«Россика» елизаветинского времени Г. Гроот, Л. Токе, П. Ротари.
Рябицева О. А.
«Россика» елизаветинского времени Г. Гроот, Л. Токе, П. Ротари.
При Петре I и Анне Иоанновне немецкие художники играли в России главенствующие роли. Свое влияние они сохранили и при Елизавете Петровне, и только к концу ее царствования мода склонила свои симпатии к французским портретистам. Под «россикой» в науке подразумеваются произведения иностранных мастеров, работавших в России, они по-разному оценивались исследователями. Кто-то преувеличивал их роль для искусства русского, а кто-то отрицал, полностью делая акцент на том, что никакой особой роли «россика» в становлении русского искусства не сыграла. Вероятно, от того, что в ней видели нечто уничтожительное для русского искусства. Хотя иностранные мастера работали во всём мире и оставляли там свой след хотя бы Гольбейн или Ван Дейк. Вспомнить хотя бы скульптора Растрелли и его сына без которого архитектура России пошла бы по совершенно другому пути развития. Художники, приезжавшие в елизаветинскую эпоху, то есть в середине столетия не оказывали уже настолько существенного влияния на русское искусство потому, что приезжали они ненадолго. И среди этих мастеров было много портретистов. Из тех, кто предстал перед русскими художниками как мастер вполне сложившегося стиля рококо мы выделим троих: немец Георг Гроот, итальянец Пьетро Ротари и француз Луи Токе.
Слайд
И первый про кого мы расскажем — это Георг Христоф Гроот (1716–1749) «маленький Гроот». Один из художников, уже сложившихся как типичный мастер рококо. Грот стал придворным художником императрицы с 1743 года, хранителем дворцовой картинной галереи и надзирателем за реставрацией картин. Участвовал в оформлении триумфальных ворот в Москве и в украшении многих Петербургских загородных дворцов, работал над иконами Воскресенской церкви екатерининского дворца в царском селе, но всё-таки главным жанром его живописи остаётся портрет. Художник за всю свою историю в России запечатлел высший Петербургский свет в особенности молодую Петр Федорович и Екатерина Алексеевна, и императрица Елизавета Петровна. Особенно хороши парадные портреты малых форм.
Слайд
Парные конные портреты великокняжеской черты по композиционной схеме следуют парадному барочному изображению — это кони, встающие на дыбы разворот фигур к зрителю три четверти, а лиц – анфас, приправленные лучшими аксессуарами в полном облачении.
Несмотря на то, что портреты маленькие 60x50, репрезентативность в парадном портрете выполняют позы коней и моделей. Г. Гроот прекрасный колорист, мазки лёгкие, незаметные, как незаметен переход из цвета в цвет, всегда тончайше нюансированный. Цвета приближенные к основным тонам: голубоватые зеленоватые, розоватые серо-сиреневые, палевые золотистые особенно в женском портрете приглушённые. Пейзажный фон подан в некой дымке напоминающийся сфумато, лицо не является здесь главным предметом изображения, оно сохраняет подобие модели, но акцент делается на изяществе позы изысканности и аристократизме.
Слайд
Так же и в этой картине (Георг Г. Х. Портрет великого князя Петра Федоровича 1743) вместе со странно нелепым лицом юного князя художник использует контрасты атрибутов барокко: доспех, мантия, ленты и звёзды, жезл в руке, колонна и самое главное поза модели изящна, выражение лица светское. Я бы ещё добавила чистота красочного слоя, которая, например у Алексея Антропова невыгодно оттеняет лицо Петра Фёдоровича, и насыщенность колорита в живописи в целом.
Слайд
Все искусствоведы характеризуют Гроота как прекрасного колориста, тонко чувствующего переливы цветов, придающих его холстам оттенок типичный для рококо серебристой мозаики. Отмечают конный портрет Елизаветы Петровны в мундире с арапчонком. Грамотно подобранные цвета погружают персонажей в среду, зелёному мундиру вторят бирюзовая юбочка арапчонка, жемчужный камзол перекликается жемчужно-розовым цветом круглого нежного лица Елизаветы Петровны и всё это написано жидко с тончающими лессировками, как в миниатюре. Здесь нет ничего от динамики барочных конных портретов, например конь не встаёт на дыбы, он гарцует, а динамику задают ритмы тональных и цветовых пятен. Мужской костюм на Елизавете не лишает её женственности и изящества при этом остаётся далёк от торжественных изображений императрицы Луи Караваком или Иваном Вишняковым.
Слайд
А портреты Долгорукого и Демидова — это что-то неповторимое, Гроот досконально передаёт физиономические свойства персонажей, портретное сходство, при этом сообщает характер на грани с гротеском. Основываясь на его портретах, мы можем говорить о неоднозначности ракайльной живописи, которая в большинстве своём ассоциируется с приятной для глаз забавой.
Слайд
Но все-таки в портретном жанре самое большое влияние оказал на отечественных живописцев Пьетро Антонио Ротари (1707–1762). Приехал в Петербург за 6 лет до окончания царствования Елизаветы Петровны. Уроженец Вероны, учился в Венеции и Неаполе, а в Россию приехал уже известным художником, проработавшим в Вене при дворе Марии Терезии и в Дрездене при Августе III.
Слайд
В Россию приехал по приглашению Елизаветы для создания ее портрета, но за 6 лет пребывания в России написал также десятки других портретов сразу же получив звание придворного художника и войдя в моду благодаря легкой и комплиментарной манере письма. Писал так же работы на религиозные мифологические и исторические темы.
Слайд
Но особую Славу художнику принесли «портреты-головки» — это небольшие портреты девушек, при этом исполненные не только им, но и его учениками в его Петербургской студии. Например, Алексей Антроповым и Фёдором Роковым.
Слайд
Эти несколько сотен «головок» — это подгрудные изображения с милыми девичьими лицами, задумчивые или печальные, весёлые и кокетливые, в разных поворотах и позах, в обычных нарядах, элегантно украшенные розами или страусовыми перьями. примечательно ракурс необычный в особенности для русского искусства. Светскость и любезность — вот что отличает эти портреты ясные по композиции, правильные в лепке формы, написанные легко и изящно. Заказчикам нравилась особая интимность изображения.
Слайд
Художник слыл большим знатоком костюма; среди портретов есть модели в польских, венгерских, турецких, русских одеждах и т. д. Всего набралось около четырёх сотен портретов, выполненных в одной манере и связанные одной темой. По инициативе Екатерины II "Головки" выступили частью изысканного растреллиевского интерьера в Большом Петергофском дворце (шпалерная развеска напоминает кадры из фильма «Лучшее предложение» 2013г.). В этих полотнах нет глубин психологического проникновения, но возможно та естественная грация, изящество движения явится потом истоком тех свойств, что перейдут в камерный портрет второй половины XVIII века, обратившись там в серьезное и утонченное движение души.
Слайд
Специалисты считают, что за этой улыбкой и грациозной позой П. Ротари скорее прячет образ, чем раскрывает его и этого налета кукольности не избежало даже лицо княгини Екатерины Алексеевны несмотря на серьёзное выражения.
Слайд
Некоторую феминизацию исследователи замечают и в мужских портретах, где преобладает непривычное взгляду изящество. Например, автопортрет или портрет Б. Растрелли. Как бы то ни было, П. Ротари очень много сделал для формирования русского камерного портрета и имел большое влияние как педагог для Алексея Антропова, Фёдора Рокотова, Дмитрия Левицкого, Ивана Аргунова и других. В 1750-60 году в «россике» не было имени равного П. Ротари. Как отмечают большинство исследователей, он в полной мере выразил последние годы блестящего правления Елизаветы Петровны и достойно завершил их. П. Роатари положил начало портретной живописи, которая разовьется во второй половине столетия, переродившись в серьёзное утончённое движение души.
Одновременно с П. Ротари в Петербурге появляется один из самых блестящих живописцев иностранцев Луи Токе (1696–1772). По приезду в Петербург он уже был членом Парижской Академии и работал по заказу французского королевского двора в стилистике рококо.
Слайд
Граф Воронцов пригласил его для исполнения репрезентативного портрета Елизаветы Петровны. В этом портрете привычную для Л. Токе рокайльную манеру сменил торжественный монументальный образ парадного портрета, использовавшийся многими художниками, которые в том числе оказали влияние на самого Л. Токе, например Ж.-М. Натье, его учитель. Влияние Ж.-М. Натье в принципе проходит красной нитью по всему творчеству Л. Токе, знакомая серебристая гамма, аллегории, позы моделей, привычная рокайльность всего творчества. Однако в этом портрете Елизаветы точно видны ноты русского письма: фронтальная постановка фигуры, статика позы, точно переданная фактура роскошной такни и меха.
Слайд
Но помимо этого портрета за 2 года в Петербурге он написал еще несколько изображений Елизаветы, нескольких придворных дам и членов семьи Воронцова. Особенно примечателен портрет его дочери графини А. М. Воронцовой, двоюродной сестры Елизаветы Романовны, в будущем первой жены графа А. С. Строганова, в образе Дианы (богини-девственницы). Портрет отличают виртуозная техника, изящный, даже элегантный, пластический и линейный ритм. Это типично рокайльное произведение как по приему аллегорического двойного преображения (современная модель – античная богиня), примененному с успехом на русской почве еще Л. Караваком, так и по тончайшему колориту, построенному на валерах, разной светосиле оттенков от серебристо-голубого и розового.
Слайд
Пребывание Токе в России было кратковременным, однако даже за этот период художник все же оказал огромное влияние на таких русских мастеров как Ф. С. Рокотов, который копировал его портреты и подражал манере, и Д. Г. Левицкий, присущей ему тонкой холодной серебристой гамме, живописному мастерству, тонко проработанной композиции, ясному рисунку. Но в отличии от Г. Грота и П. Ротари Л. Токе никого не обучал. В качестве учителей, оказавших сильнейшее влияние на русское искусство первые были более значительны, хотя возможно уступали в живописных нюансах.
Слайд
Рококо, времен регентства герцога Орлеанского, захватив Европейское искусство получило в России своеобразное развитие, ограничившись Петербургом и не особо выделившись в московской среде и совсем не обозначившись в провинции. Это было искусство прежде всего придворных кругов, русской аристократии. Иностранные художники преимущественно работали на монументально-декоративной живописи и в станковой, где с портретистами иностранцами работали отечественные художники.
Татьяна Валериановна Ильина настаивает, что в живописи отечественных мастеров барочно-рокайльная стилистика проявила себя мало. В чем видимо проявилась особенность национального характера, которая тяготела в середине века к экспрессии неподвижных фигур, лаконизму, сдержанности, минимализме в детальной проработке. И Рококо Вишнякова — это не рококо П. Ротари с его "головками" из "Кабинета мод и граций" Петергофского дворца или Гроота с его игрушечными парадными портретами. В нем нет: бездумности и фривольности, неизменной любезности, прячущей равнодушие, столь частых во многих произведениях рокайльных мастеров. Но есть поэтичность и лиризм, пронизанные тонкой иронией и легкой грустью.