12. Терзали (убитых) хищники, коршуны, шакалы, Различные полуночники: бхуты, ракшасы, пишачи.
13. Смертоносное игрище Рудры тогда увидев,
Женщины попадали с великолепных колесниц, стеная;
14. Увидя доселе невиданное, тяжко страдая, жёны Бхаратов
Иные шатались, иные ж ударились óземь,
15. Иные ж от горя даже вовсе лишились сознанья.
Великой жалостью были (охвачены) юницы панчалов,
Кауравов;
16. С сердцем, подавленным горем, они перекликались
воплями отовсюду.
Увидев ужасающее побоище, знающая долг дочь Субалы,
(Гандхари),
17. Тогда к Лотосоокому, величайшему из людей, обратилась;
Созерцая уничтоженье Кауравов, сказала скорбное слово:
18. «Лотосоокий*, взгляни на этих моих снох, у них мужья убиты,
Растрепав волосы, они кричат, как чайки, Мадхава;
19. Сгрудившись, туров-бхарат они вспоминают,
Каждая подбегает, та — к сыну, та — к брату, отцу или мужу.
20. Родительницы богатырей, долгорукий, теми, чьи сыны
убиты, поле покрыто,
Повсюду жёнами витязей — вдовами витязей оно покрыто*»;
21. Украшено царственными богатырями: Бхишмой,
Абхиманью, Карной,
Дроной, Друпадой, Шалой; огнём блистают
22. Золотые кольчуги, дивные самоцветы великодушных;
Наплечники, налокотники* и венцы (богатырей) украшают;
23. Уронили богатырские руки мечи, луки, стрелы,
Разные острые ножи, палицы, (копья).
24. Стаи хищников (виднеются) местами —
Иные стоят, иные лежат, играют иные.
25. Таков вид побоища, витязь, смотри, владыка!
Взирая (на это), я палима скорбью, Джанардана.
26. С убийством панчалийцев, Кауравов, Мадхусудана,
Произошла гибель пяти естеств*, я так полагаю.
27. Окровавленные прекраснопёрые и коршуны
растаскивают (трупы);
Тысячи коршунов на побоище, терзая, их пожирают;
28. Джаядратхи, Карны, а также обоих — Дроны и Бхишмы,
И Абхиманью, кто мог предвидеть погибель?!
29. Неодолимых — убитыми вижу, Мадхусудана;
Их (пожирать) кончают коршуны, канки, вороны,
шакалы, собаки.
30. Посмотри на тех тигров-людей, как заглохшие огни, погасших.
Попав под власть гнева, воле Дурйодханы они подчинились.
31. Мягкие, незапятнанные ложа им подобают,
Ныне же они лежат разбросанные по развороченному полю;
32. Певцы их постоянно восхваляли в гимнах,
(Ныне ж) внимают они зловещим, страшным,
на разные лады воющим шакалам.
33. Некогда преславные богатыри покоились на ложах
Умащенные санталом (опыленные) алоэ*; в пыли
они валяются ныне.
34. (Теперь) коршуны, разные птицы, шакалы — их убранство;
Зловещие, ужасные, с криком они набрасываются снова и снова.
35. (Богатыри), как живые, в бою охмелев, хранят любовно
Позолоченные мечи, заклятые палицы, отточенные стрелы.
36. Иных гложут хищники, (другие ж), сохранив цвет и облик,
(Прекрасные), в золотых венцах, лежат с турами схожи.
37. Иные богатыри, припав к палицам снова,
Обняв их руками, навзничь лежат, как с любимой женою*;
38. У иных разбиты кольчуги, но стяги — без пятен;
К ним, словно к живым, хищники подойти боятся.
39. Других же богатырей* хищники терзают,
Их золотые венцы разбросаны повсюду.
40. Тысячи страшно ревущих* (шакалов), пробравшись к шее,
С убитых витязей рвут убранства.
41. Других же, которых всегда по ночам певцы услаждали
Превосходными гимнами, изысканнейшим обращеньем,
42. Оплакивают прекрасностанные в великом горе;
Их тяжкая кручина (вызывает) жалость, тигр-вришниец.
43. Как заросли красных лилий сияют лучистые лица
(Тех) превосходных женщин, предельно скорбящих, Кешава!
44. Они прекратили рыдать, полные горестной думы;
То туда, то сюда мечутся в муке жёны Кауравов.
45 Солнцецветные, как раскалённое золото сияют
Лица юниц-кауравок от исступлённых рыданий.
46. Юницы, скорбя, стараются успокоить друг друга,
Но, находясь в неясном сознаньи, не разумеют они
(своих же) воплей.
47. Иные, надолго задержав дыханье, причитать
(принимаются) снова и снова;
(Иная* ж), застыв от горя жизнь покидает.