Дубенский монастырь
СВИДЕТЕЛЬ ВЕКА
Архимандрит Вильнюсского Свято-Духова монастыря
Предислав (в миру Петр Петрович Каменяка) тихо отошел ко Господу Великим Постом 24 марта 2006 года, в своей келье, всего полгода не дожив до своего столетнего юбилея. Несмотря на столь почтенный возраст старец до последнего исполнял молитвенное правило, любил храм, и заслышав призыв колокола, медленно шествовал в клобуке через монастырский двор, занимая привычное место на клиросе.
По отзывам собратий, это был молчаливый и замкнутый человек, выражался скупыми парадоксами. Но иногда перед мирянами он оживлялся, делался словоохотливым, видимо вдохновляясь их наивными вопросами и религиозным невежеством. Помню, лет 15 назад я записывала за о.Предиславом его рассказ о том, как он стал монахом, решив отказаться от семейной жизни и мирских удовольствий. Главным для него стало богослужение, келейная молитва, молитвенное общение. «Богом мы собраны здесь служить, подвизаться ради Христа, – записывала я за о.Предиславом летом 1989 года. – Монах отсекает свою волю и в смирении, терпении исполняет волю Пославшего нас. Это тяжелый путь – молиться и Бога доглядывать».
Село Дермань
В речи о.Предислава то и дело проскальзывали украинские слова: он был родом с Западной Украины. Согласно выписке из «Метрической книги» за 1906 год, Петр Каменяка, сын крестьянина Петра Васильевича и законной жены его Марфы Трофимовны, был крещен в Православие священником Клавдием в Троицкой церкви старинного села Дермани Дубенского уезда, Волынской губернии.
Не случайно в домонгольский период село Дермань называлось Райгородок. Оно раскинулось под зеленым крылом Верховского леса у подножья отрогов Карпатских гор. В конце ХIV века это село принадлежало князю Федору Острожскому, бившемуся со своими волынскими полками под Грюнвальдом. Князь закончил свои дни схимником Киево-Печерского монастыря Феодосием и причислен к лику святых. Сын его, Василий Федорович устроил в Дермани свою резиденцию – неприступный каменный замок, обнесенный высокой стеной, с подъемными воротами и рвом, наполнявшимся водой. Когда здесь поднялась трехэтажная колокольня, замок превратился в Дерманский монастырь. С тех пор в селе всегда были монахи, невольно воздействуя на представление молодежи об идеале христианской жизни. Потомки скончавшегося в 1453 году князя Василия Федоровича заботились о благосостоянии обители. Князь Константин Иванович Острожский в 1499 году подарил ей рукописную книгу «Поучения» с дарственной надписью, а в 1507 – рукописное Евангелие в серебряной оправе.
Вскоре в помощь делу православного просвещения князь Константин Константинович Острожский, правнук благочестивого основателя Свято-Троицкой церкви, оборудовал две типографии – в Остроге и Дермани. Трудился здесь и первопечатник Иван Федоров, издавший в 1606 году «Октоих, сиречь Осмогласник», в 326 страниц. Ученики Дерманской сельской школы, где учились три брата Каменяки, наверняка видели эту объемистую книгу, отпечатанную в 1606 году на украинском и церковно-славянском языках, с черными и красными заставками, в тисненом кожаном переплете. Не удивительно, что из Дерманского гнезда вылетали птенцы, проникнутые глубоким уважением к монашеству, его духовной мощи.
Почаев
По большим праздникам Каменяки вместе с односельчанами Дермани отправлялись – кто на телегах, а кто и Крестным ходом – на богомолье в Почаевскую Лавру. Старые люди сказывали, что первые монахи там поселились еще во времена татарского нашествия – бежали из Киева от Батыя. Издревле стояла на Почаевской горе церковь «светлостью чудес многих сияющая», а в ней – какие святыни! Чудотворная икона Божьей Матери Почаевская, а еще – отпечаток правой стопы являвшейся здесь самой Царицы Небесной. Петр и его братья вместе со взрослыми паломниками прикладывались к священному следу в известковом туфе, омываемом источником прозрачной воды. Все тут пленяло: красота благолепного храма, чинное служение, стройное монашеское пение. Но самое большое впечатление на сельских подростков производил извилистый узкий лаз в пещеру, где в серебряной раке почивали святые мощи преподобного Иова, нетленные с XVII века. Туда надо было спускаться в темноте, согнувшись и вытянув вперед руки.
Наверное, по молитве преп.Иова Петр Каменяка стал иноком Почаевской Лавры. Такой жизненный выбор, по его убеждению, был предопределен свыше. В подтверждение этого о.Предислав поведал следующее:
После всех смерчей, пронесшихся над Европой, Западная часть Волыни вместе с Почаевым и Здолбуновской губернией, где стояла Дермань, в результате Первой Мировой войны отошла в 1920 году по договору Польше. Молодых парней забирали служить в Польскую армию. Крепкий здоровьем Петр Каменяка в 1929 году попал в авиацию. В его эскадрильи из 22-х служивых двое были украинцами, а с остальными приходилось говорить по-польски. По-польски в армии обращались к пастве и капелланы. После полугодовой подготовки Петра допустили к тренировочным полетам вторым стрелком. Хоть и тренировочный, ночной полет на крылатой машине был сопряжен с определенным риском. «В ту ночь, – рассказывал о.Предислав, – машина загорелась в воздухе, и первый пилот выскочил из своего седла, катапультировал. А я выскакивать побоялся. Вцепился в “кныпки”, чтобы удержать равновесие – и самолет “грякнул” с высоты на лесную вырубку. Нос его сломался, крыло погнулось… Поляки вытащили меня из кабины, а сам не знаю – жив я или нет… И тут дал обет: спасусь – пойду в монастырь, Бога благодарить и славить»…
Став в 1933 году послушником Почаевской Успенской Лавры, Петр снова сел за парту.
Обучение в начальной Дерманской школе было поставлено так, что Петр Каменяка до конца жизни писал почти без ошибок, красивой твердой прописью. Был он прилежен и в 6-летней богословской иноческой школе при Почаевской Лавре, возглавлявшейся архимандритом Пантелеимоном. Прилежно выписывал Петр Каменяка Евангельские цитаты по темам: «О вере», «О любви», «О молитве», «О Церкви», «Об ангельском мире»…Записывал особо понравившиеся выдержки из Притчей Соломоновых. Например: «Кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость» (Прит. 15:1), «Путь ленивого – как терновый плетень, а путь праведных – гладкий» (Прит. 15:19). Нравилось послушнику Петру и высказывание Дж.Рескина: «Твердо знайте и глубоко чувствуйте, что вы должны каждый день вашей жизни посвящать благу ближних, делая для них все, что можете».
В 30-е годы на Украине действовала униатская миссия, усилиями которой православные приходы превращались в парафии Католической Церкви восточно-славянского обряда. На Украине иезуиты опирались на украинофильство, которое незаметно подводило к полонизации населения. Став в 1933 году послушником Почаевской Лавры, Каменяка невольно стал соучастником национального украинского политического движения. Он находился в Лавре 28 августа (10 сентября) 1934 года, в день памяти обретения мощей преподобного Иова Почаевского. В тот день многотысячный Крестный ход богомольцев, прибывших на праздник обители со всей Волыни, вдруг уподобилась демонстрации: откуда ни возьмись появились «жовто-блакитные» флаги, плакаты с угрозами в адрес «москалей» и лозунги, призывающие к созданию Украинской Церкви. В «Истории Русской церкви 1917–1997» (М.,1997, стр.237) прот.Владислав Цыпин приводит примеры того, как при объезде епархии архиепископом Алексием (Громадским)[1] удалялись за штат или переводились на дальние приходы те настоятели, которые при встрече преосвященного приветствовали его на русском, а не на украинском языке.[2]
В 1935 году в Почаевской Лавре послушник Петр Каменяка был пострижен в монашество с именем Предислав, а через год епископом Симоном рукоположен в иеродиакона. Вскоре его назначили помощником благочинного Лавры. Однако хозяйство древнего монастыря вскоре было сильно урезано.
На Волыни в это время вообще было неспокойно: православный народ Западной Украины находился в положении этнического и религиозного меньшинства. Католики отнимали православные храмы и земли, приходские строения, принадлежавшие некогда им. При этом совершенно забывалось, как во времена Унии то же имущество отнималось у православных и передавалось униатам. Помимо униатской экспансии на долю православного народа края выпали тяжкие испытания: полонизация, украинизация, аресты священнослужителей и мирян…
В 1937 году в Волынской епархии разрешили проводить богослужения на украинской «мове». Однако и простой народ вслед за духовенством политизировался, и это не могло не повлечь за собой духовного помрачения. Как писал церковный публицист А.Попов, в селах Волыни нарушился привычный строй церковной жизни: «в каждой семье существуют 2–3 различных убеждения по церковному вопросу. Мирное трудовое сельское население превратилось в политические партии, а церковный погост – в место для митингов, рукопашных схваток и издевательств над религией вообще… Преступления, пожары, демонстрации безбожников, сектантские выступления множатся с каждым днем».[3]
Мир опалял огнем катаклизмов и предавших себя Господу затворников монастыря. «По словам очевидцев, старых монахов, еще живших в Лавре в 1939 году, после прихода советских войск у Лавры были отняты все сельскохозяйственные машины, весь инвентарь, весь скот, запасы зерна и т.д. Перестали существовать детские приюты, приходская школа и вообще вся жизнь на территории монастыря, за исключением богослужебной. Всех послушников и молодых монахов выгнали из Лавры, оставили только пожилых и стариков».[4]
Дубенский монастырь
Осенью 1941 года о.Предислав вместе с другими изгнанниками-иноками был вынужден покинуть Почаев и отправиться в Киево-Печерскую Лавру с бывшим ректором богословской школы, а ныне епископом Пантелеимоном, который рукоположил его в иеромонахи и направил для исполнения пастырских обязанностей в село Глибаки. Осенью 1944 года распоряжением Экзарха Украины молодого иеромонаха назначили служить в Дубенский монастырь, тот самый, где некогда тайно подвизался преподобный Иов Почаевский. И здесь тесно сходились судьбы Украины и Литвы.
Дубенский Крестный монастырь построил князь Константин Константинович Острожский, защитник Православия не только на Волыни, но и в Литовском крае. Князь выбрал для монастыря живописное место: остров, образуемый изгибом реки Иквы: он и сам любил здесь уединяться для молитвы. Здесь переживал и трагическое событие – провозглашение на исконно православных землях Церковной Унии. Благодаря устроенной князем типографии отсюда, из Дубенского монастыря, разносилась по соседним странам весть о добродетельной жизни преподобного Иова, о его деятельности по устроению обители и подвигах в защиту Православия.
В беспокойное время Второй Мировой войны до тихого Дубенского монастыря едва доносились отголоски борьбы православных, сохранявших молитвенную и каноническую связь с Московской Патриархией, с автокефалистами. Достигали сюда отзвуки выстрелов партизан-бендеровцев, одним из которых был убит архиепископ Алексий (Громадский). Они же в 1942 году расправились с епископом Владимиро-Волынский Мануилом (Тарнавским) за то, что он перешел из неканонической автокефалии в Автономную Украинскую Церковь, верную Московскому Патриархату. Большинство епископов и священнослужителей желало размежеваться с автокефалистами, которые ставили политику выше интересов Церкви: они пренебрегали православными канонами, рукополагали женатых священников в епископы…
Мало кто из современников оставался равнодушными к нарушителям чистоты церковных установлений. Но для многих и тогда важны были слова «самостийность», «незалежность», которые нынче снова на слуху…
Война принесла много горя жителям оккупированных областей: расстрелы, аресты, репрессии, угон людей в Германию. В Дубенский монастырь попадали очевидцы, которые рассказывали о воплях казнимых немцами мужчин, женщин и детей, о сожженных селах и деревнях. «Церковная жизнь совершенно замерла. Люди боялись посещать церковь, священники боялись служить, ибо немцы часто окружали церкви, ловили людей и увозили их Германию, а больше расстреливали. Были случаи, когда немцы сами сгоняли людей в церкви и сжигали»[5].
На послушании в Дубенском монастыре о.Предиславу довелось послужить всего два года: в ноябре 1946 г. Указом архиепископа Макария он назначается регентом братского хора в Кременецкий Богоявленский монастырь. Однако после занятия Волыни Красной Армией, в Западной ее части произошли территориальные изменения. Кременецкую область упразднили, включив ее в Львовско-Тернопольскую епархию, туда же вошла и Почаевская Лавра. Кременецкий монастырь и его братию постигла та же участь,что и почти все обители «дармоедов в рясах». Согласно Послужному списку иеромонаха Предислава, заведенного уже в Вильнюсском Свято-Духовом монастыре, 1952 год стал последним годом служения его в Богоявленском Кременецком монастыре. Начался новый – Литовский – этап жизни Волынского иеромонаха, уже в ограде древнего Свято-Духова мужского монастыря.