Арабские завоевания и образование халифата
После смерти Мухаммеда, который умер и похоронен в Медине в 632 г., руководящая верхушка мусульманской общины выдвинула из своей среды правителя. Этого верховного правителя стали называть, халифом, что значит преемник, заместитель. Уже при первом халифе арабы начали завоевание соседних стран. Но особенно широко развернулись арабы при втором халифе Омаре, которому повиновалось уже всё население Аравии. В его правление (634—644) арабские племена завоевали плодородный Ирак и западный Иран, установили своё господство в Сирии и Палестине, овладели хлебородным Египтом.
Редко терпели арабы неудачи на полях сражений. Арабам казались вначале особенно страшными не войска иранского царя, а боевые слоны, которые, хватали наиболее смелых бедуинов хоботом и отбрасывали в сторону, сломав рёбра и позвоночник. Наивные обитатели аравийских степей, никогда не видавшие слонов, сначала полагали, что это не животные, а искусно сделанные военные машины, но скоро научились бороться со слонами, поражая их дротиками, поражая их в нижние части передних конечностей.
Коренное население византийских и иранских областей, утомлённое и разоренное только недавно окончившейся продолжительной и опустошительной войной между Византией и Ираном, не оказывало сопротивления арабам, а предпочитало заключать с ними соглашения, беря нa себя обязательства платить подати и поставлять продовольствие новоявленным повелителям. В некоторых больших и укреплённых городах трудящееся население восставало против угнетавших его правителей и открывало городские ворота, чтобы впустить арабов. Так, арабы без боя овладели великолепным Ктесифоном, столицей Иранского царства, и захватили в нём ценнейшую добычу. Они не знали, куда девать художественные ковры, вышитые золотом, серебром и жемчугом, они могли заменить свою грубо сделанную деревянную и глиняную пoсуду золотыми и серебряными блюдами, чашами и кубками, а пить могли не из грязных кожаных бурдюков, а из дорогих кувшинов, покрытых замысловатыми узорами. Бедуины клали камфару в свою похлебку, а затем, конечно, выливали её, ругаясь и отплёвываясь. Они смазывали сбрую из сыромятной кожи ароматными мазями и целебными притираниями. Арабы не умели брать укрёплённые города штурмом, не имели понятия об осадно-штурмовой технике Византийский император, войско которого было наголову разбито на реке Ярмук (приток Иордана), не имел уже вооружённых сил, чтобы прогнать арабские полчища из-под стен сирийских и палестинских городов. А их население не видело смысла переносить лишения осады и требовало, чтобы правители и высшее духовенство вступало с арабами в переговоры об условиях сдачи. Иерусалим сдался_ после двухлетней осады, а Цезарея выдержала семилетнюю осаду. Соглашение о сдаче Иерусалима местный патриарх заключил с халифом Омаром, который прибыл в Палестину, чтобы навести порядок в завоёванных византийских областях. Омар приехал на самом обыкновенном верблюде, одет был в плащ из грубой ткани, к облезлому седлу были прикреплены деревянная чашка и мешок, в котором имелось несколько черствых ячменных лепешек и вяленые финики. Суровый халиф приказал прекратить игру на музыкальных инструментах, с кoтopыми вышли встречать его местные жители. На явившихся к нем арабских военачальников он посмотрел строго и презрительно: на них были дорогие шёлковые и парчёвые одежды, которыми они обзавелись в завоёванной стране.
«Подумайте о том, что вас ожидает после смерти»! — сказал Омар и, набрав пыли в горсть, бросил её на роскошные одежды, смущённых военачальников.
О воздержанности и благочестии халифа Омара арабские писатели рассказывают не меньше, чем о его глубоком уме и твёрдом характере. В представлении последующих поколений арабов-мусульман он стал идеальным типом мусульманского правителя, которому охотно противопоставляли изнеженных, ленивых и безвольных деспотов. Стал предметом восхищения даже кнут, с которым Омар ночью ходил по улицам Медины и сыпал удары на спины праздношатающихся и гуляк.
На совещаниях Омара с арабскими военачальниками и наместниками были выработаны основы такого строя, при котором обеспечивалось господство арабов и подчинение покорённого населения. Последнее, продолжая заниматься своими делами, должно было платить поземельную и подушную подать в арабскую казну и поставлять пшеницу, оливковое масло, уксус и другие продукты питания для арабских гарнизонов. Кроме того, покорённое население было обязано предоставлять помещения и питание проезжающим мусульманам. Население могло совершать богослужение в своих храмах, если они не были превращены в мусульманские мечети, могло отмечать свои праздники, устраивать свадебные и похоронные процессии, если всё это не мешало отправлению религиозного культа мусульманами. Если, кто-либо из покорённого населения принимал ислам, то он освобождался от уплаты подушной подати. Следовательно, увеличение количества мусульман уменьшало денежные поступления в халифскую казну. Поэтому арабы первое время не принуждали покорённое население переходить в ислам. Позднее они стали взимать налоги и с тех, кто перёходил в ислам.
Арабы-завоеватели и их ближайшие потомки, поселившись в завоёванных странах, не стали заниматься ни земледелием, ни ремёслами, ни торговлей. Их основным занятием была война, а захват добычи и взимание податей — два наиболее распространенных способа ограбления населения — давали им вполне достаточные средства для бездельного существования. Чтобы не смешиваться с покорённым населением и надёжнее держать его в подчинении, арабы-завоеватели предпочитали жить в своих укрепленных лагерях. В каждом лагере, обычно окружённом земляным валом, они жили в палатках, поставленных рядами; в центре лагеря имелась площадь, где стояли палатки военачальника, судьи, казначея и походная мечеть. Через некоторое время на месте палаток появились мазанки, а затем и каменные и кирпичные здания. С внешней стороны вала селились ремесленники и торговцы из населения соседних городов и окрестных деревень. Так возникли такие города, как Басра в Ираке, Фустат (ныне Каир) в Египте, Кайруан в Тунисии и другие. Об ужасающем антисанитарном состоянии арабских лагерей можно судить хотя бы по тому факту, что они в первые же годы их существования явились очагами чумы и других повальных болезней от которых их обитатели погибали десятками тысяч; в общем от чумы арабов гибло больше, чем на полях сражений.
Завоевания обогатили арабскую родовую аристократию, которая вскоре захватила в свои руки управление завоеванными странами. Положение рядовых арабов-воинов становилось настолько тяжёлым, что они стали выступать с оружием в руках против своих начальников и предводителей. Третий халиф Осман (644—656 гг.) происходил из родовой аристократии мекканского племени курейш. В его правление его сородичи грабили и притесняли не только покорённое население, но и арабов. Рост недовольства и возмущения привёл к убийству этого халифа. Он пал от руки арабов, которые прибыли из завоёванных стран в Медину и которых поддержало недовольное население этого города. Через 5 лет четвёртый халиф Али был насмерть поражён ударами кинжала, которые нанёс ему один мусульманин. Этот мусульманин был членом организации, которая требовала, чтобы халиф выбирался всеми мусульманами и был ответственен перед ними.
ХАЛИФАТ ОМЕЙЯДОВ
Арабская династия Омейядов, при которой территория халифата раскинулась на трёх континентах, господствовала над многими народами и странами с 661 г. по 750 г. Столицей халифата при этой династии был древний город Дамаск в Сирии. Муавия, основатель этой династии, показал себя исключительным хитрецом и очень способным организатором. Путь к власти ему расчистила чума, от которой, после завоевания Сирии арабами, погибли его начальники. Став наместником Сирии, он нашёл себе надёжную опору в христианских сирийско-арабских племенах, которые до арабского завоевания служили византийскому императору и испытывали на себе влияние высокой византийской культуры и государственности. В частности, они очень хорошо знали, что такое военная дисциплина, о которой бедуины не имели представления. Располагая хорошим войском, Муавия завёл военный флот, с помощью которого захватил остров Кипр. Судостроителями, водителями кораблей и матросами были жители сирийского побережья, отдалённые потомки древних финикийцев. Большинство арабов боялось коварного моря и медленно осваивалось с ним.
Захватив верховную власть в халифате после убийства Али, Муавия ещё более расширил проводившееся им сотрудничество с господствующими классами сирийского населения. Он поставил сирийских землевладельцев, купцов, верхний слой ремесленников и христианское духовенство в привилегированное положение сравнительно с людьми тех же классов в других провинциях халифата. Он относительно умеренно эксплуатировал крестьян в Сирии и в Палестине. Зато его правители в других провинциях облагали население всё более высокими податями и поборами, всё сильнее угнетали его. Такую политику, в основном, проводили и последующие Омейяды. Главной целью своей внешней политики Муавия поставил вооружённое проникновение в Европу через Константинополь, богатейший и красивейший город, являвшийся золотым мостом между Востоком и Западом. Дважды арабские войска стояли под стенами византийской столицы, беспрепятственно подходя к ней через Малую Азию. Вторая осада длилась целых пять лет (673—678), причём сухопутное арабское войско действовало совместно с флотом. Но флот был частью растрёпан штормами, частью сожжён греками, войско же гибло зимой от непривычных холодов, а летом его ряды опустошали чума, и дизентерия. Довольно колоритную фигуру представлял собою Язид, сын Муавии. Он недолго был халифом после смерти своего отца, который умер в 680 г. Язид вырос в Сирии, его мать была сирийской арабкой. Пустыню и бедуинов он видел только во время чумной эпидемии: от этой ужасной болезни арабская аристократия применяла только одно средство — бегство в пустыню. Главным воспитателем Язида был образованный сирийско-арабский поэт, убеждённый христианин. Его воспитанник, став халифом и нося официальный титул — «повелитель верующих» (т. е. мусульман), — к догматам, обрядам и предписаниям ислама относился не более, чем снисходительно. Он пил вино (что безусловно запрещено Кораном), напивался допьяна не только днём, но и ночью, причём его ночным собутыльником являлась прирученная обезьяна. Он любил музыку (что не одобрялось исламом), сочинял стихи, а всем мусульманам было хорошо известно, что пророк Мухаммед терпеть не мог поэтов.
Муавия, желая передать верховную власть в халифате своему сыну, с большим трудом добился, чтобы влиятельные группировки мусульман признали Язида наследником престола. Особенно упорное сопротивление такой передаче халифской власти по наследству оказывали мединцы, т. е. жители того города, в котором умер и похоронен Мухаммед. Они выдавали себя за самых благочестивых хранителей заветов и предписаний арабского пророка, и очень многие мусульмане серьёзно считались е их мнением. Поэтому Муавия счёл нужным съездить в Медину, где он подкупами, посулами и угрозами вынудил влиятельных мединцев признать Язида наследником престола. После смерти Муавии представители мединского населения отправились в Дамаск, чтобы поздравить Язида с восшествием на престол. Щеголеватые придворные и офицеры Язида с явной насмешкой взирали на этих неотёсанных провинциалов, которые неуклюже проходили по великолепным залам дворца. Язид принял их, окружённый охотничьими собаками, и не мог скрыть улыбки, смотря на всклокоченные бороды и слушая старомодные речи этих гостей из «города пророка». Он не выказал им почтения, на которое они рассчитывали, а главное, не одарил их. Разгульный образ жизни халифа и распущенные нравы придворных и богатых жителей столицы, о чём мединцы рассказали по возвращении домой, послужили благовидным поводом для начала борьбы против Омейядов. Их не любили в Аравии, так как они поставили Сирию в привилегированное положение, сотрудничали и дружили с сирийцами, а на жителей Аравии смотрели, как на отсталых неучей. В Медине вспыхнуло восстание, вскоре распространившееся и на Мекку. Тогда Язид отправил преданных ему сирийских арабов против «святых городов» ислама. Мединцы были разгромлены этим сирийским войском халифа.
Сирийские арабы после смерти Язида и его несовершеннолетнего сына оказались главной силой, которая обеспечила власть за династией Омейядов, когда против неё выступили многие другие арабские племена.
Наибольшего могущества достигли Омейяды в конце VII и в начале VIII в., при халифах Абд-эль-Мелике (685—705) и Велиде I (705—715). Сопротивление жителей Аравии, которые выдвинули своего халифа, было сломлено. Мекка, самый священный город мусульман, где засел аравийский халиф, была окружена войском дамасского халифа Абд-эль-Мелика. Метательные орудия были поставлены на холмах, окружающих Мекку. В священный город полетели увесистые камни и обломки скал, в результате чего многие жители были убиты или изувечены, много домов было разрушено; от усиленной бомбардировки камнями и от пожара сильно пострадал храм Кааба; аравийский халиф и его ближайшие соратники погибли. Этой военной операцией руководил таифский араб, учитель арабской грамматики Хаджжадж, который вскоре после этого занял самое высокое положение в халифате.
При Абд-эль-Мелике опять возобновились арабские завоевания, которые при Велиде I достигли особенно широкого размаха. Использовав разногласия между кочевыми и оседлыми берберами и недовольство византийскими правителями в Северной Африке, арабы подчинили эти страны и вышли на берег Атлантического океана.
Говорят, что арабский военачальник не хотел остановиться на берегу, а въехал на коне в океан, чтобы и его завоевать. Однако конь отказался повиноваться слишком воинственному всаднику, и покорение океана не состоялось. Но за узким проливом, в Европе, на Пиренейском полуострове было расположено слабое Вестготское королевство, в котором крестьяне ненавидели феодалов, а феодалы вели ожесточённую борьбу между собою. Арабские предводители сумели увлечь берберов на завоевание Вестготского королевства и с их помощью к 714 г. покорили большую часть Пиренейского полуострова. Затем они стали предпринимать набеги на Францию. Одновременно с успехами на Западе арабские войска завоёвывали бассейн Инда и вели упорную борьбу с населением Средней Азии, которое оказывало им героическое сопротивление. С театров военных действий нескончаемой вереницей тянулись караваны, которые везли в Дамаск огромное количество самой разнообразной добычи. Арабские воины гнали сотни и тысячи пленных, которым предстояла печальная участь быть рабами арабской аристократии или стать живым товаром на невольничьих рынках. Халиф, его родственники и приближённые утопали в невиданной роскоши. Дамаск, Иерусалим и другие города Сирии и Палестины украсились новыми дворцами и мечетями.
Но эти обширные завоевания обогащали только арабскую аристократию — правителей и военачальников. Народы, покорённые арабами всё больше страдали от разорительного и унизительного арабского господства. Характерные черты этого господства можно показать на примере правительственной деятельности Хаджжаджа. Этот верный и свирепый пёс Омейядов был правителем всех восточных областей халифата — Ирака, Ирана, Индии и Средней Азии. Его резиденцией была Куфа, город в Ираке, ныне не существующий. Получив назначение на очень важный пост наместника Куфы, Хаджжадж по прибытии в этот город тотчас же отправился в главную мечеть, где собралось много местных жителей. Поднявшись на кафедру, этот новый наместник обратился к собравшимся с грозной и грубой речью. Он заявил, что неугодных ему людей он будет изгонять, как изгоняют верблюдов, болеющих чесоткой, чтобы они не заразили всё стадо. Он угрожал собравшимся и всем жителям Куфы, что будет бить, мять и гнуть их, как бьют, мнут и гнут жёсткие пальмовые волокна, когда вьют из них верёвки. Его правление сразу же ознаменовалось арестами и казнями. Тюрьмы были переполнены, а для совершения казней не хватало дня, и палачи иногда рубили головы ночью. В застенках заплечных дел мастера пытали и уродовали тех, кого подозревали в склонности к восстанию. Людей с переломанными руками и ногами привязывали к спинам ослов и возили по улицам и базарам города, в назидание тем, кто мог помышлять о неповиновении и восстании. В то же время Хаджжадж применял методы задабривания населения, прикидывался радетелем бедных и голодных. Он устраивал угощения простому народу. Когда его нетребовательные гости жадно поглощали кушанья, разместившись кучками на коврах и кошмах, вокруг больших блюд, он приказывал носить его в паланкине среди угощающихся. Время от времени он останавливался у той или другой кучки людей, запускал свои пальцы, скажем, в блюдо с варёным рисом, и пробовал эту пищу. Если ему казалось, что в рисе нет или мало сахара, он вызывал повара и приказывал тут же бить его кнутом или палкой. Так свирепый правитель пытался создать себе популярность в простом народе.
С ненавистным для народа именем Хаджжаджа связано издание закона 700 г. Этот закон предписывал взимать подушные подати не только с иноверцев (т. е. немусульман), но и с мусульман, если они не были арабами. До этого закона все мусульмане (как арабы, так и не-арабы) освобождались от уплаты подушной подати, а некоторые при обращении в ислам даже получали единовременное пособие из мусульманской казны. Конечно, все исповедовавшие ислам не-арабы были крайне недовольны введением этого закона. Они перестали защищать и поддерживать господство Омейядов, так как не видели никакой выгоды для себя в сохранении этого господства, а некоторые из них стали решительно бороться против правящей династии.
Эта арабская династия существовала еще в течение полустолетия и продолжала свою политику завоеваний и угнетения покорённых народов.
Так, в 716—717 гг. при халифе Сулеймане, который отличался только исключительным обжорством и отвратительным ханжеством, арабы ещё раз сделали попытку овладеть Константинополем. Но величественные укрепления этого огромного города и на этот раз оказались неприступными для арабского войска, а флот арабов византийцы уничтожили «греческим огнём». Эту горящую жидкую смесь, в состав которой входила нефть, византийские огнемёты очень метко бросали на арабские корабли, превращая их в страшные плавающие костры.
В Западной Европе арабы действовали не столь безуспешно. Покорив большую часть Пиренейского полуострова и поселившись на нем, арабы и берберы стали совершать всё более глубокие вторжения в пределы. Франции. Они подчинили долину реки Роны, захватили г. Лион, предпринимали набеги на юго-западную Францию. Здесь арабы нашли себе весьма подходящего союзника в лице местной знати. Последняя предоставляла арабам все возможности грабить население, рассчитывая с их помощью ослабить Франкское государство. В 732 г. значительное арабо-берберское войско, которым командовал арабский наместник Испании, двинулось по старой римской дороге через Пуатье на Тур. В Туре находился очень богатый монастырь, овладеть сокровищами которого и стремилось это чужеземное войско. Но между Пуатье и Туром движение арабо-берберской конницы было остановлено франкской пехотой, которой командовал майордом Карл Мартелл. После ожесточённого сражения, в котором был убит арабский военачальник, арабы и берберы отступили ночью на юг, а оставленный ими лагерь на следующее утро был захвачен франками.
Вскоре после этого сражения при Пуатье арабы очистили территорию Франции, так как в халифате произошли крупные восстания, которые поглотили все силы арабов.
Эти восстания покорённых народов против арабского господства приобрели широкий размах в правление халифа Хишама (724—743). Этот косоглазый, грубый и жестокий правитель огромнейшего государства был мелочным скрягой.
Один птицелов преподнёс Хишаму двух красивых птиц, и их пение очень понравилось халифу. Чтобы ничего не платить птицелову, халиф вернул ему одну из принесённых птиц и сказал, что это и есть плата за другую птицу, которую он оставляет себе. Этот скупой и жадный халиф стремился накопить как можно больше денег и в то же время тратил их на содержание войск, которые были заняты подавлением восстаний. Население Средней Азии, предки современных таджиков и узбеков, отказалось платить повышенные подати в казну Хишама и восстало против тяжёлого и унизительного арабского ига. Через некоторое время, вскоре после битвы при Пуатье, восстанием были охвачены берберские племена в Северной Африке. Восставшие разбивали большие армии халифа, а более мелкие карательные отряды целиком уничтожали. Чтобы удовлетворить своё корыстолюбие, а сверх этого — получить средства на борьбу с восстаниями, Хишам стал беспощадно грабить податное население тех областей, которые ещё не были охвачены восстанием. Даже в Сирии, которая при Омейядах находилась на привилегированном положении, в правление Хишама тюрьмы были переполнены неплательщиками податей и налогов. Любого неимущего, который не имел средств для уплаты податей, служащие податного ведомства объявляли злостным неплательщиком. Неплательщиков же не только гноили в смрадных тюрьмах, но и подвергали истязаниям и пыткам. Чтобы выколотить подати, иногда прибегали к исключительно жестоким мерам: поливали кипятком или кипящим маслом головы тех несчастных, которые не имели средств откупиться от палачей. Но вымогательства и зверства только увеличивали число восставших. Ненависть к Омейядам выражали всё более широкие народные массы.
В такой тяжёлой и грозной обстановке на дамасском престоле появился типичный забулдыга, пьяница и хулиган. Это был легкомысленный и распущенный халиф Велид II. Днём он охотился, а ночи проводил в кутежах. Он считал себя ценителем поэзии, музыки и пения; щедро одарял понравившихся ему поэтов-декламаторов и певцов. Один раз, во время очередного ночного кутежа, он пришёл в такой восторг от стихотворения вновь прибывшего поэта, что тотчас пожаловал ему не только платье со своего плеча, но и бельё. Рассказывали что он, упражняясь в стрельбе из лука, поставил мишенью рукопись Корана, который мусульмане считают «словом божьим»; этим он совершил, по понятиям мусульман, неслыханное святотатство. Велид II был убит, не процарствовав и двух лет. После него на халифском престоле в течение нескольких месяцев сменились две ничтожных фигуры.
Между тем народные восстания против арабского ига всё нарастали. Очень важную роль в борьбе против Омейядов как представителей арабской аристократии сыграло население Средней Азии. Отсюда восстание распространилось на Хорасан, область северного Ирана. Основными участниками восстания были наиболее угнетённые классы покорённых народов — крестьяне и рабы. Наиболее талантливый и энергичный предводитель повстанцев Абу-Муслим был выходцем из простого народа. Арабские племена в Иране, страдавшие от засилья своих предводителей, не оказывали сопротивления восставшим, а то и просто переходили на их сторону. Последний омейядский халиф Мерван II, опытный военачальник, не мог набрать достаточного количества надёжных воинов даже в Сирии, население которой тоже было охвачено волнением. В Месопотамии войско халифа было разбито повстанческими отрядами Абу-Муслима и после поражения разбежалось по домам. Мерван II бежал через Сирию, сопровождаемый только небольшим отрядом из лично преданных ему людей. В Египте он был убит, а его труп был повешен.