потом они шли, разминались и бежали, снова взмах рукой — мантия возвращалась и отработка заканчивалась.

Снейп теперь говорил только: «Добрый вечер, сэр!» — в начале и «Спокойной ночи, сэр!» — в конце, нарываться на ещё большее количество отработок он не собирался, внутренне испытывая удовлетворение оттого, что, если он сдержится, планы преподавателя сделать из него физически сильного волшебника провалятся. Поттер тоже не стремился к разговорам, и это только радовало.

Первая половина понедельника прошла совершенно обычно, Северус даже нашел время прочитать статью по зельеварению фрау Урсулы Кох. Чем будет заниматься после окончания школы, Снейп определился давно: планируя стать известным зельеваром не только в пределах своей страны, он учил два языка — немецкий и итальянский. Поэтому труды современных мастеров, выходящие на этих языках, он читал в оригинале. Идеи фрау Кох были достаточно свежи, Северус даже выписал несколько тезисов в свой экземпляр «Расширеного курса зельеварения» для седьмого года обучения, чтобы потом их осмыслить при работе на уроках. Теперь, после ссоры с Лили, мечты о хорошем будущем — единственное, что у него оставалось.

Подходя в понедельник вечером к воротам замка, Северус чуть не столкнулся с двумя людьми, которые при ближайшем рассмотрении оказались профессором Поттером и незнакомой женщиной, одетыми в спортивные костюмы. Пара увлеченно разговаривала и Снейпа не заметила.

— Джинни, спасибо тебе, что помогаешь, — голос Поттера был каким-то усталым.

— Да ладно, я и сама рада немного от детей отдохнуть. Удивляет, что Дамблдор одобрил твою идею, — женщина на ходу заплетала свои длинные рыжие волосы в косу.

— Два года! Дракклы их подери, я подписался на эту адову работу на два года. Прошла неделя, а я на пределе и уже тошнит от лимонных долек, — Снейпу совсем не хотелось подслушивать этот бред, но акустика коридоров замка позволяла слышать чётко каждое слово. — Когда Дамблдор меня уговаривал, то сказал, что выполнит любые мои условия, только бы я согласился. Так что пусть принимает мои идеи или ищет себе другого героя, который снимет проклятие с должности.

(Преподаватели по Защите продолжали меняться каждый год, и, видимо, Дамблдор решил пригласить человека, победившего Волдеморта, чтобы решить эту проблему).

— Ну он наверняка считает, что это твой долг, — голос у женщины был грудной и приятный.

— Это злит. Я отдал все долги, когда пошёл умирать в Запретный Лес. Нет, честно, я понимаю, что мои претензии звучат по-детски, но у меня ощущение, что я попал на непрекращающуюся пресс-конференцию, где всем нужен кусочек героя. Вместо обучения студентов какой-то мрак. Все, Джинни, все девушки, кроме помолвленных и подруги Джеймса, ведут себя просто неадекватно. В общем-то, с ними и нужна помощь.

В этот момент Поттер и эта неизвестная Джинни вышли из главных ворот замка — Северус вообще никогда не интересовался жизнью Поттера-старшего, считая, что знать биографию родственничков Джеймса Поттера он не обязан, даже если они национальные герои — Снейп последовал за ними и остолбенел. Посреди двора стояли две трети старшекурсниц, одетых в нечто, по мнению самих девушек, являющееся спортивной одеждой. Сентябрьский вечер в Шотландии совсем не располагал к коротким майкам и шортам, но девицам на это было наплевать. Они замерли в позах, явно подсмотренных в глупом «Ведьмополитене».

— Я же говорил, это катастрофа, — практически провыл Поттер. — Эти дуры весь день нарывались, чтобы попасть ко мне на отработку. — Северус никак не мог понять, почему же профессор не наслаждается таким повышенным вниманием, его племянничек из кожи вон лез, чтобы выделиться.

— Кхм-хм, — Джинни попыталась скрыть за кашлем смех. — Вспомни-ка, я по тебе семь лет сохла, пока не узнала, что жить с героем — это совсем не то же самое, что мечтать о жизни с героем.

Снейп подошел к ещё четырём ребятам, которые, как и он, попали на отработку; молодые люди с интересом рассматривали голые девичьи коленки, от стояния на ветру покрывшиеся малопривлекательными пупырышками.

— Юные леди, — обратился к студенткам Поттер, — это Джиневра Крам — моя хорошая подруга и бывший капитан «Холихедских Гарпий». Именно она будет проводить отработки у девушек. Джинни, удачи.

Под разочарованные вздохи девиц Поттер развернулся к ожидавшим его юношам.

— Сегодня в вашу тёплую компанию нарушителей попал Фрэнк Лонгботтом, который играет в квиддич, и будет нечестно, если спортивно подготовленный человек будет бежать столько же, сколько и остальные, — профессор взмахнул рукой, переодевая Снейпа и ещё одного ученика, — Фрэнк, бежишь полный круг, делаешь это на хорошей скорости, разомнись и можешь начинать.

Дальше отработка проходила в привычном режиме, а Северус, за четыре предыдущих дня успевший немного привыкнуть, мог теперь не только бежать, но ещё и смотреть по сторонам, а не постоянно под ноги. Наткнувшись в третий раз на изучающий профессорский взгляд и едва не упав, он не выдержал и всё-таки, задыхаясь, спросил:

— Сэр, что случилось?

— Задержись после отработки, — голос Поттера был слегка насмешливым.

Добежав до ворот, профессор отпустил остальных и молча продолжил своё беспардонное изучение. Приятного во взгляде Поттера не было ни на грамм.

— Почему вы так на меня смотрите?

— Ты с разрешения директора часто ночуешь вне комнат факультета, поэтому я рекомендую внимательно изучить то, что сегодня вывесят на доске объявлений в гостиной Слизерина, — Снейпа передернуло, глаза Поттера под стеклами очков горели каким-то мрачноватым весельем.

— Спасибо за предупреждение. Спокойной ночи, сэр.

Гостиная Слизерина встретила Снейпа возмущенным гулом, подойдя к доске объявлений, он понял причину всеобщего недовольства. К стене было приколото объявление следующего содержания:

Уважаемые учащиеся!

Сообщаю, что со следующей недели все студенты, со второго по седьмой курс, если нет медицинских противопоказаний, подтверждённых школьной медсестрой, в обязательном порядке будут посещать занятия по повышению уровня физической подготовки. Занятия будут проходить по вторникам и пятницам, с сентября по ноябрь включительно, и с марта по май. Начало в 20:00 у главных ворот школы. Форма одежды свободная. Занятия проводят: Гарри Джеймс Поттер у мальчиков, Джиневра Молли Крам у девочек.

Заместитель директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Минерва Макгонагалл.

Снейп чуть не застонал: теперь стало ясно, с какими идиотскими идеями Поттера-старшего согласился директор. Северус понял, что просто так избавиться от этого навязанного идиотизма не получится. Радовало только одно — для Снейпа это был последний год обучения. Еще молодой человек отметил скудость воображения Поттеров при подборе имен своим отпрыскам — два Джеймса за три поколения. Северус мог поставить котёл Феликс Фелицис на то, что Джеймс, обладая интеллектом садового гнома, назовёт сына — если, разумеется, у него родится сын — Гарри. Призывая все кары небесные на патлатую голову любителя физических упражнений, Снейп достал учебник по зельеварению: надо было внимательно разобрать и исправить рецепт зелья, которое им зададут варить завтра.

Примечание:

Глизень (англ. Streeler) (КММ: XXX) — это гигантская улитка, которая каждый час меняет окраску и оставляет за собой след настолько ядовитый, что там, где она проползёт, все растения съёживаются и засыхают.

Глава опубликована: 18.07.2016

3.

Ещё несколько недель прошли довольно спокойно. Отработки закончились, и Северус прилагал максимум усилий, чтобы не получать новых. Учёба давалась легко, даже нелюбимые теперь уроки Защиты проходили приемлемо: на каждом занятии Поттер рассказывал о том или ином заклятии (многие были незнакомы Северусу), и ученики отрабатывали не только защиту, но и применение, включая легитимность использования в условиях законодательства Магической Британии. Поттер-младший и его друзья тоже вели себя сносно. Поэтому настроение Северуса выровнялось, даже новые занятия по вторникам и пятницам стали более терпимыми.

Спокойствие не могло длиться вечно. В начале октября, на очередном уроке Защиты, придя в класс, ученики увидели на столе преподавателя стопку шоколадных плиток и подозрительно вздрагивающий ящик.

— Доброе утро, — голос Поттера был до неприличия бодр, а на лице появилось выражение, хорошо знакомое Северусу: именно так всегда улыбался Поттер-младший, задумывая очередную пакость. — Мы чуть-чуть опережаем намеченный мной график, поэтому тема сегодняшнего урока выходит за рамки школьной программы. Итак, давайте откроем страницу четыреста тридцать восемь. Приложение три. Магические Сущности. Патронус. У вас есть десять минут, чтобы ознакомиться.

Северус прочёл три абзаца и вздохнул — все счастливые воспоминания были омрачены ссорой, так что выполнить заклинание у него вряд ли получится. А тем временем профессор начал давать некоторые уточнения:

— Заклинание требует большой магической мощи, это означает, что многие из вас могут не справиться. Ещё Патронус, кроме своей основной функции — защиты, может передавать с очень большой скоростью небольшие сообщения, я потом продемонстрирую. Вопросы есть? — Поттер взмахнул палочкой, привычно преображая класс для практических занятий.

— У меня тут есть один. Тёмный маг не может вызвать Патронуса. Вот в учебнике написано, что Разидиана при попытке произнести заклинание обсыпали личинки и уничтожили его, — протянул Блэк, гаденько улыбаясь. — Значит, Нюнчику, — Блэк беспардонно ткнул в Северуса пальцем, — даже пробовать не стоит, убьётся ещё, облепленный какой-нибудь гадостью.

Все студенты, кроме слизеринцев, засмеялись. Снейп вздрогнул и стиснул зубы — получать ещё одну отработку за ответный выпад ему не хотелось. Северус мрачно смотрел на своего обидчика, которому, к гадалке не ходи, всё сойдёт с рук. Ещё бы, Блэк же дружит с Поттером, значит, сейчас на профессора нападет приступ глухоты.

— Минус пять баллов Гриффиндору за оскорбление студента, а тебе, Сириус, отработка у Филча, — неожиданно для Северуса рявкнул профессор. — Все свои детские разборки будете устраивать за пределами моего класса и без моего участия. Я видел, как Патронуса вызывала Долорес Амбридж — женщина гораздо более неприятная, чем большинство Пожирателей. Насколько мне известно, даже с ними при попытках произнести заклинание не происходило ничего страшного, у них просто не получалось. Я не поручусь за последствия — если бы Патронуса решил вызвать Волдеморт, его, может быть, это и убило бы. Так что, я уверен, мистер Снейп отлично справится.

Блэк особо и не расстроился, переключившись на приставания к какой-то гриффиндорке. А Северус прилагал максимум усилий, чтобы у него не отпала челюсть. Он просто не мог поверить, что профессор, который целенаправленно, как иногда казалось, портил ему жизнь больше месяца, вдруг повел себя, как и подобает учителю.

Поттер построил учеников полукругом, сам отошел в дальний конец класса.

— Expecto Patronum! — громко и четко сказал профессор, и из кончика его палочки вырвалось крупное полупрозрачное существо. Обскакав учеников, Патронус растаял. — Как вы могли заметить, мой Патронус имеет вид тестрала. Обычно эти магические сущности принимают вид неволшебных животных: зайцев, лис, выдр и им подобных. До определенных малоприятных событий в моей жизни мой Патронус принимал вид оленя. Патронус может меняться в некоторых случаях, — Поттер провёл рукой по волосам. — Чтобы ваш Патронус передал кому-нибудь сообщение, необходимо просто продиктовать имя адресата и текст сообщения сразу, как только вы произнесли заклинание вызова. Expecto Patronum! — Снова появился призрачный тестрал. — Рону Уизли. Встретимся в Хогсмиде на Хэллоуин в «Кабаньей Голове» около двенадцати утра. Привет домашним.

Через несколько минут появился терьер и заговорил низким голосом: — Ага, давай. Гермиона тоже будет.

— Вот так это и работает. Разумеется, вызывать Патронуса в непосредственной близости от дементора гораздо труднее. Сейчас вы попробуете добиться хоть какого-то результата, а потом, после перерыва, я подниму уровень сложности, — Поттер показал на загадочный ящик. — Начали.

Северус пытался вспомнить хоть какое-нибудь счастливое воспоминание, не связанное с Лили. Решив, что удовлетворение от правильно сваренного зелья подойдёт, юноша сконцентрировался на этом ощущении, произнёс заклинание, и ничего не произошло. Он попробовал снова — ничего. И снова. Оглядев класс, Северус увидел, что попытки многих однокурсников имели тот же результат. У некоторых сыпались из палочек робкие серебряные искорки. А у Поттера-младшего, большинство воспоминаний которого явно были счастливыми, получилось небольшое газообразное облачко.

— Не переживайте, всё так и должно быть, даже если оно вам никогда не удастся, это не страшно. Заклинание требует большого магического потенциала, но главное: ваше воспоминание действительно должно быть очень счастливым. Эмоции от вкусного обеда не подойдут. Когда я вызывал Патронуса в первый раз, мне помогло воспоминание о том, что я поеду учиться в Хогвартс и перестану жить с плохо ко мне относящимися людьми. Пробуем ещё раз.

У Северуса после этих слов что-то щелкнуло. Зная Поттера-младшего, слабо верилось, что в этом семействе плохо относились к детям. Впрочем, совет профессора, даже если он врал, стоило опробовать. Сосредоточившись на ощущениях от осознания, что он получил письмо из Хогвартса и не увидит отца-алкоголика, постоянно измывающегося над матерью, целых десять месяцев, Северус произнес: — Expecto Patronum! — И из его палочки вылетело такое же серебристое облачко, как и у Поттера-младшего.

— Уже лучше, — прокомментировал успехи учеников Поттер. — Когда я сдавал экзамен на пятом курсе, экзаменатор попросил за дополнительные баллы продемонстрировать телесного патронуса. В тот год наше обучение проходило под наблюдением инспектора из Министерства, я ненавидел эту женщину и, произнося заклинание, представил, как её увольняют. Пробуем ещё.

Новая информация давала больший простор для манёвра, и Северус, произнося заклинание, представил, как оба Поттера просят у него прощения, а он отказывает. Из кончика его палочки появилась крохотная летучая мышка и заметалась по классу. Долетев до доски, Патронус растаял.

— Прекрасно, пять баллов Слизерину, — Поттер улыбался. — Отличный Патронус.

Замечательное настроение Снейпа, образовавшееся после такой явной удачи, только усилилось, когда больше никто так и не смог добиться телесного Патронуса. Зато количество серебряных облачков сильно возросло.

— Теперь пятнадцатиминутный перерыв, и продолжим, — сказал профессор.

В перерыве разрешалось выходить из класса, но почти все остались на месте, тихо переговариваясь о результатах первой части урока. Профессор тем временем при помощи палочки отлевитировал маты так, чтобы они покрывали пол ровным слоем.

— Начнём, пожалуй. Так как безусловного успеха добился только мистер Снейп, то остальных попрошу встать к дальней стене, чтобы не мешать.

Северус почувствовал себя неуютно, оставшись в одиночестве посреди класса.

— Смотри, в этом ящике боггарт, который, увидев меня, примет вид дементора. Он будет пугать меня, но схожие ощущения испытают все присутствующие. Я начну на счет три. Один! — Сердце Северуса пропустило удар, дементоров он никогда не видел, но много читал и догадывался, какой монстр появится сейчас. — Два! — Снейп попытался сосредоточиться на умоляющих о прощении Поттерах, а не на ужасе, который он начал испытывать. — Три!

Профессор взмахнул палочкой. Из ящика поднялась фигура, завернутая в черный балахон, изъеденный прорехами. В сознании Северуса замелькали отвратительные образы из его жизни. Ладони у юноши взмокли, и в коленях образовалась неприятная слабость. Словно сквозь пелену тумана, он услышал крик Поттера: — Соберись, парень!

В каком-то — практически сомнамбулическом — состоянии Северус оторвал взгляд от зависшего под потолком дементора, вспомнил ощущение от получившегося Патронуса и проговорил: — Expecto Patronum! — Из палочки вылетело маленькое облачко. Монстр не исчез, но в голове у юноши слегка прояснилось.

— Riddikulus! — рыкнул Поттер и, взмахнув рукой, загнал боггарта обратно в ящик. В классе сразу же изменилась атмосфера — все заговорили одновременно, обсуждая увиденное. — Съешьте каждый по плитке, немедленно, — повинуясь взмаху палочки профессора, плитки шоколада оторвались от стола и поплыли к ученикам. Класс приобрел обычный вид. — Десять баллов Слизерину. Ты сегодня показал максимум. А теперь тезисно законспектируйте урок и можете быть свободны. Если кому-то будет нехорошо, мадам Помфри ждёт вас.

Северус вяло водил рукой по пергаменту, даже не стараясь писать аккуратно. Его не задевали шуточки Мародёров: Блэк с Поттером пересказывали друг другу прошедший урок, живописуя достижения Снейпа с неприятной стороны. Северусу было совершенно наплевать и на поздравления со стороны слизеринцев. Не вызывали интереса и внимательные взгляды профессора, поведение которого на этом уроке вообще было непривычным. На Северуса навалилась апатия — видимо, Патронус отнял слишком много сил. Хорошо, что именно в этот день больше никаких занятий не было. Снейп очень хотел обдумать события сегодняшнего урока, но, придя к себе, он упал на постель и проспал до ужина.

* * *

Приближался Хэллоуин — ученики, ожидая праздника, привычно посходили с ума. Видимо, решив, что до экзаменов ещё уйма времени, они занимались невообразимыми глупостями, даже обычно сдержанные слизеринцы постоянно обсуждали намечающееся торжество. Ходили слухи, что Дамблдор пригласит группу «Кривокрылые снитчи», что для такого придерживающегося традиций места, как Хогвартс, было равносильно революции. Ещё в ученическую среду просочилась информация о каком-то невероятном шоу, все подробности которого держались в секрете.

Северусу было не до тыкв, черепов и прочей ерунды, а также не до новаторских идей директора. Испытывать иллюзии насчет праздников он перестал ещё до поступления в школу. Он планировал посетить Хогсмид и купить недостающие предметы для учёбы, прийти на празднование, поужинать и попытаться исчезнуть до того, как в голову Поттера и его подпевал придет очередная гнусная идея. Если ещё год назад Северус и сам с удовольствием придумывал бы для них очередную мелкую каверзу, то теперь времени на это у него не было, да и особого желания тоже. Отомстить ему по-прежнему хотелось практически нестерпимо, а вот размениваться на разную ерунду вроде перекрашивания поттеровской шевелюры в цвета Слизерина — нет.

Человеческие желания иногда имеют свойство исполняться таким образом, что лучше бы они так и остались желаниями. На последнем перед праздником уроке зельеварения профессор Слизнорт попросил Снейпа задержаться после звонка.

— Мистер Снейп, вы одаренный молодой человек, ваши несомненные успехи в моём предмете радуют меня как учителя.

Слушая такую явную лесть, Северус криво улыбнулся: восхваления, пусть и заслуженные, его не обманули, профессору что-то от него требовалось.

— Вы знаете, что собирать листья алихоции необходимо ночью на Хэллоуин, обычно я занимаюсь этим сам или покупаю уже готовую, но в этом году я бы попросил вас меня подменить, разумеется, не бесплатно, — подтвердил подозрения Снейпа Слизнорт.

— Профессор, мне, естественно, небезынтересно получить опыт сбора редких ингредиентов самому, но вряд ли меня одного кто-то отпустит в Запретный лес, — было яснее ясного, что любящий комфорт Слизнорт просто не хочет сам идти ночью в холодный лес и заниматься трудоёмким сбором алихоции вместо того, чтобы праздновать в Большом Зале. И, в принципе, Северус был бы не против открывшейся перспективы, но получать отработку и снятые баллы из-за лени своего декана он не собирался.

— Ах, мой мальчик, если это единственное препятствие, то считайте, что оно решено. Профессор Поттер пойдет в Запретный лес вместе с вами, у него там какие-то дела, я не уточнял, какие именно, но он согласился проследить, чтобы с вами ничего не случилось.

Северусу показалось, что пол кабинета уходит из-под ног — меньше всего на свете ему хотелось идти ночью в Запретный лес с Поттером-старшим, и хоть после урока с вызовом патронуса профессор стал вести себя более терпимо, Снейп не собирался забывать, что этот человек превратил первый месяц седьмого года обучения в ад, и то, чьим дядей являлся Гарри Поттер.

Пытаясь придумать достойную причину для отказа, Северус молчал, а непривычно непроницательный для слизеринца Слизнорт истолковал его молчание по-своему:

— Вот и прекрасно, вы сходите в Хогсмид, поприсутствуете на ужине в честь праздника, посмотрите шоу-программу, задуманную директором, и пойдёте в лес. Читать инструкцию, как собирать алихоцию, вам, разумеется, не нужно. Оплата — один галлеон за десять унций листьев. Вас устроит?

— Да, сэр, устроит, — организация своих собственных исследований в зельеварении требовала немалых капиталовложений, и, услышав цену, Северус решил, что одну ночь с сопровождающим в виде Поттера он переживёт.

— Замечательно, хорошего дня, юноша, — с этими словами преподаватель зельеварения направился к выходу из класса.

Хэллоуин начался так, как и предполагал Снейп. В Хогсмиде он зашёл в книжный магазин и на заработанные варкой зелий деньги купил новый выпуск журнала «Зельеварение сегодня». В отделе редких изданий Северус увидел книгу «Окклюменция и легилименция. Секреты мастерства». Горько вздохнув, он провел пальцем по корешку книги, но купить её не решился — самостоятельно осваивать такие сложные науки было опасно. Северус обладал от рождения склонностью к ментальным дисциплинам, но из-за отца, ненавидящего магию, не имел возможности изучить их. Да и отсутствие средств не позволяло нанять преподавателя.

Зайдя ещё в несколько лавок, Снейп направился в сторону замка. Посещать что-либо развлекательное без Лили было неинтересно, а бесцельно гулять или праздно шататься по магазинам он не привык. Северус почти вышел из деревни, когда увидел группу магов, идущих в сторону «Кабаньей головы». Там были Поттер-старший, Джиневра Крам, идущая под ручку с хмурым черноволосым волшебником, и еще явно семейная пара: огненно-рыжий мужчина невероятно высокого роста и женщина с копной густых вьющихся волос.

Вся компания шумно переговаривалась и громко смеялась. Северус почувствовал привычное раздражение и что-то очень похожее на зависть — он до сих пор остро переживал потерю общения с Лили, и вид беззаботно радующихся людей не добавлял положительных эмоций. То, что один из радующихся — ненавистный профессор Защиты, только усугубляло негативные эмоции.

До вечера Северус читал купленный журнал и старательно не думал ни о каких веселящихся в Хогсмиде Поттерах: ни о старшем, ни о младшем. Большой зал был украшен к празднику нескончаемыми рядами тыкв, сетями волшебной паутины, летучими мышами и другими атрибутами Хэллоуина.

— Начнём, пожалуй, — когда все собрались на праздничном ужине, Дамблдор обвёл руками зал, и на тарелках привычно появилось угощение. — А пока вы едите, будет показано небольшое представление, которое нам любезно организовал профессор Поттер.

В голову Северуса пришла мысль, что профессор Поттер стал буквально в каждом дырявом котле затычкой. Потолок Большого зала заволокла тьма, единственными источниками освещения остались свечи на столах факультетов. Черноту зала резко распороли яркие лучи, и в полосе света перед столом преподавателей появились невысокого роста мужчины в непривычных взгляду англичан костюмах: брюках из обтягивающей ткани и жилетках, надетых на голое тело, открывающих мускулатуру, более подходящую воинам, чем артистам. Перед каждым стоял большой барабан.

Дальше началось самое удивительное шоу, которое когда-либо видел Северус. Артисты в итоге оказались скорее акробатами, чем музыкантами. Они совершали невероятные кульбиты, изображающие некий поединок, успевая бить в барабаны палками непривычной формы. В какой-то момент Снейп осознал, что мужчины колдуют — бой барабанов, кроме логичного и неожиданно приятного ощущения вибрации во всём теле, приносил с собой видения.

Нет, Северус не потерял ощущение реальности, он прекрасно осознавал, что находится в Большом зале, ест праздничную еду и смотрит представление, но вместе с этим ему казалось, что перед глазами появляются призрачные образы его мечтаний. Снейпу виделся он сам — обладающий превосходной лабораторией, хорошо одетый, добившийся признания и почёта. А ещё с ним был кто-то, кому он небезразличен, кто прислушивается к нему просто так, потому что этому кому-то интересен сам Северус. Лица незнакомца было не разобрать, и Снейп грустно вздохнул, понимая, что свою лабораторию, почёт и достаток он заработает талантом и упорным трудом, а уверенности, что когда-нибудь найдется человек, интересующийся им самим, у него не было.

Барабаны резко смолкли, видения оборвались, многие ученики и некоторые учителя разочарованно вздохнули, и после минутной заминки зал сотрясли громкие аплодисменты. Северус задумался над увиденным: было довольно странно, что все эти мечты носили положительный характер — месть в продемонстрированных ему образах так и не появилась.

Дамблдор поднялся снова.

— Нам показали удивительное представление: вы видели то, к чему надо стремиться, то, к чему у вас есть предрасположенности, то, чего вы можете достичь. А теперь, когда все наелись и получили пищу для размышлений, давайте отвлечемся.

Появились «Кривокрылые снитчи», ученики зашевелились, вставая из-за столов, Северус же остался сидеть на месте — трястись под нелепую музыку он не собирался, с большим удовольствием он бы обдумал увиденное. На его плечо легла тяжёлая ладонь, и, обернувшись, Северус увидел зеленые глаза, очки-велосипеды и все остальные составляющие части нелюбимого преподавателя.

— Нам пора, — по губам Поттера прочёл Северус. Вздохнув, он поднялся, и они покинули Большой зал, выйдя через узкую дверь за преподавательским столом, чтобы не столкнуться с танцующими. Они быстро шли по пустым коридорам в сторону выхода из замка.

— Тебе надо что-нибудь взять для обдирания своих кустов? — спросил Поттер. От одного этого вопроса губы Северуса ехидно скривились. — И можешь не гримасничать, я в зельеварении не разбираюсь, я уже это говорил. Гербология тоже прошла мимо меня.

— Я всё взял заранее, сэр, — специальные холщовые мешочки уже лежали у Северуса в кармане. — Я смогу собирать листья алихоции только первые полчаса после полуночи, собранные позже они теряют свои свойства, — уточнил на всякий случай Снейп максимально презрительным тоном.

— Отлично. Тогда пошли. Я как раз успею закончить своё дело.

Они вышли из ворот замка и направились в сторону хижины Хагрида и чёрного леса, тревожно раскачивающегося под октябрьским ветром.

Глава опубликована: 22.07.2016

4.

— Тебе понравилось представление? — голос Поттера был жизнерадостным и безумно раздражал. Северус упорно молчал, обсуждать что-либо не хотелось. — Одна из разновидностей ментальной магии родом из Ямагата. Это в Японии. Такую магию используют для расставления приоритетов у японской молодёжи. Ты почерпнул что-нибудь полезное для себя?

Проигнорировать прямой вопрос Северус не мог — ещё не хватало, чтобы Поттер назначил отработку за непочтение к преподавателю, поэтому он пробормотал практически себе под нос: — Да, сэр, — Северусу на самом деле было бы интересно узнать про самобытную магию в других странах, но не от Поттера же. — Не хочу прерывать ваш рассказ, но потрудитесь просветить меня, в чем будет заключаться ваше дело?

— А ты любопытный, — хмыкнул профессор.

— Не приписывайте мне того, чего нет, — ощерился Снейп, — просто не люблю участвовать в том, о чем не имею представления, — и уже гораздо тише, чтобы профессор не услышал за шумом леса, в который они наконец вошли, пробормотал: — А ты точно ничем приятным ночью в Хэллоуин заниматься не будешь, идиот.

— Ну, можешь считать, что я тут тоже за ингредиентами. Мне надо поговорить с кентавром Магорианом. Теперь давай помолчим, а то пропустим что-нибудь важное.

Северус в раздражении шёл за профессором — встречаться с кентавром ночью явно не было пределом его мечтаний.

Освещаемая Люмосом тропинка петляла между узловатых корней, Снейп оглядывался по сторонам в поисках алихоции. Прошло не меньше получаса, прежде чем он наконец-то увидел несколько невысоких деревьев с узкими листиками, раздвоенными на концах.

— Сэр, мы нашли то, что искали, — он указал кончиком палочки на ближайшее деревце. — Tempus. До полуночи ещё почти час.

— Угу. Не вмешивайся ни во что, тебя не тронут. Ты станешь совершеннолетним в январе, я специально посмотрел, а кентавры не трогают "жеребят".

Северус и без дурацких предупреждений не собирался ни во что вмешиваться, но от слов профессора стало неуютно.

В лесу не было тихо: шуршала листва, скрипели стволы деревьев, премерзко кричали какие-то ночные птицы. Было довольно промозгло, и Снейп, чтобы согреться, растирал ладони. Поттер больше не стремился поговорить, хмуро вслушиваясь в малоприятные звуки. В какой-то момент профессор напрягся и резко обернулся, Северус последовал его примеру и увидел выходящих на поляну кентавров.

У Снейпа возникло желание стукнуть Поттера чем-нибудь тяжелым — он предпочёл бы никогда не встречаться даже с одним существом, помеченным в классификации четырьмя иксами, а уж целый табун кентавров, появившийся из-за деревьев, мог испугать кого угодно — его ладони неприятно вспотели.

— Добрый вечер, — проговорил Поттер довольно громко, — благодарю, что согласились встретиться.

— Наша встреча была предсказана, — голос высокого кентавра с гнедым телом был раздражённым, — жаль, что вы пришли сюда взять то, что вам не принадлежит.

— Магориан, я предпочту оплатить то, что хочу забрать, и тогда оно будет мне принадлежать, а молодой человек пришел всего лишь собрать ингредиенты для зелий, и вы не станете ему в этом препятствовать, он не посягает на ваши знания или угодья. Эта часть леса общая.

— Какую плату ты можешь нам предложить, человек, и что хочешь получить? — уточнил тот же кентавр. — На твоём месте я бы не доверял такому спутнику — он тёмный маг и испытывает к тебе неприязнь.

— Любую плату, которую потребуете, я заплачу с удовольствием, так что выбирайте сами. Мне необходима кровь кентавра, собранная мной самим, для артефакта слежения.

Большинство кентавров возмущенно вскинулось — Поттер попросил у них явно что-то недопустимое, зато неблагонадежность Снейпа была мгновенно забыта.

— Поединок! Поединок! — ревели кентавры. Магориан поднял руку в предупреждающем жесте, и Северусу захотелось оказаться как можно дальше от этих агрессивных существ.

— Ты забываешься, Гарри Поттер! То, что ты сделал в прошлом, не защитит тебя сейчас. Сделаем так: поединок будет платой. Победишь Бейна без магии — получишь то, за чем пришёл, не победишь — пройдёшь через строй. Подумай, пока можешь отказаться, — заключил Магориан. — Кстати, почему ты не взял кровь у Фиренца — предатель работает в вашей школе, позоря наш род.

Северус был рад, что на него не обращали внимания, он помнил — что бы ни случилось, его тронуть не должны, но присутствие рядом толпы разъяренных кентавров пугало. Вероятность того, что Поттер послушает разумное предложение не вступать в поединок, отказавшись от своей просьбы, была ничтожно мала. Видимо, заниматься опасной бесполезной ерундой было семейной чертой.

— Меня устраивает цена. Я не просил Фиренца по нескольким причинам, но основная: я не собираюсь ссориться с вами, проявляя неуважение.

Напряжение среди кентавров ушло. Существа расступились, образовав круг, на середину которого вышел крупный черноволосый кентавр — скорее всего, Бейн. Выражение лица у него было совершенно дикое, он переступал копытами и стегал себя хвостом по бокам, выглядело это весьма грозно. Из-за облаков показалась луна, и место боя стало видно гораздо лучше.

Северус посмотрел на Поттера, отдающего свою палочку Магориану, и понял, что профессор не использовал мазь от хромоты — видимо, бой будет не в его пользу. Это вызвало бы удовлетворение, если бы Северус не находился в непосредственной близости от поединщиков. Вынесли два кнута. И Снейпу стало окончательно не по себе: он всего лишь хотел собрать алихоцию, а в результате...

— Начали, — рявкнул Магориан.

Бейн, не медля ни секунды, рассёк воздух кнутом, стараясь ударить человека. Поттер резко сместился на небольшое расстояние, и кнут пропорол землю. Кентавры одобрительно взревели. Северус поймал себя на том, что нервно сжимает палочку в кармане. Раздосадованный первой неудачей Бейн встал на дыбы и попытался достать Поттера копытами, в ответ тот взмахнул кнутом, кончик которого слегка задел кожу на лошадином животе, от боли Бейн промазал, ударив ногами в землю.

Противники не давали друг другу времени на отдых. Поттер старался не нагружать ногу, больше орудуя кнутом, передвигаясь только тогда, когда необходимо было уклониться. Бейн, разозлённый тем, что не смог быстро одолеть человека, действовал грубо и предсказуемо, но вкладывал в атаки столько усилий, что Поттеру было явно тяжело. В какой-то момент кентавр всё же умудрился лягнуть противника задними копытами, тот попытался увернуться, но не совсем удачно — одно из копыт на излёте ударило его в бок.

Поттер осел на землю, но ненадолго — когда Бейн повернулся, чтобы оценить результат своей атаки, тот был уже на ногах. Поединок длился и длился: кентавру несколько раз крепко досталось, и на его лощеных боках вспухли рубцы, Поттер получил копытами в другой бок и пропустил один удар кнута по бедру.

В какой-то момент кентавр снова встал на дыбы, целясь в голову противника. Если в предыдущие разы Поттер уклонялся от таких атак, то теперь он сам бросился под копыта Бейну, взмахнув кнутом, конец которого обвился вокруг передних ног кентавра. Оказавшись под лошадиным животом, Поттер резко дернул правую руку вниз, и Бейн завалился на бок, выпустив оружие из рук и рыча от боли. Подобрав кнут противника и держа в натяг свой, спеленавший ноги кентавра, Поттер слегка склонил голову и выжидательно посмотрел на Магориана.

— Ты победил, — сказал Магориан, остальные только кивнули. Поттер ослабил натяжение кнута, и Бейн смог подняться. На пястях его передних ног кожа была сильно содрана. — Возьми то, за чем пришёл, — Магориан протянул свою руку тыльной стороной запястья вверх в сторону победителя.

Поттер вытащил пузырёк и небольшой узкий кинжал. Кентавры один за другим начали покидать поляну, они не высказывали неудовольствия, очевидно, удовлетворившись платой. Северус был рад, что всё закончилось, но победа Поттера раздражала. Хотя Снейп не желал бы и победы кентавра.

— Благодарю за оказанную честь, — Поттер, подойдя к Магориану, сделал надрез и подставил пузырёк под тонкую струйку крови.

— Хорошо, что ты это понимаешь, Гарри Поттер, — выражение на лице кентавра было бесстрастным, и он вернул палочку её хозяину. — Я хочу ещё раз акцентировать внимание на твоём спутнике, я бы не советовал ему доверять. У него дурные мысли, — голос Магориана звучал осуждающе, и Северусу стало почему-то неприятно, хотя мнение даже не человека его вообще не должно было интересовать.

— Благодарю ещё раз. Всего доброго тебе и твоему народу. А неприязнь моего спутника я как-нибудь переживу.

Магориан кивнул на прощание и скрылся во мраке леса.

Поттер прохромал к ближайшему дереву и, тяжело дыша, привалился к стволу. Помогать ему Снейп не собирался — профессор целиком и полностью был сам виноват в своём состоянии. Именно в этот момент листики на алихоции начали светиться слабым голубоватым светом. Северус бросился к ближайшему деревцу, у него было всего полчаса, и чем больше он соберет, тем лучше. Не обращая внимания на возящегося в полуметре от него Поттера, Снейп отрывал листики, прокручивая каждый за черенок три раза по часовой стрелке и один против.

Северус отметил, что руки у него дрожат — видимо, встреча с кентаврами плохо отразилась на его самоконтроле, да и тяжело дышащий рядом Поттер, на которого он усердно не смотрел, неимоверно нервировал. Когда деревца перестали мерцать, последний мешочек с листиками был завязан и спрятан за пазуху. Северус обернулся к профессору.

— Ты закончил. Отлично, — голос Поттера был сиплым и надтреснутым, а Снейп так устал, что даже порадоваться проблемам ненавистного профессора не мог — ему слишком сильно хотелось в замок.

— Неужели вам так нужна была эта чёртова кровь? — почти прошипел Северус. Его злило только то, что из-за ранений Поттера они не скоро попадут обратно.

— Нужна. Вот скажи, зачем ты собирал листочки для Слизнорта? Ты слизеринец, значит, у тебя есть какой-то свой интерес, — непоследовательно спросил преподаватель, неожиданно поднимаясь на ноги. — Я отдохнул, и мы можем идти. Сломано было всего три ребра, я их залечил, всё остальное подождёт до замка.

— Я хочу открыть свою лабораторию, для этого мне нужны средства, а Слизнорт оплатит мне сбор алихоции так же, как Дамблдор оплачивает зелья для больничного крыла, — зло бросил Северус. Его невероятно раздражала необходимость отвечать на вопросы преподавателя.

— А в своей лаборатории ты, очевидно, собираешься варить зелья, потому что к этому у тебя талант, — полюбопытствовал Поттер.

— Да, — буркнул Северус.

— Так вот, у меня талант к артефакторике, и это единственное, что доставляет мне удовольствие. Я не собираюсь всю жизнь бегать и ловить тёмных магов, — отрезал Поттер. Больше он ничего не сказал, резво захромав вперед по тропинке.

До ворот замка они дошли в неуютном молчании, Северус и сам не мог понять, почему тишина угнетала его всю дорогу, если в начале прогулки он многое бы за неё отдал. Зато он мог спокойно обдумать произошедшие события и пришёл к выводу, что больше никогда никуда не пойдет ночью с профессором Поттером. Ещё в голову пришла странная мысль, что Поттер-младший, да и не только он, многое отдал бы за такое приключение, а Северус мечтал, чтобы оно никогда не повторялось.

Уже перед воротами Поттер остановился и спросил: — Ты же хороший зельевар, значит, можешь сварить всё что угодно? А зелье стазиса?

— Смогу, но явно не у себя в отведенной каморке, для такого зелья требуется камин или печь, много дорогих ингредиентов и время. К тому же зачем варить зелье стазиса, если легче наложить заклинание?

— Затем, что один особый отдел Министерства присылает мне те артефакты, с которыми они не могут разобраться, и, опустив такой артефакт в зелье стазиса, я смогу безбоязненно брать его руками. Я надеялся, что зелье будет варить Слизнорт, но он окончательно обленился. Так что если бы ты взялся, я бы предоставил все перечисленные условия. Назови свою цену, я заплачу столько, сколько скажешь. Сможешь открыть свою лабораторию на пару лет раньше.

Снейпу казалось, что Поттер издевается или пытается его как-то подловить, чтобы сделать гадость. Мысль о том, что профессор действительно закажет у него такое зелье, была абсурдной.

Видимо, события этой ночи были чересчур впечатляющими для непривыкшего к такому Северуса, он не выдержал и высказал: — И зачем же вам помогать мне? Можно купить уже готовое зелье. Вас же предупредил кентавр, что доверять мне не стоит, вроде бы вы в силу профессии должны ловить тёмных магов, а не заказы у них делать. Для всего волшебного мира солнце светит из вашей задницы, любой зельевар удавится за такой заказ — зелье для самого Героя.

К удивлению Северуса, Поттер не обиделся, он откинул со лба спутанные пряди волос и засмеялся.

— Злюка, — Поттер продолжал улыбаться. — Давай так: ты подумаешь и примешь решение, называй любую цену. И ещё: я не ловлю тёмных магов только потому, что они тёмные маги — Лютный переулок ими битком набит, и не из-за того, что в Аврорате не хватает работников. Тёмный маг может облегчить боль или спасти жизнь, а светлый — убить или покалечить. Если ты не убиваешь младенцев, не приносишь человеческие жертвы и не используешь непростительные, мы можем стать даже друзьями, — (Северус поперхнулся от одной только мысли), — если сомневаешься, лорд Драко Малфой — мой хороший друг, хотя мы и воевали с ним все семь лет обучения в Хогвартсе, с его сыном Люциусом ты должен быть знаком.

Профессор довёл совершенно выбитого из колеи Снейпа до входа в гостиную Слизерина. Уже лёжа в кровати, Северус решил, что подумает обо всём завтра.

* * *

А на следующий день для Снейпа стало мерлиновым откровением то, что каким-то невероятным образом об их ночном походе узнала вся школа. И это не та слава, которая могла бы доставить удовольствие. Даже Слизнорт, оплачивая алихоцию, нёс какую-то восторженную ерунду о замечательных приключениях. Старшекурсники же, как подозревал Северус, вообще готовы были убить за подробности из первых рук.

У Снейпа не было желания удовлетворять чьё-то праздное любопытство, поэтому после пятого дурацкого вопроса за завтраком он покинул Большой зал на максимально допустимой скорости, чтобы это не считалось бегством, и заперся у себя в комнатке. На занятия идти в субботу необходимости не было, Северус решил всё-таки обдумать безумное предложение Поттера. С одной стороны, делать что-либо для профессора не хотелось абсолютно, но с другой... ведь никто не обещает, что в будущем все заказы на зелья будут приходить только от приятных ему людей, коих можно было пересчитать по пальцам, а материальные перспективы от варки такого зелья были слишком заманчивы.

Северус решил, что просто запросит ту же цену, которую бы выставил дипломированный зельевар — Поттер же сам предложил назвать любую сумму. Это действительно сильно приблизило бы его к осуществлению замыслов по открытию личной лаборатории. Хотя, конечно, проводить с профессором почти каждый вечер в течение месяца — явно не предел его мечтаний. Но он же не глупый гриффиндорец (это они сначала делают, а потом думают), он хитрый, изворотливый и попытается выжать из ситуации максимум.

Приняв решение, Северус достал с полки «Темные отвары и зелья» Бродерика Льстивого — благо Дамблдор разрешил взять книги по зельям из Закрытой секции библиотеки — и открыл нужную страницу, где подробно описывалось зелье Stasis Sanguis. Идти неподготовленным он не собирался, поэтому, пропустив обед, тщательно изучил все компоненты, аккуратно переписал рецепт и даже в общих чертах продумал, как можно его модифицировать для более длительного эффекта.

С окончательным решением Северус планировал пойти к профессору на следующий день, но Поттер не был бы Поттером, если бы дал столько времени на раздумья. В дверь довольно резко постучали, Северус недовольно поднялся с кушетки, на которой читал, пытаясь более полно понять предстоящую задачу.

— Привет, — лицо профессора Поттера светилось таким удовольствием, как будто Северус уже согласился, — я войду?

— Полагаю, у меня нет возможности помешать вам, — скорее по привычке огрызнулся Снейп — на самом деле разговаривать на своей территории было гораздо легче.

— Нет, ну тут-то нам просто удобнее будет поговорить, — Поттер с явным интересом и довольно беспардонно оглядел небольшое помещение. — Так что ты решил? Будешь варить зелье?

— Да, за триста галлеонов без учёта ингредиентов, сэр, — Северус приложил максимум усилий, чтобы не зажмуриться от собственной наглости.

— Замечательно, Аврорат их всё равно задницей ест, так что по рукам, — легко согласился Поттер. — Сколько там оно варится?

— Если сразу достану всё необходимое, чего обещать не могу, то около месяца.

И этот месяц обещал быть трудным.

— Вообще здорово — у меня как раз есть остатки, на месяц должно хватить. Дай мне список ингредиентов, отдел Снабжения завтра всё доставит в лучшем виде.

Беззаботность этого человека злила Северуса: Поттер забрал список и даже не засомневался, что может чего-нибудь не достать — толчёная скорлупа яиц химеры могла идти только контрабандой.

— Составляющие должны быть максимально свежими, — решил уточнить Северус, так как уже понял, что Поттер не преувеличивал, когда говорил, что не разбирается в зельеварении абсолютно.

— Да не вопрос, скажешь достать золотого сниджета — достану. Должны же у нас с тобой быть преимущества, раз мы делаем что-то для Министерства.

— Я смотрю, правила не для вас писаны, сэр, — буркнул Северус и еще тише добавил: — Видимо, семейное.

— Ну это смотря какие, — и Поттер подмигнул. Снейп из последних сил сдерживался, чтобы не закатить глаза. — Я очень рад, что ты согласился. Давай так: утром после завтрака приходи ко мне в кабинет, допуск на тебя я поставлю. Организуем тебе место для работы.

Остаток дня Северус собирал свои инструменты: ступки с пестиками, песочные часы, ножи и доски для разделки ингредиентов и множество других вещей, необходимых в работе. Сложив всё необходимое в каменный котёл (слава Моргане, такой имелся в наличии — просить Поттера достать ещё и котёл не хотелось), он снова взялся за чтение рецептуры.

* * *

На следующее утро Северус под любопытными взглядами учеников левитировал наполненный котёл из подземелий на третий этаж к кабинету профессора. Он не знал, каких богов надо благодарить, но никто из ненавистной четверки ему не попался, а встречные если и комментировали его передвижение с летящим котлом, то все реплики были скорее удивленными. Так что по крайней мере гордость Снейпа не пострадала, чего он опасался, думая, что Поттер предупредит своего племянника о том, что Северус будет варить ему зелье, и гриффиндорец с дружками устроят ему какую-нибудь пакость по дороге.

Остановившись у кабинета, Северус уже было собирался постучать, но тяжелая дубовая дверь сама открылась, словно приглашая. Зайдя в помещение вместе с парящим перед ним котлом, Снейп огляделся и был сильно удивлён — кабинет выглядел таким же пустым, как и класс Защиты, никаких личных вещей преподавателя не наблюдалось, складывалось впечатление, что им вообще не пользовались.

Аккуратно поставив котёл на пол, Северус пытался понять, что ему делать дальше. Камина, в котором он предположительно будет варить зелье, не обнаружилось, видимо, профессор отведёт его куда-то ещё. Вдруг совершенно безликий книжный шкаф, наполненный учебниками, отъехал в сторону, и в образовавшемся проёме показалась всклокоченная голова Поттера-старшего с мутными со сна глазами. Профессор яростно зевал и тёр виски.

— Извини, я проспал, — констатировал очевидное Поттер, — заходи и котёл свой тащи. Осматривайся, я сейчас приду.

Зайдя в проем за шкафом и поставив свои вещи у входа, Северус ошарашенно огляделся: он попал в лабораторию артефактора. Помещение оказалось огромным и совершенно безумным. В одну из стен были вмонтированы рядом два камина, зачем это могло понадобиться, было не ясно, но перед ними стояли четыре довольно уютных кресла. На чугунных подставках вдоль другой стены обнаружились котлы с разными зельями — Снейп идентифицировал зелье сна без сновидений, зелье стазиса и ещё несколько отваров, приготовление которых требовало высокого мастерства.

Ещё в помещении стоял диван со смятым пледом и подушкой, Северус отвёл глаза, продолжая осмотр. Вдоль последней стены обнаружились полупустые стеллажи — скорее всего, Поттер просто не успел их захламить. Всё остальное пространство было заставлено столами с разнообразными инструментами, рядом с каждым из них стояли каменные ящики, неприятно напоминающие саркофаги. В дальней стене было три двери, из одной внезапно появился Поттер — с мокрыми волосами, в растянутой майке и драных джинсах.

— Ты говорил, что тебе нужен камин. Твой правый, он не подключён к каминной сети, и в самый ответственный момент оттуда никто не появится, я его использую для нагрева заготовок для артефактов, — профессор расчищал ближайший к камину стол, перемещая вещи, лежащие на нём, на другие столы.

— Как же вы обойдётесь без него? — Северус установил на освободившееся место свой котёл.

— Горелкой воспользуюсь — не так удобно, но это ерунда, вот тебе стол, стул, тумбочка и вон тот пустой стеллаж. Думаю, должно подойти. Если есть ещё пожелания, обращайся, — Поттер улыбнулся настолько широко, что Северус смутился: раньше ему так улыбалась только Лили, он даже занервничал.

От неловкости его спас вспыхнувший зелёным камин, откуда вышла высокая, строгая на вид женщина, в руках у неё была деревянная коробка, обвязанная бечёвкой.

— Доброе утро, — женщина положила коробку на ближайший стол.

— Познакомься, Северус, это мадам Сьюзен Боунс, она глава отдела Снабжения. Сьюз, это Северус Снейп, он и будет варить мне зелье. А почему ты пришла сама?

— Приятно познакомиться, молодой человек. Гарри, обычно тебе зелье варила Гермиона, и я не сомневалась в её компетентности, но сейчас она в положении и не может вдыхать вредные испарения. Я должна лично убедиться, что молодой человек сможет справиться с задачей и не испортит компоненты, — дама резко обернулась к Снейпу и без передышки выпалила: — Время распада желчи броненосца на воздухе?

— Двадцать семь минут, при нагреве — четырнадцать, — быстро отчитался Северус; эта женщина ему определенно понравилась.

— Способ нейтрализовать взвесь от рассыпанных когтей мантикоры? — глаза женщины слегка потеплели.

— Распылить настойку из коры волшебной рябины и применить очищающее заклятие.

— Как вы нарежете сердце радужного моллюска?

Поттер наблюдал за ними с явным удовольствием, но теперь это не раздражало и не смущало, Северус понимал, что отвечает на вопросы чётко и правильно.

— Серебряным кинжалом, разрезав его от второго желудочка до седьмого.

— Ну что же, я думаю, мои ингредиенты в надёжных руках, — мадам Боунс повернулась к Поттеру. — Видимо, он справится. Но почему ты не уговорил Слизнорта? Мне казалось, что он для тебя сделает всё что угодно, ты ведь входил в клуб Слизней, несмотря на полное незнание его предмета, и вообще...

— И вообще, я Гарри Поттер, ага, Сьюз, — ответил Поттер довольно резко. — Гораций так обленился, что клуба Слизней больше нет, ингредиенты он сам не собирает, гоняя студентов за ними по ночам в лес, я как-то не хочу доверять зелье человеку, который может банально проспать какой-нибудь важный этап. И я решил дать дорогу молодым.

— Я поняла. Тогда всего вам хорошего. Если понадобится что-нибудь еще, пришли сову. Гарри. Мистер Снейп. До свидания, — женщина кинула в разожженный камин горсть дымолётного пороха и исчезла.

— Какой же ты молодец! Произвести впечатление на Сьюз — это дорогого стоит. Сейчас время обеда, давай пока закончим, если у тебя будет время, приходи вечером — разберешь ингредиенты.

Снейп на секунду даже пожалел, что этот человек состоит в родстве с Джеймсом Поттером, но решил отогнать эти мысли, явно вызванные нестандартностью ситуации.

«Он тоже враг», — идя на обед, говорил себе мысленно Северус. Он ещё попытался отругать себя за бесхребетность — менять своё отношение к профессору он не собирался, поддавшись на неуклюжую похвалу и неплохое отношение.

Глава опубликована: 25.07.2016

5.

Вечером Северус отправился в лабораторию сразу после ужина. Там никого не было, и он ещё раз внимательно всё осмотрел, на этот раз замечая множество мелких деталей, главной из которых оказался довольно едкий сложносоставной запах. Вся комната пропахла палёным рогом, кислотами, жжёным деревом, калёным металлом и травами.

Решив, что не пялиться сюда пришёл, Северус сел за выделенный ему стол и принялся разбирать коробку, принесённую мадам Боунс. Разглядывая ингредиенты, он дал себе слово, что когда у него будет своя лаборатория, поставщик ингредиентов будет этот же. Всё было упаковано в коробочки, пузырьки и мешочки, подписано и рассортировано. Открыв баночку с глазами лукотрусов, Северус растер один в пальцах и убедился, что они самого лучшего качества. Он заканчивал расставлять ингредиенты на выделенном ему стеллаже, когда появился Поттер.

— Добрый вечер, сэр, — Северус продолжил организовывать пространство для работы.

— Привет. Я с утра забыл рассказать тебе, что тут где, — Поттер указал рукой на стену с тремя дверями. — Вот за той дверью ванная комната с удобствами, можешь пользоваться, остальные две — это мои личные комнаты, туда не ходи, там спальня и спортзал, хотя спортзал тоже в твоём распоряжении.

— Спасибо, но нет. Мне хватает ваших занятий два раза в неделю, — огрызнулся Северус. Вообще-то, в последние пару недель у него даже стало что-то получаться, и после занятий он ощущал усталое удовлетворение, а не ломоту во всём теле, как в первые дни.

— Ну неужели тебе не нравится? Ты даже бегать начал нормально, и только не говори, что не получаешь от этого удовольствия, всё равно не поверю, — профессор сел за один из замусоренных столов и достал кипу пергаментов. — Какой кошмар, сейчас проверять всю эту муть.

— Знаете, сэр, единственное, что радует в ваших спортивных занятиях — это то, что через месяц они закончатся и их не будет всю зиму, — не удержался от шпильки Северус.

— Ой, не спеши, их не будет на открытом воздухе. На четвертом этаже уже объединены несколько пустующих классов, а объявление о занятиях будет вывешено дополнительно. Я не ахти какой учитель контактного боя, как из Джин никакой преподаватель по магической йоге, так что зимой вас ждут другие учителя, вам понравится, — Поттер умудрялся и говорить, и что-то исправлять в контрольных.

— Зачем нам вообще это всё нужно? Можно подумать, вы, пока учились в школе, занимались чем-то подобным, — Северус установил треногу в камин и зафиксировал на ней котёл.

— Нет, только в квиддич гонял. А когда на седьмом курсе вынужден был целый год таскаться по лесам и болотам, сильно пожалел, что так плохо физически развит. Ты сейчас скажешь, что с трудом представляешь, что тебе придётся заниматься чем-то подобным, я тоже, но я привык делать всё по максимуму. Мне сказано вас обучить, и я буду учить всему, что знаю сам. Ладно, это всё лирика, — Поттер так черкал в проверяемых работах, что уляпался красными чернилами. — Совсем забыл. Тивин! — перед столом Поттера появилась древняя домовуха в красивом бледно-зелёном полотенце с вышитым чертополохом по канту.

— Хозяин, вы звали, — эльфийка поклонилась. Северус никогда раньше не видел домовика так близко: хогвартские эльфы слишком быстро исчезали, не позволяя себя как следует рассмотреть.

— Тивин, это Северус, он будет варить для меня зелье и проведёт здесь минимум месяц. Будешь выполнять его поручения, приносить ему еду, если будет такая необходимость. Это всё.

Эльфийка поклонилась ещё раз — теперь и Снейпу тоже — и исчезла с лёгким хлопком.

— Зачем вы это делаете? — не выдержал Северус: давать ему домовика в помощь — это было уже слишком похоже на сказку, а в них он давно не верил. — Если бы я не знал, что вам это не нужно, я бы решил, что вы пытаетесь меня подкупить хорошим отношением.

Поттер рассмеялся:

— Слизерин — это диагноз, видимо, как и Гриффиндор. Ничего такого я не делаю. Просто меня тут частенько не будет, или я буду занят, и мне не хотелось бы, чтобы ты ждал моего возвращения, если тебе что-нибудь понадобится. Да и Тивин только рада помочь.

— Тогда спасибо, — проявлять неблагодарность всё-таки было не самой лучшей идеей. На самом деле Северусу было приятно, что кто-то заботится о его удобстве, но, разумеется, он бы никогда этого не признал. Он закончил расставлять всё необходимое, да и до отбоя оставалось пятнадцать минут. — Доброй ночи, сэр.

— Ага, и тебе, Северус, — Поттер махнул рукой и уткнулся в очередную ученическую работу. — Какая галиматья! — Последнее, что услышал Снейп, покидая лабораторию.

* * *

Целую неделю по вечерам, исключая вторник и пятницу со спортивными занятиями, Северус ходил варить зелье к Поттеру совершенно спокойно — профессор всё время что-то выпиливал из огромного рога неизвестного животного, не обращая внимания на Снейпа, полностью погрузившись в своё занятие. Но, придя в субботу с утра проверить, как готовится основа, Северус, к своему неудовольствию, обнаружил в лаборатории Поттера-младшего — старшего при этом не наблюдалось — который вальяжно растянулся на кушетке и вертел в руках какую-то заготовку. Решив игнорировать бездельничающего лоботряса, Снейп прошёл к камину и начал в очередной раз перемешивать густеющую жидкость.

— Молодец, Нюнчик, совершенно никакого воспитания, даже не поздоровался. Сразу видно, что ты рос в хлеву.

Северуса передёрнуло от одного звука этого голоса.

— Идиот, зато ты образец воспитания — лежишь в обуви, — процедил он сквозь зубы.

— А ты тут действительно зелье варишь. Скукота. А то я подумал, что ты с голодухи решил заработать, раздвигая ноги.

Северус даже не сразу осознал, о чём говорит Джеймс, и не успел ответить.

Зато появившийся в этот момент из двери в ванную Поттер-старший всё понял правильно. Угрожающе рыкнув, он сдернул своего племянника с кушетки, схватил рукой за шею и довольно грубо потащил в сторону кабинета. Промчавшись мимо Северуса, профессор вытолкнул Джеймса сквозь проём и с оглушительным грохотом задвинул за собой шкаф, бросив на прощание: — Скоро вернёмся, подожди.

Северус уставился на закрытый проём, загороженный изнанкой шкафа. Разъярённый Поттер-старший не наложил заглушающее, и до Снейпа долетало каждое его слово. Ответов Джеймса слышно не было, но Северусу, чтобы испытать шок, с лихвой хватало и того, что ревел профессор:

— Ты, паршивец, перешёл все границы! ... Совсем мозги растерял? То, что ты ляпнул, идиот, в первую очередь унижает меня, а не Северуса — я никогда не дотронусь до ученика в интимном плане. ... Ты считаешь, что заниматься со мной сексом так ужасно, что пытаешься унизить этим? ... Я глава нашей семьи, и, оскорбляя меня, ты совершаешь ошибку. Я не леди Вальпурга, с гобелена не выжгу, но непочтения тоже не потерплю! ... Если я когда-нибудь всё-таки найду человека, с которым захочу прожить жизнь — не важно, даже если им окажется самый тёмный маг на свете — и ты скажешь ему нечто подобное, то сильно пожалеешь! ... Я долго терпел вашу взаимную вражду, считая, что это не моё дело, но ты разозлил меня! В наказание за твой идиотизм я забираю у тебя мантию-невидимку, принесёшь её вечером. И нечего на меня так смотреть! ... Как у тебя язык повернулся ставить кому-то в укор попытку заработать? ... И ты ещё обвинял Северуса в недостатке воспитания, хотя твоим давно пора заняться! Сейчас ты пойдёшь обратно и попросишь прощения — вежливо, а не сквозь зубы. Ты понял меня, Джеймс Карлус Поттер?!

Северус стоял, оцепенев, сжимая обеими руками черпак для помешивания зелья и выставив его в защитном жесте. Он гипнотизировал взглядом вход, ему просто не верилось, что Поттер-младший получил хоть какое-то взыскание, да ещё и от собственного родственника. Шкаф отъехал, и в помещение — с глазами посаженного на кол филина — ввалился Джеймс: видимо, произошедшая выволочка и для него была полной неожиданностью. Следом вошел профессор с раскрасневшимся от крика и злости лицом.

Северус опустил руки с черпаком и прищурился. Ему было интересно, как Джеймс Поттер будет просить у него прощения.

— Извини, пожалуйста, — громко и чётко сказал тот, видимо, не рискнув перечить своему дяде.

— За что именно? — неприятно улыбаясь, уточнил Снейп: безнаказанно издеваться над гриффиндорцем было невероятно приятно.

— За грубые слова и попытку оскорбить. Извини, — звонко сказал Поттер-младший.

Северус просто кивнул, принимать извинения он не собирался. Посмотрев в лицо своего школьного недруга, он обнаружил там совершенно ожидаемую, ничем не прикрытую злость.

— Так, ладно, заканчиваем этот детский сад, — профессор встал между юношами, испепеляющими друг друга взглядами. — Джеймс, чего ты ко мне пришёл в субботу с утра? Явно не за тем, чтобы наговорить глупостей Северусу.

— Я хотел поговорить насчёт Лили, но лучше я приду, когда ты будешь один и не в таком скверном расположении духа, — Джеймс направился в сторону выхода. Северус даже удивился, что упоминание о близких отношениях бывшей единственной подруги и придурка Поттера больше его не задевает.

— Ага, давай. Про мантию не забудь, я не собираюсь отменять наказание, — голос Поттера-старшего стал более спокоен. Его раздражающий племянник угрюмо попрощался и вышел.

Северус вернулся к перемешиванию основы, а профессор прошёл к одному из кресел и тяжело опустился в него.

— Я тоже должен попросить у тебя прощения. Провалы в воспитании Джеймса — это большей частью моё упущение.

Северус повернулся к Поттеру и скептически приподнял бровь — сегодня был прямо невероятный день, когда оба Поттера признают свою неправоту. Даже если младший и делал это из-под палки, то старшего-то точно никто не заставлял.

— Если ты домешал своё варево, сядь, пожалуйста, рядом.

Снейп положил черпак на каминную полку и сел в одно из оставшихся кресел. Разговаривать с Поттером особого желания, естественно, не было, но и отказаться без повода он не мог.

— Я так понимаю, что с историей моей семьи ты мало знаком, — профессор взлохматил и без того растрёпанные волосы.

— Никогда не имел желания узнать, — ехидно прокомментировал Северус. — Ваш "подвиг", несомненно, велик, но меня это не интересует, как и вы, а так как это новейшая история, то профессор Бинс будет давать нам её только в следующем семестре.

— Знаешь, ты, наверное, удивишься, но мой, как ты выразился, "подвиг" и меня не слишком интересует, это ведь было больше двенадцати лет назад. Я всё-таки расскажу.

Северус скривился, демонстрируя, что именно он думает о словоохотливости Поттера, но тот смотрел в камин с варящимся зельем и ничего не заметил.

— Тридцать лет назад Волдеморт убил моих родителей, и мы с Карлусом, ему тогда было десять, остались сиротами. Его воспитывали Поллукс и Ирма Блэк — наши двоюродные дядя и тётя, а меня отдали на воспитание маггловским родственникам моей матери — считалось, что это даст мне защиту до совершеннолетия. Откровенно говоря, это были не самые лучшие годы моей жизни. Когда я пошёл в Хогвартс, мой брат женился на Дорее Блэк, и через три года родился Джеймс. А когда мне было семнадцать, Волдеморт, пытаясь добраться до меня, убил моего брата. Так что Джеймса растила только мама, даря ему всю свою любовь, я был семнадцатилетним мальчишкой и в воспитание трёхлетнего ребёнка решил не лезть. Теперь об этом жалею: Дорея скрывала от меня многие его школьные проделки, за которые, по-хорошему, ему следовало бы надавать по ушам, — Поттер потянулся и потёр лицо. — Ладно, ты был прав, история оказалась скучная. Давай на сегодня закончим, приходи завтра мешать своё варево.

Северус попрощался и вышел; информации для размышлений было предостаточно, а воспоминания о полученном Поттером-младшим нагоняе приятно грели.

* * *

До вечера оставалось ещё много времени, и Северус решил, что давно пора заняться учёбой. Придя к себе, он достал учебники и начал писать заданные по чарам и истории магии сочинения. Дело продвигалось плохо — юноша постоянно возвращался мыслями ко времени, проведённому с утра в лаборатории.

Уязвлённая гордость требовала прибить Поттера-младшего за оскорбления, с Поттером-старшим всё было гораздо сложнее: сколько бы Северус ни убеждал себя, что профессор — такой же избалованный идиот, как и его племянник, верить в это уже не получалось. Справедливость никогда не была самоцелью для слизеринцев, но даже всей предвзятости Северуса не хватало, чтобы справиться с настолько хорошим к нему отношением.

От расстройства он слишком сильно вдавил кончик пера, и пергамент порвался. Кроме Лили и, быть может, матери, никто и никогда не относился к нему хорошо — просто так, не желая получить чего-нибудь взамен. Люциус, окончивший Хогвартс пару лет назад, тоже относился неплохо, но Северус отдавал себе отчёт, что это взаимовыгодное сотрудничество с приятным человеком, и не более.

Безвозмездная доброта Поттера подкупала и одновременно неимоверно злила. Было совершенно непонятно, почему человек, на которого молится чуть ли не половина магической Британии, общается с ним на равных, предложил выгодный заказ — мечту любого зельевара — и отчитывает из-за него своего племянника, да еще и пытается объяснить, почему его родственник — дебил. Северус не понимал ни причин такого странного поведения, ни того, как ему самому вести себя в сложившейся ситуации, ни как к ней относиться.

Он пропустил ужин, всё-таки сумев наскрести необходимые футы сочинений. Убирая в сумку готовые работы, Северус тяжело вздохнул: если бы он сам был учителем, то за такое поставил бы максимум «Слабо». Приняв душ и улёгшись на кушетку, он отогнал тяжёлые мысли и, мстительно улыбаясь, позволил себе ещё раз повспоминать трёпку, полученную Поттером-младшим от своего знаменитого дядюшки.

* * *

На следующее утро Северус проснулся в преотвратном настроении. Как любой здоровый молодой человек, он обнаружил у себя утреннюю эрекцию, и это можно было бы решить привычным — старым как мир способом, но он не собирался дотрагиваться до себя после того, что ему приснилось. Всю ночь Поттер тем или иным способом защищал его от нападок своего племянника.

Стоя под холодным душем, Северус не вовремя вспомнил, что, исходя из слов Поттера-младшего, его дядя вполне рассматривает возможность однополых взаимоотношений. Член Северуса, игнорируя холодную воду и раздражение, которое он испытывал из-за своих неуёмных гормонов, заинтересованно дёрнулся. Ругая себя, Снейп вылез из душа, вытерся полотенцем и, оставив без внимания нерешённый вопрос, оделся.

Когда Северус определялся со своими предпочтениями, то обнаружил, что его в большинстве своём раздражают и мужчины, и женщины. Первые были слишком наглыми и хвастливыми, вторые — слишком шумными, взбалмошными и непредсказуемыми. Но мужчины, пожалуй, ему всё-таки нравились больше, ведь Лили, хоть и была его подругой, скорее воспринималась как ангел, но уж не как объект вожделения.

В общем, в лабораторию к Поттеру он пришёл в самом мрачном расположении духа. Профессор уже сидел за одним из своих столов и снова пилил, правда, теперь стало понятно, что выпиливал он большой костяной перстень. После приветствий Северус уткнулся в свой котёл и провёл очень плодотворные два часа. Он не отвлекался до тех пор, пока посреди помещения неожиданно не появился чей-то патронус-хорёк, который произнес, слегка растягивая слова: — Поттер, мы сейчас будем с Люциусом.

Через несколько минут, в течение которых Поттер успел прикрыть свою работу какой-то ветошью, уйти к себе и переодеться в пусть и маггловскую, но более приличную, чем обычно, одежду, вспыхнул второй камин, и оттуда вышли Люциус и высокий холёный мужчина с длинными, почти белыми волосами, одетый очень дорого и красиво. Северусу стало неуютно оттого, что он стоит в заляпанной несмываемыми пятнами от зелий мантии и с волосами, покрытыми защитным снадобьем.

— Привет, Малфой, — Поттер пожал пришедшим руки. — Это Северус Снейп, — профессор указал на него. — Северус, это лорд Драко Малфой, ну, а с его сыном ты знаком.

Северус тоже пожал гостям профессора руки, продолжая испытывать неловкость. Гости сели в кресла, и Северус уже собрался вернуться к своему котлу, когда, к его удивлению, Люциус попросил его присоединиться к ним. Получив кивок от профессора, Снейп сел рядом со своим приятелем.

— Ну, зачем я вам с утра в воскресенье понадобился? — в голосе Поттера было странное веселье.

— Крёстный, ты знаешь, что я женюсь на Нарциссе. Мы определились с датой свадьбы: торжество состоится третьего января — как раз будут каникулы, и ты, и некоторые ученики, которых я приглашу, сможете спокойно присутствовать на нашем празднике, — Люциус достал два конверта, один отдал профессору, а второй протянул удивлённому Северусу. В конверте оказалось приглашение, написанное на гербовой бумаге. И добавил совершенно изменившимся легким голосом: — Гарри, Сев, приходите, — с этими словами Люциус поднялся, достал пачку таких же конвертов и направился в сторону выхода из лаборатории. — Я пойду раздавать остальные приглашения.

Когда он ушёл, Северус вернулся к своему зелью, но заткнуть уши он не мог, поэтому стал свидетелем неожиданного разговора.

— Мерлина ради, Поттер, умоляю, оденься на свадьбу моего сына так, как подобает главе рода, а не так, как ты припёрся на нашу с Асторией, — голос Малфоя перестал быть тягучим.

— Хорёк, только ты придаешь такое значение всей этой ерунде, мне как-то всё равно, но ради тебя — так и быть.

Снейп размешивал своё варево, удивляясь, как такие разные люди вообще могут находить общий язык.

— Тебе всё равно, потому что ты олень! — Северус с трудом сдержался, чтобы не обернуться и не поучаствовать в обсуждении — ему было что добавить. — Мистер Снейп, ну хоть вы ему скажите, что появляться на светских мероприятиях необходимо в мантии.

— Я не льщу себе, думая, что профессор Поттер пожелает прислушаться к моему мнению, — Снейп всё-таки повернулся.

— О, слизеринцы объединились! Всегда хотел это увидеть, но никогда не думал, что причиной станет моя одежда, — хихикнул Поттер, и в этот момент Северус ощутил на себе изучающий взгляд Малфоя-старшего. Вздернув бровь, Снейп пристально посмотрел в ответ и понял, что это было ошибкой. Он почувствовал, как в его сознание пытается пробраться чей-то холодный и расчётливый разум, Северус попробовал вытолкнуть чужака, но это у него не очень-то получалось, зато — непонятно как — получилось сделать что-то наподобие стены, окружающей собственные мысли.

В этот момент зрительный контакт прервался, его заслонил собой Поттер, который — это уже становилось странной традицией — снова рычал, защищая Северуса: — Малфой, ты совсем уже умом тронулся?! Чем подозрителен тебе ученик, что ты полез к нему в мозги?!

— Поттер, ну почему ты такой? Просто юноша явно не испытывает удовольствия от нахождения с тобой в одном помещении, мне показалось это странным, ведь обычные волшебники от тебя без ума, вот я и подумал: вдруг он преступник, скрывший себя Оборотным, и пытается втереться к тебе в доверие.

— Меня окружают идиоты: сначала Дамблдор, потом Джеймс, теперь ты. Вы издеваетесь, что ли? Парень просто варит тут зелье — мне помогает, никаких тёмных планов не вынашивает. А его трезвое ко мне отношение говорит только о том, что у него нормальные умственные способности, — Поттер шарахнул кулаком по ближайшему столу. Северус стоял, остолбенев — директор-то почему был недоволен его присутствием в комнатах профессора?

— Если не секрет, Гарри, что же ты такого сделал, что мистер Снейп так трезво к тебе относится? — Малфой преспокойно сел в кресло, окончательно потеряв интерес к разуму Северуса.

— Не поверишь — ничего. Просто Северус и Джеймс что-то не поделили. И я автоматически стал для юноши не самой приятной личностью, — Поттер тоже уселся в кресло и нахально подмигнул, делая Северусу приглашающий жест сесть тоже.

— Ясно. Северус, я приношу свои извинения. Когда моему сыну был год, один волшебник под Оборотным, мстя моей семье, исхитрился подсунуть мне, жене и сыну амулеты, на десять дней погрузившие нас в сон, внутри которого мы прожили десять лет. В общем-то, тогда нас, как обычно, спас Поттер, — Малфой вздохнул. — После этого я всегда стараюсь проверять, кто передо мной. Безопасность лишней не бывает, а извиниться я всегда успею, — тут только Северус заметил, что Малфой выглядит старше Поттера, хотя тот говорил, что они учились вместе. Снейп хмыкнул — Люциус эту историю никогда не рассказывал.

— Я принимаю ваши извинения, сэр, — Северус слегка кивнул.

— Кстати, кто учил вас окклюменции? Вы очень сильны, но странно действовали. Почему вы просто не вытолкнули меня из своего сознания? — Малфой разглядывал его с явным интересом.

— Никто, сэр. У меня не было... возможности нанять учителя. А способности к ментальным наукам у меня врождённые.

Всё оставшееся время до возвращения Люциуса и отбытия Малфоев они обсуждали менталистику, так интересующую Северуса.

Возвращаясь в подземелье, Северус вынужден был признать, что его отношение к Поттеру можно слегка пересмотреть. Всё-таки профессор отличался от своего племянника как небо и земля.

Глава опубликована: 30.07.2016

6.

Началась учебная неделя, и Северус просто разрывался между кучей дел. Но при этом, падая каждый вечер практически без сил, он чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Зелье, кипящее в лаборатории Поттера, перешло во вторую фазу — Северус уже начал ввод ингредиентов в основу. Ожидаемая свадьба Люциуса и Нарциссы должна была состояться третьего января, и, хотя до торжества было почти полтора месяца, это неожиданно добавило Снейпу новых проблем.

Перед ним встало два вопроса: что делать с подарком для молодожёнов? И во что одеться на торжество? И если подарок он решил не покупать, а отдать зелье разделённых сновидений из своих запасов — Северус сварил его на пробу ещё в прошлом году, то вопрос с одеждой был практически нерешаем. Все его школьные мантии были заляпаны несмываемыми пятнами от зелий, да и идти на такое событие в повседневной одежде было просто недопустимо.

Придя к выводу, что хорошая мантия и приличный костюм под неё ему вполне пригодятся после окончания школы (Северус планировал посетить симпозиум зельеваров Европы, который в этом году должен будет проходить в Лондоне), он решился потратить на это деньги. Достав мешочек из ишачьей кожи, в котором хранил накопленные сбережения, Северус пересчитал содержимое: получившиеся почти восемьсот галлеонов сильно подняли его настроение. Если к этим деньгам добавить обещанные Поттером триста галлеонов, то он сможет открыть свой магазин зелий с лабораторией почти сразу же после окончания Хогвартса.

Сначала Северус хотел дождаться рождественского похода в Хогсмид, но потом, увидев в гостиной факультета стопку рекламных журналов на столе, передумал. Ему абсолютно не хотелось выслушивать комментарии и уговоры продавщиц, которые наверняка попытаются продать то, что ему совершенно точно не подойдет. Поэтому во вторник после отбоя он взял один из журналов, который отвечал поставленной задаче, и начал его изучать.

Издание было волшебным: стоило коснуться выбранного варианта волшебной палочкой, и эта одежда материализовалась на тебе, когда палочка убиралась от страницы, одежда таяла. Прочитав об этом, Северус зашёл в ванную; раздевшись, он оглядел себя в зеркале и, к своему удивлению, обнаружил, что его внешность немного изменилась. Угловатость и худоба никуда не делись, но, видимо, даже двух месяцев занятий бегом хватило, чтобы он перестал так откровенно сутулиться. На ногах проступили мышцы. Он не мог не признать, что эти неожиданные и приятные изменения — заслуга Поттера. Даже кожа была менее желтоватой — стала просто бледной — скорее всего, оттого, что бегать их заставляли на открытом воздухе, где раньше он бывал нечасто.

Разглядывая себя, Северус хмыкнул: слепым он не был, а изменения хоть и были, но в красавца его не превращали. Он уже смирился с фактом своей внешней непривлекательности, насчет своего характера и других качеств он тоже никаких иллюзий не питал и меняться не собирался. Бесцельно рассматривать себя Северус считал пустой тратой ценного времени, поэтому, пожав плечами, вернулся к выбору одежды. Это оказалось не так просто, как ожидалось вначале. Ему практически ничего не нравилось: то слишком пёстро, то чересчур открыто, то вообще откровенно плохо на нём сидело.

Промучившись достаточно долго, он всё-таки остановил свой выбор на белой рубашке, чёрном костюме-тройке со множеством маленьких пуговиц, чёрной же мантии из качественной тончайшей шерсти и удобно севших строгих туфлях. Чтобы слегка сгладить мрачность своего наряда, он подобрал тёмно-зелёный узкий галстук. Оглядев себя и оставшись хотя бы не раздосадованным увиденным, Северус посмотрел в конец журнала — на получившуюся сумму. Почти шестнадцать галлеонов вызвали у него тяжелый вздох, но решение было принято, тратить ещё время и силы на этот вопрос он больше не желал, да и костюм его устраивал.

Северус аккуратно переписал на пергамент номера выбранных им вещей и свои параметры, которые отображались на последней странице, когда до нее дотрагивались палочкой, с обратной стороны он написал адрес магазина в Хогсмиде. На следующий день он собирался отправить письмо с одной из школьных сов. Уже ложась в кровать, Северус озадачился странным вопросом: ему стало интересно, какую одежду на торжество выберет Поттер, впрочем, он быстро отогнал от себя неуместные мысли.

* * *

Поттер-младший после субботних событий к нему не лез и даже на уроках его не доставал, у Северуса вообще сложилось впечатление, что воспитательная работа была проведена не только с Джеймсом, но и с его подпевалами — по крайней мере, четвёрка держалась от него на приличном расстоянии, и его это вполне устраивало. Честно говоря, в последнее время жизнь начала приносить ему удовлетворение, даже повышенная концентрация Гарри Поттера перестала настолько раздражать. Своё отношение Северус сменил с явной ненависти на, скорее, лёгкий интерес.

Он не был бы слизеринцем, если бы не понимал, какие возможности перед ним открывало хорошее отношение такого влиятельного человека. Единственное, что удивляло Северуса в этой ситуации — это причины такого отношения, потому что взять в материальном плане с него было просто нечего, а предположить личную заинтересованность в нём самом было ещё более нелепо. Но факт оставался фактом: Поттер вел себя так, как будто Северус был ему небезразличен.

Окончательно в этом смущающем факте его убедил случайно подслушанный разговор. Северус, как обычно по вечерам, пришёл в лабораторию Поттера в четверг. Ему не надо было ничего добавлять в котёл, он просто решил насладиться видом качественно варящегося сложного состава, ведь посмотреть было на что: по всей поверхности зелья прыгали маленькие разноцветные капельки, и запах, исходящий от котла на этом этапе, был очень приятным. Лабораторию наполнял тяжёлый аромат прелого мшистого леса. Северус пропустил ужин, чтобы зайти сюда, ведь у него была учёба, которую никто не отменял, поэтому он решил, что посмотрит на зелье, пока все будут в Большом зале, и всё-таки воспользуется услугами домовика, так любезно предоставленного ему Поттером, который наверняка был на ужине.

— Тивин, — позвал он. Появилась старая эльфийка и очень низко ему поклонилась. Губы Северуса тронула усмешка — когда у него будет своя лаборатория, он обязательно наймёт себе домовика.

— Мистер Северус, сэр, чем я могу вам помочь, — пискнула Тивин, склоняясь чуть не до пола.

— Принеси мне чего-нибудь перекусить, я не успеваю в Большой зал, — поколебавшись, он всё-таки добавил: — Пожалуйста.

— С удовольствием, сэр, — глаза эльфийки просияли, — это честь, что хозяин Гарри приказал помогать вам, — она исчезла с легким хлопком, а на столе перед ним появились тарелки с едой. Всё было непривычным: какие-то комочки мяса, обтянутые тонким тестом; нечто, напоминающее смесь верёвок и при ближайшем рассмотрении оказавшееся пятью сортами водорослей; маленькие рыбки, зажаренные до хрустящей корочки; тонкие, пахнущие пряностями лепёшки. Всё оказалось необычайно вкусным. Когда Северус закончил и собирался позвать домовика, чтобы убрать посуду, она исчезла сама, а на её месте появились чайник с душистым чаем, чашка и блюдо со сладостями, которых Снейп никогда не видел: мотки тонких сахарных цветных нитей; странные желеобразные кубики, обсыпанные мукой и наполненные фруктовыми кусочками и орехами; нечто, напоминающее хрупкие гнёзда, а ещё прессованные зёрнышки, облитые мёдом. Разглядывая всё это, Северус не сразу заметил домовуху, которая, склонив голову, стояла перед его столом.

— Сэр, вы довольны? Я могу предложить вам что-то ещё? — вывел его из созерцания тихий голосок.

— Тивин, ужин был вкусным, спасибо. Думаю, десерт меня тоже не разочарует, но это не та еда, которую подают в Хогвартсе.

Эльфийка заметно стушевалась под его взглядом.

— Хозяин Гарри сказал, что если молодой господин захочет кушать, то я могу принести то, что обычно предпочитает он сам.

— Я понял, а теперь не могла бы ты меня оставить.

Она поклонилась и исчезла. Северус снова задумался над мотивами Поттера и опять ничего не придумал. Он пил чай и наслаждался десертом, разглядывая котёл с зельем. Даже будучи совершенно неясными, такие забота и внимание были… неожиданно приятными.

Вдруг со стороны шкафа, отделяющего лабораторию от кабинета, послышались голоса — Поттер со своим племянником говорили на повышенных тонах.

— Почему ты хочешь говорить здесь? Пойдем в лабораторию. Или там опять сидит эта носатая слизеринская пакость? — голос гриффиндорского ловца было сложно с кем-то спутать.

— Я не знаю, сидит ли там Северус, — проревел Поттер, — но если это так, то я не хочу мешать ему твоими детскими истериками. Что за блажь ты вбил себе в голову на этот раз? Ты обязан пойти на свадьбу к Малфоям. Люциус мой крестник, твой знакомый, и я просто не понимаю, какой клубкопух тебя покусал.

— Не понимаешь? Ах, не понимаешь! Ты сам признал мою помолвку с Лили, и я не могу пойти туда без неё, да и не хочу, но большинство собравшихся будет смотреть на неё с брезгливостью. Или ты думаешь, что, победив Волдеморта, ты убил в нашем обществе предрассудки? Я не хочу, чтобы моя Лили почувствовала на себе хоть один косой взгляд, а этого там непременно будет в избытке. К тому же — вот Сириус не идёт!

Странное дело, но новость о помолвке Лили Северуса не взволновала, гораздо интереснее было узнать, что скажет на это Поттер.

— Это цена! — голос Поттера сочился злостью. — За всё приходится платить, ты взрослый, а ведёшь себя хуже ребёнка. Ты выбрал девушку маггловского происхождения, а она выбрала тебя, и за этот выбор вы заплатите сполна. Ты думаешь, что, спрятавшись как трус, сможешь убежать от окружающей действительности? — В кабинете послышался грохот, видимо, Поттер-старший ударил по чему-то кулаком. — Я заплатил за спокойную жизнь для всех остальных своей собственной жизнью: я не могу даже завести отношения, не говоря уже о чём-то большем, потому что люди видят во мне приз, ты сам знаешь, чем заканчивались все попытки. Твой ненавистный Северус платит за своё, достойное его талантов и ума будущее тем, что вкалывает, как домовой эльф, варя зелья для больничного крыла и для меня — человека, который ему неприятен, и успевает учиться лучше всех на курсе. Посмотри на себя: ты ничего не делаешь, свои таланты вы с друзьями растрачиваете только на баловство. Ты обвиняешь чистокровных волшебников в пренебрежении, но у них есть на это все основания, для них твоя невеста — никто, в то время как остальных присутствующих они будут знать, и — да, она должна будет себя проявить. Если это ей удастся, никто на неё косо не взглянет. Твой Сириус, которого ты упомянул — самодовольный, наглый мальчишка…

— Но ты ведь принял его прошлым летом, когда он сбежал из дома, — подавленно пробурчал Джеймс.

— Он твой друг! А я знаю ценность дружбы! Но кто тебе сказал, что я одобряю его действия? Но речь сейчас не о нём. Ты думаешь, я иду туда наслаждаться? Я, как глава Рода, буду одет в идиотскую мантию с вышивкой, буду улыбаться этим снобам — не потому, что они мне нравятся, а потому, что есть правила приличия, — Поттер перевел дух и продолжил: — Вообще, у меня складывается впечатление, что учеников, у которых в голове мозги, а не драконье дерьмо, в этой школе можно пересчитать по пальцам одной руки. Моего внимания добиваются даже те, родственников которых я в своё время отправил в Азкабан или на тот свет. И большая часть этих гормонально нестабильных имбецилов будет присутствовать на этой свадьбе, и я должен буду вести себя так, как подобает, а не так, как я хочу. И ты тоже. Ты пойдёшь на эту свадьбу, пойдешь с Лили, и вы будете вести себя идеально. Если её надо обучить этикету, позаботься об этом заранее, теперь ты должен взять ответственность за неё. Тебе ясно?

— Да, Гарри, извини, я всё понял, — (Северус даже не подозревал, что Джеймса можно сделать настолько покорным). — Пойду-ка я к себе, наверное.

— Хорошо. Спокойной ночи, и подумай над своим поведением, — шкаф отъехал, и в лабораторию зашёл Поттер-старший.

Северус продолжил пить остывший чай с невозмутимым видом, хотя внутри у него всё просто кипело от мыслей, возникших после услышанного разговора.

— Привет, Северус, извини, я сегодня устал. Хорошего вечера, — с этими словами профессор, не дожидаясь ответа, прошёл в спортивный зал.

— И вам хорошего вечера, — пробормотал Снейп, задумчиво глядя на закрывшуюся дверь.

* * *

— Что, Нюнчик, придёшь завтра на стадион поболеть за Джеймса? — этой фразой вечером следующего дня Блэк испортил всё настроение. После этого Северус плёлся в хвосте бегущих на пятничном вечернем занятии студентов, ругая свою забывчивость.

В субботу намечался второй матч сезона по квиддичу, на этот раз играли Гриффиндор со Слизерином, и, хотя Снейп не ходил смотреть на эти идиотские игрища, одна мысль о дне, который превратится в очередную ярмарку тщеславия для Джеймса Поттера, приводила в уныние.

Обычно в дни матчей Северус запирался у себя и либо учился, либо варил зелья, но в этот раз ему было необходимо добавить важный элемент в зелье стазиса, и он решил проскользнуть в лабораторию Поттера пораньше, чтобы не столкнуться с объятыми квиддичным безумием учениками.

И, в общем-то, ему это удалось, но он абсолютно не был готов к тому, что увидит в лаборатории. Отодвинув шкаф в кабинете профессора и зайдя внутрь, он буквально прирос к полу: на кушетке, разметавшись, спал Гарри Поттер, одетый в одни тонкие пижамные штаны.

Торс профессора был возмутительно оголён, и Северус, как ни старался, не мог отвести взгляд. Поттер оказался худым и при этом мускулистым, каждая мышца проступала под загорелой кожей так, будто она была вылеплена дотошным скульптором, а не принадлежала живому человеку. Темные кружочки сосков заставили взгляд Северуса прикипеть просто намертво. Натянувшаяся в паху ткань несомненно говорила о здоровье Поттера, но совершенно не помогала вернуть самообладание.

Снейп вспомнил, что первоначально посчитал внешность профессора малоприятной, теперь он многое бы отдал за то, чтобы его мнение и дальше не менялось. Но, мучительно краснея, Северус стоял посреди комнаты и не мог двинуться с места, разглядывая тело Поттера, вид которого заставлял определённые части снейповского организма проявлять живейший интерес.

Мысленно ругая своё взбесившееся естество, которое решило напомнить о себе в самый неподходящий момент, Северус откашлялся, надеясь разбудить профессора. Тот заворочался, пробормотал что-то себе под нос, а потом, дёрнувшись, резко сел и уставился на Северуса осоловелыми глазами.

— Доброе утро, сэр, — сухо поздоровался Снейп, радуясь свободному крою школьных мантий.

— Северус? Который час? — Поттер явно не испытывал никаких затруднений из-за своего состояния, он поднялся с кушетки и сладко потянулся. Низко сидящие на бедренных косточках штаны скорее подчёркивали, чем скрывали заметную выпуклость, и Снейп был рад, когда профессор отвернулся.

— Восемь утра, — вид со спины был менее провокационным, но не намного, и Северус, продолжая ругать себя за слабоволие, жадно разглядывал напряженные мышцы.

— Я скоро, — Поттер скрылся в ванной, давая Снейпу возможность прийти в себя. А необходимость в этом была: его приводила в ужас мысль о том, что такую реакцию вызвал именно этот человек, да и понимание, что он уподобился остальным ученикам, пускающим слюни на светлый лик героя, невероятно выводило из себя. Северус сосредоточился на зелье, медленно булькающем в огне камина, и это было правильное решение — привычные действия помогли взять себя в руки. Когда профессор вернулся одетым и посвежевшим, Снейп уже окончательно успокоился.

— А ты в такую рань пришёл, чтобы успеть на квиддич? — стоя посреди комнаты, Поттер заплетал свои волосы в косу.

— Нет, у меня нет желания наблюдать это действо. Видите ли, сэр, я предпочитаю не тратить своё время на лицезрение побед вашего племянника, а пораньше пришёл, чтобы успеть вечером выполнить задания по учёбе, — язвить не хотелось, но как по-другому общаться с этим человеком, Северус просто не знал.

— А вдруг победит Слизерин? Регулус — отличный ловец.

Северус ощущал на себе пристальный взгляд, и ему было непривычно неловко.

— Даже если так, порадуюсь со всеми вечером в гостиной, — он добавил шесть капель крови дракона, и зелье приняло правильный на этом этапе оттенок какао. Сосредоточение на работе помогало не реагировать на продолжавшего разглядывать его профессора.

— Ты ведь не завтракал, — Поттер подошёл к нему практически вплотную. — Составишь мне компанию? Я был бы рад.

Северус почувствовал себя ещё более неуютно.

— Хорошо, — он отложил мешалку — не хватало ещё, чтобы профессор начал его уламывать, как хаффлпаффку.

— Тивин! А принеси нам завтрак на двоих, пожалуйста.

Появившаяся домовуха низко поклонилась им обоим, и Северусу пришла в голову странная мысль, что через две недели он доварит зелье и вернется к прежнему распорядку. Ему почему-то стало грустно.

Они сели в кресла, и перед ними появился столик, заставленный очередными непривычными блюдами. В круглых мисках было нечто, напоминающее омлет, украшенный неизвестным тёртым овощем. В плетёных коробочках обнаружились паровые булочки со сладкими начинками. Рядом стоял в плошке мёд. На блюдечках лежали предметы, похожие на бананы, покрытые коричневым сахаром, смущало только то, что они дымились. Ещё были пузатый чайник с чаем и две микроскопические чашки. Северус последовал примеру профессора и начал с омлета, но, как он ни старался, не смог удержаться от комментария:

— Странную еду вы едите, сэр. Вкусную, но странную, — при этих словах Снейпа Поттер довольно прищурился.

— Знаешь, по долгу службы я побывал во многих странах мира и, попробовав кухни других народов, пристрастился к ним. Сегодня мы едим смешанный завтрак: омлет с тёртой редькой — тамагояки, паровые булочки тоже из Японии, называются никуман, бананы в кляре, обсыпанные сахаром — не знаю, как называются — попробовал на Мальдивах, — Поттер подхватил булочку пальцами и, макнув в мёд, с удовольствием засунул её себе в рот целиком. Прожевав и отпив чая, он ошарашил Северуса: — Когда закончишь варить зелье, Тивин приготовит праздничный ужин — должны же мы отпраздновать. Если ты не против, — уточнил профессор.

— Посмотрим, как я сварю зелье, сэр, — голос Северуса дрогнул, отчего он только разозлился: Поттер обладал удивительной способностью смущать.

Когда профессор наконец-то ушёл на матч — к большому удивлению, не повязав на себя красно-золотой шарфик — Северус смог вздохнуть спокойно. Он занимался зельем до вечера, прервавшись только на такой же необычный обед. Снейп и так и этак перебирал в памяти всё своё взаимодействие с Поттером-старшим. Если не брать в расчёт некоторую прямолинейность и отсутствие тонкости, общение с ним добавляло в жизнь Снейпа много нового и, откровенно говоря, интересного. Когда Северус ещё раз вспомнил, что варить зелье стазиса осталось две недели, после которых он не только перестанет приходить в лабораторию, но и занятия бегом с Поттером тоже закончатся, настроение окончательно испортилось. Эти мысли были новым, раздражающим опытом: с одной стороны, Северус никогда не стремился к обществу людей, но с другой — Поттер был интересным собеседником и искренне сам пытался наладить контакт. Такая заинтересованность Снейпу, неизбалованному вниманием, была непривычна и льстила. Притом он отдавал себе отчет, насколько эти размышления недопустимы — меньше всего на свете ему хотелось бы проникнуться хорошим отношением именно к этому человеку.

— Ты не поверишь, ничья! — влетевший в лабораторию Поттер прервал грустные размышления Снейпа. — Счёт: 170:170! Как же жаль, что ты не пошёл, получил бы удовольствие. Регулус поймал снитч! Какой матч! О-о-о-о!

— Я так понимаю, то, что ваш племянник не отличился, вас не расстраивает? — кисло уточнил Северус. Он никогда особо не мог понять радость от наблюдения за летающими идиотами.

— С чего бы мне расстраиваться? Как преподаватель, не являющийся деканом, я не имею права выделять какой-либо факультет, а как воспитатель я только рад, что у Джеймса появится очередной повод задуматься о приоритетах — меньше бы выделывался перед Эванс и маялся дурью с друзьями, больше бы тренировался — был бы другой результат. Hoc fac et vinces*, — Поттер плюхнулся в ближайшее кресло и вытянул ноги к огню. — Поужинаем?

— Вынужден отказаться, сэр — у меня ещё много учёбы, и варку зелий для больничного крыла никто не отменял, — Северуса разрывали противоречия: с одной стороны, ему очень хотелось остаться, с другой — он хотел больше никогда не приближаться к профессору и его лаборатории, чтобы не испытывать смущающие неправильные ощущения, возникающие рядом с этим человеком. — До завтра, профессор.

— Хорошего вечера, Северус, — мягко попрощался с ним Поттер.

Придя к себе в комнатку, Снейп обнаружил тарелку с рисом, обжаренным с овощами и говядиной в сладком ароматном соусе, пирог с горячей фруктовой начинкой и чашку чёрного чая. Рядом лежала записка, написанная почерком профессора по Защите: «Отказался есть со мной, хотя бы сам поешь».

Сжимая записку в кулаке, Северус поймал себя на том, что глупо улыбается.

Примечания:

*Hoc fac et vinces — «делай так — и победишь»

Глава опубликована: 04.08.2016

7.

Когда что-то приносит удовольствие, время начинает нестись как сумасшедшее. Вот и у Северуса следующие дни побежали, как пришпоренные тестралы. Общение с Поттером давало всё больше нового и интересного: к нему приходили через второй камин разные необычные люди, один раз даже заглянул министр магии Кингсли Шеклболт. Все посетители были довольно приятными личностями. Тивин продолжала кормить их вкусностями, и Северус всё чаще соглашался составить профессору компанию.

Единственное, что смущало Снейпа и выводило из себя, это собственная реакция на Поттера-старшего. Он вообще никогда раньше не сталкивался с такой проблемой, как маскировка своего хорошего отношения к кому-либо. Все его взаимоотношения с окружающими раньше сводились либо к открытой неприязни, либо к взаимному равнодушию, либо к почтению старших. Особняком шла дружба с Лили, но то, что происходило теперь, было совершенно не похоже на весь его предыдущий опыт.

Северус никогда не любил себе врать, поэтому довольно быстро признал, что Поттер ему небезынтересен во многих аспектах, но, считая себя хозяином своего разума, решил, что сможет противиться недопустимым желаниям. Он понимал, что вряд ли кого-нибудь заинтересует — с его-то внешностью, характером и материальным положением, а уж о таком всеми любимом герое можно было даже и не думать.

Северус старался в данной ситуации сохранить лицо и самоуважение, поэтому решил, что ни в коем случае не уподобится мечтающим о Поттере идиотам. Профессора явно не раздражала язвительность молодого человека, и Снейп решил оставить всё как есть.

* * *

— Помнишь, что мы делали в ночь на Хэллоуин? — за несколько дней до окончания варки зелья уточнил Поттер.

— Я не страдаю ретроградной амнезией, сэр, — Северус старался не смотреть на развалившегося в кресле профессора. — Я собирал алихоцию, вы добывали необходимую вам для не пойми какого артефакта кровь кентавра.

— Хм, я вчера ночью закончил работу над «не пойми каким артефактом», хочешь посмотреть?

После этих слов Северус всё-таки повернулся к Поттеру.

— Ну, если вы ждёте дифирамбов в свой адрес за прекрасно сделанную работу и решили ею похвастаться, то, думаю, что не хочу, — привычно съязвил он, хотя природное любопытство так и подталкивало ответить по-другому.

Поттер усмехнулся и выдал:

— Нет, хвастаться я не собираюсь, просто хотелось узнать непредвзятое мнение.

Северус подавил вздох: его мнение сложно было назвать непредвзятым.

Поттер встал, потянулся и подошёл к одному из каменных саркофагов. Приложив усилия, он сдвинул крышку и поманил к себе Северуса. Тот приблизился с непроницаемым выражением лица, отображающим максимум равнодушия, и заглянул: в саркофаге лежали свёртки разных форм и размеров, общим было только то, что все они были тщательно обёрнуты в драконью кожу и от них ощутимо исходила тяжёлая магия. Выбрав один из свёртков, похожий на плоский блин, профессор положил его на ближайший стол и задвинул плиту обратно на саркофаг.

— Этот ваш артефакт хотя бы безопасен? — Северусу не улыбалось быть проклятым какой-нибудь дрянью.

— С какой стороны посмотреть, — без улыбки сказал Поттер и развернул шкуру.

Открывшееся творение артефактора представляло собой большое плоское серебряное блюдо, по ободу которого шли маленькие темно-красные камешки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся горным хрусталем с запаянной кровью внутри.

— Для чего оно служит? — Северусу нравились красивые полезные волшебные вещи, но артефакты стоили очень дорого, и пока он не мог себе позволить ничего подобного.

— Это для слежения. Смотри, — Поттер взмахнул палочкой, призывая какую-то коробочку, на дне которой оказались длинные белые волосы. Опустив один волос в центр блюда, он, не говоря ни слова, положил руку между лопаток Северуса и слегка подтолкнул, как бы призывая рассмотреть артефакт поближе.

Стараясь игнорировать тепло, разлившееся в том месте, где прикоснулись пальцы профессора, и не так откровенно заливаться краской, Северус наклонился к поверхности блюда. Длинный волос превратился в жидкость, которая быстро застыла, образовав гладкую зеркальную поверхность, почему-то отражающую не лабораторию Поттера, а демонстрирующую богатый кабинет с находившимся в центре массивным письменным столом чёрного дерева, за которым сидел не кто иной, как лорд Драко Малфой. Он разбирал какие-то бумаги и что-то напевал себе под нос. Можно было предположить, что это старинный волшебный романс, потому что, как сквозь толщу воды, были довольно чётко слышны некоторые слова: «чистая кровь», «былое томленье».

— Вы уверены, что такой артефакт законно использовать? — уточнил Северус, когда Поттер перевернул блюдо, из которого на стол выпал белый волос.

— Разумеется, нет, — широко улыбнулся Поттер, — его заказал Аврорат для того, чтобы отслеживать действия возможных преступников. Аврорату закон не всегда указ, а я им артефакт просто пока ещё не передал, хочу убедиться, что он работает.

— Кстати, зачем вы вообще пошли работать в Аврорат, если вам так нравятся ваши артефакты? — Северуса действительно интересовал этот вопрос. Они уселись в кресла, и перед ними появился столик, на котором стояли большой чайник с чаем, две чашки и гора, как Северус теперь выяснил, восточных сладостей.

— Когда я закончил школу, то и не подозревал о том, что артефакты мне могут удаваться и быть интересными: ни на артефакторику, ни на руны в школе я не ходил. Проведя детство с магглами, я ничего не знал о волшебном мире и о том, кем тут можно стать. А в школе я плыл по течению, уча основные предметы и мечтая стать аврором, как и мой отец Джеймс, в честь которого Карлус назвал своего сына. К тому же времени заниматься учёбой у меня было немного, большую его часть я так или иначе сражался с Волдемортом. Так что когда я его победил, то просто пошёл по пути наименьшего сопротивления — закончил школу авроров и устроился в Аврорат. Теперь я знаю: то, что действительно приносит удовольствие, можно получить только кропотливым трудом, по крайней мере у меня это именно так. Только из-за этого я согласился на два года преподавания, что позволит мне потом с чистой душой не возвращаться в Аврорат. Вопросы по артефакту есть?

— Не совсем по теме, но вопрос есть. Вы вроде бы позиционировали себя как друга мистера Малфоя, а с такой лёгкостью залезли в его личную жизнь, вас это не смущает? — подковырнул профессора Северус.

— Все маги, отдавшие мне волосы для эксперимента, знают, что в течение этой недели, с семи до десяти вечера, я буду тестировать свою работу, поэтому они обещали в это время не заниматься какими-нибудь слишком личными делами, — видя, как краснеет Северус, Поттер ухмыльнулся.

— Акцио мои выпавшие волосы, — резко взмахнул палочкой Снейп и ловко поймал четыре чёрных волоска, прилетевших к нему с пола и подголовника кресла. — На всякий случай, профессор, — проговорил он, сжигая их: меньше всего на свете ему бы хотелось, чтобы Поттер случайно увидел, как он занимается самоудовлетворением в душе, и услышал, чьё имя последние две недели шепчет во время кульминации.

— Разумно и очень по-слизерински, — мягко улыбнулся Поттер. — Кстати, до свадьбы младшего Малфоя остался месяц, если ты собираешься направиться туда из Хогвартса, то вынужден тебя огорчить: профессор Дамблдор попросил меня сопровождать всех студентов, которые пойдут из школы, а не из дома.

— Почему это меня должно огорчить? Я провожу в вашем обществе столько времени, что лишние пятнадцать минут на перемещение с вами погоды не сделают.

— Отлично, кстати, у тебя всё готово для похода туда — одежда, подарок, знание этикета? — Видимо, когда Поттеру что-либо поручали, он подходил к задаче ответственно. Северус не уставал поражаться, как Джеймс в принципе может быть родственником Гарри Поттера.

— Костюм и мантию, приличествующие случаю, я заказал; подарок у меня есть; как пользоваться ножом и вилкой, я знаю, — Снейп криво ухмыльнулся.

— А танцевать умеешь? — Поттер со вкусом пил чай, заедая рахат-лукумом.

— Нет, и надеюсь, что это мне не понадобится, — у Северуса неприятно ёкнуло в груди: вероятность танцевать с кем-нибудь откровенно пугала.

— Иди за мной, — профессор отставил чай, вскочил с кресла и зашагал в сторону двери, ведущей в спортзал, где Снейп ещё ни разу не был.

Тяжело вздохнув, Северус поднялся следом — перспектива учиться танцам с Поттером не радовала, но грубить не хотелось, да и возможность безнаказанно дотронуться до… интересующего человека была слишком заманчива. Спортзал оказался неожиданно большим помещением с немалым количеством незнакомых Северусу приспособлений. Взмахнув рукой, Поттер сместил всю эту груду металла к одной стене.

— Тивин, — привычный поклон от появившегося домовика, — нам нужна музыка для танцев.

Появился дубовый резной комод, на котором стоял старинный граммофон — в спортзале это выглядело дико. Поттер подошёл к комоду и достал какую-то пластинку из одного ящика. Установив её в прибор и вернувшись к замеревшему Северусу, он неожиданно глубоким голосом заговорил:

— На свадьбах обязательно бывает момент, когда дамы приглашают кавалеров, я покажу тебе самые простые движения — так как тебя не знают в качестве великого танцора, то и ожидать от тебя сверх необходимого никто не будет.

Северус почувствовал, как предательская краснота окончательно наползла на щёки.

— Вот уж не думаю, что какая-то дама решит пригласить меня, — буркнул он, но не отдёрнулся, когда Поттер подошёл практически вплотную.

Дальше началось форменное безобразие: профессор гонял его под музыку почти полтора часа, Северус побывал и в ведомой, и в ведущей роли. Поттеру даже его хромота не сильно мешала, видимо, он танцевать как раз-таки умел. Только благодаря почти трём месяцам бега Северус справился с физической стороной танцев, но вот эмоции от столь близкого контакта были чересчур сильными: он то краснел, то бледнел, то покрывался потом, приходилось следить за своими ногами, чтобы не наступать на ноги партнёра.

К концу «танцев» он так устал, что не заметил, как Поттер аккуратно срезал заклинанием несколько волосков с его головы, и они упали на пол. Северус был безмерно рад, когда его наконец-то отпустили. Бредя к себе в подземелья, он с ужасом думал, что теперь встречи с правой рукой станут гораздо более частыми и насыщенными, потому что одно воспоминание о том, как его прижимали горячими руками, пусть и в танце, на данный момент было самым чувственным переживанием в жизни.

* * *

Северус положил последний ингредиент — толчёную скорлупу яиц химеры, и над зельем стазиса начал, как и должно было быть, наливаться огромный пузырь. Поднявшись на полметра над краем котла, он лопнул, и лабораторию наполнил запах торфяного болота. Снейп погасил огонь в камине и завороженно смотрел на идеально сваренное зелье.

— Профессор, я закончил, — чужим голосом проговорил Северус — ему казалось, что месяц пролетел слишком быстро.

— Отлично, — Поттер оторвался от инкрустации всё того же костяного перстня какими-то зелёными камнями. — Давай испытаем. Надень вот эти очки, тебе будет видно, что я делаю.

Северус взял протягиваемые ему гогглы и, надев, с удивлением понял, что они без диоптрий и являются артефактом, показывающим магические потоки: над каждым саркофагом клубилась мгла, над его зельем расходились кровавые протуберанцы, Поттер был вообще похож на рождественскую ель — все его бусины в волосах, очки, пуговицы на рубашке, пряжка ремня и, к удивлению Северуса, шнурки на ботинках светились и переливались разными цветами.

Профессор снова отодвинул крышку с одного из саркофагов и достал оттуда на этот раз не свёрток, а ларец. Открыв его, он палочкой отлевитировал лежащий внутри наборный пояс, явно гномьей работы, и опустил его в зелье, затем Поттер совершенно спокойно засунул руку в котёл и достал пояс, с которого стекали чёрные маслянистые капли.

Северус смотрел на это безумие широко распахнутыми глазами: у Поттера, видимо, инстинкта самосохранения не наблюдалось даже в зачатке — совать руки в котёл с неизвестно как сваренным зельем (в себе Снейп не сомневался, но Поттеру-то откуда было знать, что всё получилось?) было верхом глупости.

— Что вы творите? А если бы я неправильно сварил зелье? — всё-таки не удержался Северус.

— Мои очки, так же как и твои, показывают магические потоки, и над котлом они выглядят так, как и должно. Смотри лучше, что я сейчас делать буду, — Поттер начал гладить артефакт, и под его пальцами стали вспыхивать искорки, как огни святого Эльма, это было даже красиво. Они разбегались в разные стороны, и их становилось всё больше и больше, пока пояс не оказался охвачен ровным голубым свечением. Брови Поттера удивленно поползли вверх, и, отложив артефакт обратно в ларец, он неожиданно рассмеялся. Когда он наконец успокоился, то достал из ящика стола мешочек и протянул его Северусу. — Держи, ты умница.

Снейп заглянул внутрь и понял, что там находятся обещанные триста галлеонов. Он стянул с себя гогглы, вернул их профессору, сел за свой стол, спокойно всё пересчитал и убрал деньги за пазуху.

— Всё верно, сэр, — Северус переминался с ноги на ногу, собираясь попрощаться и уйти к себе.

— Подожди, мы же договаривались о праздничном ужине, когда ты закончишь, я не смогу съесть всё, что приготовила сегодня Тивин, один, — Поттер замахал руками, как будто пытался притянуть Северуса к себе.

— Как вам будет угодно, — Снейп неловко опустился в одно из кресел; с одной стороны, ему хотелось уйти, с другой — это был последний вечер.

— Подожди пять минут, я улажу один вопрос, — дождавшись кивка Северуса, профессор подошёл к камину, сыпанул туда горсть дымолётного порошка и крикнул: — Грег, на пару слов.

Вспыхнуло пламя, и из камина вышел старый, неопрятно одетый волшебник.

— Мистер Поттер, — проскрежетал мужчина, — добрый вечер. Чем могу быть полезен? — в голосе волшебника было столько яда, что даже Северусу стало не по себе.

— Пора вернуть вам ваш пояс. Мне сварили зелье, и я могу сказать, что это такое, — на Поттера, похоже, явное неприятие мужчины не производило никакого впечатления. — Насколько я помню, это украшение вы получили из эдинбургского схрона, и все, кто к нему прикасался, умерли от довольно неприятной болезни.

— Отрадно знать, что у вас такая хорошая память. Что за артефакт? — процедил мужчина.

— О, это даже весело — пояс верности, — после слов Поттера лицо мага неприятно перекосило. — Какой-то средневековый маг — я бы поставил на то, что из рода Гонт — сделал это украшение для своей дочери. В магических браках измена всё равно невозможна, значит, пытались сохранить чью-то добродетель до свадьбы.

— Вы уверены? — уточнил волшебник. Северус заинтересованно разглядывал обоих — он впервые увидел, что кто-то, кроме него самого, разговаривает с Поттером в таком тоне.

— Ну я же не вы. Конечно, уверен, — ухмыльнулся Поттер.

— Всего вам хорошего, я скажу министру, что вы выяснили причину смерти стольких человек, — буркнул мужчина, забрал ларец и двинулся в сторону камина.

— И вам не хворать, — но слова Поттера были обращены уже к зелёному пламени. — Северус, извини, пожалуйста, что не представил, но Грег такая заноза в… в общем, лучше и не знать. Он начальник того самого развесёлого отдела, который присылает мне артефакты на проверку, если им они оказываются не по зубам. Вот он и бесится, что я каждый раз тычу их носом в профессиональную несостоятельность. Ладно, ну его к дементору, пусть поцелуются, давай ужинать.

Перед ними привычно возник столик, на этот раз блюда, как объяснил Поттер, были из итальянской кухни. Северусу неожиданно больше всего понравилось карпаччо, хотя и паста, и мидии, и ньокки, и лепёшки тоже оказались необычайно вкусными. Ко всему этому гастрономическому буйству прилагалась бутылка приятного красного вина, и Северус, несмотря на своё негативное отношение к алкоголю, почему-то согласился выпить один бокал. На десерт к чаю — без всякой логики — было подано японское мороженое-моти. Северус не говорил, что именно этот десерт ему понравился больше всего, но, видимо, Тивин как-то это поняла.

Разговор за ужином можно было бы назвать приятным, если бы не лёгкая грусть, которую испытывал Северус. Всё-таки вряд ли в его жизни в ближайшем будущем будет столько же интересного, как в предыдущем месяце. Прощаясь с профессором, он пожал протянутую ему ладонь. Пальцы Поттера были горячими и сухими, рукопожатие длилось секунд на десять дольше, чем допускали правила приличия. Почему Северус не опускал руку первым, он прекрасно знал, но почему то же самое делал профессор, было непонятно.

Когда их ладони наконец разъединились, Снейп поднял глаза и встретился с довольным взглядом Поттера, лицо которого было недопустимо близко — настолько, что было видно маленькое пятнышко костяной пыли на кончике носа. Северус втянул воздух сквозь зубы, сдавленно попрощался и вышел. Идя к себе, он ругал себя за неуместные желания, которые никогда не сбудутся, и даже задумался о вероятности того, что его кто-то проклял — например, Поттер-младший со своей компанией. Снейп уже давно понял, что пустые мечты — самая бесполезная трата времени на свете. А тут такая безрассудная глупость: ему ведь на миг показалось, что Поттер его поцелует.

Наступил декабрь, и занятия по бегу закончились; в восемь вечера очередного вторника все дружно столпились на четвёртом этаже перед дверью в класс возле статуи Пегаса — по крайней мере, именно эта дверь была описана в объявлении о месте занятий. Толпа была та ещё; Северус стоял, прислонившись к стене, на приличном расстоянии от остальных и перечитывал свои конспекты по чарам — последние три дня он полностью погрузился в учёбу, стараясь занять всё своё время.

Дверь в кабинет открылась, и ученики стали заходить внутрь; те, у кого не было спортивной одежды, мгновенно были переодеты в спортивные костюмы — видимо, на двери были какие-то хитрые чары. Пространство нового класса было огромным и не уступало габаритами Большому залу. Поделено оно было прозрачной стеной ровно пополам. Около этой своеобразной перегородки стояли трое. Гарри Поттера, разумеется, все знали, а вот ещё два человека были явно неизвестны никому: высокий смуглый мужчина с обветренным грубоватым лицом, одетый в простой костюм для тренировок, и маленькая стройная женщина в пестром наряде. Кожа женщины была бронзовой, на лбу — красная точка, ступни босые, а руки покрывали узоры.

— Хочу представить вам своих коллег…

— Ах, Гарри, мальчик мой! — Все повернули головы в сторону входной двери, где стоял, улыбаясь и поблёскивая очками, профессор Дамблдор. Его дверь почему-то спортивным костюмом не наградила. — Ты не будешь против, если я поприсутствую? Бег меня мало интересует, а вот на это я с удовольствием посмотрю.

— Разумеется, директор, а бегом вы зря не заинтересовались, я бы наколдовал вам фиолетовый костюм, расшитый звёздами, — Поттер ослепительно улыбался, но Северус, достаточно изучивший его за этот месяц, не увидел в его глазах ни капли радости.

— Ну, может быть, весной, — хмыкнул директор, — ты продолжай, не хочу тебе мешать.

— Так вот, хочу представить вам Отоанэкто Хевовитэстэмиутсто, — чётко проговорил профессор, указывая на слегка склонившего голову мужчину, — и Лакшми Чанда, — женщина сложила ладони перед собой и низко поклонилась. — Девочки идут за Лакшми, мальчики, соответственно, за мной и Отоанэкто.

Женщина поманила ладонью девушек, и они прошли сквозь прозрачную стену, оказавшуюся звуконепроницаемой, за которой на полу лежали циновки. Когда девочки расселись, преподавательница приняла странную позу, несколько раз её поменяла и, к удивлению наблюдавших за этим учеников, медленно поднялась в воздух.

— Лакшми научит девушек открывать свои внутренние потоки магии, им это очень пригодится для рождения магически сильных детей, — прокомментировал происходящее за стеной Поттер. — Ну да ладно, нечего на девушек глазеть, у нас с вами другая задача.

В части зала, предназначавшейся для мальчиков, вдоль стен находились стойки с разнообразным оружием, на полу лежали маты, еще был странного вида ящик с пёстрыми мягкими палками.

— Сейчас мы с Гарри кое-что вам продемонстрируем, — глухим басом с чудовищным акцентом прорычал мужчина.

Поттер и новый преподаватель с непроизносимой фамилией подошли к стойке с оружием, и каждый взял себе по два палаша. Противники вышли в центр круга, образованного любопытными учениками, встали друг напротив друга, и дальше началось безумие: оба профессора слились в вертящееся размытое пятно, в котором мелькали стальные отблески и летели искры от столкновения металла о металл. Показательный бой не продлился и десяти минут — Поттер был прижат к полу сидящим у него на груди Отоанэкто, а концы лезвий двух палашей упирались ему в горло. У Северуса неприятно ёкнуло в груди.

— Гарри, ты вообще не тренировался? — прорычал мужчина. — Совсем слабо.

От этих слов у всех присутствующих отвисли челюсти: если это было «слабо», то что же тогда хотя бы «нормально».

— Я тренировался, просто ты — монстр, признай это, — хмыкнул Поттер.

— Значит так, — рявкнул Отоанэкто, — сегодня мы тренироваться не будем, я вас изучу и разделю на группы, объяснив, в чём будут заключаться ваши личные тренировки. Подходим ко мне по одному.

Юноши встали в нестройную очередь, профессор тратил не больше минуты на одного студента, разделяя их на две группы. Когда подошла очередь Северуса, Отоанэкто неожиданно запнулся и внимательно начал водить над ним руками, совершая какие-то пассы. Снейп чувствовал себя, как на витрине магазина — все уставились на него с интересом, но большинство при этом презрительно кривило губы. Блэк что-то прошептал Поттеру-младшему (оба были отобраны в первую группу), и они неприятно засмеялись.

— Молчать, — рыкнул Отоанэкто, — смеяться будете после моих тренировок. А ты, — он ткнул пальцем в грудь Северуса, — встань отдельно.

Северус обречённо встал, как было велено, уныло оглядывая две группы учеников. Вечно у него всё не как у всех. Когда распределение закончилось, профессора встали перед ними.

— Ну, что скажешь? — поинтересовался Поттер, поглядывая на Северуса и улыбаясь ему.

— Правая группа — силовая: медведи, львы, собаки, лошади. Контактный бой без оружия, как вариант — бокс. Вам, англичанам, это будет близко. Левая берёт хитростью: орлы, лисы, куницы, совы. Бой с оружием: шпаги, сабли, мечи, палаши. А этот, — взмах руки в сторону Северуса, — аскук — змея. Ему подойдёт метательное оружие: бола, сюрикены, кинжалы.

Лицо Поттера светилось, как будто он выиграл ежегодный приз «Ежедневного Пророка».

— На сегодня всё. В пятницу начнём тренировки.

Занятие подошло к концу, и все высыпали в коридор, обсуждая увиденное, Северус же поспешил к себе: его ждали уроки, уроки и ещё раз уроки.

Глава опубликована: 11.08.2016

8.

Теперь у Северуса появилось много относительно свободного времени по вечерам, леность ему была абсолютно не свойственна, поэтому следующим вечером он направился в библиотеку. Мадам Пинс нисколько не удивилась выбору спрошенных книг, лишь посетовала, что из всех учеников школы такая хорошая мысль посетила только его. Снейп забрал выданные фолианты и укрылся в своём излюбленном углу библиотеки.

Первая книга «Магическое оружие. XII-XVIII век» являлась подробным справочником, из которого Снейп узнал, что метательное оружие, кроме перечисленного Отоанэкто, включает в себя ещё индийскую чакру, австралийский бумеранг, разнообразные виды метательных топориков, дротики, гарпуны и даже абордажные кошки. От подобных маггловских приспособлений все они отличались тем, что были пригодны для охоты на магических животных или несли в себе какое-нибудь магическое свойство: блокирование магии, ослепление, обездвиживание или ещё что-то.

Разумеется, всего того же можно было добиться при помощи заклинаний, но иметь такой козырь, как элемент неожиданности, было отнюдь не бесполезно. В оставшихся книгах были даны инструкции по использованию того или иного вида оружия, особенно Северусу понравилась колдография, где была запечатлена охота на Перуанского Змеезуба. Всего лишь один волшебник, метнув три бола, смог полностью блокировать дракона.

Внимательно изучив всё, что могла предложить библиотека Хогвартса по этому вопросу, Северус пришёл к выводу, что лично ему больше всего подойдёт метательный нож, особенно если смочить лезвие каким-нибудь ядом. Немного прочитав про то, чем будут заниматься остальные студенты, и придя к решению, что ему не понравится ни махать кулаками, ни саблями, Северус открыл последний взятый том «Родовая знать». Он отдавал себе отчет: для того, чтобы на свадьбе Малфоя вести себя сообразно ситуации — ненароком никого не оскорбить и быть способным поддержать беседу — необходимо знать, кто кому и кем приходится.

Северус решил начать с Поттеров, всё-таки с недавних пор у него появилась некоторая личная заинтересованность. Оказалось, что род невероятно древний, идущий ещё от Певереллов. И, видимо, благодаря этому Поттеры обладают родовым даром артефакторов. В общем-то, почти всё, что необходимо было знать про это семейство, профессор ему уже рассказал — на данный момент Гарри Джеймс Поттер являлся главой рода, этот титул перешёл к нему от погибшего брата.

Потратив еще пару часов на изучение хитросплетений в родах магической знати, Северус захлопнул книгу — голова просто раскалывалась, запомнить весь этот бред оказалось не так уж и просто. Протерев уставшие глаза, он с некоторым удивлением увидел поттеровскую эльфийку, жмущуюся между полок.

— Тивин, — домовуха нервно оглядывалась, как будто не имела права здесь находиться, — почему ты так странно себя ведёшь?

— Сэр Северус, здесь много книг, связанных с магией замка, они знают, что я — чужой домовик, и им это не нравится. Хозяин Гарри просил вас зайти на этой неделе в любой удобный для вас вечер. Он хочет попросить вас о консультации в зельеварении, — Тивин нервно теребила край своей туники.

— Я приду завтра или послезавтра, спасибо, — хотелось подробнее расспросить о том, какая именно консультация понадобилась профессору, но дёргающегося домовика было откровенно жалко.

— Хорошего вечера, сэр, — Тивин исчезла с хлопком, а Снейп скривил губы от своей глупости — на мгновение он допустил мысль, что Поттер захотел его видеть просто так.

* * *

Северус подошёл к знакомому кабинету вечером следующего дня, и, как и следовало ожидать, дверь и маскирующий вход в лабораторию шкаф безропотно его пропустили. Лаборатория встретила его неожиданно высокой температурой, рёвом камина, грохотом ударов молота и запахом раскалённого металла. Посреди лаборатории за одним из столов стоял Поттер, на нём были плотно облегающие чёрные рубашка и брюки из драконьей кожи — выглядело эффектно. Перед профессором была установлена наковальня с красным от жара бруском, на который обрушивались удары молота.

— Две минуты! — проорал Поттер. Северус сел в одно из кресел и наложил на себя охлаждающие чары — в такой жаре легко было схлопотать тепловой удар. В это время профессор прекратил ковку и положил своё неоконченное творение в жаровню, стоящую рядом; взмах палочкой, и меха, раздувающие пламя в камине, остановились. После этого он стащил с себя рубаху. Северус не смотрел принципиально — его раздражало, что в присутствии этого человека он теряет способность нормально мыслить — и поднял глаза только тогда, когда профессор наложил на себя очищающее и натянул на голый торс обтрёпанную майку.

— Добрый вечер, сэр, — Северус проследил глазами за Поттером, который подошёл и сел в кресло рядом с ним. Тут же привычно появился столик с лимонадом и сладостями.

— Добрый, — профессор внимательно его разглядывал, как будто за те два дня, которые они не виделись, во внешности Снейпа могли произойти изменения, — спасибо, что нашёл время зайти.

— Тивин передала вашу просьбу, так какая консультация вам требуется? — Северус поёрзал в кресле — Поттер пристально изучал его волосы.

— Когда я учился, Слизнорт обладал прекрасными густыми волосами пшеничного цвета, сейчас — сам видел — голова-коленка, — совершенно неожиданно выдал Поттер. — Ты, я так понимаю, используешь какой-то защитный бальзам или мазь, чтобы избежать этого. Но, судя по состоянию твоих волос, вымыть до конца его не получается. Я прав?

— Абсолютно. Но вам не кажется, что вы бестактно обсуждаете мою внешность? — Северус прекрасно знал, как он выглядит, и выслушивать мнение человека, который был ему интересен, о своём малопривлекательном облике не хотелось.

— Меня не волнует твоя внешность, — после этих слов, к удивлению Северуса, Поттер неожиданно покраснел, — но извини, если ненароком задел твоё самолюбие. Просто мне стало любопытно, как решить эту проблему. Ты же не один зельевар во всём мире, желающий дожить со своими волосами до старости. И я бы хотел узнать, как именно действует твоя защитная мазь. Пожалуй, я бы мог решить вопрос при помощи артефакта — брошки, например. Такая продукция может пользоваться спросом, — профессор стал уже пунцовым. Эта реакция была совершенно непонятна Северусу, и он решил, что Поттеру просто жарко в раскалённой комнате — вряд ли растяпа-профессор догадался наложить на себя охлаждающее.

— В общем-то, никакого особого секрета тут нет, главное — препятствовать испарениям пропитать структуру волоса, для этого подойдёт любая жиросодержащая мазь. Ученикам мазь не предлагают, потому что предполагаемое программой количество часов, проведённых у котла, не нанесёт волосяному покрову вреда, — Северус провёл по своим волосам ладонью. — Заклинания для этого не подходят, потому что — увы, любая ограничивающая магия во время варки зелья повлияет на результат. Зельеварение — это не только примитивное смешивание ингредиентов, но и пропускание потоков магии через себя — если маггл будет действовать по рецепту, то у него всё равно ничего не выйдет, вместо зелья получится малопривлекательное варево, оно, конечно, не сможет взорваться, но и пользы не принесёт. Именно поэтому не во все зелья входят магические ингредиенты, а в итоге всё равно получается волшебный результат. Но я не уверен, что вы поняли, о чём я вам говорю — большинство волшебников, выросших в семье магглов, считает, что если палочкой не размахиваешь, то это и не волшебство, — едко закончил свои объяснения Снейп.

— О, я как раз всё очень хорошо понял. Может, если бы ты преподавал у меня зелья, пока я учился в школе, я знал бы больше об этом предмете, — мягко, даже слегка по-кошачьи улыбнулся Поттер, а Северус опять вынужден был отругать себя, ведь от этой бесхитростной гриффиндорской похвалы ему стало очень приятно и захотелось улыбнуться в ответ, чего, разумеется, он делать не собирался.

— Рад, что удовлетворил ваш интерес. У вас есть ещё вопросы? — он злился: этот человек лишал его целостности и привычной брони из уверенности в своих силах — Снейп хотел одновременно и убежать, причём без объяснений своих действий, и остаться, желательно, пересев поближе. Такой раздрай в мыслях портил его настроение практически мгновенно.

— Вопросов нет, но я бы хотел изучить предмет более подробно, если ты позволишь? — с этими словами Поттер протянул к нему свою ладонь, с явным намерением провести рукой по волосам Северуса.

Сам не зная почему и в совершенном ступоре Северус просто кивнул. Будто в замедленной съёмке, он наблюдал приближение широкой ладони к своей голове. Когда он почувствовал, как пальцы вплелись в его волосы и провели по ним горячими подушечками, нежно изучая, то не смог сдержать прошедшую по телу дрожь. Это было чересчур, он ощутил, как щёки заливает предательская краска, ему очень хотелось закрыть глаза и потянуться следом за уже покидающей его рукой, но вместо этого он скривился в максимально презрительной гримасе, на которую был способен в данный момент.

— Я надеюсь, вы всё подробно изучили, сэр, — практически прошипел Северус, — если это всё, то я бы предпочёл откланяться.

— Спокойной ночи, я что-нибудь тебе должен за консультацию? — Поттер внимательно, без тени улыбки смотрел на него.

— Ничего, до свидания, — Северус выскользнул из открывшегося за шкафом проёма и максимально быстро заспешил к себе — в копилку будоражащих воспоминаний добавилось ещё одно. Губы Снейпа кривились в горькой улыбке: из всех людей для своего интереса он умудрился выбрать того, кого не заинтересует ни при каких обстоятельствах, а обиднее всего, что сам он растёкся от совершенно ничем не примечательного изучения волос, сделанного только лишь в научных целях. Северус даже задумался, не сварить ли ему зелье, подавляющее гормоны, но решил, что справится при помощи дисциплины своего разума.

* * *

Северус стал чаще появляться в общей гостиной и с неудовольствием отметил, что большинство разговоров ведётся вокруг предстоящей свадьбы, всё-таки очень многие слизеринцы были из древних семей и, соответственно, оказались приглашены на предстоящее событие. Неприятным для Северуса в этих обсуждениях стало то, что почти все девушки, которые не были помолвлены, строили планы, как затащить Поттера-старшего на танцы и как сделать так, чтобы танец перетёк в нечто большее.

Снейп, чтобы не слушать этот бред, максимально сосредотачивался на подготовке уроков. Это хоть немного, но помогало отвлечься от безрадостных мыслей. После того как он (пришлось признать) просто сбежал из лаборатории Поттера, тот стал себя вести странно — ещё более странно, чем раньше. На уроках по защите в большинстве случаев для тренировки каких-либо заклятий в пару к Снейпу становился сам профессор.

И если это ещё можно было списать на то, что по Защите Северус действительно лучший, хотя раньше ему в пару ставили обычно Мальсибера, то желание Поттера быть рядом и на спортивных тренировках было непонятно совершенно. Даже некоторые ученики попытались убого язвить, впрочем, это закончилось быстро — пара ответных реплик, и больше его никто с глупостями не беспокоил.

Первое же занятие по обращению с оружием снова выбило Северуса из колеи, а ведь он только успел привести мысли в подобие порядка после ощупывания его волос. Придя в класс в пятницу в восемь вечера, Северус снова обнаружил там профессора Дамблдора, который о чём-то переговаривался с остальными учителями, и почему-то все, кроме безмятежно улыбающегося директора, были явно не в восторге от разговора.

Часть зала, предназначенная для тренировки юношей, была разделена непроницаемыми для звуков и магии прозрачными защитными стенами на четыре неравномерных сегмента. Первый — длинный, узкий, тянущийся вдоль стены — был оснащён мишенями, какими-то странными конструкциями, похожими на недоделанных пауков, и столом, на котором лежали кинжалы, бола, сюрикены и прочие метательные приспособления. Еще два сегмента зала — почти одинакового размера — были покрыты матами, и разница состояла лишь в том, что в соседнем с метательным отсеком находились стойки с оружием и коробка с цветными мягкими палками.

Оставшийся клочок зала предназначался для учителей, вернее, как оказалось впоследствии, для директора, наколдовавшего себе кресло вырвиглазной расцветки, и Отоанэкто, усевшегося на пол в странной позе и раскачивающегося с закрытыми глазами. От учителя отделились три прозрачных силуэта, которые, сгустившись, образовали копии, абсолютно соответствующие оригиналу.

Северус судорожно вздохнул: им продемонстрировали действие зелья Divide Hypostasis (разделение сущностей), а это значило, что каждая копия наделена каким-то определённым умением, видимо, так профессор решил обеспечить каждую группу индивидуальным преподавателем. Сварить такое зелье было не под силу большинству волшебников.

— Круто же, да? Ото такой же мастер в зельеварении, как и ты.

Северус вздрогнул: наблюдая за Отоанэкто, он не заметил, что Поттер подошёл к нему и встал практически за спиной.

— Вы правы, зелье сложное, требующее большого умения, видимо, вас окружают талантливые люди, — от неожиданности Снейп отскочил и теперь был готов убить себя сам — глаза Поттера, смеясь, разбрызгивали зелёные искорки.

— Просто не люблю ленивых и избалованных, стараюсь с ними не общаться, а если трудиться, то и результаты будут, — улыбка профессора стала ещё шире.

Северус уже собирался съязвить про племянника профессора и про печальные успехи самого Поттера в зельеварении, но не успел.

— У нас много работы, — даже голос Отоанэкто не изменился. Да, зелье было действительно превосходным, раз копия сохранила столько черт оригинала. — Мистер Снейп, Гарри, подойдите к столу, я покажу вам, чему буду обучать.

— Я никогда не осваивал метательное оружие, — прошептал Поттер, склонившись к самому уху Северуса и задев его кончиком носа, — а тут такая возможность.

Сердце Северуса пропустило удар: три месяца тренировок в такой близости окажутся тяжёлым испытанием для его спокойствия.

— И не освоишь, если будешь болтать, — рыкнул Отоанэкто, становясь рядом с ними. — Предполагаю, что каждый из вас к концу трёх месяцев занятий определится с типом оружия, которое больше всего подойдёт именно ему, хотя, по моему мнению, мистер Снейп остановится на кинжалах, а ты, Гарри, на метательном топоре: хёрбате или франциске. Но начнёте всё равно с бола — это оружие лучше всего вырабатывает меткость. Научиться, чтобы лезвие метаемого оружия входило в мишень — уже следующий этап. А теперь стандартная разминка.

Снейп привычно приседал, отжимался, крутил плечевым поясом и наклонялся, рядом тем же самым занимался Поттер, что хоть немного примиряло с производимыми действиями. Всё было без неожиданностей, пока Отоанэкто не вручил им скакалки. Северус несколько раз чуть не упал, запутавшись в резиновой верёвке, в то время как Поттер прыгал горным козлом, умудряясь выделывать скакалкой какие-то сложные перекрученные движения. После десяти минут мучений Снейп с облегчением услышал голос профессора:

— Довольно, — но радость от окончания издевательства длилась недолго — Отоанэкто продолжил: — Мистер Снейп, возьмёте скакалку с собой, тренироваться будете каждый день минут по пятнадцать, я понимаю, что у вас много уроков, поэтому хотя бы столько, но ежедневно.

— Хорошо, сэр, — оставалось только порадоваться, что ему есть где тренироваться так, чтобы этого никто не увидел.

— А теперь смотрите внимательно, — профессор взял один бола, представляющий из себя четыре верёвки, соединённые вместе, каждая длиной около трёх футов, на свободных концах которых болтались простые шары без каких-либо украшений. Взмахнув рукой, он оживил одну из паукообразных конструкций, и та, резво перебирая ногами, рванула по стене на потолок. Отоанэкто, хитро извернувшись, метнул бола и, как и следовало ожидать, спеленал пытающуюся удрать мишень — та, дергая ногами, упала на пол. — Вот этого вы должны добиться за ближайший месяц. Но начнём с более простого.

Отонаэкто прошёл к той части, где находились мишени, освободил пойманную и, обездвижив, прислонил к стене. Достал две семифутовые жерди на подставках и установил их на расстоянии около двадцати ярдов от стола. В это время Северус, чтобы не смотреть на Поттера, который решил беспардонно его разглядывать, обвёл глазами остальной зал. Ученики, занимающиеся с оружием, взяли мягкие палки — по всей видимости, изображающие мечи — и наносили удары по воздуху, одна из копий учителя ходила между ними и корректировала их движения. В секции, предназначенной для борьбы, вообще учили группироваться при падении.

— Мистер Снейп, внимание, — отвлёк его профессор. — Ещё раз смотрите, — очередной бросок бола, и он обмотался вокруг одного из шестов, — вы должны попытаться повторить, — Отонаэкто взмахнул рукой, и бола, размотавшись, вернулся к нему.

Остаток занятия Северус и Поттер метали бола, оказавшиеся довольно тяжелыми. Достижением Снейпа к концу занятия был пару раз зацепившийся за стойку шар. Но обмотать шест ему так и не удалось. Поттер попадал чаще, но безусловного успеха тоже не добился — слишком сильно кидая снаряд, он просто сбивал шест.

— Для первого раза вполне приемлемо — прокомментировал их результаты Отонаэкто, заканчивая занятие. — Если будет тянуть мышцы на руке, обратитесь в больничное крыло.

— Ах, Гарри, мальчик мой, как отрадно видеть, что ты не потерял желания учиться чему-нибудь новому, — подошедший Дамблдор лучился таким дружелюбием, что даже Северусу, плохо знавшему директора, стало не по себе, — зайдёшь ко мне, чаю попьём, у меня свежие пряники-дракончики.

— Зайду обязательно, господин директор, но, если не возражаете, через полчаса, хочу душ принять, — кривовато улыбнулся Поттер. — Северус, не забудь скакалку, не будешь тренироваться — Ото тебя сожрёт.

— Спасибо за напоминание, сэр. Профессор Хевовитэстэмиутсто, — Северус специально перед занятием выучил эту зубодробительную фамилию, — благодарю за познавательное занятие. Директор. До свидания, — он решил, что лучше ему уйти.

* * *

Приближалось Рождество, и Северуса всё чаще посещали безрадостные мысли: этот праздник и раньше не был чем-то особенным, но теперь… Все вокруг обсуждали, что подарят друзьям и родным и какие подарки надеются получить сами. За день до начала рождественских каникул, когда большинство учеников собирало свои вещи, а преподаватели махнули рукой на студентов, даже на тех, кто в этом году сдавали выпускные экзамены, Северус ушёл к себе и достал из дальнего стеллажа старую коробку, в которой хранил подарки от Лили, накопившиеся за предыдущие шесть лет. Выбросить у него не поднялась рука, и теперь он хмуро разглядывал их, служащих немым обвинением в том, что он не смог сохранить то единственное хорошее, что у него было.

К своему удивлению, Северус опомнился только тогда, когда настало время ужина. Захлопнув коробку, он опять убрал её, пообещав себе, что больше никогда в неё не заглянет. В Большом зале практически никого не было, все ушли в Хогсмид или уехали домой. Молодой человек с трудом заставил себя проглотить несколько кусочков пудинга и запил их тыквенным соком. Сверкающий, как начищенный галлеон, профессор Поттер сидел за преподавательским столом и весь ужин улыбался Северусу, но у того было настолько отвратительное настроение, что сегодня это даже не смущало, а бесило. Поэтому, решив, что с него и так достаточно, Снейп ушёл к себе в каморку.

А на следующее утро Северус проснулся от легкого хлопка: перед ним, склонив голову ниже пояса, стояла Тивин.

— Сэр, с Рождеством, хозяин Гарри просил передать вам это, — сморщеной ручкой эльфийка поставила деревянную шкатулку на стол, на котором лежали плоды его вчерашнего неудавшегося эксперимента по созданию смеси ингредиентов, облегчающей варку перечного зелья.

Северус натянул плед чуть не до подбородка, прикрывая свою старомодную ночную рубашку.

— Отвернись, пожалуйста, — домовуха выполнила его просьбу, вдобавок ещё и прикрыв глаза ладошками. Северус надел валяющуюся на полу мантию прямо поверх ночнушки, решив, что приведёт себя в порядок, когда разберётся в происходящем. — Я закончил, можешь повернуться.

— Сэр, пожалуйста, посмотрите в коробку, хозяин просил дождаться ответа, — пискнула эльфийка и снова низко поклонилась — кажется, она поняла, что Северус уже начал закипать.

Он аккуратно открыл шкатулку. Её нутро оказалось обито чёрным бархатом, на котором лежал узкий метательный кинжал из тёмного металла, чья рукоять была искусно выполнена в виде змеи, зажавшей в зубах небольшую серебряную сферу. Вместо змеиных глаз сверкали изумруды. Также в шкатулку была вложена записка, написанная на гербовой бумаге знакомым почерком:

«С Рождеством, Северус!

Не прибей, пожалуйста, Тивин, она ни в чём не виновата. Я хочу подарить тебе этот кинжал, он сделан специально для тебя, ты видел, как я его ковал, и я не приму его обратно хотя бы потому, что им больше никто не сможет воспользоваться. Я вложил в него много функций. Как оружие он не будет слушаться никого, кроме тебя. Если его у тебя даже отнимут силой и попытаются применить против тебя — ничего не случится. Захочешь, можешь смазать лезвие каким-нибудь ядом. А если ты поднесёшь кинжал к своим волосам, то клинковая часть превратится в змеиный хвост, а сам артефакт «оживёт» и обовьётся вокруг твоих волос, собирая их в хвост на манер заколки. Сфера в зубах змеи — это серебро гоблинской работы, оно принимает в себя только то, что его закаляет. Я попросил гоблинов поместить внутрь твои чистые волосы — срезал их, когда учил тебя танцевать, извини, что не предупредил, но ты бы добровольно их не отдал — и запечатать сферу руной подобия. Это значит, что твои волосы, пока ты носишь заколку, будут защищены от любого воздействия, то есть испарения от зелий, яды, кислоты — хоть на голову их выливай, твоим волосам ничего не будет, так что можешь прекращать пользоваться своими защитными бальзамами.

Гарри Поттер.

P.S. Я просто хотел сделать тебе приятное, не ищи подвоха своим слизеринским умом. Его нет. В смысле подвоха нет».

Северус прищурился, разглядывая подарок: с одной стороны, о таком артефакте можно было только мечтать, с другой — меньше всего на свете он хотел быть обязанным Поттеру. Поэтому, крикнув Тивин, чтобы она оставалась на месте, он подбежал к шкафу где хранил зелья, сваренные для себя или для экспериментов, и достал крошечный пузырёк из чёрного стекла. Что же, у него было что подарить профессору. Снейп порылся в своей ученической сумке и достал чернила, перо и пергамент. Через пятнадцать минут эпистолярных мучений он закончил достойный, в меру ядовитый ответ на такую провокацию:

«Профессор Поттер!

В пузырьке зелье, позволяющее человеку летать, доза рассчитана на час. Думаю, вам должно понравиться. Это ни в коем случае не подарок на Рождество, потому что я не намерен обмениваться ими с неблизкими мне людьми. Считайте это платой за ваш артефакт. И прошу вас впредь воздержаться от таких проявлений ничем не мотивированного дружелюбия, вы своими подарками ставите окружающих в неудобное положение.