Среди города брошенный по ветру дней
В одиночий мотив среднерусских равнин,
Волчьим воем пробравший судьбу до костей,
Ухожу.
Вслед за мною дороги гоня -
Не печалься о прошлом и “Завтра” забудь.
До последнего дня
был приют у меня.
А с последнего дня
начинается - ПУТЬ.
1994
Поиск предназначения
Весёлое занятие для нищих -
Клевать зерно из чёрной шелухи,
Выкаркивать картавые стихи
И пляски разводить на пепелище.
Достойное занятие богатым -
Разбрасывать горстями медный смысл,
Ронять его на счастье, вдрызг и брызг,
Рубить в иголку прущие канаты.
Фривольное занятие семейным -
Телес сплетенье тетивою в лук,
Проросший васильками потный плуг
Да хоровое пенье колыбельных.
Счастливое занятие несчастным -
Глубокое буренье стылых вен,
Мелодий полуночных сладкий плен,
Внеклассные приветствия прекрасным.
Прекрасное ж занятие для нас,
Для нас, для всех затерянных по массам -
Прохожих нам похожих громогласно
Приветствовать,
Заметив по глазам,
По лихо заизвиленным мозгам,
По ветреному опыту летанья;
О, друг!
Краеугольник мирозданья
Не прячь же, из запазух вытрясай!
Кидайся словом в каждый огород,
Постреливай с чердачных окон метко,
Тряхни рукою заспанные ветки
И - маршем на вселюдный ледоход!
Там поплывёт варяжская ладья,
Освящена хмельным бокальным звоном,
Ощеренная липовым драконом,
По направленью к смене ночи-дня.
Заветная - запретная ладья.
Разбойничья - спасительная миру.
Где место делу, песням, родам, пиру.
И там, мой друг,
у бортовой мортиры -
Достойное занятье для меня.
1996
У пристани
А ты попробуй-ка уплыть на пароходе утром рано
Когда народом полон трюм,
Ура и трубы загудят,
По влажной палубе команда
Перекликается, шутя:
«Ты пьян, братишка, то есть юн»
И белый китель капитана
Сурово отдает концы
(Винты, ванты, кранты и карту)
За право пучить облака
Клубами от мореной трубки -
Там девы раздвигают губки,
Взмахнув платком издалека
Попробуй привкус островов в такой - с иголки! - треуголке
И палисандровой ногой в изящном круглом каблуке
Упрямо увязать в песке
Да танцевать в паркетной щелке
Пока в компании кают слепые Пью спиртное пьют
Попробуй только не уплыть, когда само идет в ладони
Когда летит на твой мушкет
И в шапку рушится пластом
Такое прямо вообще,
Такое самое большое -
На двух крылах соленый сок и белый свет со всех окон!
А ты попробуй, все равно
Кем станем мы - дубами, стулом
Кем корабельный повар сыт
И чем, в конце концов, накрыт
Давным-давно наш мир сутулый
Срывающих ромашек цвет
У моря рек и рук и лет -
Венок плывущих голосов
И звяк падения кастрюли.
Куда штурвал рулеткой крутишь
Под ропот отданных концов?
На финиш века двух крестов
А ты попробуй - третьим будешь!
12.06.1998 г
Опись имущества
Человеку много ль надо?
Восемь ног – ходить по кругу,
Крепкий панцирь от недуга
Стол, веревку и стакан
Десять стрел и книгу басен
Маску с надписью «опасен»
Маску с надписью «прекрасен»
День рождения, баян.
А еще – одну подругу,
Чтобы вывела под руку
Если вечер очень ясен
Или если слишком пьян.
Человек немного хочет:
Если жар – скорее всунуть
Если сыт – туда же плюнуть
Совесть – после пожалеть
Зарыдать, рвануть тельняшку
Не молиться на бумажку,
Ни в какашку, ни в букашку
Возвратиться не суметь.
Человеку нужно стены,
Потолок рукой умелой
Побелить и от занозы
Пол ранимый уберечь;
Сотворить себе квадраты
От широт неаккуратных.
От мороза, от угрозы
Котелок поставить в печь.
Много штук у человека:
Кирпичи – кидать и строить
Ласты – плавать под водою
Пятки – прыгать над водой.
Омовение сквозное
С перепою, недопою
Чтобы чистое такое,
Чтобы искренний такой.
Есть еще у человека
Много всяческих коробок
О своей минувшей жизни
О природных чудесах
Кучи пуговиц и пробок
Чтобы одинок и робок
Дорожил своим богатством,
Шастал в мысленных лесах.
Человек тайком имеет
Утешений неприличных
Инструментов и монеток
Разноцветных мелочей;
Злобных гадостей различных
О которых здесь не будем
Потому что недоделан
Недоношенный, ничей.
Все имеют человека:
Мама, папа, дождь и вьюга
Подземельная проруха
Мало-мальская нужда
И ему немного нужно –
Лишь бы выжить, лишь бы сухо,
Расплодиться да свернуться
Наподобие ежа.
Но зато, когда находит
Человек в местах нелюдных
Что ему вовек не надо
(Ни схватиться, ни сжевать)
Хочет, может и умеет
Выше звезд, вольнее птицы
Веселее водопада
Интересней, чем кровать.
Вот – смотри, смотри! – выходит
Не заметил он засады.
Что ж ,и нам немного надо
Раз! Два! Три!
Пора взрывать.
30.06.1998 г.
***
На площади – аккордеон.
Вино в колодце.
Уже июнь. Со всех сторон –
Дожди и Солнце.
Всего лишь встал не ко двору
Сумел проснуться –
Июнь осыпался к утру
Клубникой в блюдце.
Открыв окно, промолвил «мать …»
Хлебнул отваги
Отправил мусор погулять,
Пожег бумаги
Лечился шагом вдоль реки
Валялся в иле
Два раза на день – сквозняки
От книжной пыли.
Набор цветных карандашей,
Рукопожатье корешей,
Подушка в пятнах.
Поход в компании дворняг,
По переулкам краковяк –
Душе приятно.
Пляши, раскидывай себя
Ходи вприсядку.
Костры дымят, ветра пылят
Беседы всмятку.
Коль скоро хочет стать ручным
Карманный ножик –
Спасай утопших, стань смешным,
Мурлыкай кошек.
Пускай полковнику опять
Никто не пишет –
Броди в ночи, марай тетрадь
Авось услышат.
А лучше – на советы плюнь;
Мешает жить такой июнь.
В отцовской чашке
Мешает - щепкой - облака
Тебя, деревья, сны, века -
В настой ромашки.
Упрыгал вон, к земле приник
Почуял – лето.
Ведут тропинки напрямик,
К чему приметы?
Навстречу люди и столбы.
К чему – неважно.
Вот-вот нагрянет зов трубы
Смешно и страшно.
2.07.1998 г.
Символ веры
Небом, полным молока и меда
Грезишь грозовым, глубоким сном.
Во поле незрелая свобода
Спелым наливается зерном
Босиком перебегали землю,
Животами город проползли –
Перешли по песням и ступеням
К Дому, пламеневшему вдали
«Принимай, хозяйка, проходимцев!
Постели кленового листа,
Дай воды – с ума опохмелиться,
Отворяй чуланы и уста!
Мы пришли обогревать пороги
У больших дорог пытать путей,
То ли во убоги, то ли в боги
Собирать по горсточке людей.
Чую злато! – что осыплет осень.
Как его, хозяйка, проживем?
Может, поматросим, да и бросим?
Или перелюбим – перемрем?
Укажи по картам путь по свету,
Нагадай про таинство вещей…»
- Не болтай, родной, пора обедать:
Захлебни еще зеленых щей.
Захлебнись - любовью, будь мужчиной.
Будет ВСЁ. Да незачем реветь.
Сквозь асфальт проросшая рябина
Тоже, брат, обречена сгореть…
Но зерно растет, бредет полями
Во печали, в солнечных лучах.
Плавно проплывая тополями
Лето заплетается в плечах.
5.08.1998г.
К ВОПРОСУ О ЦЕННОСТИ ТЕЛЕСНОГО
(на мотив Whispering Бенджамен Гудмен, оркестр Пола Уайтмена)
Моё розовое тело -
Неприличное до дрожи.
Твоё розовое тело -
Гладко-тёплое на ощупь.
Наши ступни, как ступени -
Изначальный шаг в просторы,
Что за дверью проступают
Недоступные глазами.
Наши линии, изгибы, растопыры и укромы -
Позывные нашей боли,
Луки стрел,
Предмыслей стоны.
Плоть - печальный отпечаток
Сна небес в чугунной ванне
Радость быть, всегда случайной,
Точкой отправленья в будни
Маятник тепла стучащий
Важных слов хозяин тайный
Вздох рассказчика - в начале
Новой сказки всем живущим.
Промокая капли с кожи
Неприличного до дрожи
Снова розового тела
Полосатым полотенцем -
Из дверей привычно-белых,
Надевая быт и блестки,
Улыбаясь чистым вздохом
Мы влетим в своё “сегодня”;
Зубоскальны, романтичны,
Разноцветны, волосаты -
Скоротечно песни грянем
Гладко-тёплые на ощупь!
Эту песню, эти песни
Из порядка и достатка
Веры, совести, морали
( Дыр мертвецких и кирпичных )
Не задушишь,
Не отрубишь,
Не придавишь,
Не убьёшь!
Ну а если и задушишь, и отрубишь, и придавишь
(Потому что тело мягко, беззащитно, неприлично)
То, пока оно любимо
И глядит вперёд и выше -
Не загладишь,
Не залижешь,
Не зарежешь,
Не убьёшь!!!
3 ноября 1996 г.
НАСТЕ ОЛЬХОВИК
Прилетай, птица, в этот дом -
Здесь не рай, птица, и не ад:
Крепкий чай днями, ночью - сон,
А сейчас, птица -
листопад.
Прилетай, птица - посидим,
Поглядим тихо в чахлый день.
На пути нашем, на пути,
Гонит ветр в небо нашу тень
Гонит прочь
наш шуршащий след,
Замешав
листья
со слезой;
Приведёт
в поднебесный свет -
Только пой, птица!
Только пой...
октябрь 1996 г.
Степное
Марине Жарковой
Город осыпан усопшей листвой.
Здравствуй, прохлада.
"Надо бы, надо бы - шепчешь - домой"
Так мне и надо.
Горизонтальные взгляды в окно
Дали пустынной немое кино
Нам обещают.
Но с белоснежных глубин облаков
Ангелы несовершённых грехов
Нет, не прощают.
Нищий спокоен. Заботы. Сентябрь.
Здравствуй, Россия…
Дымом Отечества листья кострят
Горько и сине.
Так бессловесно, лениво несут
Люди охапки печали в уют,
В пыльные вазы.
Дни отстают. Остаётся покой -
Чаша стеклянная с мёртвой водой
Острому глазу.
Вышел на улицу. Встретил. Узнал.
Здравствуй, подруга!
Нам не достался любовный оскал -
Нет и разлуки.
Где же твоя черномазая кровь,
Вьющийся волос, да узкая бровь,
Взор полуголый?
Полдень повыветрил лишнее - вклочь
И заарканить заблудшую дочь
Любо монголу;
Любо - в степи ралететься орлом
Перехватить перекошенным ртом
Воли огромень
Юрты и копоть и лай татарвы
В жутком просторе увядшей травы
Рокоту вровень.
Там, где прошло разделение тел,
Там, где пространство осмыслить сумел
Ветер-пустынник
А пение стрел -
Перья разбросит.
Там, параллельно Великой Стене
Девочку-осень на чёрном коне
В небо уносит.
27.09.98г.
Под лед
Анне Ананьвой
Песни леденящих дней -
Рыбья кровь.
Как еловая смола по стволам
Монотонущий узор во строке,
Односложная мольба на Луну
Раскатала белизной по реке
Раскачала под одеждой волну
Ты - горючая слеза
В молоке
Ты - потеком по глазам
Рыбья кровь
Через поле, через лист, через сон
Многоточье - круглый след костылей
Резкой копотью костра - на бетон
Резким хохотом ворвусь - не жалей
Ненадолго умирал
Не стерпел
На столе табак и чай
Нищета
Правота шершавых рук
Чистых тел
Проводящим поворотом ключа
Жжет ладони остролист
Сквозь покров
Сквозь надежды воет ветер,
скуля
Это песни февраля
Через лёд -
Мёд подполья,
Вязкий мёд -
Рыбья кровь
2.02.1999 г.
Считалка
Сколько дорог,
сколько тревог,
сколько дождей за ворот
Сколько колец,
сколько крестов
втоптано в этот город
Сколько сумел -
столько листал ворохи палых листьев
Сколько болел -
столько собрал каменных зерен смысла
Сколько домов, сколько могил -
столько имен Божьих
Сколько любил -
столько родил зерен земной кожи
Сколько детей собралось во дворе -
столько живых среди спящих
Кто-то считалку замкнет на тебе -
что ж, выводи, водящий!
22.09.99
ВЕТЕР
Я - ветер в пустыне
Песчаной и снежной
По пыльному полю в просторе безбрежном
По красному следу
По синему морю
Пою на бегу
Спотыкаясь над горем
По мерзлой земле рассыпая бумагу
Дом дымом согрею
Развею на реях
Цветастые флаги
И листьями лягу
Ты шум листопада услышал, заметил?
Я - ветер
Осенняя птица во тьме облетела
Пылающий крест человечьего тела
Черно в изголовье.
Зеленая - справа
Подножных ковров луговая отрава
Лимоново -кислая лестница слева
Да алый костер в сердцевине дорожной
Над белым сплетением
Солнечной дрожи
А там, у костра, дожидается Ева
Того же мальчишку, босого Адама
Что вдруг рассмеется
Увидев над нею
По шелковой нити
Летящего змея
На радость укутанным в саваны детям
Я - ветер
Вот первый рассвет
В этом городе древнем
Вот первые сказки
камням и деревьям
Про путь до дверей
Про осеннее утро
Про столик у зеркала -
Россыпи пудры
Которую смоет смеющийся ливень
Врываясь потоком
В раскрытые окна
Нагрянет, нахлынет -
Умоет, обнимет
Сметая ограды, капканы и сети
А самое первое слово на свете
Ты вздохом спросил - дуновеньем ответил
Я - ветер
12.09.99г.
Солнце мая
Людмиле
Солнце мая – это повод
Чтобы жмуриться под Солнцем
Жадно пиво пить из кружки
Жарко думать о судьбе.
И, вдыхая жадно пиво -
О делах решать лениво,
Привыкать к улыбке лета
Предстоящего тебе.
Вот такое расписанье
На ближайший день – субботний
И ближайший вечер – поздний
В криках дворной детворы
Шевеля страницей белой
Неразумного романа -
Собираешь май стадами
Кровопийной мошкары.
Лампа теплая сияет
Чай тихонько остывает –
Май располагает к лени
(То есть, в обшем-то, к добру).
Этой ночью, милый Людка,
На последнюю минутку
Счастье с нами, как и прежде -
Но лучистей по нутру.
Поутру же будет ясно