Астрогеография в натальной карте
Тайна последнего гения XX века
Часть 5
Как Юрий Кнорозов решил заняться дешифровкой текстов майя?
Сам Юрий Валентинович объяснял, что всё было решено буквально «на спор». В 1945 году научный руководитель профессор Токарев ознакомил Юрия со статьёй немецкого исследователя Пауля Шелльхаса «Дешифровка письма майя - неразрешимая проблема?».
- Видали? Читали? - спросил профессор Токарев, потрясая только что полученным иностранным журналом.
- Нет, Сергей Александрович, не видел, - ответил Кнорозов.
- Полюбуйтесь, что он здесь пишет!
Автор потратив на разгадывание древнего ребуса пятьдесят лет своей жизни, в письменах майя, писал он, фраз нет, грамматических форм нет - одни ритуальные понятия. Все попытки прочитать их бесцельны…
Токарев предложил Кнорозову заняться майя, а тот впал в задумчивость, представляя бессмысленно потраченные годы. И решил: «Вот оно, настоящее дело, о котором он мечтал!». И тут Токарев предложил студенту: « Не займётесь ли вы этим, Юра? Дело очень, необычайно тяжёлое. Но я полагаю, Шелльхас всё же неправ. И надо ответить ему, поддержать престиж науки».
Кнорозов воспринял слова руководителя как некий подстегнувший его вызов: и Шелльхасу ответим, и письменность дешифруем. Так в том победном 1945-м было заключено нечто вроде пари на дешифровку письменности майя. Кнорозов был убеждён, что Токарев в него не верил и всё делал назло Толстову, которого «терпеть не мог».
Зикр в Мазане Шамурн-Наби
Современный вид мазара Шамурн-Наби
Летом 1947 года Юрий отправился на практику в Среднюю Азию.
Это была настоящая практика - Хорезмская экспедиция, которую ещё до войны организовывал Толстов. В экспедиции главным рассказчиком был Юрий. Он рассказывал обо всём, что его интересовало: про зороастрийцев, и про Шамун-Наби, и про зикры.
Итак, Зикр! Юрий начал поиски людей, которые привели бы его на место проведения этого древнего, таинственного, исчезающего из реалий жизни обряда. Он твёрдо был убеждён, что наблюдать и описать удивительный ритуал куда важнее, нежели изучать традиционную материальную культуру узбеков. Проводником студентов стал демобилизованный дядька в выгоревшей гимнастёрке, оказавшийся настоящим шаманом-порханом.
Пускать чужака на зикр, да ещё женский, понятное дело, не стремились. И даже придумали испытание, о котором потом Юрий рассказал друзьям.
Шаман спросил его:
- Что ты пришёл? Болеешь, что ли?
В ответ, не задумываясь:
- Болею…
- Что болит?
- Голова болит…
Наконец, вопрос:
-Ну, что хочешь, чтобы я вылечил? Ну, давай, вылечу.
Дядька снял с себя солдатский ремень, обмотал его вокруг головы студента и слегка натянул.
-Ну, болит ещё?
-Болит…
Затянул посильнее:
-Сейчас болит?
Одним словом, затягивал ремень до тех пор, пока Юрий не выдержал и сказал: Больше не болит.
Но, в конце концов, Юрий на зикр попал и многое увидел.
На вершине красновато-жёлтого холма возвышался полуразрушенный, но всё ещё величественный мавзолей. Кнорозов со своим товарищем не без трепета вошли внутрь здания с обвалившимся куполом. Внутренняя отделка мавзолея изумляла: стены были покрыты плиткой из голубой глазури с узором в виде бантика. После полудня потихоньку, небольшими группами, начали стекаться жители окрестных селений. Мазар Шамун-Наби - это мавзолей, где был погребён этот святой. Внутри действительно находилась гробница длиной около 25 м.
После обязательного прикосновения лбом к порогу мазара, люди следовали в дом к шейху. Все приносили с собой лепёшки, виноград, дыни, персики. Сдав дары, они рассаживались вдоль сен на широкой суфе. Почти сразу в дом вошёл шаман-порхан. Повесив бубен на стену, он забрал трёх женщин. Все отправились на один из холмов. Одной из женщин закрутили на талии белый кушак, она улеглась на бок на землю, и затем порхан столкнул её по склону!
Женщина покатилась, набирая скорость вниз - где её подхватил другой шаман. Она поднялась на ноги, чуть покачиваясь - остальные смеялись и громко что-то комментировали.
Современный вид мазара Шамурн-Наби
Народу к тому времени прибавилось - появились и больные, около мавзолея продолжались молитвы, все ждали вечера.
С заходом солнца поведение порхана резко изменилось - он вдруг стал очень активен: беспрерывно кривлялся, шутил, чудил, проделывал какие-то штуки - то набрасывал на женщин свой бараний тулуп, то надевал его на себя вывороченным наизнанку. При этом он ритмично хлопал руками и издавал особый звук: при вздохе - особое хрипенье «хххо!», а при выдохе резкое шипение «кшшш!». Затем порхан зашёл в дом шейха, подошёл к сидящей на суфе пожилой женщине, всё также хлопая в ладоши и шипя. Схватил её за руки и стал разводить их в стороны вверх - как будто выполнял какие-то упражнения. Однако не прошло и минуты, как женщина со стоном упала на пол. Порхан посадил её, удерживая за плечи, и вдруг издал перед её лицом звук, похожий на свист хлыста. Совершенно неожиданно женщина пришла в себя и приняла совершенно нормальный вид.
Совсем стемнело. Порхан взял бубен, спрятал его под полу халата и вышел из дома. Длинную процессию, с трудом помещавшуюся на кладбищенских тропинках, возглавлял шейх с фонарём. Все двигались в сторону мазара Мазлум-хан, где должен был начаться зикр. Ночью большое подземелье выглядело совсем по-другому. С густой темнотой боролся только один фонарь, подвешенный на стене. Тёмное пространство стало постепенно заполняться при шедшими - в основном это были женщины, притащившие за собой множество детей, включая младенцев. Вместилось наверное, более ста человек. Пять порханов устроились посредине, образовав маленький кружок. Старший из них, прочёл короткую молитву. Один из порханов начал медленно ударять в бубен и затянул молитву. Тем временем темп ударов бубна и ритм песни постепенно убыстрялись. Старший порхан начал медленно прохаживаться взад и вперёд. При этом он всё громче издавал короткие отрывистые звуки, наподобие хрипа или рычания. Он начал двигаться по всему кругу, наклоняя тело в разные стороны. Ещё двое стоявших рядом порханов взялись за плечи и стали быстро наклоняться вперёд, выплёвывая при каждом сгибе дикое хрипение: Хххо! Так прошло минут десять. Наконец, задававший ритм отложил бубен и присоединился к ломавшимся в экстазе фигурам. Он прикладывал руку тыльной стороной ко рту, отчего хрип его становился ещё ужаснее.
Тем временем главный порхан - босой, весь в белом и с головой, повязанной белым платком, начал бегать вдоль сидящих, пристально вглядывался в их лица, как будто он кого-то искал. Он передвигался, сильно согнувшись вперёд, встряхивая руками и сопровождая всё это хрипами и шипением.
Современный вид мазара Шамурн-Наби
Тем временем другой порхан выбрал молоденькую девушку, которую он приметил ещё в доме шейха. Он снова начал поднимать и опускать её руки, затем положил свои ладони ей на плечи и принялся раскачиваться в такт жуткому хрипению. Та как завороженная начала повторять движения шамана. Порхан поднял её на ноги, увлекая в середину круга и начал кружить на месте, придерживая при этом за шею. А рядом другой порхан и введённый в состояние экстаза старик встали друг против друга и стали часто и быстро наклоняться вперёд, повторяя хриплое «хххо!», всё больше напоминавшее рычание. Вскоре и старик и женщина, видимо, совсем обессилев, упали на пол с громкими стонами страдания и блаженства… Их оттащили на место и привели в сознание.
В это время старший порхан снял рубаху и начал размахивать невесть откуда взявшимся топором. «Алла-гу!» - крикнул он, и со всего размаху стукнул обухом топора себя по груди. От удара, казалось, загудели даже стены подземелья. И так раз двадцать! Но этого ему показалось мало, и он повернул топор остриём к середине живота. Появился второй порхан - с огромной кувалдой в руках. Изо всех сил он размахнулся и ударил ею по обуху приставленного к животу топора. Не менее десяти раз! Было отчётливо видно, что при всём при этом на теле не появилось не только казавшихся неизбежными ран, но даже обычных синяков. Казалось, что кожа даже не покраснела.
Было проведено порханами несколько подобных ритуалов с другими участниками обряда. В конце обряда Порхан подошёл к Юрию и сказал: - три брата у тебя, все пришли с войны, все они живые, даже не ранены… Отец жив, мать жива…
Пророчество порхана на Кнорозова не произвели должного впечатления. Но опыт этого зикра Юрий проанализировал в своей первой научной статье, которую опубликовал по просьбе Толстова в журнале «Советская этнография» в 1949 году.
Защита диплома
Пятый курс прошёл и у Кнорозова, и у его сокурсников под знаком написания дипломной работы. Она называлась «Мазар Шамун- Наби. Среднеазиатская версия легенды о Самсоне». Защита диплома проходила 10 апреля 1948 года буквально «на ура». Помимо отличной оценки, была получена рекомендация работы к печати.
Юрий заявил, что не желает продолжить работу по изучению Хорезма и о твёрдом намерении заниматься исключительно Мексикой. У обоих научных руководителей - Толстова и Токарева эта позиция вызвала буквально бешенство, они обвинили непокорного студента в том, что он «морочит им голову». А Кнорозов, в свою очередь, объявил, что «вовсе не случайно изучал египетскую и китайскую иероглифику», и что он занят переводом со старо-испанского языка рукописи епископа Диего де Ланды «Сообщения о делах в Юкатане».
Диего де Ланды «Сообщения о делах в Юкатане»
Со стороны Юрия это был открытый вызов своим научным руководителям, которые сумели обидеть самолюбивого Юрия, не поверив в саму возможность дешифровки письма майя. Кнорозов не терпел ничьего давления - тем более, если оно казалось ему начальственно-авторитарным. Да и ещё одна черта была присуща ему всю жизнь - навсегда отторгать тех, кто не верил ему или в него.
Весной 1948года Кнорозову дали понять, что из-за конфликта с руководителями ни в какую аспирантуру он не попадёт и в науке места ему не найдётся. Кроме того, причиной отказа послужило нахождение Юрия на территории, занятой немцами, в 1941 - 1943 годах.
Алексей Анатольевич Бокщанин ( 7.11.1935 - 11.07.2014 )
- советский и российский историк - китаист , специалист в области средневековой истории Китая .
Доктор исторических наук (1985).
Дополнительно произошёл конфликт с профессором Бокщанином. В то послевоенное время на истфаке все норовили ходить в пальто, все сидели в пальто, иногда накрывшись, а Юра вообще свою кубанку не снимал. Основная борьба была в том, чтобы не допустить ходить в пальто на истфаке. Однажды Юра зашёл в буфет, где профессор сделал ему замечание: «Может, шапку снимете?», на что Кнорозов ответил: «Может, гимнастёрку тоже снять?». На этом конфликт был исчерпан, но на экзамене во главе комиссии был Бокщанин, который сказал Юрию: «Вам не сюда, а вон туда», - и указал на дверь.
Астрогеография в натальной карте
VIII дом в натальной карте Ю.В. Кнорозова
Авестийская школа астрологии, возглавляемая П.П. Глоба, хранит ключевые знания обо всех сферах нашей жизни и окружающего мира, учит толкованию Божьих небесных знамений, которые читаются по движению планет и звёзд.
Страны, регионы, города, районы с точки зрения астрогеографии вписаны в систему Космоса, как особо значимые объекты, которые подчиняют сфере своего влияния огромные территории и население проживающее на ней.
Для астролога совершенно очевидно, что место проживания заметно влияет на физическое, интеллектуальное и душевное состояние человека.
Наша жизнь тесно связана с жизнью города, особенно с теми местами, где мы родились, проживаем, работаем и отдыхаем.
Для определения влияния какого-либо региона города на конкретного человека, нужно сопоставить его натальную карту с астрологической картой города где, он проживает.
Москва — связана со знаком Тельца, символом притяжения денег, сюда стекаются деньги всей страны.
В натальной карте Кнорозова знак Тельца проецируется в VIII дом натальной карты. Этот дом символически связан со знаком Скорпион. По этому дому определяются экстремальные обстоятельства в жизни человека, он предполагает саморазрушение человека: отказ от собственности, пессимизм, болезни. Проживать в таком городе было противопоказано, о чём мы находим много подтверждающих фактов в жизни Юрия Валентиновича.
Тем более управитель знака Тельца (дневное рождение) – Хирон, находится в VII доме, в 17градусе Овна, который символически несёт в себе следующую информацию «случайная фортуна, внутренние противоречия, в худшем случае - лень». Москва не приняла Кнорозова, он был отторгнут и забыт.
Руководители Юрия Кнорозова, используя своё влияние и связи в научном мире, быстро отправляют своего ученика в Ленинград. Здесь была предложена работа по восстановлению пострадавших во время войны экспозиции в Государственном музее народов СССР. Необходимо было отработать два года, чтобы в 1950 году снова попытаться вернуться к теме аспирантуры и защиты диссертации.
В 1941 году музей попал под бомбёжки - в результате рухнула часть перекрытий и стен. Кроме того, от прямого попадания бомбы в фондохранилище погибли десятки тысяч этнографических предметов и негативов. Как позже вспоминал Кнорозов, «главное здание было раздолблено вдрызг». Экспонаты «расшвыряны и номера перепутаны».
Музей
Музей этнографии народов СССР
в здании Русского музея
В Русском музее Юрию выделили комнатку, длинную как пенал, в узкой части ширина «пенала» равнялась неширокому дворцовому окну, а «длинная» стена не превышала трёх метров. В комнатке едва помещался покрытый старым солдатским одеялом сундук, который служил и шкафом, и койкой, и креслом. И ещё в комнатку с трудом втискивался небольшой стол - для еды и работы. Для верхней одежды рядом с дверью был вбит гвоздь.
