Сергей Довлатов (1941—1990)
Сергей Довлатов стал родоначальником одного из течений постреализма, которое получило в критике название «новый автобиографизм».
Собственная биография для Довлатова — неисчерпаемый источник абсурдных, трагикомических сюжетов. Версии одних и тех же событий своей жизни автор многократно варьирует: семья - цикл «Наши», учеба в университете; служба во внутренних войсках - «Зона»; первые литературные опыты и литературный андеграунд, журналистская работа в Эстонии - цикл «Компромисс»; работа экскурсоводом в Пушкинском заповеднике - повесть «Заповедник»; эмиграция - «Филиал», «Иностранка»; история создания газеты «Новый американец» - «Невидимая газета», имеющая литературный успех в США.
Абсурд у Довлатова парадоксально выступает как основа порядка в человеческой судьбе, в отношениях между людьми. А герои, обычные, вроде бы ничем не примечательные люди, оказываются яркими и неповторимыми, именно благодаря их безалаберности, непутевости, нелепости. Люди, их слова и поступки в рассказах Довлатова становятся «живее, чем в жизни». Автор никого и ничему не учит и никого не судит. Эта установка сознательна. У Довлатова нет «положительных» и «отрицательных» героев, все зависит от точки зрения.
Довлатовский текст нельзя рассматривать как хроникально-документальное свидетельство. Как пишет Андрей Арьев, «парадокс его книг в том и состоит, что на самом деле вся их беззаботно-беспощадная правдивость — мнимая, действительность в них если и отражается, то как бы сквозь цветные витражные стекла. Сквозь них видишь то, что обычный взгляд заметить не в состоянии».
Довлатов — замечательный стилист - это отметил Иосиф Бродский. Проза его лаконична, фразы кратки и легки. Автор чутко улавливает и передает речь героев. Особенностью довлатовского стиля является изобретенное им правило, которого он неизменно придерживался: все слова любой фразы не должны начинаться с одной буквы. Так что видимая легкость прозы подчинена строгому порядку.
Рассмотрим один из рассказов С. Довлатова — «Когда-то мы жили в горах» из цикла «Демарш энтузиастов». Название этого сборника полемизирует с просоветским «Маршем энтузиастов».
В небольшом рассказе умещается четыре микросюжета, каждый, из которых мог бы получить развитие:
1. Судьба армянского народа.
2. День рождения дяди Арменака.
3. История женитьбы дяди.
4. Судьба дяди Хорена.
Начинается и заканчивается рассказ одной фразой - примета кольцевой композиции: «Когда-то мы жили в горах», которая сводит все сюжетные линии.
Разнообразны композиционные приемы. Встречается и монтаж - эпизоды вставлены по принципу «матрешки»: рассказ о похищении Сирануш и история дяди Хорена монтируются внутри центрального эпизода — дня рождения дяди Арменака, этот эпизод, в свою очередь, обрамляется обобщенно-философским образом гор, и противопоставление - обрамляющие эпизоды, главными героями которых являются горы: величественные и в то же время родные горы противопоставлены суетной жизни современного города.
Время и пространство в рассказе противопоставлены: вечность - сиюминутность. В рассказе есть и мифологическое время: легендарное прошлое, годы ежовщины в рассказе дяди Хорена, и конкретное, и абсурдное, парадоксальное: «Я родился — завтра»; «Первый раз тебя вижу, — шагнул ко мне дядя Хорен, — безумно соскучился».
Пространство гор и долин противопоставлено замкнутости квартир, троллейбусов, «автомобиля с решетками на окнах». Однако пространство квартиры превращается дядей Арменаком в место для пикника: он развел на паркете костер, чтобы зажарить шашлык. Столь же парадоксально пространство в следующей фразе: «Туда — два квартала и обратно — примерно столько же».
Временные и пространственные отношения в рассказе взаимосвязаны. Например, мифологическое время протекает в горах, а конкретное биографическое время — в обстановке городской квартиры.
Развивается сюжет рассказа следующим образом:
Первый эпизод является экспозицией рассказа описание мифологического прошлого. Завязка — приглашение на день рождения. Развитие действия происходит за праздничным столом. Все действие сводится к застолью и перемежается вставными эпизодами. Кульминация размыта и связаны с развязкой — пожаром и арестом дяди Арменака.
Давайте посмотрим с помощью каких художественных приемов строится рассказ:
а) метафоры: «горы косматыми псами лежали у ног», «тучи овец», «солнце плавилось», «хоккейное поле» и «дрожащие руины» студня, «доспехи селедки», «ненастье ее темных глаз».
б) сравнения: «ручьи — стремительные, пенистые, белые, как нож и ярость»; «винные пятна уподоблял и скатерть географической карте
в) олицетворения: «блуждали тени, пугая осторожных»; стертая метафора «шли годы» реализуется через развернутое олицетворение — «Шли годы, взвалив на плечи тяжесть расплавленного солнца, обмахиваясь местными журналами, замедляя шаги, чтобы купить эскимо».
г) эпитеты: «косматые папахи», «беспутные головы», «бешеные крики», «замысловатый узор винегрета», «звонкий полдень».
д) гиперболы: «от бешеных криков на стенах возникали подпалины», «ощущение такое, словно двести человек разом примеряют галоши» (о праздничном разгуле).
е) синекдоха - изображается часть вместо целого; частный случай метонимии переноса значения слова по смежности): «солнце плавилось на крепких армянских затылках», «она подняла лицо».
ж) градация - расположение слов или выражений по нарастанию — восходящая или по убыванию — нисходящая градация): «Четыре года тебя не видел...», «Одиннадцать лет тебя не видел...», «Первый раз тебя вижу...».
з) из синтаксических фигур речи ярко выражен параллелизм в сочетании с анафорой (единоначатием), противопоставлением и парцелляцией (специальным, необычным членением предложения) — в конце рассказа: «Когда-то мы жили в горах», «Когда-то мы были чернее», «Когда-то мы скакали верхом. А сейчас плещемся в троллейбусных заводях. И спим на ходу», «Когда-то мы спускались в погреб. А сейчас бежим в гастроном».
А теперь рассмотрим отношения автора и его героев.
Главный герой любого рассказа Довлатова — он сам. В этом рассказе прототипами героев является армянская родня автора, которая изображается добродушно-иронично. Например, тетушка Сирануш, которую «украл» когда-то дядя Арменак. Мы видим ее юной и прекрасной («Побежденное солнце отступило в заросли ежевики») и уже пожилой женщиной, жалующейся на здоровье. Тетушка Сирануш и дядя Арменак не разлучались со дня свадьбы и любят друг друга. Даже пожар, который устроил дядя Арменак, Сирануш воспринимает философски-спокойно.
Драматизм пафоса - «измельчание» народа - скрывается за иронической тональностью рассказа. Но пафос и оптимистичен — это проявляется в последней фразе текста, выражается графически, прописными буквами: «НО КОГДА-ТО МЫ ЖИЛИ В ГОРАХ!». Рассказ характеризуется сжатостью и емкостью. Автор идет от бытовой зарисовки к философскому обобщению. Довлатов отказывается от трагической традиции и утешительного пафоса русской литературы. Это подчеркивается своеобразной тональностью его прозы.