Тема 9. Взаимоотношения православной культуры и науки .
Наука и ее достижения являются, несомненно, частью общечеловеческой культуры. Так же, как и религия. И та, и другая представляют собой одну из взаимодополняющих форм общественного сознания. Проблема взаимоотношений веры и знания обострилась в XVIII веке, в эпоху Просвещения. Но как до этой эпохи, так и после нее, подавляющее большинство ученых были людьми верующими. Их познания нисколько не противоречили их вере и не умаляли ее. Напротив, новые открытия о мире и человеке воспринимались ими как свидетельство о величии и премудрости Творца.
Однако серьезные искажения в вере и церковной жизни западных христиан привели к тому, что для многих Бог перестал быть фактом их личного жизненного опыта. Когда Бог перестает быть реальностью в личной жизни человека, то сам человек начинает понимать веру, как принятие без доказательств того, что говорит о Боге Церковь. Не имея опыта личного общения с Богом, такой человек не представляет себе, что другие люди этот опыт могут иметь, и, причем очень реальный опыт. Когда же людей, не знающих Бога, становится много, они, общаясь друг с другом, приходят к мысли о необоснованности и ненужности веры. Если при этом они, ради сохранения своего положения в обществе, не разрывают своих связей с христианской общиной, тогда, действительно, Церковь для них становится обременительной безжизненной формальностью. Изначальная любовь к Церкви у таких людей превращается в обузу, отчуждение или ненависть. Это чувство толкает их на поиск любых средств для уничтожения того, что обременительно, непонятно, сомнительно, неприемлемо.
В XVIII веке такими средствами оказались философия, литература, политика и наука. Наука, благодаря своим успехам, стала самой популярной областью человеческой деятельности, и именно ей был приделан ярлык врага веры. Несмотря на то, что вплоть до наших дней большинство крупных ученых заявляют о своей вере в Бога, в атеистических кругах продолжаются споры о том, что вера в Бога есть якобы следствие недостатка знания, и что наука будто бы опровергает веру.
На самом деле, действительных столкновений науки с верой было только два, причем в одном из них свои полномочия превысили представители веры, а в другом — представители науки. Эти два случая — споры о гелиоцентрической системе и о дарвинизме. В первом случае Католическая церковь выступила против открытий Коперника и Галилея, решив, что дело Католической церкви — защита тех или иных естественнонаучных представлений об устройстве мира и что эти представления можно буквальным образом черпать из Библии.
Во втором случае, не удовлетворившись созданием гипотезы (которую без веских научных оснований назвали теорией) развития жизни и человека на Земле, некоторые ученые заявили, что движущей силой возникновения видов и человека был не Бог, а случайность (случайные мутации и естественный отбор). Это заявление совершенно ненаучно, так как основано исключительно на убеждении в силе и творческих способностях слепого случая, а также на полном игнорировании теории систем. Такая позиция никак не может быть научно доказана.
Вообще, без веры невозможна никакая человеческая деятельность, в том числе и наука. Мы живем и что-то делаем, потому что верим в то, что жить стоит, и что наши дела имеют смысл. Мы верим, что жизнь завтра будет продолжаться, и мир будет оставаться в основном таким же, как и сегодня. Наука верит, что законы природы действуют одинаково везде и всегда. Да и само существование мира не может быть удовлетворительно доказано с точки зрения философии — все мы просто верим, в это.
Научные картины мира, а также идеалы и нормативные структуры науки всегда нуждаются в согласовании с господствующим мировоззрением исторической эпохи, с ее культурой.
Это обеспечивают духовные и философские основания науки. В их состав входят, наряду с обосновывающими постулатами, также идеи и принципы, которые обеспечивают пути поиска. Эти принципы задают цели создания нормативных структур науки и картин реальности, а также обоснования полученных результатов.
Основания науки неоднородны. Они допускают вариации ее идей и категориальных смыслов. Наука использует в качестве обосновывающих структур лишь некоторые духовные и философские идеи и принципы.
Некоторые энтузиасты науки уверены, что она может все, что она всесильна. В философии науки есть даже особое учение, называемое «Сциентизм». Оно рассматривает науку как средство решения любых социальных проблем.
Однако существуют объективные границы возможностей науки. Она в своих возможностях познания мира имеет непреодолимые ограничения:
- Методологическое. Оно вытекает из самого определения науки, как вида общественного сознания, которое ищет закономерности. Поэтому науке не доступно постижение сущности и всей полноты каждого единичного объекта, в своей индивидуальности абсолютно неповторимого и в целом не описываемого никакой совокупностью законов.
- Историческое. Оно вытекает как из относительности любой научной истины, так и из относительного исторического несовершенства каких угодно научных средств и методов.
- Этическое. Оно направлено против безнравственных исследований, создающих угрозу жизни человека, биосферы, существованию мира.
- Правовое. Законодательно запрещаются действия людей, наносящие вред здоровью, правам и свободе человека.
Известный гениальный хирург и ученый, святитель Лука (Войно-Ясенецкий) говорил, что «знание больше, чем наука». Науку можно определить как средство отображения людьми всеобъемлющей мысли Творца в рациональную ограниченную форму.
Приведем лишь некоторые методологические проблемы точных наук:
- Почему и для чего существует Вселенная?
- Почему и для чего она именно такая, а не иная?
- Почему существуют закономерности?
- Почему природные законы универсальны во Вселенной?
- Почему физические константы именно такие?
- Почему равны тяжелая и инертная масса?
- Почему возникает инерция?
- Какова природа дискретности и непрерывности?
- Какова природа парадоксов Зенона?
- Какова природа принципа наименьшего действия?
- Почему скорость света предельна?
- Почему частицы обладают волновыми и вероятностными свойствами?
- Какова природа физических зарядов и полей?
- Какова природа квантовой декогерентности и запутанности?
- Существуют ли любые математические объекты?
- Возможно ли формальное обоснование всей математики?
- Что первично — число или логические законы?
Ответы на некоторые из вышеприведенных вопросов могут быть получены лишь в случае, если разум человека сможет выйти из всех своих границ: вселенной, пространства, времени, материи, энергий и… из самого себя. На бесконечном пути познания Вселенной ученые энтузиасты многократно заявляли, что, наконец-то, близок горизонт науки и почти получена законченная система описания всех законов мироздания. Но каждый раз обнаруживались новые неведомые ранее факты, и бег к горизонту приходилось продолжать. Тайны мира неисчерпаемы!
Наука, кроме своих непосредственных объектов изучения — закономерностей, нескончаемо ищет (неявно или открыто) ответы на великие теологические вопросы:
- Кто я и почему существую?
- Есть ли у моего существования смысл и предназначение?
- Какова ценность каждой человеческой жизни?
- Имеется ли смысл, цель и предназначение у человечества, Природы, Вселенной?
- Что есть Истина?
- Существует ли Абсолютная Истина?
- Можно ли познавать Истину?
- Есть ли Бог?
- Как можно общаться с Богом?
- Есть ли мое существование после моей земной смерти?
- Что такое добро и что такое зло?
- Почему есть горе, страдания и несчастья?
- Существует ли душа или разум отдельно от тела?
- Всемогущи ли наука и разум?
- Существуют ли и другие пути познания мира и человека?
Поэтому великий ученый Исаак Ньютон (1643-1727), физик и математик, говорил: «Из слепой физической необходимости, которая всегда и везде одинакова, не могло бы произойти никакого разнообразия, и всё соответственное месту и времени разнообразие сотворённых предметов, что и составляют строй и жизнь Вселенной, могло произойти только по мысли и воле Существа Самобытного, которого я называю Господь Бог»[1].
Кроме того, известны весьма неудобные для материализма вопросы, например: Почему в мире существует нéчто, а не «существует» ничего? Ведь небытие менее затратное и более устойчивое, чем бытие. Отчего существуют законы природы и как они едины во всей Вселенной в любой момент времени? Ведь это единство, да и сам факт законов должны обеспечиваться чем-то реальным. Историческое единство природы может порождаться лишь сверх-историческим Единым. Если материя существует и развивается бесконечно долго, то почему она уже сейчас не бесконечно совершенна? Как вообще появились биологические органы в живых организмах, если на промежуточных стадиях их развития они бесполезны или даже опасны и поэтому уже в зародыше должны неизбежно уничтожаться в соответствии с принципами «эволюции»? Откуда в мире возникли вера, надежда, любовь, совесть? Разве случайно сами по себе? …
На эти и иные аналогичные вопросы отвечает религия.
Рассмотрим, что же такое вера в Бога, о которой свидетельствуют многие вероучения. Вера — это состояние души, в котором происходит встреча и общение человека с Богом. Вера — это очень богатое и многоплановое явление. Всякий, встретившийся с реальностью Бога, не сомневается в том, что Бог есть. У такого человека поэтому, безусловно, есть знание о существовании Бога. Однако это знание всегда бывает только личным. Его невозможно передать другому с помощью доказательств. О нем можно лишь свидетельствовать. Это объясняется тем, что Бог дает о Себе знать только тогда, когда Сам этого пожелает. И когда сам человек чистосердечно этого хочет.
Объекты, которые изучает наука, можно зафиксировать, заставить проявиться. Но с Богом такого сделать нельзя. Он никогда не бывает объектом, к которому можно подойти и наблюдать со стороны. Его нельзя «уловить».
Научное знание основано на повторяемости явлений и воспроизводимости результатов эксперимента (в одинаковых условиях — одинаковый результат). Но встречу с Богом воспроизвести невозможно, если этого хочет только человек. Бог — свободная всемогущая Личность, встреча с Которой происходит только в случае Его пожелания. Кроме того, любое действие Бога уникально и неповторимо, так как Он есть Абсолют.
Для научного наблюдения не имеет значения нравственность личности наблюдателя: добрый или злой исследователь увидят одно и то же. (Хотя в квантовой механике ученые уже столкнулись с так называемой «проблемой наблюдателя».) Но нераскаявшийся человек с нечистым сердцем Бога увидеть не может. И напротив, только «...чистые сердцем... Бога узрят» (Мф.5, 8).
Однако знание о существовании Бога — не самое главное в вере. Вера — это область живых отношений с Богом. Верующие христиане называют себя верными. Верные, в библейской традиции, — это те, которые сохраняют верность своему Возлюбленному. Вера-верность как отношение двух возлюбленных, Бога и человека, Христа и Церкви, включает в себя также уверенность в Любимом и доверие к Нему, Христианин уверен в Боге, что Бог не обманет, что Он исполнит Свои обещания тем, кто в Него уверовал. Христианин доверяет Богу, что Тот его не оставит на произвол судьбы, но всегда и в радости, и в горе (через которое также надо пройти) Он будет рядом и не оставит без Своей поддержки, а в случае опасности защитит от зла.
Вера — это и преданность. Бог первым показал нам Свою преданность, когда ради нас умер на Кресте. Верные христиане в ответ на это посвящают и отдают всю свою жизнь Богу, зная, что тогда Бог берет их жизнь под Свой покров и Сам ведет их ко спасению. Вера устанавливает связь, общение человека с Богом, которое затем Сам Бог наполняет любовью. Но так как соединение с Богом — это и есть спасение, ключ к спасению находится в вере.
Осуждение — это не наказание за неверие. Это следствие того, что человек сам отказался соединиться с Источником жизни. Истинная вера — это способность найти этот Источник — Христа, соединиться с Ним и более с Ним не разлучаться.
Многие сотни знаменитых ученых искренне сообщали о своей вере. Приведем лишь некоторые из их высказываний[2]. Блез Паскаль (1623-1662), французский философ, математик и физик писал: «Есть три разряда людей. Одни обрели Бога и служат Ему, люди эти разумны и счастливы. Другие не нашли, но ищут Его, эти люди разумны, но еще несчастны. Третьи не нашли Бога и не ищут Его. Они безумны и несчастны». Исаак Ньютон (1643-1727), английский естествоиспытатель, математик, физик и астроном, писал: «Небесный Владыка управляет всем миром как Властитель вселенной. Мы удивляемся Ему по причине Его совершенства, почитаем Его и преклоняемся пред Ним по причине Его беспредельной власти. Из слепой физической необходимости, которая всегда и везде одинакова, не могло произойти никакого разнообразия, и все соответственное месту и времени разнообразие сотворенных предметов, что и составляет строй и жизнь вселенной, могло произойти только по мысли и воле Существа Самобытного, Которое я называю Господь Бог». Майкл Фарадей (1791-1867), английский физик и создатель учения об электромагнитном поле, писал, имея в виду Библию и Природу: «Я поражаюсь, почему люди предпочитают блуждать в неизвестности по многим важным вопросам, когда Бог подарил им такую чудную книгу Откровения?!». Макс Планк (1858-1947), физик, лауреат нобелевской премии, писал: «Религия и наука требуют для своего обоснования веры в Бога. Для первой (религии) Бог стоит в начале, для второй (науки) — в конце всего мышления. Для религии Он представляет фундамент, для науки — венец разработки миросозерцания». Альберт Эйнштейн (1879-1955), физик — теоретик, лауреат нобелевской премии: «Я верю в Бога как в Личность, и по совести могу сказать, что ни одной минуты моей жизни я не был атеистом». Он же утверждал, что: «Как же может космическое религиозное чувство передаваться от человека к человеку, если оно не приводит ни к сколько-нибудь завершенной концепции Бога, ни к теологии? Мне кажется, что в пробуждении и поддержании этого чувства у тех, кто способен его переживать, и состоит важнейшая функция искусства и науки. <…> Один из наших современников сказал, и не без основания, что в наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди». Раушенбах Б.В. (1915-2001), российский физик, академик РАН, один из основоположников российской космонавтики, руководил созданием систем управления многих межпланетных автоматических станций и космических кораблей: «Конфессии рождаются вместе с народом и менять их не следует. Скажем, для России я не вижу иной подходящей конфессии, кроме православия. Почему? А потому, что у нас вся жизнь столетиями текла по православному. Православие вошло не только в облик храмов, но и в язык, в поговорки, в народные приметы. Вся жизнь наша православна, даже у атеистов, которые придумали моральный кодекс коммуниста. Этим духом настолько пронизаны наше сознание, даже подсознание, что я не вижу никакой другой конфессии для России, кроме православия. Еще Флоренский обратил внимание, что особенностью православия, в отличие от других христианских конфессий, является опора на любовь в самом широком смысле этого слова. И как хотелось бы, чтобы эта любовь, свойственная православному менталитету, проявилась в нашей сегодняшней жизни с ее беспределом, преступностью, забвением высоких нравственных начал». Бехтерева Н.П., академик, директор Института мозга РАН: «Атеизм, как кажется его приверженцам, способствует науке. На самом деле вера может способствовать больше, чем атеизм. Атеизм как мировоззрение очень обедняет духовную жизнь человека и ставит преграды возможностям его познания. …Мне важно было лично убедиться, что такого рода феномен — видение событий прошлого, настоящего, отдаленного территориально за пределы возможностей сенсорной сферы, и тем более событий будущего — может существовать. Я не могу не верить тому, что слышала и видела сама. Ученый не имеет права отвергать факты (если он ученый!) только потому, что они не вписываются в догму, мировоззрение. Позднее, когда я стала ближе к Церкви, я была уже полностью подготовлена к тому, чтобы легко поверить в существование пророков Божьей милостью»…
В заключение приведем отрывок из доклада великого немецкого ученого, одного из основоположников квантовой физики, лауреата Нобелевской премии по физике Макса Планка (1858-1947), прочитанного в мае 1937 года в Дерптском (Тартуском) университете: «Куда ни кинь взгляд, мы никогда не встретим противоречия между религией и естествознанием, а, напротив, обнаруживаем полное согласие как раз в решающих моментах. Религия и естествознание не исключают друг друга, как кое-кто ныне думает или опасается, а дополняют и обуславливают друг друга. Самым непосредственным доказательством совместимости религии и естествознания, даже при самом критическом взгляде на вещи, вероятно, является тот исторический факт, что глубокой религиозностью были проникнуты как раз самые великие естествоиспытатели всех времен — Кеплер, Ньютон, Лейбниц. К началу нашей культурной эпохи занятия естественными науками и религией находились в одних и тех же руках. Старейшей прикладной естественной наукой — медициной — занимались жрецы, а местом проведения научных исследований в средние века были главным образом монашеские кельи. Позже, по мере детализации и разветвления культуры, пути науки и религии стали постепенно все более расходиться в соответствии с различием задач, которым они служат. Ибо насколько знания и умения нельзя заменить мировоззренческими убеждениями, настолько же нельзя выработать правильное отношение к нравственным проблемам на основе чисто рационального познания. Однако оба эти пути не расходятся, а идут параллельно, встречаясь в бесконечности у одной и той же цели.
Для правильного понимания этого нет лучшего средства, чем продолжить усилия, направленные на углубление постижения задач и сущности, с одной стороны, естественнонаучного познания, с другой — религиозной веры. Тогда станет все более очевидно, что даже при различии методов (наука преимущественно пользуется разумом, а религия — верой) смысл работы и направление прогресса полностью совпадают.
»