Стимулировать свою жизненную энергию
Бывают в жизни моменты, когда все плохо, когда мы спрашиваем себя, может ли что-то заставить нас держаться и продолжать идти вперед. В 1930 году авиатор Анри Гийоме разбился в Андах. После многих дней пути в леденящем холоде, без сна и еды духовные и физические силы отказали ему. В изнеможении он упал на снег, чтобы умереть. Подумав напоследок о жене, он решил сделать последнее усилие, подняться и лечь где-нибудь на камне, чтобы его тело было легче заметить. Движимый любовью к жене, он встал, продолжил идти и был спасен. Образ жены и те чувства, которые он к ней испытывал, придали ему сил двигаться вперед за гранью своих возможностей.
Профессор Колумбийского университета, в США, Эрик Кэндел, в 2000 году получивший Нобелевскую премию по медицине за исследования механизма формирования новых воспоминаний, связанного с передачей сигналов между нейронами, недавно обнародовал результаты удивительного исследования[128]. Оказывается, можно кондиционировать мозг таким образом, чтобы он развивал в себе эту жизненную энергию даже в моменты отчаяния. Ученый основывался на классическом тесте, применяемом при исследовании антидепрессантов. Мышей помещают в сосуд с водой, где они не могут достать до дна, и они там плавают, пока не падут духом и не начнут тонуть. Тогда им вводят антидепрессант. Препарат считается эффективным, если он повышает у мышей волю к жизни и они не так быстро отчаиваются.
Для своего нового исследования Эрик Кэндел несколько изменил этот тест, подвергнув мышей предварительному кондиционированию: с одной стороны, их помещали в стрессовые ситуации, вызываемые электрошоком; с другой — их успокаивали звуковым сигналом, пока у них не развивался «рефлекс безопасности» при этом сигнале. После этого мышей заставляли плавать. Когда они, обессилев, начинали тонуть, ученый подавал звуковой сигнал. Мыши тут же снова начинали плыть. Так ему удалось показать, как простой спусковой механизм позволяет активировать формирование новых нейронов и стимулировать выработку дофамина — типичные явления, наблюдаемые при введении антидепрессанта. По мнению ученого, чьи работы по нейробиологии заслужили мировое признание, этот опыт показывает эффективность на глубинных уровнях мозга мер по снижению стресса — психотерапии, медитации и т. д.
Можно пойти еще дальше. Исследование, выполненное Эриком Кэнделом, подсказывает, что можно кондиционировать мозг, формируя условный рефлекс не страха или слюновыделения, как было известно со времен Павлова, а хорошего настроения и жизненной энергии! Мы часто пользуемся этой способностью своего мозга, не обращая на нее особого внимания. Именно это мы делаем, когда в трудные моменты жизни сознательно вызываем в памяти картины отпуска у моря, любимого сада за городом, дома, где прошло наше детство, со всеми его волшебными уголками, или просто лучащееся улыбкой лицо своего ребенка либо спутника жизни, с которым нам так хорошо. Благодаря этим образам мы получаем новый заряд энергии, чтобы снова двинуться вперед.
Эта новая демонстрация, произведенная Эриком Кэнделом, должна побудить нас систематически задействовать «проводку» в нашем мозгу. Вокруг нас должно быть как можно больше музыки, ароматов (это могут быть, например, эфирные масла), фотографий, животных, людей, которые пробуждают в нас это чувство безопасности и уверенности, укорененное в нашем прошлом. Это, без сомнения, лучший естественный антидепрессант, а вдобавок и один из лучших стимуляторов жизненных сил…
Декабрь 2012
Тепло твоей руки
В фильме «Неспящие в Сиэтле» героиня Мег Райан мечтает встретить человека, который бы одним прикосновением руки вселил в нее ощущение покоя и защищенности. Редкое состояние — в душе к нему стремится каждый из нас. Такое бывает только в кино или действительно простое прикосновение чьей-то руки может передать важный сигнал в самые глубины нашего существа?
Социологические исследования, проводимые в последние тридцать лет, показали, что проживание людей в паре (при условии, что это благополучный союз), несомненно, улучшает их здоровье: они реже простужаются, меньше подвержены сердечным заболеваниям и даже раку[129].
Сегодня есть основания полагать, что такое воздействие на организм оказывает именно физический контакт с любимым человеком. Ученый из Цюрихского университета Беата Дитцен (Beate Ditzen ) предложила группе женщин, счастливых в замужестве, пройти тест в присутствии публики и жюри. Разумеется, они сильно волновались, как и большинство людей в подобной ситуации. У тех женщин, которые перед «экзаменом» не общались со своим мужем, сердечный ритм и уровень гормонов стресса (таких, как кортизол — главный биологический показатель стресса) резко возросли. Женщины, которым мужья сказали перед испытанием ободряющие слова, также оказались не защищены от воздействия стресса, как будто бы и не было поддержки. Зато те, кому любимый мужчина сделал легкий десятиминутный массаж плеч и шеи, прошли испытание с гораздо большим спокойствием: их сердечный ритм и уровень кортизола остались в норме[130].
Та же группа ученых провела еще одно исследование. Понаблюдав в течение недели за повседневной жизнью пятидесяти одной пары, они обнаружили: чем чаще супруги прикасались друг к другу или занимались любовью, тем меньше у них повышался уровень кортизола. И опять на это влияло не то, насколько ласковыми словами обменивались супруги, а то, как часто в течение дня они касались, обнимали и гладили друг друга. И чем большему стрессу подвергались они на работе, тем больший защитный эффект оказывало прикосновение — их настроение и уровень кортизола подтверждали это[131].
Похоже, что собаки, кошки, даже волнистые попугайчики — и, кстати, дети! — лучше нас умеют заботиться о своем организме. Животные постоянно ищут физического контакта с теми, кому доверяют. Он их подпитывает так же, как подпитывает нас энергия солнца и воды, воздуха, пищи или огня в камине…
Мы же, взрослые люди, к этой стороне жизни часто относимся без должного внимания, порой просто пренебрегая ею. Сколько мужчин и женщин соединяют свою жизнь с кем-то, чей запах на самом деле им неприятен, а прикосновение к коже не доставляет удовольствия! И наоборот, встречаются пары, глядя на которые трудно понять, что же объединило столь разных людей, однако сразу видно, что им очень хорошо вдвоем, рядом друг с другом. Быть может, они как раз откликнулись на этот глубинный сигнал, почувствовав, как что-то в их теле (кортизол?) реагирует на физическое присутствие именно этого человека.
Вот он, еще один вид энергии, неисчерпаемый и доступный каждому источник, — все мы можем научиться его использовать или предоставлять другим перед любым экзаменом, испытанием, в случае жизненных неурядиц. Или же просто так, без повода, как мы тянемся к солнцу или как дышим. Чтобы через теплоту руки почувствовать ласковое прикосновение жизни.
Сохранять надежду
Рипли написала мне щемящее письмо. «Диагноз „рак груди“ в октябре 2005 года: шок. Завершение лечения полтора года спустя, от подробностей я вас избавлю… В настоящее время все должно быть в порядке, да и выгляжу я хорошо! На самом деле я живу в непрерывном страхе рецидива… я не живу, я выживаю. Я медсестра-анестезист, и каждый день я вижу пациентов, у которых болезнь вернулась. Я завидую вашей энергии. У меня она отсутствует, а ведь раньше, уверяю вас, она была. Больше всего меня подавляет разрыв между тем, что видно глазу, и тем, что на душе. И я нахожу, что время в этом отношении ничего не меняет».
Что же произошло? Почему, несмотря на успешное лечение, одной лишь памяти о болезни хватает, чтобы лишить нас жизненной энергии?
Часто это признак того, что мы переживали свою болезнь, как психологическую травму. Как будто бы это было, например, вооруженное нападение или изнасилование — любая ужасная ситуация бессилия, оставляющая свои отметины в нашем эмоциональном мозгу. Воспоминания от этого остаются настолько живые, что окрашивают собой — как фильтр перед глазами — все, что с нами происходит, даже спустя долгое время после происшедшего. Испытав это бессилие в самой глубине своего существа, мы можем так и остаться с ощущением, что ничего хорошего от жизни ждать не приходится, что в этой жизни нам больше нет места. И именно это крадет у нас нашу энергию, нашу открытость другим людям и будущему.
Что еще опаснее: бессилие и отчаяние, если они затягиваются надолго, — это такие эмоциональные состояния, которые больше всего ослабляют естественную защиту организма от болезней. Замечательное американское исследование, выполненное в университете Беркли в Калифорнии, позволило предсказать риск будущих болезней в зависимости от ответов на два очень простых вопроса: «Есть ли у вас ощущение, что для вас невозможно достичь тех целей, которые вы перед собой ставите? Есть ли у вас ощущение, что ваше будущее безнадежно и вам трудно поверить в возможность перемен к лучшему для себя?» Те, кто отвечал на эти вопросы «да», втрое больше рисковали в течение ближайших шести лет заболеть раком и вчетверо больше — сердечно-сосудистым заболеванием (инфаркт, инсульт и др.). А ведь эта безнадежность чаще всего иллюзорна. Она вызвана прошлыми неудачами (в учебе, любви, профессиональной деятельности и т. д.), которые мы так и не сумели преодолеть, и взглядами других людей (иногда, к сожалению, наших собственных врачей), которые не верят, что мы способны изменить течение своей жизни.
Девять лет назад у меня самого случился рецидив рака, и вот что помогло мне выбраться из первоначального ужасного ощущения бессилия. Во-первых, то, что я к тому времени излечил свои прошлые травмы (благодаря терапии ДПДГ), а еще то, что мне было известно, чем можно дополнить обычное лечение. Все, что помогает нам, столкнувшимся с раком, хоть немного вернуть контроль над своим телом и эмоциями, понемногу освобождает нас от отчаяния и одновременно придает нам сил сопротивляться болезни и направить свой порыв в сторону жизни.
Февраль 2009
Смысл в том, чтобы отдавать
Мы с Линой и Джеком обедаем в ресторанчике рядом с их лабораториями в Массачусетском технологическом институте, и они рассказывают мне о своих блестящих научных успехах. Почему-то при этом они слегка опускают глаза. Странно, я никогда их такими не видел, за годы нашего знакомства (сейчас им уже немного за пятьдесят, но они все такие же красивые и подтянутые) я привык встречать их открытый сияющий взор, столь характерный для преуспевающих американцев. Но тут двое моих друзей, оба без пяти минут нобелевские лауреаты, признаются, что в них больше нет того былого душевного огня. «Видишь ли, в какой-то момент начинаешь понимать, что мир не изменится, если ты опубликуешь еще одну научную статью, и что премии и почести, оказанные тебе на международных конгрессах, — это все пустое. Твоей душе это ничего не дает. Мы поздновато это поняли, но теперь мы больше заняты поиском нового смысла для своей жизни».
И все же к одной из обязанностей, лежащих на них как на руководителях лабораторий, они относятся по-прежнему с трепетом: «Обучать молодых сотрудников тому, что мы уже умеем, воспитывать в них научную отвагу и скрупулезность, помогать их карьере… Это такая радость! Может быть, этому теперь и стоит себя посвятить?» Такие слова меня не удивляют. Один из моих преподавателей по психотерапии говорил, что наибольшую радость от работы получают люди тех профессий, что предполагают непосредственную помощь кому-то: пожарные, психологи, врачи, социальные работники…
Я и сам в какой-то момент ушел из лаборатории, чтобы посвятить себя целиком работе в диспансерах и сотрудничеству с «Врачами без границ». Мне хотелось быть ближе к живым существам, к людям, а не проводить дни в исследовательском центре в окружении оборудования.
Буддийский монах и философ Матье Рикар любит повторять, что есть лишь один способ обрести устойчивое ощущение благополучия: он состоит не в том, чтобы делать что-то для своего удовольствия, а в том, чтобы доставлять радость другим. Разве не в нашей власти каждый день уделять другим больше внимания, чем себе, пусть даже из «эгоистической» цели стать счастливее?
Канадская исследовательница Элизабет Данн провела эксперимент со студентами: она разделила их на две группы и выдала каждому денег. Студенты из первой группы должны были потратить их на себя. Вторые должны были сделать кому-нибудь подарок или внести пожертвование в благотворительный фонд[132]. Выяснилось, что те, кто купил себе одежду или, к примеру, плеер, испытали минутное удовольствие, но скоро от него не осталось и следа. Те же, кто доставил удовольствие другому, еще долго сияли от радости.
Французский иезуитский миссионер отец Сейрак написал книгу «Все, что мы не отдали, пропало»[133]. Не знаю, дойду ли я до такого максимализма, но в одном я точно убежден: когда случается очередной приступ хандры, лучше присесть и подумать о ком-то из близких, для кого мы могли бы что-то сделать, вместо того чтобы развеивать тоску с помощью шопинга или заедать ее мороженым. И если бы мы все приняли такой альтруистический способ получения удовольствия за образец, этот непростой период кризиса стал бы чуть-чуть светлее.